– А какая тебе разница, выходила куда-нибудь Георгина сегодня или вчера из своего дома или нет? – спросила Леся у подруги, улучив момент, пока Лилия здоровалась с пожилой седовласой бабулькой, которая, услышав о смерти Георгины, тоже начала плакать и сморкаться.
– Еще не знаю, – шепотом ответила Кира. – Но что-то мне в поведении Георгины кажется странным…
– Да? И что же?
– Лилия сказала, что подруга ее была человеком весьма скромных, даже строгих, нравов. Первым и единственным мужчиной в ее жизни был Влад. Это его она обожала и боготворила.
– Ну и что?
– А из жизни она ушла, разряженная, словно последняя путана!
– Просто она хотела быть красивой.
– И потому напялила на себя невозможно откровенное белье и пеньюар? Нет уж, если бы девушка такого склада, как Георгина, решилась уйти из жизни, уже она бы постаралась, чтобы все было обставлено достойно. Никаких фривольностей. Все было бы строго, скромно и с достоинством.
– И как бы она умерла?
– На кровати, в брючном костюме или в домашнем платье, но точно не в прозрачном пеньюаре, кружевном лифчике и трусиках, которых почти не разглядишь на теле!
– Ты куда это гнешь?
– Так разодеться девушка могла только ради одного человека! Ради любимого мужчины! – И, видя, что подруги ее все равно не понимают, Кира добавила: – Для Влада!
Леся с Ветой ахнули, одинаковым жестом прижав руки ко рту.
– Ты считаешь, что у Георгины было свидание с Владом?!
– Во всяком случае, девушка готовилась к нему.
– Значит, Влад сегодня был в этой квартире? – допытывалась Вета. – И если бы не противные старухи – мои соседки, – то мы бы его сцапали? Прямо у Георгины?!
– Очень может быть.
– Я этого не переживу! – закатила глаза Вета. – Какой удар!
– Но возможно также, что Влада в этом доме сегодня и не было, – поспешно сказала Кира.
– Ну, тебя не поймешь. То был он, то не было его!
– Вероятно, он пообещал Георгине прийти. Но то ли действительно явился, то ли, наоборот, не явился, чем и спровоцировал у девушки приступ отчаяния, принудивший ее уйти из жизни.
– Погоди. А если Влад пришел, то отчего Георгинке топиться-то было? – сообразила Вета.
– Верно. Если Влад пришел в гости к Георгине, то топиться ей ровным счетом смысла не было.
– Ты это к чему клонишь? – тихо ахнула Вета. – Ты хочешь сказать, что это Влад… Это Влад утопил Георгину? Он – что?.. Он – убийца?!
Последняя фраза, помимо ее воли, вырвалась у нее чересчур громко. Лилия оглянулась на них через плечо и досадливо прошипела:
– Тихо вы! Ганнабия Сигмундовна только-только начала припоминать, когда она в последний раз видел нашу бедную Георгину!
И Вета тут же послушно заткнулась. Она жадно уставилась на кудрявую седенькую старушку в ожидании продолжения. Бабушка была такой кругленькой и аппетитной! И ей совершенно не шло имя Ганнабия, да еще и Сигмундовна. Что за имя такое непонятное?!
– Прошу вас, девочки, – неожиданно пригласила их всех старушка в свою квартиру. – Зайдите ко мне. С годами мне становится все труднее стоять долгое время на ногах. Да и вы, полагаю, здорово устали за день.
Это была чистая правда. Все они здорово вымотались сегодня. И, когда девушкам еще и напомнили об этом, они сразу же почувствовали, как их ноги и руки налились свинцовой тяжестью.
Квартира Ганнабии Сигмундовны была гораздо меньше, чем квартира Георгины. Всего две комнаты, в то время как у внучки ученого их было целых пять. Но все равно, для молодых людей получить отдельное жилье в годы советской власти – это считалось неслыханной роскошью. И если отец этой Ганнабии Сигмундовны получил жилье еще в молодости, ему здорово повезло.
– Наш дом был построен еще в середине двадцатого века. А после революции он был приспособлен для различных нужд. Но, в конце концов, его отдали под квартиры для членов Всесоюзного Археологического общества. И мой отец, – с достоинством произнесла Ганнабия Сигмундовна, – был членом этого общества! А также он был близким другом и учеником Фридриха Карловича – прадедушки бедной Георгины.
– Что вы говорите?
