– Вот оно! – Марго ткнула пальцем в центр поляны, на невысокий холмик из рыхлой земли. – Флора здесь…
Ничто не указывало на то, что это могила, но они знали наверняка. Чуяли…
– Он закопал ее здесь. – Анук не стала подходить к могиле, закурила, жадно затянувшись своими диковинными сигаретами.
– Кто?
– Тот, кто ее убил. Убил, перепрятал тело, уничтожил улики. Нет тела – нет дела. А ты, – она посмотрела на Арину, – теперь в большой опасности.
– Почему? – Она знала это, но ей хотелось услышать, что скажет Анук.
– Потому что ты его спугнула, возможно, не дала закончить начатый, какой-то только ему одному ведомый ритуал. Потому что он тебя видел и знает, где ты живешь. Это ведь он приходил к тебе прошлой ночью. – Анук не спрашивала, она утверждала, и глубоко в душе Арина была с ней согласна, хотя соглашаться не хотелось.
Она вляпалась… Сунулась во взрослые ведьмовские игры.
– Он ничего мне не сделал.
– Это ни о чем не говорит. Никто не знает, какие у него планы.
– Он убивает так страшно… так жестоко. Почему?
Анук ничего не ответила, но по лицу ее пробежала тень какой-то смутной догадки.
– Она ведь была его сестрой. – Арина могла поверить в случайного маньяка, но представить, что подобное зверство совершил близкий по крови человек, не получалось.
– Мы о нем ничего не знаем. – Анук поежилась, подняла лицо к стремительно темнеющему небу. – До недавнего времени мы даже не догадывались о его существовании. Скоро начнется дождь. Нам нужно возвращаться.
– Я, конечно, не психолог, – подала голос Марго, – но тут должно быть что-то личное. Меня и Альбину он просто бросил, а Флору спрятал.
– Он ее похоронил, – Арина кивнула. – Единственную из своих жертв. Почему?
Анук посмотрела на нее с интересом, а потом сказала страшное:
– Чтобы приходить на ее могилу, чтобы даже после смерти она оставалась только с ним. Высшая степень эгоизма. А теперь, – Анук огляделась, – нам и в самом деле пора идти.
– Он может быть рядом, – сказала Марго шепотом.
– Тебе больше не нужно его бояться. – Арина оглядела обступающий их со всех сторон лес. Лес, как и небо, темнел, наливался мраком. В своих поисках они не заметили, как наступил хмурый предгрозовой вечер.
– Зато тебе нужно, – сказала Марго едва слышно.
– Я справлюсь, – пообещала Арина. – Как-нибудь…
С неба упали первые капли, забарабанили по могиле Флоры, и Арине вдруг подумалось, что следующей весной из могилы прорастут безвременники…
Дождь усиливался с каждой минутой, поэтому шли быстро. Если бы не Анук, Арина, наверное, побежала бы, а так приходилось подстраиваться, сдерживать шаг. Может, из-за дождя, а может, из-за сгущающейся темноты обратный путь казался в разы длиннее. Ей даже подумалось, что они заблудились в этом сумрачном лесу и теперь останутся в нем до утра, мокнуть, мерзнуть и вздрагивать от каждого шороха.
Где-то впереди завыл Блэк. Сердце испуганно дернулось, затрепетало, как у пойманного в силки зайца.
– Пойду-ка я гляну. – Наверное, Марго и в самом деле тревожилась за нее, раз решилась на такой подвиг.
– Ты только осторожнее. – Глупо говорить такое мертвой женщине, уверенной, что хуже, чем есть, уже не будет. Но и отпустить Марго просто так она не могла.
А Анук молчала. Сказала бы хоть словечко, успокоила. И дождь ей вроде как нипочем.
Тишину, нарушаемую лишь шумом дождя, вдруг разорвал истошный женский вопль, а через мгновение Марго материализовалась прямо посреди тропинки. Арина испуганно шарахнулась в сторону, больно ударившись плечом о мокрый ствол березы.
– Что там? – спросила она непослушными губами.
Анук остановилась, обернулась.
– Что происходит? – Ее взгляд слепо шарил в темноте за Ариной. – Ты что-то почувствовала?
– Не я – Марго. – Непрекращающийся вой Блэка подтвердил ее самые страшные подозрения. Произошло что-то… непоправимое.
– Она там… – Марго ткнула пальцем в темноту. – Сидит… Мертвая!
– Кто?
– Софья! – голос Марго сорвался на визг.
– Что? – произнесла Анук требовательно. – Ну, говори же!
А что сказать? Что, пока они искали могилу Флоры, еще одну из них убили?
