В голосе фармацевта не было и следа озабоченности; казалось, что сложившаяся ситуация действует на него возбуждающе, заряжает почти маниакальной энергией.
— Я думаю… — Он шумно вдохнул, приковав к себе внимание всех остальных, вплоть до Изидора. — Я думаю, что есть вполне определенное объяснение тому, что мы трое всё еще живы. Я думаю, что имей этот охотник хоть какие–нибудь данные, где мы находимся, он бы успел уже сюда заявиться. Основной принцип этой самой охоты состоит в том, чтобы действовать со всей возможной скоростью. Быстрее работаешь — больше заработаешь.
— И если он будет рассусоливать, — согласно кивнула Ирмгард, — мы успеем отсюда смыться, как смылись из предыдущей квартиры. Рой прав, он знает наши имена, но не имеет понятия, где мы. Бедная Люба — связалась с этим своим театром и торчала у всех на виду. Ее и искать–то было не надо.
— Ну что ж, — высокомерно сказал Рой, — Люба сама этого хотела. Думала, что положение общественной фигуры обеспечивает ей большую безопасность.
— А ты говорил ей, что лучше держаться в тени, — поддержала мужа Ирмгард.
— Да, — кивнул Рой, — я и ей говорил, и Полокову не советовал выдавать себя за агента ВПО. И еще я говорил Гарланду, что придет ему конец от того или другого из его собственных платных охотников. Скорее всего, так оно сегодня и случилось.
Выло видно, что он просто упивается собственной мудростью и дальновидностью.
— Г–г–глядя на мистера Бейти и с–с–слушая его, — заговорил Изидор, — я вижу, чт–т–то он — естественный лидер вашей группы.
— Да, — кивнула Ирмгард, — Рой и есть наш лидер.
— Он организовал наш… наше путешествие, — добавила Прис, — путешествие с Марса на Землю.
— А тогда, — сказал Изидор, — вам бы следовало прислушаться к предложениям своего лидера. — Его голос срывался от напряжения и страстной надежды. — Я думаю, Прис, было бы потрясающе, если бы т–т–ты переселилась ко мне. Я бы мог несколько дней посидеть дома — договорился бы с мистером Слоутом в счет отпуска. Охранял бы тебя.
И еще можно было бы попросить у Милта сконструировать какое–нибудь оружие, он же такой изобретательный. Какое–нибудь хитрое оружие, мощное, чтобы могло убивать этих платных охотников, что бы там они собой ни представляли. У Изидора сформировалось в мозгу смутное зловещее представление о платном охотнике: некое безжалостное существо с лазерным пистолетом и машинописным перечнем будущих жертв, выполняющее свою работу с тупой, механической старательностью безмозглого винтика огромной бюрократической машины. Существо без эмоций и даже без лица, на котором могли бы отражаться эти эмоции. Такое существо, что убей его — и тут же возникнет другое, точно такое же. И так будет продолжаться до тех пор, пока все настоящее, по–настоящему живое, не будет уничтожено.
Невероятно, думал он, что полиция не может вмешаться. Совершенно невероятно. Видимо, эти люди что–то сделали. Например, незаконно вернулись на Землю. Нам все время говорят — телевизор говорит, — чтобы мы доносили о каждом корабле, приземляющемся вне законных посадочных площадок. Чувствуется, что полиция придает этому большое значение.
Но пусть даже и так, теперь же не бывает, чтобы кого–нибудь намеренно убили. Это противно самому духу мерсеризма.
— А ведь этот недоумок, — сказала Прис, — мною увлекся.
— Не надо, Прис. — Ирмгард сочувственно взглянула на Изидора. — Не надо его так называть. Ты только подумай, как бы он мог назвать тебя.
Прис не ответила, по ее лицу блуждала непонятная улыбка.
— Я прямо сейчас и займусь электроникой, — сказал Рой. — Мы с Ирмгард останемся в этой квартире, а ты, Прис, пойдешь к мистеру Изидору.
Фармацевт направился к выходу, шагая со скоростью, совершенно неожиданной для столь грузного человека. Распахнулась, а затем хлопнула дверь, и его не стало, но перед этим у Изидора появилась странная галлюцинация: он увидел на миг сложную механическую конструкцию, сплошь начиненную электронными схемами и чем–то вроде моторчиков, а затем эта конструкция исчезла, снова сменилась неряшливой фигурой Роя Бейти. Изидор хотел было рассмеяться, но вовремя себя остановил. И он снова ничего не понимал.
— Человек действия, — безразлично заметила Прис. — Жаль только руки у него не тем концом воткнуты, ничего–то он толком делать не умеет.
— Если нам удастся спастись, — осуждающе заметила Ирмгард, — это будет исключительно благодаря ему, Рою.
