И я опять ощутила огромную благодарность по отношению к Питеру. Мне повезло, что он у меня есть, особенно после моей одержимости Джексоном. У меня по спине побежали мурашки, когда я вспомнила, что позволяла этому демону дотрагиваться до меня… А потом я вообще угодила в двусмысленную ситуацию с Эмметом. Внезапно я осознала, что не предупредила мужа о возвращении Эммета в Саванну, и помрачнела.
– Иногда мне хочется управлять не только своей жизнью, – задумчиво вымолвила Айрис. – Я бы с удовольствием перенесла Сэма в комфортабельное место и была бы счастлива оградить его от любых опасностей. К сожалению, с помощью магии этого не добьешься.
Адам усмехнулся.
– Чтобы любить кого-нибудь из Тейлоров, надо быть крепким парнем, – резюмировал он и похлопал Айрис по спине. – Если он струсил, значит, он тебя недостоин.
– Точно, – поддакнул Питер.
– Надеюсь, что вы двое закончили друг друга хвалить, – пробурчал Оливер и помолчал. Мой дядя пытался выглядеть круто, но не сумел скрыть того, что Адам, фигурально выражаясь, поубавил в нем гонора. – Ладно, пусть Мерси нам расскажет про свое озарение с Древом Жизни, – добавил он.
Я постучала ручкой по кольцеобразному пятну от кофе, расплывшемуся на карте.
– Ничего не напоминает?
– Гм… возможно, – произнес Оливер и достал из ящика буфета циркуль, которого я не видела с тех пор, как школу закончила.
Мой дядя склонился над картой и нарисовал девять аккуратных кругов с центрами в тех местах, где Адам поставил крестики. Откинулся на спинку стула, полюбовавшись проделанной работой.
– Полагаю, что ты права, Конфетка, – проговорил он, отложив циркуль. – Но я не могу найти соответствий между местами, где были найдены части тела, и Древом Сефирот[12].
– Чем-чем? – переспросил Адам, пристально изучая карту.
– Древом Сефирот, – сказала я, поочередно указывая на круги. – В Каббале…
Адам приподнял брови и заморгал, и я поняла, что он вообще ни о чем таком представления не имеет.
– Каббала – это иудейское мистическое учение. Десять кругов Древа Сефирот символизируют десять аспектов бесконечного разума. Вместе с линиями…
Я провела ручкой над линиями, которыми Адам сам соединил крестики на карте.
– …они образуют Древо Сефирот.
Оливер кивнул.
– Конечно, это не дерево в прямом смысле слова, а нечто вроде ковра для игры в «Твистер»[13], но мистического, – пояснил Оливер. – Когда найдем голову, узнаем, где окажется десятая Сефира.
– «Десять Сефир Небытия, десять, но не девять», – изрекла Айрис. Пока я гадала, из какого источника она взяла эту цитату, моя тетя повторила: – «Десять, но не одиннадцать». «Сефер Йецира», или «Книга Творения»[14].
И Айрис подвинулась вместе со стулом ближе к брату. А меня осенило. Вот он, наш День благодарения. Нормальные семьи уплетают праздничный тыквенный пирог, индейку и печеный ямс. А мы собрались вокруг карты Саванны и расследуем жуткое убийство.
– Извини, но я по-ведьмовски не понимаю, – пробормотал Адам.
– Бог вечен и неделим, – произнесла Эллен, откидывая волосы назад. У нее были красные глаза, но, похоже, тетушка уже протрезвела. – Бог совершенен.
Она посмотрела на Адама в упор.
– Там, где есть Бог, нет нужды в переменах и росте. Но чтобы творить, Ему пришлось предоставить путь изменениям. Бог создал десять пустых мест внутри Себя, но в то же время вне Своего Существования. Эти десять точек образовали великую пустоту, из которой родилось все сущее.
– Значит, Книга Бытия – всего лишь сиквел?
– Да, – с жаром кивнул Оливер. – Именно так.
Хорошо хоть ссора Адама и Оливера утихла. Мне не хотелось, чтобы они ругались, особенно из-за меня.
Адам отошел в сторону, чтобы изучить карту с другого ракурса.
– Ладно, но как эта философия соотносится с текущей конкретной проблемой?
– Мы действуем, исходя из гипотезы, что убийство и расчленение тела суть попытка исполнить магическое заклинание, – заговорила Айрис. – Попытка использования симпатической магии, чтобы дать чарам энергию.
– Мы считаем, – продолжил Оливер, – что заклинание направлено против Мерси, вероятно, с целью причинить ей вред, чтобы ослабить грань.
– Получается, что главный кошмар окончился? Ведь всем заправлял этот прохвост Тиг?
