Как только утром Гэвин узнал о смерти короля Эдуарда, он заперся со своими приближенными, и Фиона сомневалась, увидит ли она его до вечера. Но это к лучшему, подумала она. Всего десять минут в его обществе – в голове у нее начинали крутиться мысли, которые она не могла контролировать. А еще через пять минут – и мысли превращаются в действия: дразнящая улыбка, призывный взгляд, чувственный поцелуй, и она пропала.
Ситуация становилась непредсказуемой, и ей было необходимо время, чтобы все хорошенько обдумать. Только тогда она поймет, что происходит.
Ворота неожиданно распахнулись, и появился Гэвин.
– Я повсюду тебя ищу, – сказал он.
– А я не прячусь, – ответила она.
– А я и не говорю, что ты прячешься.
Фиона вспыхнула и отвернулась.
– Просто позор, что такие ценные дары природы гибнут от нерадивости слуг. Я уже работаю два дня и скоро закончу, если меня не будут отвлекать.
Она надеялась, что Гэвин поймет намек и уйдет. Фиона собрала сорняки в кучу, но граф и не думал уходить. Наоборот, он подошел ближе.
– Тебе придется это закончить в другой день. Хотя для меня загадка, зачем ты этим занимаешься. Насколько я помню, в замке полно челяди. Разве прополка – это не их дело?
Фиона встала с колен и потерла поясницу.
– Прополка лекарственных трав требует знаний, которыми большинство людей не обладает. Они будут вырывать полезные растения вместо сорняков.
– Значит, это квалифицированный труд – копаться в земле? Как раз то, что подобает леди!
Фиона выпрямилась, приняв независимый вид, но вовремя заметила хитрый блеск в глазах Гэвина.
– Это честный труд, – промямлила она.
– А я и не говорил иначе. Я просто спросил, почему ты решила этим заняться.
– Мне нравится одиночество, и я люблю быть на свежем воздухе. А еще мне нравится видеть результаты моего труда. – Фиона обвела рукой большой участок, свободный от сорняков.
– Для одного дня вполне достаточно, – сказал Гэвин, открывая перед ней ворота.
Но Фиона не спешила уходить. До вечера было еще далеко, и если она будет работать с такой же скоростью, то сможет очистить от сорняков весь участок.
– По-моему, ты недовольна! Что-то не так?
Фиона растерялась. Вопрос стоял не столько о сорняках, сколько о ее свободе, о возможности самой принимать решения и о том, как распоряжаться своим временем. Начать разговор об этом сейчас, или подождать до более удобного момента?
– Я начну работать завтра с раннего утра, – ответила Фиона, решив избежать прямой конфронтации.
– А я распоряжусь, чтобы Хэмиш прислал на помощь нескольких слуг.
Фиона напряглась, но сумела улыбнуться. Гэвин, видимо, это заметил и поспешил добавить:
– Пусть работают под твоим надзором.
– Спасибо. – Ответ был не таким вежливым, каким мог бы быть, но Гэвин не подал виду, что его это рассердило. А может, просто не обратил внимания.
Они прошли через двор, держась рядом, и Фиона заметила, что на нее сразу стали смотреть с уважением. И все же Фиона с трудом заставила себя смотреть в глаза каждому, чтобы показать, что она не робеет. Более того – что она не стыдится своего положения в замке.
«Если я буду вести себя как леди, они станут так ко мне и относиться».
– Я планировал уехать немедленно, но вижу, что тебе нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок, – сказал Гэвин, взглянув на ее испачканные землей руки.
Фиона сжала руки в кулаки.
– Я должна вас сопровождать? Куда?
– Увидишь.
Мысли о том, что она не принадлежит самой себе, тут же улетучились. Они покидают замок – вместе. У нее будет целый день свободы.
Переодеваться времени не было, да и выбора особо не было тоже, так что она просто смыла с себя грязь, а Элис заново ее причесала. Фиону уже разбирало любопытство. Она быстро спустилась во двор и направилась прямо к конюшням, где ее с явным нетерпением ожидал Гэвин. Рядом стоял его камердинер, но когда Фиона подошла ближе, то поняла…
– Спенсер!
Спенсер обернулся на звук голоса мачехи. На его губах блуждала улыбка. Но она исчезла, как только Фиона оказалась рядом. Она поняла, что мальчик боится, что она начнет говорить с ним, как с ребенком. Во всяком случае, она надеялась, что его реакция вызвана именно этим.
Но ей было все равно. За все эти дни она видела пасынка всего несколько раз, да и то мельком. Ей приходилось довольствоваться рассказами отца Нила о том, чем занимается Спенсер и как он себя чувствует. Но сейчас она не будет портить встречу ненужными расспросами.
– Скажи конюху, чтобы оседлал моего коня и еще двух других, Спенсер.