— Ладно, — пожала плечами Прис, обращаясь, похоже, к самой себе. — Пожалуй, оно того стоит. — И добавила, повернувшись к Изидору: — О’кей, сейчас я переселюсь к вам, и вы сможете меня защищать.
— Н–н–не только вас, — радостно откликнулся Изидор, — н–н–но и всю вашу группу.
— Я хочу, — торжественно провозгласила Ирмгард Бейти, — чтобы вы, мистер Изидор, знали, насколько мы вам признательны. Вы — первый друг, найденный нами здесь, на Земле. Это очень благородно с вашей стороны, и я надеюсь, что когда–нибудь мы сможем вас отблагодарить.
Все теми же скользящими шагами она подошла к Изидору и похлопала его по плечу.
— А не найдется у вас почитать чего–нибудь из доколониальной литературы? — спросил с надеждой Изидор.
— Простите? — удивилась Ирмгард и вопросительно взглянула на Прис.
— Он про эти допотопные журналы, — сказала Прис. Собрав немногие свои вещи она передала их Изидору, который вцепился в связку с восторгом, возможным исключительно при достижении давно желанной цели. — Нет, Джон Изидор, мы ничего не привезли из этой литературы. По причинам, которые я вам уже объясняла.
— Т–т–тогда, — сказал Изидор, выходя на лестничную площадку, — я схожу завтра в б–б–библиотеку и возьму там чт–т–то–нибудь почитать и для себя, и для вас. Чтобы вам было чем заняться, а не просто так сидеть.
Отведя Прис наверх, в свою стылую, неухоженную квартиру, он первым делом включил там свет, отопление и застрявший на единственном канале телевизор.
— А мне здесь нравится, — сказала Прис тем же равнодушным, отстраненным голосом, что и прежде, и начала бродить по квартире, глубоко засунув руки в карманы юбки. На ее лице застыло недовольное, почти негодующее выражение, прямо противоречившее сказанному.
— В чем дело? — забеспокоился Изидор, аккуратно раскладывавший принесенные вещи по дивану.
— Ни в чем.
Прис остановилась у панорамного окна, раздернула занавески и мрачно уставилась в непроглядную тьму.
— Если вы думаете, что они вас ищут… — начал Изидор.
— Все это сон, — сказала она. — Бред, вызванный снадобьями, которые подсовывал мне Рой.
— П–п–простите?
— Вы что, серьезно поверили в существование платных охотников?
— Мистер Бейти говорит, что они убили ваших друзей.
— Рой Бейти такой же псих, как и я, — сказала Прис. — И бежали мы сюда не с Марса, а из одной психиатрической лечебницы Восточного побережья. Все мы тут шизофреники с поражением эмоциональной сферы. «Притупление аффекта» — так это называется на медицинском жаргоне. Кроме того, мы подвержены групповым галлюцинациям.
— Мне, в общем–то, и не верилось, что это правда, — облегченно вздохнул Изидор.
— Не верилось? — Прис оставила окно и принялась разглядывать Изидора так пристально, что вогнала его в краску. — Почему?
— П–п–потому, что т–т–такого теперь не бывает. П–п–правительство никого уже не казнит, хоть за какое преступление. И вообще мерсеризм…
— Но если вы не человек, — заметила Прис, — все обстоит совсем иначе.
— А вот и неверно. Даже животные — пусть там угри или крысы, пауки или змеи — даже они священны.
— Так что же, — сказала Прис, все еще сверлившая его взглядом, — значит, этого никак не может быть? Ибо, как вы говорите, даже животные защищены законом. Все живое. Любая органика, которая летает, ползает или зарывается в землю, рожает или откладывает яйца… — Она оборвала фразу, потому что наружная дверь рывком распахнулась и в квартиру буквально влетел Рой Бейти, за которым змеился по полу длинный провод.
— Насекомые особо священны, — сказал Рой, ничуть не смущаясь, что подслушал чужой разговор.
Пройдя в гостиную, он снял одну из картин, повесил на гвоздь какую–то крошечную коробочку, отступил от стены на шаг, некоторое время что–то разглядывал, а затем вернул картину на место.
— А теперь сигнал тревоги. — Подтянув к себе провод, на конце которого висело сложное электронное устройство, он со все той же непонятной улыбочкой на губах продемонстрировал это устройство Прис и Джону Изидору. — Вот это он и есть, этот сигнал. Провода мы разложим под ковром, они играют роль антенны, которая уловит присутствие… — Рой на мгновение осекся. — Присутствие мыслящей сущности, не совпадающей ни с кем из нас четверых.
— И тогда эта штука зазвонит, — сказала Прис. — А что толку? У охотника будет пистолет. Ты что хочешь, чтобы мы набросились на него и закусали до смерти?