– Нет, – вздохнула я. – Осквернение могилы Хило, заклинание одержимости… Вряд ли Тиг причастен к убийству. По крайней мере напрямую. Тиг хотел защитить грань. Он никогда бы не стал сознательно участвовать в атаке на нее. Могу предположить, что ситуация с Сефирот связана с ним, но косвенно, а может, все наоборот, и это – обычный отвлекающий маневр.
– Некто расчленил невинную женщину лишь для того, чтобы заморочить нам головы?
– Кто знает? В любом случае, мне надо побывать на тех улицах, где обнаружили части тела. Я уверена, что их выбор неслучаен. Я бы взглянула на них, не забывая о Древе Сефирот. Если мы выясним, какое заклинание пытаются сотворить, то найдем и преступника.
– А как ты думаешь, кто заказчик? – спросил Адам. Простой и логичный вопрос, который никто из присутствующих не осмеливался задать.
– Это зависит от цели заклинания. Эмили пребывает на свободе, но я нутром чую: она не стала бы использовать мертвеца в качестве куклы для того, чтобы нанести мне удар. Сомневаюсь я и в том, чтобы она решила потратить магию, оставшуюся в могиле Хило. Правда, если цель заклинания в том, чтобы навредить мне, но не разрушить грань, кандидатов наберется не меньше сотни. У меня много недоброжелателей, взять, к примеру, недовольных ведьм, которые тайно делают свои делишки… Уж они-то, конечно, не хотят, чтобы по всей грани завыл сигнал тревоги!
– А по-моему, ведьмы здесь ни при чем, – мягко возразила Айрис, обращаясь ко мне. – Я чувствую, что ты не можешь принимать этот факт на веру, но Джессамина изрядно зла на нас.
Я ничего не ответила.
– Она – внучка папы, как и ты, Мерси. Представляешь, сколько же в ней заключено энергии? Кстати, я тоже люблю Хило, но ты и Оливер подвергли матушку воздействию Древа Жизни. Вообрази, какой силой Хило могла поделиться с Джессаминой? Вполне вероятно, что девушка сама осквернила ее могилу.
– Даже не начинай…
Айрис жестом призвала меня к молчанию.
– Я не утверждаю, что Хило намеренно сделала нечто негативное для Тейлоров, но не забывай о Джессамине! Вдруг она услышала случайно брошенную фразу, а то и несколько?
Я откинулась на спинку стула и насупилась. В голове роились мысли. Что же мне делать? Смогу ли я сказать ей то, что думаю? Мне не хотелось оскорблять тетю, но я не могла позволить ей делать столь недальновидные выводы.
– Прости, но мне кажется, ты желаешь, чтобы Джессамина оказалась виновна.
Айрис окаменела, будто я ее ударила.
– У меня нет желания взвалить вину на невиновного, но…
– Но отчасти ты стремишься поквитаться с Джессаминой: она все-таки лишила тебя чувства собственного достоинства, уважения к нашему отцу и дала нам повод узнать, что мама провела в заточении в геенне больше двух десятков лет, – вымолвил Оливер, положив руку сестре на плечо. – Джессамина, виновна она или нет, перевернула твой мир. И ты пытаешься наказать ее…
– Как ты мог, Оли? – прошептала Айрис.
– Я ведь тоже мучаюсь, сестренка, – ответил Оливер.
– И я, – упавшим голосом произнесла Эллен. Прижала пальцы к вискам. У моей тети начиналось похмелье. Целительский дар гарантировал, что оно не продлится долго, но я понимала, что ей скверно.
Внезапно дверь распахнулась, и в кухне появилась Мэйзи. Мы сразу напряглись и занервничали, а Мэйзи тихо подошла к столу и села, не смея глядеть нам в глаза. Ее лицо напомнило мне фотографию раненого солдата, вернувшегося с вьетнамской войны домой, где никто не испытывал к нему благодарности. Она хотела спасти меня, а я отвергла ее, сочтя убийцей. А если грань действительно хранила и воспитывала Мэйзи, вернув мне ее для того, чтобы она стала моей защитницей? Никто из присутствующих, в том числе и я, не смог бы действовать против Тига с такой отчаянной решимостью, как Мэйзи.
– Я не говорю, что Джессамина невиновна, – произнесла я наконец. – Но нам надо докопаться до истины и расследовать дело, не руководствуясь предубеждениями.
– Верно, Конфетка! – с энтузиазмом воскликнул Оливер. – При условии, что ты готова выслушивать мнения других по поводу теории с Древом Сефирот.
Он подмигнул мне, и я вспомнила то, как меня неоднократно вызывали к ректору, который твердил, что такая талантливая девушка, как я, достигнет успеха лишь тогда, когда научится сосредотачиваться.
– Да, десять Сефир, но если мы пытаемся найти магическое соответствие…
Прервавшись, Оливер покосился на Адама.
