— Конечно, Висхан, входи!
И тут же спросил:
— О новостях из России слышал?
— Поэтому и пришел. Обсудить обстановку. Может, всех членов кабинета соберем?
Усамбиев задумчиво погладил бородку:
— Нет. Сейчас и в Кунире журналисты следят за нами. Зачем давать им лишний повод? Собирать никого мы не будем, а вот обстановку, ты прав, обсудить необходимо! Что скажешь по поводу поступка Гулаева?
— Думаю, Гулаев преднамеренно сдал русским акцию у Некрасовска.
— Зачем?
Висхан ответил:
— Лично я склонен считать, что Нурпаша таким образом пытается выйти из войны. Он вполне мог сговориться с русскими и уже у Некрасовска играл по правилам спецслужб. Обрати внимание на его обращение! На стиль. Это не стиль Нурпаши. Скорее всего, документ писался под диктовку. Тот, кто диктовал текст, сознательно превращал его в корявый. И вот тут русские, как они говорят, переборщили. Уж лучше дали бы написать обращение самому Гулаеву. Оно стало бы еще корявей, но, по крайней мере, отразило бы то, что писал именно Гулаев. И тебя, Алимхан, Нурпаша подставляет по заказу русских. ФСБ спит и видит, как избавиться от нас, но… не может. Вот и решила разыграть козырную карту с Гулаевым. Он главарь крупной и пока еще влиятельной на Кавказе организации «Халифат». Его обращение всколыхнет не только журналистов, но и руководство России. Если уж мы замахнулись на одного из руководителей государства, то оставить это без ответа российская власть не может. Иначе потеряет лицо. Но и открыто выступить против нашего правительства не сможет. Опять-таки из-за шума, который и подняла ФСБ. Следовательно, цель спецслужб – дискредитировать нас в глазах мирового сообщества и оправдать крупномасштабные операции против сил «Халифата». Первое нам ничем особенным не грозит, разве что выступлением прессы. Но та быстро угомонится. А вот «Халифат» ждут трудные времена.
— Так ты считаешь, что Гулаев решил выкупить себе жизнь и свободу ценой разгрома «Халифата»?
— Другого варианта объяснения у меня нет.
— И что мы можем сделать, чтобы вывести из-под удара организацию?
Ризоев потер подбородок:
— У меня хорошие отношения с заместителем Гулаева, Вахидом Мулдашевым. Он обеспечивает безопасность известным тебе людям в Грозном.
— Ты об Алле и дочери?
— Да, о них.
— Дальше.
Висхан продолжил развивать мысль:
— Если сообщить Мулдашеву о планах Гулаева, то уверен, что он вместе с Азимом Хаджимурадовым предпримет все возможные меры, дабы не дать русским разгромить «Халифат». Заодно и со своим шефом-предателем разобраться.
— А не посчитают ли Мулдашев с Хаджимурадовым, что мы специально сталкиваем их лбами с Гулаевым? Я встречался с ними в станице Егорьевской, и у меня сложилось впечатление, что эта троица работает в одной упряжке. Где гарантия, что Мулдашев с Хаджимурадовым и сейчас не играют на стороне Гулаева?
Ризоев спокойно ответил:
— Гарантия – трезвый расчет. Вахид с Азимом не могут не понимать, что русским толпа предателей не нужна. Им достаточно одного Нурпаши, который приведет заместителей в ФСБ, как жертвенных баранов. Кого-то за все те деяния, что совершил «Халифат», судить надо? А кого русским судить, если они прикроют всю верхушку террористической организации? Рядовых бойцов? Это ничего не даст. Другое дело усадить на скамью подсудимых таких рексов, как Мулдашев и Хаджимурадов. Вот это уже ПРОЦЕСС!
Выслушав товарища, Алимхан опустился в кресло, откинулся на мягкую спинку, закрыв глаза, задумался. И чем дольше он думал, тем более убеждался в правоте Ризоева.
