«Вот сейчас я этим и займусь, — мысленно проговорил Николай, — самое время. Пока передышка-то…»
Глава 11
Прошло уже два часа после этого телефонного разговора. Щукин успел принять ванну, а Санька Матрос — сожрать почти все содержимое холодильника. Щукин не пытался заговаривать с Матросом, да и тот не очень-то стремился идти на сближение. После ванны Щукин уселся пить чай, предварительно почти насильно накормив Лилю, которой Матрос нисколько почему-то не интересовался; он, все находящийся там же, на кухне, — сидя на табуретке, тупо глядел в окно, беззвучно шевеля губами.
Ляжечка позвонил только один раз — сказал, что забыл переодеть Лилю в более или менее приличную одежду, и поручил выполнить эту миссию Щукину. Одежда, как оказалось, лежала в сумке в прихожей. Говоря все это Щукину, Ляжечка так мерзко хихикал в трубку и причмокивал губами, будто не сомневался, что Николай воспользуется беспомощным состоянием девушки и, сняв с нее старый тренировочный костюм, новую одежду наденет не сразу, а чуть погодя, и всеми своими интонациями Ляжечка стремился показать, что ничего предосудительного в том, что Николай немного помнет девчонку, он не видит.
Щукин только поморщился.
Он осмотрел содержимое сумки, о которой говорил Ляжечка, и нашел там длинное платье, недорогое, но новенькое, только что купленное — с него не успели даже снять этикетку, — колготки, совершенно уродскую красную блузку и длинный рыжий парик.
«Ага, — догадался Щукин, — все это покупал мужчина. Скорее всего — сам Ляжечка и покупал. Не могла женщина приобрести такое дерьмо. Видно, Ляжечке поручили прошвырнуться по магазинам и найти то, во что можно переодеть Лилю. В самом деле — как она будет садиться на паром в том тряпье, в каком она сейчас?»
В той же сумке Николай нашел небольшую и, очевидно, очень дешевую женскую сумочку с косметикой. Косметика, как Щукин определил моментально, была мерзопакостной, стоила она явно гроши, а производителем был Китай — судя по тому, что на флакончике с помадой, сплошь испещренном непонятными иероглифами, красовалась яркая надпись «PYERR KORDENN» и три восклицательных знака.
Щукин переодел Лилю, но уродовать ее косметикой не стал, сочтя это неуместным: девушка хоть и была порядком измождена, выглядела — в силу своей природной привлекательности — все же недурно.
«В крайнем случае, — подумал Николай, — можно прямо на месте что-нибудь подмазать или подкрасить, чтобы скрыть неестественную бледность и синяки под глазами…»
Справившись с этим делом, Щукин снова сел пить чай.
Ляжечка больше не звонил.
Напившись чаю, Николай ушел в комнату, улегся на диван, точно такой же, как тот, на котором в соседней комнате лежала Лиля, и глубоко задумался над сложившейся ситуацией.
Сколько времени он провел так, он не помнил. Результат размышлений был нулевой, Щукин почему-то никак не мог разработать план дальнейших своих действий, и все его мысли сводились к одному — надо подождать подходящего момента. Но вот только когда наступит этот подходящий момент и достаточно ли он будет подходящим?..
Из тягостных раздумий Николая вывел раздавшийся на кухне протяжный стон. Это явно стонал тот странный парень Санька Матрос, о котором Щукин успел забыть.
Николай направился на кухню.
Там он застал странную картину. Санька Матрос сидел на табуретке, поджав под себя худые ноги. Он раскачивался из стороны в сторону и что-то гудел себе под нос.
«Точно, — подумал Щукин, — полный псих».
Матрос вдруг поднял голову.
— Плохо мне, — пожаловался он.
— А кому сейчас легко? — хмыкнул в ответ Щукин.
Матрос буркнул что-то про себя и поднялся так стремительно, что табуретка полетела на пол.
— Ты чего? — озадаченно спросил Николай.
— Ничего… — сквозь зубы процедил Матрос, стаскивая с себя косуху. — Настроение у меня плохое. Это у тебя, как я вижу, больно хорошее…
— Ну да, — легко согласился Щукин, решив не разбираться в стремительных, как струи водопада, перепадах настроения своего нового знакомого. — В моей жизни случилась большая радость. Как мне кажется — самая большая… Получил тебя вот в подарок…
Матрос на это ничего не ответил. Он швырнул свою куртку на пол и, гремя тяжелыми, зачем-то подкованными железом ботинками, проследовал к кухонной плите.
— Ложку дай мне какую-нибудь! — закричал он оттуда так громко, словно Николай находился в другом помещении.
— Грязные в раковине, — сказал Щукин, следя за Матросом. — А тебе зачем? Чистые в ящике стола…
— Все равно…
Матрос принял от Николая ложку, достал из кармана маленький пакетик, высыпал в ложку часть порошка, подумал, добавил еще.