– Использование влечения подобного к подобному, того, что есть наверху и внизу… увы, я не вижу связи между данной теорией и метками на карте. Они даже не расположены в том порядке, в котором традиционно находятся Сефиры на Древе. Вот здесь…
Он подмигнул мне, и я вспомнила то, как меня неоднократно вызывали к ректору, который твердил, что такая талантливая девушка, как я, достигнет успеха лишь тогда, когда научится сосредотачиваться.
– Да, десять Сефир, но если мы пытаемся найти магическое соответствие…
Прервавшись, Оливер покосился на Адама.
– Использование влечения подобного к подобному, того, что есть наверху и внизу… увы, я не вижу связи между данной теорией и метками на карте. Они даже не расположены в том порядке, в котором традиционно находятся Сефиры на Древе. Вот здесь…
Оливер постучал по изображенной на карте ратуше.
– …лежала ступня. Тут…
Он показал на Хатчинсон-Айленд.
– …обнаружили кисть…
Оливер посмотрел на Адама, ожидая подтверждения. Тот склонил голову.
– Это не согласуется с классическим соответствием между Сефирами и частями тела. Там никогда не идет речь о ступне отдельно от ноги или кисти, отделенной от руки.
Оливер взъерошил свою золотистую шевелюру.
– К сожалению, я вынужден повторить, что я не нашел соответствия между остальными метками на карте и Древом Сефирот…
Мой дядя потер лоб.
– Никакой связи, – добавил он.
– Я подумала… – проговорила Мэйзи срывающимся голосом. Сестра взглянула на меня, и я ободряюще ей кивнула. – Может, ты учитываешь только позитивный аспект. Кто бы ни творил заклинание, он занимался темной магией. Так называемой «магией левой руки». Надо искать негативные соответствия.
– Именно! – согласилась я. – Мэйзи, приготовься…
И мы телепортировались из кухни.
Глава 14
Не было особой причины начинать с мэрии, за исключением того, что с нее начался наш разговор, когда Оливер пытался убедить меня в несостоятельности моей теории. Я открыла глаза. Мы с Мэйзи очутились на углу Булл-стрит и Западной Бэй-стрит, лицом к четырехэтажному сооружению в неоклассическом стиле. От золотого купола отражались лучи солнца, но мое внимание привлекло кое-что другое – столь же яркое. Золотистые бархатцы на окне второго этажа. Проследив взглядом вдоль ионических колонн, я обнаружила две статуи, помещенные как раз над нижним куполом.
– Искусство и Промышленность, – произнесла Мэйзи, демонстрируя мне, насколько сильна связь между нами, даже после всего того, что случилось в последнее время. – Что ты туристам рассказывала насчет того, почему их так назвали?
Я прыснула:
– Фанни и Рита Мэй.
Я наградила скульптуры именами своих любимых писательниц. Тогда мне исполнилось двенадцать, а произошел сей судьбоносный случай через пару недель после того, как я начала водить свои «Завиральные туры» по Саванне, и спустя несколько дней после того, как узнала значение термина «лесбийский».
– Дядя Оливер так смеялся!
Мэйзи улыбнулась, и я крепче сжала ее руку.
– А есть здесь что-то особенное?
– Думаю, Оливер намеренно игнорирует наиболее очевидное соответствие.
Мэйзи показала на золотой купол:
– Для меня это выглядит вполне похожим на корону.
– Кетер[15], правильно?
– Да, если рассматривать позитивный аспект. Но, полагаю, нам следует обратить внимание на Фанни и Риту Мэй.
Я вновь взглянула на каменные статуи женщин.
– Они одинаковые, но разные.
– Прямо как мы, – добавила я.
Мэйзи прищурилась, глядя вверх.
– Возможно. Конечно, я понимаю, тебя сильно беспокоит, что тело женщины использовано в качестве магического эквивалента, который является колдовской куклой или копией тебя, но… я считаю, что надо уделить должное демонической иерархии в Сефирот.
Мэйзи прокашлялась.
– Между прочим, Мерси, пока ты занималась тем, что портила репутацию Саванне, Джинни учила меня многому. В том числе и демоническим иерархиям.
Мэйзи ссутулилась и поникла.
– Может, я вообще чокнутая, – с горечью добавила она.
– Нет, – ответила я, сжимая ее ладонь. Казалось невозможным, что столь мягкая рука умертвила Тига, но я не позволила себе об этом раздумывать. – Ты вовсе не чокнутая! Рассказывай, что ты видишь.
Мэйзи приободрилась.
– Итак, они одинаковые и разные одновременно. В позитивном аспекте Кетер олицетворяет корону. В негативном – двойственность.
– Что-что?
– Это двойственность того, что должно быть неразделимо. Двойственность Бога.
Мэйзи замялась: она явно собиралась сболтнуть нечто, не имеющее отношения к святости.
– Они ведь и у собора что-то нашли, да?
– Да, руку.