— Хорошо, Висхан. Я согласен с тобой. А посему немедленно связывайся с Мулдашевым. Пусть они решат проблему с Гулаевым! Как это сделать, подскажешь сам. Я во всем полагаюсь на тебя.
— Сделаю, босс.
— Иди, брат. Удачи тебе!
После того как Ризоев покинул кабинет, Усамбиев прошел к письменному столу, включил компьютер, быстро напечатал текст, распечатал его. Вызвал помощника. Тот явился немедленно. Алимхан обратился к нему:
— Асад! Вот тебе текст в нескольких экземплярах, опровергающий причастность «правительства» Ичкерии к покушению на российского министра, срочно разошли его по ведущим газетам Кунира, затем созвонись с руководством телекомпании и объяви, что я хочу дать пресс – конференцию по поводу событий, произошедших в России. Пусть присылают репортеров завтра с утра. И подготовь все для проведения этой пресс-конференции. Ты все понял, Асад?
Ризоев прошел в соседний дом. Надо отметить, что все члены так называемого теневого кабинета министров «независимой» Ичкерии размещались в особняках на одной улице, образовывая отдельный, хорошо охраняемый местной полицией квартал Беррат. На входе в мужскую половину дома его встретил помощник и дальний родственник Рустам.
Висхан приказал ему следовать за собой в кабинет.
— Скажи мне, Рустам, ты доволен жизнью?
Помощник вскинул на родственника и начальника удивленные глаза. Никогда до этого Ризоев подобным образом не разговаривал с ним. Поэтому ответил несколько растерянно:
— Да, Висхан. Вполне доволен. Но, извини, почему ты задал этот вопрос?
Ризоев улыбнулся:
— Давай, Рустамчик, договоримся, что вопросы сначала задам я, ты мне на них ответишь, ну а уж потом наступит твоя очередь. Согласен?
— Да, конечно.
— А теперь скажи, как ты смотришь на то, чтобы стать не моим подчиненным, а моим компаньоном в делах поистине великих, которые принесут тебе богатство и истинную свободу?
Удивление еще выразительнее отразилось на лице Рустама.
— Я… даже не знаю, что сказать. Конечно, я хотел бы подняться, но только с твоего благословения. И я… не забуду этого никогда, клянусь детьми своими! Но для этого я должен сделать нечто необычное и очень серьезное?
Ризоев улыбнулся:
— Ты прав, Рустам. Естественно, тебе придется кое-что сделать. Сущую малость, а конкретно… убить Алимхана Усамбиева!
На какое-то время помощник потерял дар речи. Наконец он пришел в себя. Сумел взять себя в руки, тихо переспросив:
— Убить Усамбиева?
Ризоев подтвердил:
— Да. Убить Алимхана.
— Но это невозможно, Висхан! Полиция и охрана и на пушечный выстрел не подпустят меня к премьер-министру! А выстрелить из винтовки с крыши твоего дома – значит, подставить тебя. Да и стреляю я плохо. Появление же наемника у нас сразу вызовет подозрение…
Ризоев скривился:
— Тебе не надо стрелять в Алимхана, Рустам, и наемника-убийцу нанимать не надо. Ты имеешь доступ в гараж Усамбиева?
— В принципе я могу туда пройти. Водитель Алимхана, Лема, мой хороший товарищ. Мы иногда играем с ним в нарды.
— И кто кого?
Вновь вопрос Ризоева поставил помощника в тупик:
— Не понял, босс!
— Я спрашиваю, кто у кого выигрывает?
— А!.. В основном Лема, но зато «домашних марсов» больше поставил ему я.
— На деньги играете?
— Да так, на мелочь.
— Значит, проникнуть в гараж Усамбиева ты можешь?
— Если надо, могу.
— Вот и хорошо.
Ризоев поднялся:
— Сегодня у нас одиннадцатое июня, суббота, так?
— Так, Висхан.