– Где? – спросила она у Марго.
– Тут, совсем рядом.
– Тогда пошли.
Собственная решимость пугала. Вместо того чтобы со всех ног бежать прочь, она собиралась еще раз взглянуть в лицо своему страху.
– Его там нет, – шепнула Марго. – Кроме нее, там никого нет. Не бойся.
Арина обернулась к Анук:
– Там Софья. Марго сказала, что она мертва.
– Ясно. – Анук не испугалась, не ударилась в панику, произнесла: – Я пойду вперед, а ты за мной.
В руке ее появился кинжал, тот самый, с рукоятью, украшенной черной вязью. Особенная вещь. Вещь силы. Как Аринино веретено, которое лежит сейчас дома в шкафу, а должно быть всегда при ней, потому что наступили лихие времена, потому что какой-то безумец объявил сезон охоты на ведьм открытым. Потому что она ведьма.
…Софья сидела на земле, привалившись спиной к березе, уронив голову на грудь. Издалека казалось, что она спит. Только издалека, ровно до тех пор, пока пелена дождя милосердно скрывала вспоротый живот и бурые потеки на руках, сжимающих окровавленный веер.
За спиной снова тихо заскулила Марго, но тут же замолчала, испуганно прижав к груди свою черепушку. Анук стояла неподвижно, не предпринимая ни малейшей попытки приблизиться к мертвой Софье, словно о чем-то раздумывая, а потом сказала:
– Ей уже ничем не помочь, а нам нужно уходить.
– Но как же?..
– Потом. – Она даже не повысила голоса, но от этого ее спокойствия стало страшнее вдвойне. – Убийца может быть где-то поблизости, мы не должны так рисковать.
Арина не стала спорить. Как можно спорить с инстинктом, который велит бежать, спасаться?! И она побежала, не оглядываясь по сторонам, не чуя под собою ног, подставляя пылающее лицо под холодные дождевые струи.
* * *…В доме Флоры кто-то был. Окно первого этажа светилось весело и призывно, как огни маяка посреди бушующего моря. Арина замерла, по-звериному затаилась, краешком сознания отмечая приближающиеся шаги. Анук не бежала, но все равно ее догнала, стала рядом, вглядываясь в темноту, а потом тихо сказала:
– Ждите меня здесь. Обе!
Анук двигалась стремительно и бесшумно, как призрак. Она знала, что делает, когда заглядывала в освещенное окно. Арине хотелось думать, что знает, потому что сражаться с маньяком в одиночку она была не готова.
В освещенном квадрате окна мелькнула черная тень. Сердце испуганно дернулось. А Анук, наоборот, вышла из темноты, призывно взмахнув рукой. Только бы она знала, что творит…
Тень за окном сгустилась, превратившись в стройный женский силуэт. Тихо тренькнули открывающиеся створки, и раздраженный голос сказал:
– Анук, где вас носит?
Арина узнала этот голос, хотя и слышала его лишь однажды – на кладбище во время похорон Марго.
– Впусти нас, Саломея. – Не дожидаясь ответа, Анук подошла к крыльцу. Арина и Марго двинулись следом, как привязанные. Блэк остался снаружи – охранять.
– Я приехала, как только смогла, – сказала Саломея, впуская их в дом. – Что тут у вас творится? Где Софья?
Про Арину она не спросила, лишь окинула девушку быстрым оценивающим взглядом. Значит, Анук ей уже кое-что рассказала. Наверное, по телефону.
– Софья мертва, а нам нужно уходить.
Если Саломея и испугалась, то виду не подала. На ее холеном лице не дрогнул ни единый мускул. Она стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки, затянутые в тонкие лайковые перчатки. Высокая, стройная, одетая в водолазку, черные брюки и высокие сапоги, от которых на полу оставались мокрые следы. От нее одуряюще пахло духами. Этот аромат смешивался с влажным воздухом, делался еще сильнее.
– Я сунулась было вас искать. – Саломея стряхнула с брюк соринку, покачнулась, как пьяная, – но начался дождь. Телефон Софьи отключен, твой вообще не отвечает, – добавила она с легким укором.
– Я свой забыла. – Анук говорила и медленно кружила по комнате, не то принюхиваясь, не то осматриваясь. – Ты тут ничего не трогала?
– Даже если и трогала, я в перчатках. – Саломея посмотрела на свои руки. – Я же не дура. – Она хихикнула.
– Ты пила? – Анук подозрительно сощурилась.
– А кто мне запретит? – Саломея пожала плечами.
– Ты наследила! – Анук сдернула со стола расшитую цветами салфетку, швырнула ее под ноги Саломее и велела: – Давай!