– Да, – важно кивнула седой головой старушка. – Они вместе ездили с ним в экспедиции. Конечно, моему отцу было далеко до всемирной славы Фридриха Карловича. Но он за ней и не гнался. Он всегда искренне восхищался своим учителем, всем и всюду говоря, что ему никогда не сделать и десятой доли тех величайших открытий, которыми славился Фридрих Карлович. Тот был, как это теперь принято говорить, звезда, а мой отец всего лишь отражался в его звездном свете.
Подругам было совсем неинтересно слушать про прадеда Георгины. Плевать они хотели и на него, и на его открытия, и на отца этой старушенции! Но если перебить эту старушку, так она, чего доброго, еще обидится. У пожилых людей это запросто. Разговаривая с ними, надо быть предельно внимательными и осторожными, чтобы не задеть их тонкие души.
О том, что частенько пожилые люди, требуя уважения и внимания к себе самим, начисто забывают о том, что и от них тоже по отношению к окружающим требуется проявлять хотя бы толику уважения, лучше было не упоминать. И подруги старательно делали вид, что внимательно и с интересом слушают рассказ старушки о ее отце и его учителе.
– Отец рассказывал, что Фридрих Карлович все свои археологические открытия сначала сделал на бумаге.
– Как это? Как – на бумаге?
– Изучая древние свитки и манускрипты, Фридрих Карлович умел видеть между строк, – принялась важно повествовать старушка. – Он знал несколько языков. И соотносил написанное в древних книгах с теми современными географическими ориентирами, которые еще сохранились. И мог с точностью до пары километров сказать, где нужно начинать вести раскопки.
– Два километра – это много!
– Делались пробные шурфы. Брались пробы грунта. И рано или поздно в том месте, на которое указывал Фридрих Карлович, совершались важные археологические открытия. Находили там развалины древних городов и гробницы царей. Например, так он нашел Белый город в Средней Азии. Там было несколько древних гробниц великих воинов, находки, обнаруженные в них, считаются реликвиями. Так скажут вам в любом историческом музее. А в пустыне неподалеку от Бухары он раскопал древнее поселение, датированное чуть ли не третьим тысячелетием до нашей эры.
– Подумать только!
– Фридрих Карлович, как я вам уже говорила, знал несколько языков! – продолжала вдохновлено вещать старушка. – В том числе и древний персидский. А также вавилонский. И в современной ему Средней Азии, по территории которой проходили многие его маршруты, он мог легко общаться с таджиками, узбеками и киргизами на их родном языке.
Чем больше говорила старушка, тем яснее становилось, что прадедушка Георгины был в свое время большой величиной на научном небосводе. Конечно, ему выпало непростое время. Сначала Октябрьская революция, когда царскую власть, а вернее, уже власть Временного правительства, сместили большевики во главе с Лениным. Потом Гражданская война и очень неспокойный период становления новой советской власти. Ну, а потом подошло время еще более страшное.
Но, видимо, Фридрих Карлович был великим ученым, раз ему удалось выжить в столь неспокойные годы, да еще и сберечь всю свою семью. Несмотря на его дворянское происхождение, советская власть приняла известного ученого под свое крыло. И опекала его всю жизнь, выделяя щедрые пожертвования как на личные, так и на научные нужды ученого.
– То, что мы очутились с Фридрихом Карловичем в одном доме, – это целиком и полностью его заслуга. Когда этот дом заселялся, Фридриха Карловича попросили составить список нуждавшихся в жилье лиц из числа его подчиненных. И Фридрих Карлович указал имя моего отца в числе первых!
– Почему?
– Мой отец в свое время спас жизнь Фридриху Карловичу, – скромно молвила старушка. – Вывез его из зачумленной области, умудрившись миновать заставы карантина. Другой человек на месте Фридриха Карловича мог бы и забыть об этой услуге. Но Фридрих Карлович не забыл. И всегда говорил, что мой отец спас ему жизнь!
Вот она, причина столь теплого отношения старушки к личности давно почившего ученого. Ну да, такая дружба и такие благодеяния не скоро забываются. Собственная квартира в центре города! В пору советской власти жилье давалось от государства совершенно бесплатно. А элитное жилье давали только людям достойным и как-то зарекомендовавшим себя в глазах государства. Купить такие хоромы было невозможно. Жилье не могло продаваться или покупаться. Оно принадлежало государству. И могло быть лишь обменено на другое жилье, но никак не продано.