— Газ включи, — отрывисто приказал он.
— У самого руки отвалились?
Матрос снова проворчал что-то, потом поднялся, включил газ и опять уселся за стол.
Щукин закурил, с интересом наблюдая за Санькой.
Матрос аккуратно положил ложку с белым порошком на стол, вытащил из кармана одноразовый шприц.
Сорвав упаковку, он взял со стола ложку, поднес ее ко рту и выпустил слюну в ложку. Проделав это, он зажал шприц в зубах, а ложку поднес к горящему на плите ярко-синему цветку газа.
Казалось, он забыл о существовании Николая. Глаза Матроса глубоко запали. Он со свистом трудно дышал через нос.
— Непонятная дурь… — бормотал Матрос. Шприц в зубах очень мешал ему говорить, но для Матроса это было не важно — он ни к кому не обращался. — Взял у барыги незнакомого… Времени не было ехать к своему постоянному… продавцу. Не дело, конечно, ширяться черт знает чем перед работой, но другого выхода нет… Иначе сдохну за рулем прямо…
Матрос отнял ложку с закипевшей в ней жидкостью от огня и втянул горячую жидкость в емкость шприца. Бесполезную теперь ложку он, не глядя, отшвырнул — она удачно упала в раковину.
Матрос уселся на стул, закатал рукав — мелькнула татуировка — и стал быстро сжимать и разжимать кулак, зажав руку выше локтя каким-то хитрым образом между ног, отчего стал похож на страшно скрюченного китайского демона.
Он поднес иглу к вздувшейся вене. Николай поморщился и наклонился, чтобы затушить в пепельнице сигарету, а когда снова посмотрел на Матроса, то тот сидел, откинувшись на спинку стула, с неподвижно уставленными в потолок глазами.
Использованный шприц лежал на столе.
Николай поднялся, чтобы выбросить шприц в мусорное ведро. Матрос посмотрел на него. Лицо у Саньки было размякшее и мокрое от выступившего на нем пота. Николай вдруг подумал, что пот должен быть холодным.
— Я вообще-то не увлекаюсь ширевом, — тихо проговорил Матрос, как-то очень доверительно обращаясь к Щукину и медленно при этом скатывая вдоль по руке рукав. — Так, иногда… Когда нервничаю или… Когда, как это говорится, вдохновение… Или как сейчас — когда ничего, кроме этого, помочь не может…
— Пришел в норму? — осведомился Щукин.
— Пришел, — проговорил Матрос, поднимаясь со стула. — Пошли. А то опоздаем. Машину я внизу оставил.
— Не понял? — поднял брови Щукин.
— А чего тут не понять? — усмехнулся Матрос. — Нам задание дали, так ведь?
— Ну?
— Вот и нужно его выполнять.
Щукин сцепил зубы, чувствуя, что ситуация и вовсе выходит у него из-под контроля.
— Ты чего темнишь? — негромко осведомился он. — Ляжечка сказал, что он сам позвонит и скажет, что делать и когда делать. И вообще — передаст инструкции…
— Ляжечка? — усмехнулся Матрос. — Какой такой Ляжечка?
— Та-ак, брат, — протянул Щукин, — ты вообще, я смотрю, обдолбался. Вусмерть. Ты, между прочим, нашей девчонке неплохую партию мог бы составить. Она молчит всю дорогу, а ты херню несешь. И оба обдолбанные.
— Никакого Ляжечки мы дожидаться не будем, — сказал Матрос, явно пропустив мимо ушей слова Щукина, — зачем нам с тобой слушать эту «шестерку»? Ты ведь не знаешь, кто заказчик?
С этими словами Матрос хитро подмигнул Щукину.
— А кто заказчик? — настороженно спросил Николай.
— Я, — просто ответил Матрос.
«Вот те на! — стукнуло в голове у Щукина. — Приехали, товарищи. Следующая станция — Кащенко…»
— Я, я и еще раз я, — продолжал Матрос, сверкая ставшими вдруг безумными глазами. — А ты думал? Мне нужно выполнить миссию, и для успешного выполнения я выбрал тебя в помощники…
Щукин молчал, не зная, что говорить.
— Миссия сложна и почти невыполнима, — говорил Матрос, казалось, не обращаясь ни к кому, — но нас зовут долг и честь.
«Идиотизм», — подумал Николай.
— А что за миссия? — вынырнув из своих мыслей, спросил он Саньку.