— Это устройство, — пояснил Рой, — снабжено пенфилдовским блоком, который при срабатывании повергнет любого… нежеланного гостя в панику. Если только тот не обладает фантастической скоростью реакции, что, к сожалению, не исключено. В страшную панику — я вывел мощность на максимальный уровень. Ни один человек не сможет продержаться дольше, чем пару секунд. Пенфилдовское излучение заставит его бессмысленно метаться из стороны в сторону и в ужасе бежать куда глаза глядят. А в конечном итоге вызовет мышечный и нервный спазм, что, — заключил он, — даст нам определенный шанс его прикончить. Возможно. Тут все зависит от его квалификации.
— А разве на нас излучение не подействует? — удивился Изидор.
— А ведь и правда, — сказала Прис. — На Изидора оно непременно подействует.
— Ну и что? — пожал плечами Рой и снова принялся монтировать свое устройство. — Оба они убегут отсюда, а мы получим время прореагировать. Убивать Изидора охотник не станет, потому что его нет в списке намеченных целей.
— А ты не можешь придумать что–нибудь получше? — скептически спросила Прис.
— Нет, — покачал головою Бейти. — Не могу.
— Завтра я д–д–добуду себе оружие, — с жаром пообещал Изидор.
— А ты точно уверен, что присутствие Изидора не активирует сигнал тревоги? — спросила Прис. — Ведь он же, что ни говори… ну, ты понимаешь.
— Я ввел компенсацию на его мозговое излучение, — объяснил Рой. — Чтобы активировать блок, потребуется присутствие второго человека.
Он нахмурился и бросил на Изидора косой, осторожный взгляд.
— Вы андроиды, — сказал Изидор. Эта новость не вызвала у него практически никаких чувств. — Теперь я понимаю, почему они хотят вас убить. Если разобраться, вы и так неживые.
Все прежние неясности мгновенно получили свое объяснение. И зловещий платный охотник, убивший их друзей, и путешествие на Землю, и все эти предосторожности.
— Мне не следовало говорить «человек», — вздохнул Рой Бейти.
— Ничего страшного, мистер Бейти, — успокоил его Изидор. — Мне это абсолютно безразлично. Я же аномал, со мною тут тоже обращаются не слишком–то хорошо, к примеру, не позволяют эмигрировать. Вы не имели права лететь сюда, я не имею права… — Он почувствовал, что разболтался, как последний идиот, покраснел и смущенно смолк.
Последовала долгая пауза, а потом Рой Бейти сказал:
— Вам бы там, на Марсе, не понравилось, так что вы ничего не потеряли.
— Знаете, Изидор, — сказала Прис, — я давно уже ждала, когда же вы наконец догадаетесь. Ведь мы не такие, как люди, верно?
— Вот на этом–то, скорее всего, и споткнулись Гарланд с Максом Полоковым, — пробурчал Рой Бейти. — Слишком уж они были уверены, что вполне сойдут за людей. Да и Люба тоже.
— Вы все интеллектуалы, — сказал Изидор, гордый, что разрешил столь долго мучившую его загадку. Гордый и возбужденный. — Вы мыслите абстрактно, и вы никогда… — Он не находил слов, они путались у него в голове и на языке. Как и всегда в подобных случаях. — Я бы очень хотел иметь ай–кью как у вас. Тогда я прошел бы испытание и не был бы недоумком. Я думаю, что вы — выдающиеся личности, я смогу многому у вас научиться.
— Ладно, — вздохнул после долгого молчания Рой, — займусь–ка я лучше своим монтажом, а то только время зря теряю.
— Он все еще не понимает, — резко сказала Прис, — как мы сумели прилететь сюда с Марса, не понимает, что мы там сделали.
— Что мы были вынуждены сделать, — буркнул, не поворачиваясь, Рой.
Все это время в полураспахнутой наружной двери стояла Ирмгард Бейти, но заметили они ее только сейчас, когда она вмешалась в разговор.
— Я не думаю, что нам следует беспокоиться насчет мистера Изидора, — убежденно сказала Ирмгард, подходя к Изидору и заглядывая ему в лицо. — Как он сам говорил, с ним ведь тоже не слишком хорошо здесь обращаются. Его не интересует, что мы там сделали на Марсе и чего не сделали. Он знает нас, мы ему нравимся, и он так устроен, что эмоциональное приятие перевешивает в его глазах все остальное. Для нас это почти непостижимо, и все же это так. Вам понятно, — спросила она Изидора, — что, сдав нас полиции, вы можете получить кучу денег? — И добавила, обращаясь уже к мужу: — Видишь? Он все прекрасно понимает и все равно нас не сдаст.