Но после перестройки все находившееся во владении государства жилье было передано посредством приватизации частным лицам, простым людям, которые жили в своих квартирах и стали отныне их собственниками. Благодаря прадеду Георгины ее соседка могла ныне считаться вполне обеспеченной женщиной. Ее жилье стоило больше сотни тысяч долларов. И старушка, конечно, отлично это знала. И умела помнить того, кого должна была благодарить за эту услугу.
– Ох, простите! – внезапно спохватилась старушка. – Что-то я совсем заболталась о прошлом. А нынешней молодежи совсем неинтересно слушать болтовню стариков. Очень редко нынче встретишь молодого человека, который с уважением относится к памяти ученых людей. Ах, как жаль, что жених Георгины не задержался тут надолго!
– Вы это о ком? – машинально поинтересовалась Лилия.
– О ком? Я имела в виду Влада.
– Влада?! – ахнули девушки хором.
– Да. Влад очень внимательно меня слушал. Так жаль, что такой приятный слушатель и собеседник был вынужден уехать.
– Уехать? Куда уехать?!
– Служебная командировка, – смешно округлив глаза, прошептала старушка и тут же поспешно воскликнула: – Но я вам этого не говорила!
– Нет? А почему нет?
– Потому что это тайна! Георгина поделилась ею со мной, но просила никому больше не рассказывать. Я так поняла, что отъезд Влада связан с какой-то служебной необходимостью. Возможно, даже с секретной!
Все ясно! Так бедная Георгина попыталась оправдать в глазах соседки отсутствие своего возлюбленного. Небось, любопытная Ганнабия Сигмундовна замучила Георгину своими расспросами. Вот девушка и предпочла наврать ей с три короба, лишь бы не дать повода для сплетен болтливой старухе.
Но все же, кое-что в этом деле оставалось для подруг неясным.
– Вы говорите, Влад частенько беседовал с вами?
– Да. Георгина была целыми днями занята на работе. А ее жених скучал. Все время один был дома… Вот он и приходил ко мне в гости, поговорить по душам и послушать мои рассказы о былом.
Интересно! С чего это Влада потянула к старушке в гости? Присматривался, что ему слямзить и в ее квартире тоже? Но тут его должно было поджидать разочарование. В квартире Ганнабии никаких ценных вещей не наблюдалась. Обычная мебель, не новая уже, но еще и не настолько старая, чтобы заметно подняться в цене.
Так что же было нужно Владу от этой милой, но, увы, совсем недалекой и небогатой старушки? Это для подруг оставалось загадкой. Но они чувствовали, что, найдя ответ на нее, они очень далеко продвинутся в своем расследовании.
ГЛАВА 8
Ганнабия Сигмундовна еще много чего порассказала бы девушкам о своем прошлом, но у них были дела поважнее. Уяснив, что ни сегодня, ни вчера соседка не видела Георгину, с ней не разговаривала и никаких подозрительных звуков из ее квартиры не слышала, девушки двинулись на поиски более подходящего свидетеля.
Весь подъезд, взбудораженный появлением милицейской машины, а также носилок с лежавшим на них закрытым белой простыней телом, гудел и не спал. Несмотря на позднее время, все жильцы выбрались из своих квартир. И теперь возбужденно обсуждали случившуюся с Георгиной трагедию.
Подруги затесались в толпу соседей, внимательно слушая и держа ушки по ветру. Но в общем и целом, доносившиеся до них реплики были совсем не интересными и заранее предсказуемыми:
– Такой кошмар!
– Невозможно поверить!
– Такая молодая, такая уравновешенная! С чего вдруг ей понадобилось убивать себя?
– Как почему? А вы не знаете?
– Ее бросил молодой человек.
– Влад?
– Не знаю, как его звали. А только вот бросил.
– Такой высокий, представительный брюнет?
– Да, да! Он!
– Так он ее бросил!?
– Ну да. Окончательно и бесповоротно. То все ходил, ходил, а то – нет его! А что вы думаете? Я тоже от отчаяния, что такого мужика упустила, в петлю бы сунулась.
– Не может быть. Я видел его только сегодня!
Услышав последнее заявление, подруги тут же бросились к долговязому мужчине в очках, сидевших на его длинном горбатом носу, произнесшему последнюю фразу.
– Что вы сказали?! Вы видели Влада?! Сегодня?!
– Если вы про того эффектного брюнета, который постоянно появлялся повсюду с моей соседкой, то да. Я видел его сегодня.
– Вы не ошиблись?