— Я тебе разве не говорил? — удивился Матрос. — Нам нужно вернуться в замок Вольфенштейн и спасти принцессу из лап марсиан. Конечно, марсиане сами по себе не слишком опасны, если не принимать во внимание то, что они вооружены секретным оружием израильских контрразведчиков, которое изготавливалось в лабораториях Третьего рейха с начала эры и до наших дней… Так вот, самое главное — это пройти мимо Недремлющего Князя… А потом… Крысы, крысы…
Щукин давно потерял нить Санькиного повествования — с той самой минуты, когда догадался, что у того просто начался обыкновенный наркотический бред.
«Ну и помощничка подсунул мне Ляжечка, — качая головой, подумал Николай, — просто жуть какая-то…»
— А ты?! — вдруг сорвавшись со своей табуретки, крикнул Матрос прямо в лицо Щукину. — Ты готов к бою?! Или нет?! Давай-ка проверим!!!
Матрос отскочил на шаг назад, едва не своротив газовую плиту, и принял диковинную боевую стойку.
— Давай проверим!!!
— Давай, — согласился Щукин, которому давно надоел его новоявленный безумный напарник.
Матрос, дико завизжав и заулюлюкав, прыгнул вперед, целя кулаком в голову Щукина, но тот от удара уклонился, пролетев под рукой Саньки, и когда Санька, потеряв равновесие от сильного замаха, уже балансировал на одной ноге, от души врезал ему правой в челюсть.
Матрос отлетел к стене рядом с мойкой, грохнулся желтоволосой головой о кафельную плитку и уже бесчувственным сполз на пол.
Щукин наклонился над ним и проверил пульс.
— Готов, — констатировал он, встряхнув ушибленным кулаком, — отличный нокаут. Есть еще порох в пороховницах, как говорится… И ягоды в ягодицах. А теперь…
Щукин ловко обыскал лежащего без сознания Матроса и извлек из его кармана пакетик с белым порошком.
— Пригодится, — проговорил Щукин, — такая дурь, которая делает человека безумным, не может не пригодиться… Спрячу до поры до времени…
Пистолет, который Николай также изъял у Матроса, был спрятан в духовку — на всякий случай, если Матрос очнется и решит перейти к выполнению своей миссии непосредственно в этой кухне. Сотовый телефон Матроса Николай положил на стол. А потом Щукин занялся тем, что принялся ножом выдалбливать у себя в ботинке углубление — предварительно вытащив стельку — с внутренней стороны.
— Дурь на всякий случай — это хорошо, — рассудил Щукин, — но вот затарить ее подальше, чтобы менты не могли найти или если еще кто искать будет — это тоже неплохо.
* * *Семен еще не ложился спать, хотя не спал всю ночь. Он сидел возле кухонного стола и курил сигарету за сигаретой. На столе лежал его мобильный телефон, черный и безмолвный, похожий на миниатюрную модель гоночной машины.
Семен ждал звонка.
Позвонить должен был Капитон, который после угрозы Семена рассказать о печальном исходе операции Седому, особо выделив при этом важную роль Капитона в даче заведомо неправильных указаний, еще сильнее занервничал и пообещал разузнать, где похитители с Лилей могли остановиться в Питере.
Не поехали же они в ту же ночь дальше — по направлению к Швеции. Пути к парому были перекрыты — за этим следили люди Капитона, готовые дать сигнал Семену, если похитители появятся поблизости, но ведь Лилю можно было перевезти за кордон и другими путями…
— Другими путями, — проговорил задумчиво Семен, — другими путями. Какими?
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Семен схватил со стола телефон.
— Алло! — Он поймал себя на том, что не проговорил, а закричал это в трубку.
В ответ ему раздался не менее громкий и взволнованный вопль:
— Сеня!
— Капитон, — узнал Семен, — какие новости?
— Хорошие новости, хорошие, — срывающимся от восторга голосом пролаял Капитон, — слушай, с тебя пузырь! Да не чего-нибудь, а вискарика! Понял? Это было практически невозможно, но я это сделал!
— Что сделал-то? — закричал в ответ Семен.
— Добро тебе сделал! — захохотал Капитон. — Понимаешь, какая херня вышла: один мой человечек занимался выполнением моего задания, совсем не относящегося к твоему делу. И он — совершенно случайно — засек этих уродов! Твоих корешей, которые девчонку похитили! Есть у нас тут один крендель двинутый — Матросом зовут. Так вот, я давно знал, что он с питерской братвой не в ладах.
— Какой матрос? — морщась от клубящихся в голове мыслей, переспросил Семен.
— Да не важно. Его вообще-то Санькой зовут. Он по жизни наемник. Только я сначала понять не мог, кто же его нанимает, если он с питерскими никаких дел не имел. Когда-то он им подляну кинул большую, много лет прошло, с ним давно разобрались, и теперь он вроде как вне закона — трогать его не трогают, но и работы ему никакой нет. Он периодически из города исчезает — наверное, промышляет чем-то, надо же ему как-то на жизнь зарабатывать.