– Двух?
– Одного для леди Фионы и одного для тебя.
– Для меня? Почему мне надо ехать?
Страдальческое выражение лица Спенсера больно ударило по сердцу Фионы. Неужели это такое мучение – провести день с ней? Или он возражает против компании графа?
Внутренне сжавшись, Фиона молчала все то время, пока седлали лошадей, хотя должна была испытывать чувство благодарности Гэвину за возможность побыть с ребенком.
Молча они пересекли двор, миновали открытые ворота и выехали за пределы замка. Там Гэвин, стараясь сдерживать коня, рвавшегося мчаться галопом, поехал рядом с Фионой.
Спенсер держался позади. Наверняка сидит в седле, сгорбившись. Но Фиона заставила себя не оборачиваться. Если она увидит несчастное лицо мальчика, то расплачется.
Занятая своими переживаниями, она почти не замечала, ни в каком направлении они едут, ни какая красота была вокруг. Поскольку их не сопровождали вассалы, Фиона решила, что они едут куда-то недалеко. Ее предположение оправдалось – минут через тридцать Гэвин остановился.
Он спешился и помог Фионе, потом подошел к своей лошади и вернулся с несколькими длинными шестами, на конце одного из которых висела сетка.
– Это удочки? – поинтересовалась Фиона, недовольная тем, что занятая мыслями о Спенсере, даже не заметила, что шесты были приторочены к лошади Гэвина.
– Именно они, – ответил Гэвин и бросил удочки Спенсеру. Фионе понравилось, как Спенсер ловко их схватил.
– За мной, – скомандовал Гэвин. – Я знаю место, где водится большая рыба.
– Я никогда не ловила рыбу, – призналась Фиона. Она обернулась, чтобы посмотреть на Спенсера, и тут же пожалела об этом – мальчик был явно раздражен.
Однако она решила не допустить, чтобы Спенсер испортил эту вылазку, и стала наблюдать за Гэвином. Он прыгнул на плоский камень и повернулся, чтобы помочь Фионе. Приподняв юбку, Фиона преодолела расстояние, стараясь сохранять достоинство, но поняла, что это не имеет никакого значения. На самом деле ей все это нравилось.
– Мы почти пришли, – сказал Гэвин, остановившись у поваленного дерева, соединявшего два разделенных водой участка скал. Фиона перепрыгнула на другую сторону. Гэвин поймал ее и они обернулись, чтобы подождать Спенсера, но тот стоял, застыв на краю камня.
– Смотри под ноги и иди медленно, – посоветовала Фиона.
– Я… – Спенсер стоял в нерешительности. В его глазах был страх.
– Вы не могли бы ему помочь? – шепнула Фиона.
– Хорошо, я ему помогу. Но не так, как вы думаете.
Гэвин встал на середину поваленного дерева и протянул руку.
– Дай мне удочки.
Спенсеру пришлось немного продвинуться вперед, чтобы передать удочки. Как только они оказались в руках Гэвина, он вернулся к Фионе. Спенсер смотрел то на бревно, то на воду.
– Если я потеряю равновесие, то упаду в воду, – дрожащим голосом выговорил мальчик.
– В таком случае стой на месте. А плавать ты умеешь?
Спенсер сглотнул:
– Нет.
– Значит, это еще одна причина не упасть в озеро. Говорят, что вода иногда бывает такой холодной, что когда попадает человеку в рот, он не может дышать и тонет.
– Гэвин, – прошипела Фиона. – Мальчик и так перепуган насмерть, а ты еще подливаешь масла в огонь!
– Если он преодолеет свой страх, победа покажется ему еще слаще, – настаивал Гэвин. Обернувшись к Спенсеру, он сказал: – Иногда ноги тебя не слушаются, но есть способ это преодолеть. Знаешь какой?
Спенсер закусил нижнюю губу и посмотрел по сторонам. Сердце Фионы упало, когда она увидела, как Спенсер попятился назад. С самого начала Спенсер не хотел ехать с ними. А теперь он отступал, словно испорченный барчук, оскорбляя Гэвина и заставив стыдиться Фиону.
Поэтому она почувствовала облегчение, увидев, что мальчик вернулся с большим суком в руках. Положив его в воду, Спенсер ступил на него, но сук скользнул по илистому дну и ушел из-под его ног.
Как же он теперь удержит равновесие? – с ужасом подумала Фиона. Но Спенсер не упал, достал сук из воды и швырнул его в озеро.
– Идея хорошая, но оказалась неудачной. – Гэвин сел на корточки и начал тихим голосом подбадривать Спенсера: – Думай, Спенсер. И не страшись неудачи, черт побери! Научиться чему-нибудь в жизни – это пытаться снова и снова, не боясь ошибиться, до тех пор, пока не придет успех.