— Семнадцатого числа Алимхан вместе со всеми отправится на пятничную молитву. Поедет он, как всегда, в одной машине с министром пропаганды. На своем «Форде». Так вот, в четверг или среду тебе предстоит пройти в гараж Усамбиева и прикрепить к днищу его джипа пластиковую мину, включив маленький тумблер. Это все, что тебе нужно сделать! Мину возьмешь в моей ружейной комнате. Там есть одна итальянская штучка, активно применявшаяся в Афанистане. Ее миноискатель не берет! Поверхность легкой, но мощной мины, свободно вспарывающей броню боевой техники, покрыта клейкой массой, позволяющей намертво прикрепить ее к днищу безо всяких магнитов. Надо только снять предохранительную пленку. Справишься, Рустам?
— Ну, раз ты приказываешь и… обещаешь лучшую жизнь… я сделаю это!
Ризоев поднялся из кресла, подошел к помощнику, взял его за плечи:
— Я не просто обещаю тебе, я клянусь тебе в этом, дорогой Рустам! Сделаешь дело и узнаешь, что такое иметь на собственном счету полмиллиона долларов, жить в особняке покойного министра пропаганды. Ты многое узнаешь и почувствуешь, став близким мне человеком. Но хватит слов. Иди, Рустам. Зарабатывай себе лучшую жизнь. Как только заминируешь «Форд», сразу сообщишь мне об этом.
— Есть, босс.
— Иди, брат. И пусть Аллах будет с тобой, а не против тебя.
Отпустив помощника, Ризоев вызвал по спутниковому каналу Мулдашева. Несмотря на позднее время в Грозном, тот ответил быстро:
— Ассалам аллейкум, Висхан! Как дела?
— Неплохо. Усамбиев разгневан поведением Гулаева и требует, чтобы вы с Азимом разобрались с ним. Алимхан приказал убрать Нурпашу.
Мулдашев рассмеялся:
— Иной реакции мы и не ждали! А что у тебя?
— Следующая пятница станет переломным днем.
— Следующая пятница станет переломным днем.
— Ты уверен в этом?
— Человек, Вахид, может быть уверен только в одном. В том, что рано ли, поздно ли покинет этот мир. Но до пятницы я должен сообщить Усамбиеву, что предпринято тобой с Хаджимурадовым в отношении Гулаева.
— Хорошо, Висхан. Ты получишь информацию, которая устроит и успокоит нашего дорогого Алимхана. Один вопрос: русские спецы по-прежнему пасут ваше «правительство»?
— Пасут, но пассивно.
— И когда Усамбиев покидает Беррат, они сопровождают его?
— Да, сопровождают.
— У тебя связи с полицией Эль-Саида налажены?
— Более или менее.
— Хорошо. Жди получения обещанной информации.
— Очень жду.
— Рад был тебя слышать, Висхан.
— Я тоже. Отбой.
Глава 3
Получив приказ Висхана Ризоева, Рустам прошел в отсек первого этажа, где размещалась его семья, жена с тремя дочерьми. Молодая чеченка носила под сердцем четвертого ребенка. На этот раз, как надеялся Рустам, – мальчика. Рустам спустился в погреб, где находился арсенал оружия и боеприпасов Висхана Ризоева. Отыскал в тайнике пластиковую мину дистанционного управления, надежно спрятал ее под своим халатом. Позже припрятал у себя в комнате. Хорошо, что он находился в приятельских отношениях с водителем Алимхана. То, что вместе с Усамбиевым погибнет и Лема Талаев, совершенно не беспокоило Рустама. У каждого на земле свой путь, и каждому суждено покинуть этот мир.
С раннего утра к кварталу Беррат, а точнее, к усадьбе Усамбиева начали съезжаться журналисты. В десять часов к ним вышел помощник Алимхана, Асад, и пригласил журналистов в дом. На пресс-конференции Усамбиев вновь гневно опроверг свою причастность к попытке покушения на российского министра обороны, обвинив организацию «Халифат», вернее, ее руководство в самоуправстве, подчеркнув, что тактика ведения борьбы методом выборочного террора неприемлема для правительства. И вообще он против террора, а за конструктивный диалог с российским руководством, которое, к сожалению, полностью игнорирует все инициативы «правительства» Ичкерии в изгнании, что, в свою очередь, вызывает ответную, весьма негативную реакцию некоторых полевых командиров. И как подтверждение этому – акция против Петрова.
