— Да. А зачем, Висхан, ждать пятницы? Ведь можно уже сегодня отправить Усамбиева на небеса.
Ризоев строго взглянул на помощника:
— А вот это, брат, позволь решать мне. Больше этой темы не касайся.
— Я все понял, босс.
— Жду с докладом здесь, в кабинете. Телефоном во время движения не пользоваться.
— Понял.
— Иди, Рустам.
Удагов покинул кабинет, а вскоре на «Додже» и усадьбу Висхана Ризоева. На «хвост» джипу Усамбиева он сел, как подсказывал босс, у здания телевизионного центра.
Вернулся помощник обратно в 19.35 местного времени. И сразу же поднялся в кабинет Ризоева.
— Как ты и говорил, Алимхан сначала поехал на телевидение. Там пробыл около двух часов. От квартала Беррат его джип повели сразу две машины.
Ризоев переспросил:
— Две?
— Да, босс!
— Одновременно?
— Одновременно.
Висхан хмыкнул:
— Интересно! В одной машине были русские, это несомненно. Кто же находился во второй? Кто еще, кроме русских, плотно заинтересовался Усамбиевым? Ты сфотографировал сопровождение?
— Конечно, босс. Выбрал момент у здания телевидения. Снял на камеру и машины, и пассажиров.
Рустам достал из легкой кожаной папки фотографии, положил их перед хозяином:
— Вот эти снимки.
Ризоев внимательно посмотрел на фото. Усмехнулся:
— «Рено» используется русским посольством. Водитель в нем – мелкий клерк российского дипломатического ведомства, сотрудник ФСБ, если мне не изменяет память, капитан безопасности, по фамилии Иванов. Он и раньше мелькал возле Усамбиева, а вот что за «Тойота» пасется рядом с ним и кто двое в салоне, мне неизвестно. По крайней мере, раньше они никогда не пересекались с нами. И это не американцы, даже не израильтяне. Минуту, Рустам, я должен сделать звонок.
Удагов молча кивнул головой, а Ризоев набрал на своем сотовом телефоне какой-то номер:
— Абу? Ассалам, дорогой, Висхан говорит. Слушай, Абу, мне нужна твоя помощь. Надо узнать, откуда в Эль-Саиде взялась «Тойота» с номерами… Кто ее владелец и что она может делать вблизи нашего квартала?.. Да нет, чистая формальность, я бы не хотел придавать данному пустяку статус официального запроса. К нему тут же прицепятся журналюги, ты же знаешь, какой вокруг нас подняли шум? Благодарю! Я всегда знал, что ты настоящий друг! Да, подожду… конечно… понимаю. До связи!
Выключив мобильник, Ризоев взглянул на помощника:
— Скоро мы будем знать все об этой «Тойоте». А ты пока продолжай…
Вновь кивнув головой, помощник продолжил доклад:
— После телевидения Усамбиев поехал в центр, там заглянул во французский салон модной одежды, прошел пешком на базар, но углубляться в торговые ряды не стал, посмотрел какую-то мелочь у одного старого араба-торговца и вернулся в машину.
— Что в это время делали люди из «Рено» и «Тойоты»?
— Тот, кто находился в «Рено», оставался в автомобиле, пассажир же «Тойоты» прошелся следом за Алимханом. Но быстро вернулся. Гораздо быстрее, чем это сделал сам Усамбиев.
Ризоев проговорил:
— Вот как, значит. Хорошо, что было дальше?
— Дальше Алимхан отправился на набережную, где, как вы говорили, вошел в ювелирный магазин и… вышел из него через два часа.
— Лема не видел твою машину?
— Нет.
— Уверен?
— Уверен.
— Хорошо! Сопровождение проследовало за «Фордом» до Беррата?
— Только «Тойота», «Рено» ушел с набережной за час до выхода Усамбиева из магазина.
Ризоев хмыкнул:
— Странно! Русский бросил объект, по сути передав его людям из «Тойоты». Что из этого следует? Ведь капитан российской разведки не мог не обратить внимания на «соседей» по слежке! Ладно, Рустам, иди отдыхай, ты свое дело сделал.