— Вы — прекрасный человек, Джон Изидор, — сказала Прис. — Вы делаете честь всему роду человеческому.
— Будь он андроидом, — иронически поддержал ее Рой, — так сдал бы нас прямо завтра утром. Поехал бы на работу, завернул бы по дороге в полицию — и с концами. Я полон глубочайшего восхищения. А мы–то, бедные, думали, что никогда не найдем на этой планете друзей, что со всех сторон на нас будут смотреть чужие, враждебные лица. — Он разразился резким, лающим смехом.
— Лично я абсолютно не беспокоюсь, — сказала Ирмгард.
— В то время как тебе следовало дрожать от ужаса, — ухмыльнулся Рой.
— Давайте проголосуем, — предложила Прис. — Как мы делали на корабле, когда не могли прийти к согласию.
— Ну что ж, — сказала Ирмгард, — я не буду больше спорить. Но, упустив эту возможность, мы никогда не найдем другого человека, который примет нас и согласится нам помогать. Мистер Изидор не столько типичный представитель своего рода, сколько… — Она запнулась, подыскивая слово.
— Аномал, — сказала Прис.
Глава 15
Голосование проводилось торжественно, по давно, как понял Изидор, отработанному ритуалу.
— Мы остаемся здесь, — твердо заявила Ирмгард. — В этом здании, в этой квартире.
— Я голосую за то, чтобы убить мистера Изидора и залечь на дно где–нибудь в другом месте, — откликнулся Рой Бейти. Теперь он и Ирмгард — и Джон Изидор — повернулись к Прис и замерли в ожидании.
— Я голосую, — негромко сказала Прис, — за то, чтобы остаться здесь. — И добавила уже в полный голос: — Мне кажется, что Джон Изидор представляет для нас огромную ценность, а то, что он знает, кто мы такие, — фактор не столь уж и существенный. Теперь уже вполне понятно, что мы не можем затесаться незамеченными в среду людей. Именно такая попытка погубила Полокова и Гарланда, Любу и Андерса.
— Вполне возможно, что дело обстоит как раз наоборот, — возразил Рой Бейти, — что они сами себя подставили, доверившись какому–нибудь человеку, отличному, по их мнению, от прочих. Аномальному, пользуясь твоим же выражением.
— Это, — упрямо вступила Ирмгард, — не более чем беспочвенная догадка. Мне кажется, что они жили себе и жили, ни о чем особенно не беспокоясь, занимались своими делами — Люба, скажем, пела в своем театре. Все мы слишком уж уверены… я могу сказать тебе, Рой, вера во что нас раз за разом подводит. Нас подводит вера в это наше проклятое интеллектуальное превосходство. — Она буквально захлебывалась от возмущения. — Ну да, конечно, ведь мы же такие умные, такие предусмотрительные — и вот ты, Рой, ты же прямо сейчас, прямо в эту минуту ведешь себя именно так, ничуть не сомневаясь в своей чертовой правоте!
— Я думаю, — кивнула Прис, — что Ирма абсолютно права.
— А по такому случаю, — начал Рой, — мы поставим теперь свою жизнь в зависимость от неполноценного, ущербного… Ну да ладно, что там теперь. И простите меня, Изидор, просто я очень устал, до сих пор не отошел после нашего путешествия. Да и пробыли мы здесь, на Земле, не так уж и долго. К сожалению.
— Я надеюсь, — радостно заговорил Изидор, — что сумею сделать ваше дальнейшее пребывание на Земле более приятным.
Он был уверен, что это ему под силу. И что это будет высшей точкой, апогеем всей его жизни, а также новообретенной компетентности, которую он столь блистательно продемонстрировал сегодня на работе при разговорах по видеофону.
По окончании рабочего дня Рик Декард, ни секунды не задерживаясь, сел в машину и полетел на зоорынок, занимавший несколько городских кварталов, где сверкали яркие многоцветные вывески и огромные стеклянные витрины крупных зоофирм. Черная, безысходная меланхолия, обрушившаяся на него несколько часов назад, никак не проходила, и теперь он надеялся освободиться от этого незнакомого прежде чувства, окунувшись в манящий, суматошный мир животных и торговцев животными. Во всяком случае, в прошлом не раз бывало, что вид животных и богатых покупателей, приценивающихся ко всякой немыслимо дорогой экзотике, заметно его взбадривал. Даст Бог, получится и сейчас.
— Да, сэр? — Рядом с витриной, на которую уставился Рик, мгновенно, словно чертик из табакерки, вырос юркий, щеголевато одетый приказчик. — Вы видите здесь что–нибудь такое, что вам нравится?
— Я вижу здесь уйму такого, что мне нравится, — вздохнул Рик. — Вся проблема в цене.