– Ты наследила! – Анук сдернула со стола расшитую цветами салфетку, швырнула ее под ноги Саломее и велела: – Давай!
Саломея не была похожа на тех, для кого мытье полов – привычное дело, но за салфетку взялась без лишних разговоров, разве что с выражением легкого неудовольствия.
– Как ее убили? – спросила она, запихивая грязную салфетку в сумочку от Шанель.
– Вспороли живот. Очень скоро здесь будет полиция. – Анук последний раз придирчиво осмотрела комнату. – Тут, кажется, порядок, а следы в саду смоет дождь.
– Твои отпечатки есть на снимке, – шепнула Марго. – Лучше сотри.
Арине не хотелось прикасаться к фотографии еще раз, но отпечатки – это серьезно, а с полицией у нее и без того сложные отношения. Значит, придется…
…Руки худые, жилистые, с аристократическими изящными запястьями, длинными пальцами и до крови изгрызенными ногтями по локоть в черной земле. И брючины джинсов тоже в земле, а носок грязной кроссовки упирается в лопату, надавливает. Ржавое лезвие входит в плотный лесной дерн с неприятным хрустом, словно там, под землей, чьи-то хрупкие кости дробятся на мелкие кусочки. Копать нужно быстро, потому что времени почти не осталось, потому что в руках и голове невыносимый зуд, и с ним нужно что-то делать. Прямо сейчас! Можно дробить хрупкие кости или…
Сосновая палка ломается с громким хрустом, крошится в непослушных, точно онемевших пальцах, гасит зуд. Сломать, уничтожить, чтобы успокоиться. Только так, по-другому не получается.
…Безглазое лицо улыбается. Плачет кровавыми слезами и все равно улыбается. А венок из безвременников, хоть и завял, все равно очень красивый, как диадема. Весной безвременники прорастут, и он сможет к ним приходить…
…Зуд снова возвращается. Надо спешить. Комья жирной земли падают вниз с глухим стуком, погребают под собой фиолетовые головки безвременников. Не навсегда – до весны…
…Арина дернулась, чтобы не упасть, уперлась руками в стену, замотала головой, прогоняя морок.
– Что это с ней? – Женский голос доносился, словно из другой Вселенной.
– У Арины видение. Не мешай. – На плечо успокаивающе легла теплая ладонь: – Как ты, девочка?
Как она? Ужасно. Она только что закопала в землю Флору. Вот этими самыми руками. Нет, другими: нервными, длиннопалыми, с обгрызенными в кровь ногтями. Руками белокурого мальчика с фотографии, который уже давно не мальчик. А кто тогда? Кем нужно быть, чтобы поступить вот так?
– Я его видела: он хоронил Флору.
– Того самого?
– Да.
– Тогда нам в самом деле пора. – Анук сдернула с головы платок, волосы под платком оказались совершенно седыми, заплетенными в густую девичью косу. Тщательно протерла рамку фотографии, потянула Арину за руку: – Пойдем, девочка.
Снаружи, рядом с маленькой машинкой Анук, мок солидный «Мерседес» Саломеи.
– Хорошо, что дождь, – повторила Анук, усаживаясь за руль и включая зажигание. – К утру не останется никаких следов.
– Мы ведь ни в чем не виноваты. – В горле поселился колючий ком, захотелось курить.
– Держи. – Анук протянула ей свой портсигар. – Да, мы не виноваты, но кто-то нас все равно осудил и приговорил. Полиция, девочка, – это самое малое зло в нашем случае.
«Мерседес» Саломеи мигнул габаритами и тронулся с места. Машинка Анук тоже заурчала мотором.
– Саломея позвонит Ксении и Ямахе, предупредит, чтобы были осторожны. – Вслед за Ариной Анук тоже закурила, сказала: – Переночуешь сегодня у меня.
– Нет, – она покачала головой, – я поеду домой.
– Убийца знает, где ты живешь.
– Он знает, где живет каждая из нас. Неужели непонятно? Он все про нас знает.
– Да, – повторила Анук задумчиво. – Самое сокровенное он про нас знает. Кто чем живет, кто чем дышит, у кого какой дар. Он знает, что мы ведьмы. Или нет, не так: он считает нас ведьмами и поэтому ненавидит.
– Откуда он знает?
– От Флоры, я думаю. Она рассказала ему перед своей смертью.
– Меня убили раньше, – вмешалась в их разговор Марго.
– Марго говорит, что ее убили раньше, чем Флору, – сказала Арина, глядя в окно.
– Завтра, – Анук вздохнула. – Мы начнем разбираться с этим завтра. Ты уверена, что хочешь остаться этой ночью одна? – Она пристально посмотрела на Арину.