Спустя десять минут раздался сигнал вызова на сотовом телефоне Ризоева. Он ответил, посмотрев на дисплей:
— Слушаю тебя, Абу!
— Интересующая тебя «Тойота» взята напрокат в столице Кунира сотрудниками российской компании, строящей у нас атомную электростанцию. Ничего особенного в этом нет. Так поступают многие специалисты.
— Да, Абу, ничего особенного, но станция строится в Табезе, а «Тойота» раскатывает в Эль-Саиде. Но ладно! Спасибо, Абу! Как и обещал, с деньгами я тебе помогу. Нужную сумму завтра же переведут на твой счет.
— Спасибо, Висхан, а я, признаться, уже и не знал, к кому обратиться за помощью. Если что, звони, окажу любую помощь.
— Взаимно. До связи!
Ризоев отключил трубку, задумался.
Похоже, сегодня русские провели передачу Усамбиева от одного наблюдателя другому. Возможно, это плановая смена сотрудников ФСБ. А возможно, они ничего не меняют и не передают, а усиливают контроль. Если так, то план работает! Русские клюнули на подставу Нурпаши, на его обращение. И теперь мир ждет, что Кремль предпримет в ответ. Ризоев подыгрывает Нурпаше, но напрасно Гулаев надеется, что сумеет стать вместе со своим «Халифатом» во главе всего движения сопротивления. Как говорится, мавр сделает свое дело и уйдет! Уйдет навсегда. Следом за Усамбиевым. Ризоев сам в состоянии построить ту схему продолжения борьбы с неверными, которая будет и эффективна, и в то же время привлекательна для Запада. Висхан сумеет отсечь новую структуру от сил международного терроризма. Связь с одиозными лидерами религиозных фанатов нужно прервать. Это будет оценено американцами, а значит, Ризоев вполне может рассчитывать на масштабную, пусть и тайную поддержку США. А это уже другой уровень, совершенно другой статус. Но… о том, что предпримет Ризоев после ликвидации Усамбиева, говорить пока рано. Сначала надо суметь убрать Алимхана так, чтобы подозрения пали на российские спецслужбы, а еще лучше, если бы здесь, в Кунире, были задержаны, а впоследствии переданы местному суду сотрудники этих спецслужб. А для этого использовать местную полицию. И вот тут неоценимую услугу может оказать Абу, запросивший у Ризоева кругленькую сумму для покупки нового особняка на берегу моря.
Четверг Ризоев посвятил переговорам с Абу. Араб сразу понял, что должно произойти на следующий день.
— Значит, уважаемый Висхан, ты хочешь, чтобы завтра у мечети Сиди-Бей находился усиленный наряд полицейских? Ты подозреваешь, что на твоего босса или на вас всех, руководство «правительства» Ичкерии, может быть совершено покушение. Однако ты не желаешь официально обратиться к кунирским властям с просьбой о предотвращении подобного акта, так как не уверен, что он произойдет. Ты считаешь, что покушение может быть организовано российскими спецслужбами в качестве ответного удара за действия подчиненных вам сил организации «Халифат» в России. Я правильно понял, Висхан?
Ризоев улыбнулся, подтвердив:
— Ты правильно меня понял, Абу! Поверь, мои подозрения – не плод фантазии или вымысла. Они основаны на реальной угрозе. Предотвратить ее мы, я имею в виду охрану «правительства», вряд ли сможем!
Сказав это, Висхан многозначительно посмотрел на своего арабского друга, продолжив:
— Если русские решат ликвидировать Алимхана, они сделают это. Задача полиции не дать убийцам уйти в посольство. Задержать их прямо на площади, где удобнее всего совершить нападение на Алимхана.
На этот раз улыбнулся Абу:
— Понимаю. Мыслишь ты разумно. И кого ты подозреваешь в планируемом покушении? Кого должен задержать усиленный патруль местной полиции?