Пресс-конференция длилась почти два часа.
В это время Рустам прошел в гараж Алимхана. Охрана Усамбиева знала о дружеских отношениях между ним и водителем босса, беспрепятственно пропустила Удагова в гараж. Не забыв, однако, проверить его портативным металлоискателем. Проверка не дала ничего, и Рустам встретился с Лемой. Уединились в комнате отдыха Талаева. Поговорили о своем. Рустам пожаловался на жену: мол, никак не может родить ему наследника. Лема успокоил товарища: все еще впереди. Договорились кинуть партию в нарды на среду, после чего разошлись. Сначала Рустам хотел оставить взрывчатку в гараже Усамбиева, но в последний момент передумал: а вдруг найдут? Тогда ясно будет, КТО принес ее. Нет, лучше дождаться среды, и во время игры или после нее найти возможность прицепить мину к днищу усамбиевского «Форда».
Среда, 15 июня 2005 года. Квартал Беррат города Эль-Саид, эмират Кунир Перед тем как отправиться в гараж Усамбиева, Удагов долго молился, выпрашивая у всевышнего удачи. Закрепив на поясе пластиковую мину, Рустам отправился в соседскую усадьбу. И на этот раз охрана без особых проблем пропустила его. Встретил Удагова сам Талаев:
— Что-то ты припоздал, Рустам! Обещал прийти в полдень, а сейчас уже полпервого. А мне после часа выезжать. Успеем ли бросить кости?
— Успеем, брат! Партию сыграем. Ставлю на «марс» 100 долларов.
Талаев удивился:
— С чего бы это, Рустам? Раньше тебя и на двадцать баксов развести трудно было, а сейчас целую сотку!
— Ничего, Лема, просто деньги нужны, вот и решил пойти ва-банк. К тому же чувствую, что сегодня я разнесу тебя в пух и прах.
Талаев усмехнулся:
— Ладно! Короче, ставишь «марс» – с меня сотка, «домашний» – две! Простой выигрыш – полтинник. Выиграю я – расчет тот же, в обратном порядке.
— Пойдет!
— Идем!
Чеченцы прошли в комнату отдыха водителя, где на столике лежала разложенная резная доска с белыми и черными фишками и двумя кубиками – зариками.
Начали игру. После первых же ходов проявилось преимущество Талаева. Лема подначивал:
— Ну что, Рустам, «марс», говоришь, поставишь? А мне кажется, сам в «домашнем» окажешься! Подвело тебя предчувствие, ох подвело! Деньги с собой?
Показывая раздражение началом игры, Рустам процедил:
— С собой! Не волнуйся. И не радуйся раньше времени. Все еще может измениться.
Талаев, смеясь, согласился:
— Может! Но не изменится. Сегодня тебе опять не везет. Может, сменим ставки? Как-то неудобно обдирать друга.
— О себе думай, а ставки останутся прежними.
— Ну как хочешь.
Игра продолжилась. К середине она выравнялась, и уже нельзя было однозначно сказать, кто выиграет. Но Удагов, невзирая на неплохую позицию в игре, заметно нервничал. Скоро игра закончится, и Рустаму придется уйти. Уйти, не выполнив приказ. И до пятницы у него причин появиться в гараже Алимхана не будет. Они с Лемой играли не чаще двух раз в месяц. Это устоялось, и если Рустам попросит игру на завтра, то сразу вызовет подозрение. Удагов бросал, почти не глядя и совершенно не думая об игре, поэтому начал выигрывать.
Талаев, видя везение в игре Рустама, решил сбить ритм. Сделав очередной неудачный ход, он оторвался от доски, проговорив:
— Все. Больше не могу.
Рустам побледнел. Неужели Лема решил сдаться? Но тот произнес:
— Ссать хочу, не могу. Ты подожди, я быстро.