– Я не одна, со мной Марго и Блэк.
– Мертвая ведьма и мертвый пес…
– От мертвых тоже есть польза, – оскорбилась Марго. – Я могу патрулировать территорию. А мимо Блэка и муха не пролетит. Скажи ей!
Арина сказала. В ответ Анук лишь скептически хмыкнула и спросила после недолгого молчания:
– Куда тебя отвезти?
Арина, продиктовав адрес, снова уткнулась в окно. Дождь лил сплошной стеной, так, что дворники едва справлялись. Хотелось кофе и спать. Она украдкой зевнула.
– Ты не бойся, – сказала Марго успокаивающе. – Мы за тобой присмотрим.
– Спасибо.
Сказать по правде, за этот бесконечный день она устала настолько, что почти перестала бояться. Выходит, так тоже бывает.
Анук высадила их у железнодорожной станции. В ту же секунду из темноты вынырнул Блэк и замер у Арининых ног.
– Завтра я за тобой заеду, – сказала Анук вместо прощания. – Будем решать, как жить дальше.
Чтобы жить дальше, нужно остановить этого сумасшедшего. Тут и думать нечего. Вот только как его остановить?
Машинка Анук посигналила им на прощание и растворилась в темноте. Арина немного постояла под проливным дождем и шагнула с платформы на тропинку.
Пока дошли до дома, она вымокла до нитки. От холода зуб на зуб не попадал. Теперь ей хотелось только тепла.
В вишневом саду царила тишина, лишь дождь тихо барабанил по дорожке.
– Ты постой, я все проверю, – сказала Марго и исчезла.
Блэк остался с Ариной – охранять.
Марго появилась через пару минут, отрапортовала:
– Все спокойно, можешь идти!
За день без хозяйки дом выстыл, словно на дворе было не самое начало осени, а зима. Стаскивая на ходу мокрую одежду, Арина принялась разводить огонь в камине. Когда по полешкам заплясало веселое пламя, направилась в ванную.
– Я тут присмотрю! – крикнула ей вслед Марго.
Горячая вода успокоила и согрела. Лежа в ванне, можно хоть на время представить, что все хорошо, что мир не сошел с ума и где-то поблизости не рыщет маньяк. Здесь можно даже немного подремать…
Арина очнулась, когда вода уже начала остывать. Наверное, и в самом деле задремала.
– Тебе тут звонили. – Марго сидела в кресле перед камином. Блэка в доме не было. – Какой-то Волков. – Она зыркнула на Арину хитрым глазом. – Целых четыре раза. Кстати, кто такой Волков?
– Никто. – Арина потянулась к телефону. В самом деле – четыре непринятых вызова. Андрюша, ну сколько можно?..
– Перезванивать будешь? – полюбопытствовала Марго.
– Нет. – Сунув телефон в карман халата, Арина прошла на кухню, поставила на огонь джезву, соорудила себе бутерброд.
Мобильный зазвонил в тот самый момент, когда она переливала кофе в чашку. От неожиданности рука дрогнула, несколько капель упало на пол.
– Почему ты не берешь трубку? – спросил Волков вместо приветствия.
– Здравствуй! И я рада тебя слышать. – Вовсе она не рада! Она устала как собака, хочет кофе и спать, а не разговаривать.
– Скоро ночь. Где ты была?
– В ванной. Знаешь, это перед сном очень расслабляет.
– Как твои дела? – Дежурный вопрос.
– Отлично. – Дежурный ответ. Вот и обменялись любезностями.
– Ты больше не…
– Не занимаюсь никакой ерундой. – За ней охотится маньяк, но это такие мелочи!
– Арина! – Волков не спешил прощаться. Даже странно. Целый год от него не было вестей, а тут звонит чуть ли не каждый день. – У тебя в самом деле все хорошо?
– Я ведь уже сказала.
– А… как ты спишь?
Спит она, как дитя, если, конечно, в ее сны не приходит Волков. Когда же это случается, выспаться не получается. Они либо ссорятся, либо… Уши полыхнули, а к щекам прилила кровь.
– Как младенец.
– Раньше ты мне снилась. Почти каждую ночь.
– У тебя кошмары? Надо попить что-либо успокаивающее. Валерьянка сгодится или настойка пустырника.
– Что ты несешь? – спросил Волков очень вежливо. Значит, разозлился.
– Делюсь народной мудростью. – Арина глотнула кофе, обожглась, задышала ртом.
– Это не кошмары. Скорее… наоборот.
Она чуть не спросила, насколько наоборот, но прикусила обожженный кофе язык.