Ризоев достал из кейса фотографии лиц, запечатленных фотокамерой Рустама:
— Вот этих людей! На снимках – трое, на площади может быть двое. Но из этой тройки и на этих машинах.
Абу бросил быстрый, но цепкий взгляд на снимки, воскликнул:
— О! Среди них и «Тойота», что я пробивал по твоей просьбе?
— Да. Люди, взявшие ее напрокат, не имеют никакого отношения к строительной компании, возводящей атомный объект в Табезе. Они сотрудники ФСБ.
— Вот как! Что ж, такое тоже не исключено. Кунир буквально нашпигован агентами различных разведок, от вашей ФСБ до израильского Моссада! А янки, так те вообще чувствуют себя в столице эмирата хозяевами. Их очень сильно раздражает, что русские, а не другие строят атомную станцию в Табезе. Но черт с ними со всеми! Конечно, Висхан, я могу обеспечить задержание русских, если на площади перед Сиди-Бей прогремит взрыв! Это в моих силах! Но что последует потом? Допустим, наша прокуратура возбудит уголовное дело против них, но оно же развалится, как карточный домик, не успев начаться. Это, конечно, в том случае, если «исполнители террористического акта», назовем их так, не попадут в руки полиции с поличным. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Ризоев подтвердил:
— Понимаю! Русские, как я уже говорил, не дилетанты, они сделали все так, чтобы внешне остаться чистыми! И вот тут, уважаемый Абу, надо подумать, как взять их на площади, чтобы потом передать суду, полностью доказав их вину!
Абу потянулся:
— Для этого надо иметь кучу свидетелей. Причем свидетелей из числа совершенно не заинтересованных лиц. Для этого надо, чтобы в машинах граждан России были обнаружены следы взрывчатого вещества, идентичного тому, что может быть применено против Усамбиева, не помешает и пульт дистанционного управления, с которого мог быть послан на мину сигнал активации взрывателя. Для этого надо сделать так, чтобы сразу после вероятного взрыва русские рванулись от мечети. А самое главное, уважаемый Висхан, это то, чтобы задержанные в первые же часы нахождения в тюрьме дали признательные показания. Ты представляешь, насколько трудно будет осуществить подобные мероприятия?
Ризоев подтвердил:
— Понимаю! Русские, как я уже говорил, не дилетанты, они сделали все так, чтобы внешне остаться чистыми! И вот тут, уважаемый Абу, надо подумать, как взять их на площади, чтобы потом передать суду, полностью доказав их вину!
Абу потянулся:
— Для этого надо иметь кучу свидетелей. Причем свидетелей из числа совершенно не заинтересованных лиц. Для этого надо, чтобы в машинах граждан России были обнаружены следы взрывчатого вещества, идентичного тому, что может быть применено против Усамбиева, не помешает и пульт дистанционного управления, с которого мог быть послан на мину сигнал активации взрывателя. Для этого надо сделать так, чтобы сразу после вероятного взрыва русские рванулись от мечети. А самое главное, уважаемый Висхан, это то, чтобы задержанные в первые же часы нахождения в тюрьме дали признательные показания. Ты представляешь, насколько трудно будет осуществить подобные мероприятия?
Ризоев ответил спокойно:
— Прекрасно представляю. Я знаю Кунир и знаю, что здесь возможно, а что нет. Невозможного в Кунире не существует. Здесь возможно все, дело только в цене. Давай, брат, прекратим пустые разговоры и перейдем к обсуждению конкретной сделки.
Абу рассмеялся:
— Всегда приятно работать с человеком дела и слова! А посему действительно перейдем к делу.
— Для того чтобы обвинить русских в совершении террористического акта, показаний случайных свидетелей будет мало. Надо, как я уже говорил, предъявить следствию более весомые улики, а именно взрывчатку или следы от нее! Я могу обеспечить подброс русским в машину чего угодно, но я не знаю, какое взрывчатое вещество будет применено против Усамбиева. Ты должен дать мне его!
Ризоев согласился:
— Хорошо! Ты получишь немного тротила.