Как же он теперь удержит равновесие? – с ужасом подумала Фиона. Но Спенсер не упал, достал сук из воды и швырнул его в озеро.
– Идея хорошая, но оказалась неудачной. – Гэвин сел на корточки и начал тихим голосом подбадривать Спенсера: – Думай, Спенсер. И не страшись неудачи, черт побери! Научиться чему-нибудь в жизни – это пытаться снова и снова, не боясь ошибиться, до тех пор, пока не придет успех.
Пот выступил на лбу Спенсера. Он постоял несколько минут, раздумывая, потом сел, снял сапоги и повесил их за шнурки на шею. Фиона поняла, что босыми ногами он будет крепче стоять на бревне. Расставив руки, он пошел вперед, устойчиво держа равновесие.
Фиона видела, как мальчик стиснул зубы. Ей даже показалось, что она слышала, как они скрипят. Было просто чудом, что он не свалился в воду. Она задержала дыхание, опасаясь, что любой посторонний звук может ему помешать. Когда Спенсер был почти у цели, Гэвин протянул ему руку, и Спенсер, секунду поколебавшись, схватил ее.
– Молодец! – воскликнул Гэвин. – Не стыдно принять помощь, когда она необходима. Нельзя скрывать, что у тебя дрожат ноги. В противном случае все станут считать это слабостью. Так что ничего не скрывай – пусть будет видно, что ты можешь с этим справиться. Ты должен доказывать самому себе больше, чем другим. Но я верю, что твое мужество, сила и ум помогут тебе преодолеть твой недуг. Если будешь много работать и научишься хорошо владеть мечом, никто не сможет тебя победить.
Спенсер с гордостью выпятил грудь. Он надел сапоги и поднял с земли удочки.
– Вы научите меня плавать?
– Научу. Когда погода станет чуть лучше, и мы будем одни. Это дело только для мужчин. Мы плаваем, в чем мать родила.
Спенсер покраснел, и Фиона тоже. Чтобы и дальше не смущать своих спутников, Гэвин повел их на другую сторону скалы. С этого места вода простиралась далеко – насколько хватал глаз. Гэвин велел им сесть, посадив Фиону в середине. Потом Гэвин стал объяснять основные правила рыбной ловли, учил насаживать наживку и забрасывать леску в воду.
От внимания Фионы не ускользнуло, с каким обожанием Спенсер смотрел на Гэвина, как внимал каждому его слову. У нее даже слезы выступили на глазах, но она отвернулась, чтобы никто ничего не увидел. После всех горестей и неудач последних дней – да что там, последнего года – этот пикник был просто благословением Божьим.
Все трое почти молча сидели не меньше часа. Фиона сняла с головы покрывало и золотой обруч, наслаждаясь свободой. Она подставила лицо солнцу, чувствуя какое-то обновление.
Внезапно какой-то шорох позади них, в деревьях, привлек внимание Гэвина, и он быстро обернулся. Фиона подивилась быстроте его реакции и вместе с тем плавному движению, которым он выхватил меч – словно оружие было частью его тела.
К счастью, предосторожность оказалась ненужной. Из кустов выскочил хорошо знакомый Фионе пес.
– Неужели он всю дорогу бежал за нами? – удивился Гэвин.
– Он очень смышленый, – с гордостью заметила Фиона и стала чесать пса за ухом, вызвав у него неизменный восторг.
Пес засопел от наслаждения и придвинулся к Фионе, чуть было не повалив ее. Она засмеялась и разрешила ему лизнуть себя в лицо. Нельзя было устоять перед таким проявлением любви и преданности.
– Мама!
Фиона, Гэвин и собака – все трое обернулись от испуганного крика Спенсера. Но только Гэвин понял, что так расстроило мальчика.
– Не бойся, – сказал он. – Этот громадный пес – новоиспеченный друг твоей матери, Спенсер.
– Я подумал, это волк, – робко признался мальчик, и все рассмеялись.
– Он и впрямь выглядит устрашающе, – сказала Фиона. – Я назову его Лэдди в честь его шотландского происхождения.
Странно, но Лэдди вдруг отошел от Фионы и проковылял к Спенсеру. Тот погладил его и пес подбежал к озеру и начал шумно пить воду.
– Он распугает всю рыбу, – посетовал Спенсер.
– Не жалуйся, – велела Фиона. – Это не по-мужски. Он отойдет от берега, когда напьется.
Так оно и было, но потом пес заметил что-то и громко залаял. Спенсер промолчал, но было видно, что он недоволен.
– Ладно. Я пойду с ним на другую сторону, чтобы не мешать вам рыбачить, – сказала Фиона.
– Я с тобой, – отозвался Гэвин, моментально вскакивая.
– Но Спенсер…
– С ним все будет в порядке.
Спенсер кивнул, но Фиона все же колебалась.