Удагов чуть не вскрикнул от облегчения.
Талаев отправился в угол подземного гаража, где находился туалет. Охрана же находилась за воротами, посему в подземелье никого, кроме Рустама, не было. Только он и стоящий посередине гаража блестящий «Форд»!
Как только Талаев скрылся в туалете, Удагов ринулся к джипу, на ходу извлекая пластмассовую мину и срывая с ее поверхности защитную пленку. Ему хватило от силы с десяток секунд, чтобы прицепить взрывчатку прямо под задним сиденьем внедорожника. Местом, на которое садится Усамбиев, выезжая из особняка. Защитную пленку Рустам засунул в рот и проглотил. Так надежнее!
Когда вернулся Лема, Удагов сидел за доской, катая в ладони зарики. Сейчас был его ход. Но бросить зарики не пришлось.
Раздался сигнал вызова на мобильнике Талаева. Он цокнул языком:
— Босс!
И ответил в трубку:
— Я, хозяин! Понял, выезжаю!
Выключив мобильник, Лема взглянул на Рустама:
— Не получится, брат, доиграть партию, но признаю, ты выиграл. Согласен на «марс». Так что на, держи!
Он вытащил банкноту в сто долларов, протянул ее Удагову.
Рустам предложил:
— Может, как вернешься, доиграем? Глядишь еще и выкрутишься!
Водитель отказался:
— Нет. Игра закончена. Бери деньги, мне пора выезжать, босс ждет! А он ждать очень не любит!
— Знаю! А насчет игры, я же говорил, что выиграю.
— Тебе повезло. В следующий раз проиграешь обязательно!
Рустам лишь улыбнулся, подумав: ошибаешься, брат, следующего раза уже не будет. А значит, и проигрывать будет некому!
Лема вывел джип на улицу. Покинул гараж и Удагов, сразу же направившись к Ризоеву. Тот оказался в кабинете.
Увидев помощника, все понял, но спросил:
— Ну что, Рустам?
— Я все сделал, Висхан!
— Тумблер не забыл включить?
— Сделал все по инструкции.
Ризоев подошел к нему:
— Молодец, Рустам! Я знал, что на тебя можно положиться. А теперь, брат, нам надо сделать еще одно дело.
— Какое, Висхан?
— Несложное. Сегодня и завтра покататься за «Фордом». Цель – определить, продолжают ли русские из посольства наблюдать за Усамбиевым и насколько они, если следят, сближаются с машиной нашего Алимхана. Поэтому возьмешь наш «Додж» и поездишь по Эль-Саиду. Как только убедишься в слежке или в ее отсутствии, наблюдение прекращай. И на этом твоя работа закончится. Остальное сделаю я. Тебе все ясно?
— Ясно, босс! Разреши приступить к выполнению задания немедленно? Алимхан как раз только что куда-то выехал.
Ризоев разрешил и подсказал:
— Давай. А поехал Усамбиев на телевидение. Еще одно интервью давать. Шум в России не стихает. Правда, его там специально подогревают, но это нам только на руку. После телевидения Алимхан хотел заехать на набережную. Знаешь бордель с европейскими шлюхами? Так вот, наш убежденный исламист Алимхан иногда тайно ныряет туда. Вот там-то русские обязательно должны объявиться. Они не могут пропустить факта связи Усамбиева с проститутками из Европы.
Удагов удивился:
— Неужели Алимхан на самом деле посещает бордель? Ему что, наложниц мало?
— Видимо, мало. И он наведывается в бордель. Тайно, конечно, прикрываясь посещением ювелирного магазина. Сначала он смотрит драгоценности, потом его будто приглашают в запасник, где хранятся наиболее ценные и дорогие вещи, на самом же деле проводят в соседнее здание – бордель, в один из номеров, куда шлюх доставляют с завязанными глазами и где Алимхан отрывается на них по полной программе. Но ты на набережной особо не рисуйся. Смотри, чтобы тебя случайно друг твой Лема не приметил. Ясно?