Абу продолжил:
— И потом, надо продумать, как русские могли заложить взрывчатку в охраняемый джип вашего премьер-министра. Без этого моя работа по обвинению русских в покушении не будет стоить и цента.
Висхан проговорил:
— Я уже продумал, как и кто мог заминировать машину Усамбиева.
— Не русские?
— Нет! Но человек из моего окружения, завербованный ими.
Араб удивленно взглянул на чеченца:
— Вот как? Ты сдаешь своего человека?
— Я вынужден это сделать.
— И кто этот бедолага?
— Мой помощник – Рустам Удагов.
— А чего ты добьешься, сдав своего помощника полиции? Не начнет тот давать показания против тебя самого?
— А ты для чего, Абу? Неужели в тюрьме Шаргаур не найдется человека, который бы выбил нужные показания?
Араб улыбнулся:
— Найдется, конечно. Он и показания нужные снимет, и устроит так, что твой помощник, не выдержав позора разоблачения, повесится в камере. Но это будет стоить денег.
Ризоев заметил:
— Вот мы и перешли к главному. Я сегодня же вечером присылаю к тебе помощника. Он доставит взрывчатое вещество. Ты забираешь Рустама, и больше я его не вижу! Только слышу, что он, оказывается, был завербован, совсем недавно завербован, российской разведкой. При успешном завершении акции, а таковым будет считаться отправка русских агентов за решетку, ты получишь еще двести тысяч долларов.
Абу быстро проговорил:
— Триста, Висхан, триста, и я немедленно начинаю работу.
— Двести пятьдесят.
— Договорились.
Араб добился своего. Именно на этой сумме он планировал закончить торг с чеченцем. Вышло как нельзя лучше. Причем, помогая, пусть за деньги, Ризоеву сейчас, Абу получает особый доступ к будущему главе чеченского правительства, которым, несомненно, станет сам Ризоев. И пусть это правительство никем не воспринимается всерьез и существует, по сути, только на бумаге, но через него в Россию проходят огромные суммы Аль-Каиды и западных спецслужб. Вот та кормушка, к которой не мешало бы пристроиться Абу, тем более условия для этого складываются вполне подходящие. Надо только помочь Висхану занять «трон»! И он, Абу, поможет ему.
К дому араба Рустам подъехал в 22.10. Его уже ждали, ворота автоматически открылись, как только Удагов повернул «Додж» на улочку, ведущую к усадьбе Абу.
Помощник Ризоева завел автомобиль во внутренний дворик, вышел из салона. К нему подошли два огромного роста араба в белоснежных одеждах. Один из них спросил:
— Взрывчатку привез?
Рустам ждал другого приема, но вид людей Абу произвел на него паралитическое действие:
— Да, привез.
Араб приказал:
— Давай!
Удагов передал человеку Абу сверток. Тот развернул его, убедился, что в нем тротиловые шашки, бросил помощнику Ризоева:
— Пройди в дом. Хозяин ждет тебя.
Рустаму хотелось уехать, но он получил приказ, и его следовало выполнить. Чтобы босс был доволен. Он вошел в фойе и тут же получил сильный удар по затылку. Бил кто-то, спрятавшийся за дверью. Очнулся Удагов от выплеснутого ему в лицо бокала холодной воды. И увидел склоненную над собой скалящуюся физиономию Абу:
— Очнулся, Рустам?
Удагов выдавил из себя:
— Что все это значит, Абу? Висхан узнает…
Араб рассмеялся:
— Да Висхан продал тебя, дурак! И с этой минуты ты будешь делать все, что скажу я. Ты стал разменной монетой в большой игре. Но у тебя есть еще шанс умереть быстро. И завтра ты получишь возможность воспользоваться им. А сейчас отправишься в подвал, к крысам.
Абу поднялся, приказав подчиненным:
— В бетонный мешок его, на солому. И приковать к стене по рукам и ногам. Пусть до утра повисит. Потом поговорим.
Он кивнул головой, и Удагова потащили куда-то вниз. Араб набрал номер телефона Ризоева.