— Ближе к делу, — потребовал Семен, мгновенно настраиваясь на немедленный и срочный выезд, — что там с этим Матросом? Какое отношение он к моему делу имеет?
— Самое прямое! — воскликнул Капитон. — Мой человечек, которому надо было следить совсем за другими людьми, засек Матроса, явно направлявшегося на дело, и, попутавшись, повел его до места назначения! До самой квартиры довел и только тогда выяснил, что ошибся! Ну, я звонил этому своему человечку, чтобы узнать, как у него продвигается, а тому-то сказать нечего, вот он и стал отмаз лепить — типа попутался, на Матроса случайно вышел. Я его сначала отругал, а потом задумался — если Матрос с питерскими не работает, то с кем он работает в Питере, а? Явно с какими-то приезжими. А приезжие кто? Вы! Но с вами-то он не работает, ведь так?
— Так, — сказал Семен, улавливая ход мыслей Капитона.
— Значит, кто-то другой его нанял, — торжествовал Капитон, — и скорее всего, это и есть твои приятели — за которыми ты гоняешься. Понял?
— Дальше!
— А дальше просто. Я кому надо позвонил, кого надо попросил и все выяснил насчет той квартиры, куда Матрос зашел. Квартира эта съемная, а сняли ее два дня назад. Улавливаешь? Сняли явно через подставных лиц, ну да это сейчас не важно. А важно знаешь что?
— Что? — проговорил Семен, уже уставший от бесконечных экивоков Капитоновой торжествующей речи.
— То, что в этой квартире сейчас находятся мужик какой-то и телка! — радостно взвизгнул Капитон, — понял? Мужик и телка! Это явно то, что вам надо. Еще я знаю, что к этой квартире то и дело подъезжают тачки какие-то непонятные и из них выходят люди тоже непонятные. В общем, я их нашел. Понял? Засек, хоть это и почти невозможно было. Случайность, ты скажешь, а я скажу — в нашем деле случайностей не бывает. А бывает только хорошая работа, опыт и нужные связи. И смекалка! Когда возьмешь обратно свою телку и отвезешь Седому, не забудь, Сеня, сказать, что если бы не я, хрена лысого вы телку вернули бы.
— Адрес, — проговорил Семен, — диктуй адрес!
— Айн момент! — весело откликнулся Капитон и через минуту уже диктовал адрес. — Только осторожно, — добавил он, — за этой квартирой слежка — мне мой человечек говорил, который Матроса засек. Его самого едва не засекли, но он у меня тертый калач — враз понял, в чем дело, и свалил по-быстрому. А? Только профессионал так может! У меня все люди такие — других не держим!
— Понял, — сказал Семен, — выезжаем.
И отключил связь.
Мгновенно снова включив телефон, он набрал номер мобильника Сивого и прокричал в трубку слова приказа, потом вызвал таким же образом и вторую группу «братков». Филина и Петю он, конечно, не собирался брать на перехват.
Семен сунул телефон в карман и, возбужденно передергивая плечами, зашагал по комнате. Через несколько минут должны были подъехать «братки», и тогда они все вместе двинут к той квартире. Слежка, не слежка — плевать. Если действовать быстро и слаженно, легко можно пробиться через все заслоны, влететь в квартиру, взять Лильку и исчезнуть. А Капитон потом поможет перебраться через границу города. Три дня — и они будут дома. Жалко, нет времени как следует разобраться с этими уродами, которые устроили похищение. Ну, ничего — если кто-то из них попадется в руки Семена живым при захвате квартиры, тогда этого гада можно с собой захватить. Чтобы Седой мог спустить с него шкуру.
Подумав об этом, Семен рассмеялся.
«Вот и заканчивается все, — подумал он, — еще немного, последний рывок — и Лилька будет у нас. И домой. Достал этот чертов чужой город, достали непонятные происшествия и неизвестность впереди. Все-таки хорошо, что есть Капитон, который тут как рыба в воде. Без него вряд ли что-нибудь получилось бы».
Семен достал из кобуры пистолет, проверил предохранитель и сунул обратно. И подошел к окну, чтобы не пропустить момента, когда «братки» подъедут к дому. Чтобы не терять ни секунды.
* * *Когда раздался телефонный звонок, Щукин подошел к аппарату, но трубка ответила ему длинным гудком.
— Что за черт? — поморщился Щукин, но телефонный звонок раздался снова.
Николай положил трубку и сообразил, что звонок исходит из кухни — это сотовый Матроса, лежащий на столе, разражался трелями. Щукин направился на кухню, но внезапно очнувшийся Санька его опередил. Смертельно бледный, но, кажется, вменяемый Матрос поднялся с пола и подошел к столу. Не глядя на остановившегося в проеме двери Щукина, он взял телефон и поднес его к уху.