Мэйзи застыла, но, казалось, я слышу, как в ее мозгу крутятся шестеренки. Затем она медленно кивнула.
– Что уникального в соборе Иоанна Крестителя?
Я пожала плечами:
– Ну, он большой. Он прекрасен.
Однажды наша мать завладела телом туристки прямо на его ступенях, но вряд ли Мэйзи мечтала услышать эту историю.
– А раньше в Саванне не слишком жаловали католиков.
Саванна появилась как буфер между британским Чарльстоном и испанской Флоридой. Оглторп[16] опасался, что католики скорее поддержат католическую Испанию, а не протестантскую Британию.
– Тепло, Мерси! Квадраты.
Я сразу поняла, куда она клонит. Оглторп разделил зоны застройки Саванны на квадраты, поделив их на «десятинные» и «общественные». На десятинных располагались частные дома, на общественных – общественные и промышленные сооружения. Например, церкви.
– Собор стоит не на той стороне площади Лафайета. На «десятинном» квадрате.
– Подозреваю, что местоположение собора для нашего таинственного колдуна символизирует Гадриэля[17].
– Гадриэля?
– Нарушение власти Божией, выраженное в том, что храм возвели на запретном участке.
Это было уже чересчур! Я даже начала терять уверенность в своей теории, когда Мэйзи повернулась на запад.
– Другую руку обнаружили где-то там?
– Ага, – ответила я, кивая в сторону Бэй-стрит. – Неподалеку от «Мун Ривер».
Я показала направо.
– А туловище – возле Старого Короля.
– Туловище? Не кисть? – уточнила Мэйзи.
– По крайней мере, это сказал Адам… и еще три десятка шокированных туристов. А что?
– Лев в фонтане у Хлопковой Биржи, – пробормотала Мэйзи, но я так ничего и не уловила. – Король? Король-Хлопок?
– О’кей, – глубокомысленно произнесла я.
– Восьмая Сефира. В позитивном аспекте – «Великолепие». В демонической иерархии – Адраммелех, великий царь.
– А в чем загвоздка?
– Она также известна как «левая длань Господа». Я ожидала, что там найдут кисть, но это может означать, что соответствие частей тела и мест второстепенно.
– Или то, что я тебя втянула в охоту за призраками.
– Не возражаю. Прямо как в старые времена, когда ты меня любила, сестренка.
Я попыталась протестовать, но Мэйзи перебила меня:
– Мерси, прежде ты любила меня по-настоящему. Но я не давала тебе повода думать по-другому.
– Я и сейчас люблю тебя. И никогда не переставала. Сама посуди, Мэйзи! Ведь я рисковала жизнью, чтобы вернуть тебя домой. Но я просто боюсь, что моей сестры, прежней Мэйзи, которую я знала с рождения, никогда не существовало, – выпалила я и сразу пожалела о сказанном. Но я решила не лгать Мэйзи, и в данных обстоятельствах было бы глупо юлить и притворяться.
– Я хочу понять, кто ты такая на самом деле.
– Ты не одинока, – с трудом улыбнувшись, выдавила Мэйзи. – Но что нам известно о том месте, куда подкинули руку?
Я повела сестру в южном направлении, по Булл-стрит, а затем по Бэй-лейн.
– «Мун Ривер». Здесь полным-полно призраков.
– Да, но руку-то обнаружили не в баре, а рядом. Что представляет из себя этот район? – серьезно спросила Мэйзи и посмотрела себе под ноги. – Тут куча подвалов…
Она умолкла.
– Мерси, неужели не слышишь? Повсюду раздаются крики страдания и боли!
– До Гражданской войны здесь построили загоны, в которых держали рабов.
Мэйзи присела и приложила ладони к тротуару.
– Да. Нахемот. Стоны.
Встав, она двинулась в восточном направлении.
– Они на что-то наткнулись у Коламбия-сквер. У особняка Кехо, да?..
– Да.
Мэйзи просияла.
– Царь литого железа. Тубал-Каин[18]. Властелин холодного оружия.
Внезапно Мэйзи напружинилась.
– Старая больница Кэндлера. Там ведь была психушка?
– Вроде бы.
Разумеется, так и было, но мне не хотелось развивать тему душевного здоровья в компании Мэйзи.
– Сколько же людей тут погибло! – воскликнула она.
Джозеф и Райдер совершили убийство, чтобы освободить демона, которого заточил в больнице мой дед. Райдер без колебаний принес в жертву свою беременную подругу Берди, чтобы призвать демона и влить в себя его силу. Я вспомнила истерзанное тело Берди и поежилась.
– Бельфегор, – сказала Мэйзи. – Владыка мертвых, правящий источающими горесть и слезы.
Никогда бы не подумала, что такие слова можно произносить с легкостью и радостью.
– На карте был круг… на Церкви Христа.