Висхан ждал этого звонка, поэтому ответил сразу:
— Да, Абу?
— Все в порядке, Висхан! Твой мальчик с посылкой у меня.
— Как он?
— Не знаю. Приказал поместить его в подвал. Воет, наверное, а что?
— Нет, ничего. Работаем по плану.
— Да, конечно.
— До завтра, Абу.
— До завтра.
Отключив телефон, Ризоев прошел в спальню своей младшей жены. Та встретила его жаркими голодными объятиями. Вскоре, отдавшись страсти, он забыл обо всем на свете. Молодая жена умела превращать обычную близость в неистовство, приносящее безумное и всепоглощающее наслаждение.
Глава 4
Пятница, 17 июня
Эль-Саид, эмират Кунир
В 11.00 местного времени Усамбиев позвонил министру пропаганды своего кабинета Мовлади Чароеву:
— Ассалам, брат, я хотел узнать, ты на молитву, как всегда, поедешь со мной или своим ходом?
— Ва аллейкум, Алимхан! Сколько мы вместе? Десять лет? Больше? И ты помнишь случай, когда мы на общую пятничную молитву являлись бы порознь?
— Я не помню такого.
— Правильно, потому что такого никогда не было. Когда выезжаем?
— Через полчаса.
Ровно в 11.30 «Форд» Усамбиева покинул квартал Беррат и направился к центру Эль-Саида, к площади и главной мечети города. Спустя пять минут из квартала потянулись автомобили остальных членов кабинета Усамбиева. Среди них был и «Додж» Ризоева. Висхан сам вел машину и держал джип босса в поле зрения. На площади они встали в ряд. Вместе вошли в мечеть. Чтобы в 13.30 выйти из мусульманского храма.
Усамбиев был один. Увидев Ризоева, он подозвал к себе «министра безопасности», спросил:
— Ну что у тебя по Гулаеву, Висхан?
Ризоев солгал:
— Я разговаривал и с Мулдашевым, и с Хаджимурадовым. Они согласны убрать Гулаева.
— Когда?
— Как только ты отдашь приказ.
— Считай, что приказ отдан. Можешь передать Вахиду или Азиму, чтобы действовали немедленно, но осторожно. Временное руководство организацией возлагаю на Мулдашева. Затем при личной встрече определимся, как далее руководить нашими силами в Чечне.
Ризоев слегка склонил голову.
— Приказ сегодня же уйдет в Грозный.
К Усамбиеву подошел Чароев, и они направились к «Форду».
Ризоев осмотрел площадь. Увидел «Тойоту» с русскими, «Рено» не было. Полицейских больше, чем всегда. Несколько человек непосредственно у машины наблюдения агентов российских спецслужб. Это хорошо. Это значит, Абу выполнил обещание. Теперь очередь за ним, за Ризоевым.
Он медленно направился к своему «Доджу». Усамбиев остановился у своего джипа, что-то сказал Чароеву. Тот повернулся и быстро направился к мечети. Висхан выругался про себя: «Куда еще этого старого козла понесло, что он в мечети забыл?» Положение усложнилось. Сам Ризоев оставаться на площади не мог. А выехав с нее, он уже не увидит, сядет ли в «Форд» Алимхан и когда. Висхан подошел к своей машине, сел за руль. Завел двигатель. Усамбиев продолжал оставаться на улице. Если бы рядом с внедорожником, то можно было бы рвануть его. Но Алимхан находился метрах в семи-восьми от «Форда».
Ризоев включил передачу, начал медленно выворачивать руль, чтобы уйти в первую же улочку, как Усамбиев, не дожидаясь Чароева, вдруг сел в джип! Рядом с Лемой, своим водителем, о чем-то с ним заговорив. С плеч Ризоева словно камень свалился! Вот он, Случай! Висхан неожиданно задрожавшими руками извлек из чехла обычный сотовый телефон, в действительности представляющий собой пульт дистанционного управления взрывным устройством, не останавливая «Додж» нажал на кнопку с надписью «Уеs».