– Мы пойдем вдоль кромки воды, так что он все время будет у нас на виду.
Довольная компромиссом, Фиона согласилась, но сначала убедилась в том, что у Спенсера было все необходимое для ловли.
Втроем сделали круг по берегу озера. Лэдди бежал впереди, а Гэвин время от времени швырял в воду палки, которые пес приносил обратно.
– Кажется, он понимает свою роль в игре, – сказала Фиона, пытаясь отнять у Лэдди палку.
– Тебе здесь нравится? – спросил Фиону Гэвин, швырнув в воду еще одну палку.
– Да. Спасибо тебе. Почему ты устроил эту прогулку? Почему ты так добр к нам? – Слова вылетели прежде, чем она успевала подумать.
– А ты не знаешь?
Фиона покачала головой.
– Разве это не очевидно? Я хочу доставить тебе удовольствие. – Он нежно погладил ее по щеке. – И еще – поухаживать за тобой.
Он шутит. Все же ласковый голос Гэвина тронул сердце Фионы. И не только. Ее тело совершенно очевидно по-своему отозвалось на его слова. Фиону несколько обеспокоило, что случится, если она перестанет себя контролировать.
Вопреки всем своим усилиям, Фиона чувствовала, что ее затягивают странные ощущения, когда она смотрит на Гэвина. Желание, возбуждение, но самое главное и удивительное – надежда.
Надежда найти того, кому она будет небезразлична. Кто защитит ее. Кто ее полюбит.
Какие странные и опасные мысли!
Гэвин схватил Фиону за руку и сплел свои пальцы с ее пальцами. Это прикосновение пронзило Фиону, словно стрелой. Разумная часть ее мозга велела опустить глаза и спрятать свои истинные чувства, но она была слишком переполнена восторгом, чтобы подчиниться. Она находила лэрда привлекательным и желанным. Какое значение имеет то, что он узнает правду? Разве это неправильно – дать ему узнать ее?
По взгляду Гэвина легко было понять, что он понимает, какое производит на нее впечатление. Что ж, почему же им не поиграть в эту игру? С невинной улыбкой Фиона провела ладонями по твердым мышцам его рук. Взгляд Гэвина потемнел от этого чувственного прикосновения.
Фиона придвинулась к нему, и когда они оказались лицом к лицу, подняла подбородок и сложила губы трубочкой, слегла высунув язык. Гэвин расширил глаза и сила его страсти ошеломила ее, такой она была пугающей.
– А Спенсер? – спросила она почти шепотом.
– С ним все в порядке. Я его вижу. Гляди-ка, он только что поймал большую рыбу!
Фиона вздохнула:
– Если ты его видишь, значит, он может видеть нас.
Гэвин застонал. Казалось, что каждый мускул его тела напрягся, но он держал себя в руках.
– Отложим до ночи, – пробормотал он хрипло.
Фиона молча кивнула.
Над ними на скале, спрятавшись за валуном, сидел Эван Гилрой и с интересом наблюдал за тем, что происходит. Он мог бы назвать не менее дюжины более приятных занятий, чем часами сидеть на берегу, забросив в озеро леску и ждать, когда клюнет какая-нибудь рыбешка. А просто наблюдать за графом и его спутниками было безумно скучно.
К счастью, все же была парочка забавных эпизодов. Паренек, успешно покоривший бревно, поймал большую рыбу и разразился радостным смехом, а на лице его матери появилась такая широкая улыбка, что ее было видно даже с большого расстояния. Женщина была хорошенькая, и Эван без труда узнал и ее, и мальчишку. Не так-то часто можно было увидеть на земле Маклендонов английскую леди. Интересно, подумал Эван, сопровождавшие ее солдаты все еще в замке?
Неожиданное появление лохматого пса тоже произвело впечатление. Эван отметил про себя, с какой скоростью Маклендон выхватил свой меч, когда собака выскочила из-за кустов, как быстро он был готов отразить любое нападение. Даже если граф будет без охраны, его не так-то легко будет застать врасплох.
Когда Гилрой сказал матери, что не убьет Киркленда, он говорил правду. Но он также подразумевал то, что причинит лэрду немало неприятностей.
Все люди смертны. У всех есть слабости. Какие слабости у графа? Может, эта англичанка – ключ к разгадке?
Эван слышал, как мужчины могут потерять голову от любви. Совершенно нормальные парни вдруг теряют контроль над своими мыслями – а иногда и языками – при виде хорошенькой женщины. Эван никогда бы не поверил, что граф относится к их числу, но наблюдение за сценой внизу поколебало его уверенность.
Кроме того, Гилрой очень мало знал о характере своего единокровного брата. Они никогда не говорили друг с другом, не встречались лицом к лицу. Все, что Эван знал о лэрде Маклендонов, это слухи о его властности, силе и смелости.