– Молодые леди! – с достоинством поправив на носу очки, воскликнул мужчина. – Может быть, я и произвожу на вас впечатление древнего аксакала, но на самом деле мне всего лишь пятьдесят. И когда мои очки при мне, я вижу вполне прилично. Да, это был он. И я видел его у нас в доме.
– Влад был вместе с Георгиной?
– Нет. Я видел его одного.
– Но он шел к ней?
– А куда же еще? Больше в нашем доме у него невест нет!
Вот глупый и наивный человек! Верно говорят, что ученые – совсем оторванные от реальной жизни люди. Думает, если он сам такой порядочный, имея одну только жену, то и все другие мужчине такие же порядочные. Ничуть не бывало!
У Влада была куча женщин. И Георгину он давно уже бросил. Так что же заставило его вернуться к ней? И что заставило в таком случае Георгину наглотаться таблеток и утонуть в собственной ванне? Ведь она дождалась своего Влада! С ней наконец случилось то, о чем она так долго и безуспешно мечтала, – он пришел.
– Он вошел в наш подъезд, – продолжал рассказывать очкастый мужчина, по виду – типичный ученый. – И поднялся на лифте. К кому же он мог подниматься, как не к ней?
Вот это уже было похоже на дело. И подруги тут же почувствовали вкус близкой добычи. Они накинулись на беднягу свидетеля, так что тот даже слегка струхнул. Вопросы так и посыпались на него, один за другим. И он уже не знал, на какой ему ответить прежде всего.
– Когда вы видели Влада?
– Вспомните точно! Который был час?
– Как он выглядел?
– Показался ли он вам напуганным или агрессивным?
– Он улыбался?
– У него были при себе цветы?
– А как он выходил из вашего подъезда на улицу, вы видели?
Ученый муж старался по мере сил удовлетворить любознательность подруг. Но оказалось, что видел он до обидного мало. Только то, что Влад входил в подъезд их дома. И произошло это сегодня, в промежутке между семью часами вечера и половиной восьмого.
Услышав это, подруги переглянулись. Время точно совпадало с тем, которое назвали эксперты!
– Так что же это получается? Влад пришел к Георгине и убил ее?!
– Ужас! – схватилась за голову Вета. – Докатился, мерзавец! Уже и на убийство пошел! Ирод!
Но Кира с Лесей что-то сомневались. Хотя они и не имели чести лично знать Влада, но им казалось, что брачный аферист редко меняет масть и переквалифицируется в хладнокровного убийцу.
– А как же тогда? Что же случилось?
– Я могу это объяснить, – задумчиво произнесла Кира. – Георгина очень ждала этого свидания с Владом. Ждала и надеялась, что ей удастся вернуть себе любимого мужчину. А он пришел к ней только для того, чтобы заявить, что между ними все кончено. Георгина не пережила этой новости. И свела счеты с жизнью.
Но тут уж засомневалась Лилия.
– Конечно, я с мужчинами не слишком-то много общалась. Но все же лично меня ни один из них никогда не предупреждал о том, что он намеревается слинять от меня подальше. А уж тем более, если он и так уже это сделал!
Подруги сконфуженно переглянулись. Действительно, как-то странно, чтобы парень пришел к вам только для того, чтобы сообщить, что он вас бросает. Да еще спустя месяц после того, как он это уже сделал. Разве что парень совсем дурачок. Но Влад дурачком отнюдь не был. И если уж он явился к Георгине домой, то явно преследуя при этом какую-то цель.
– Ну, допустим, Георгина мечтала вернуть себе свою великую любовь. А Влад… А вот какая у него была цель?
– Обчистить Георгинку еще раз! – зло воскликнула Лилия.
– Но все ценные вещи, как ты сказала, стоят на своих местах. Ты сама так сказала!
– Да. Ну и что? Я могла всего и не знать.
– Но ты знала о том, что в шкатулке Георгина держит драгоценности, которые достались ей от предков. Знала о том, что и где находится в квартире. Ты даже знала о том, что в холстяном мешочке у нее сложены монеты. И чтобы ты не знала про все ее другие ценные вещи? Ни за что не поверю!
Лилия как-то замялась с ответом. Было видно, что ей хочется что-то открыть подругам, но она стесняется или, лучше сказать, не решается. Подруги не торопили ее, надеясь, что она и сама поймет – сейчас не лучшее время для того, чтобы смущаться.
– Ну, вообще-то, было кое-что, о чем Георгина мне только один раз намекнула, – призналась наконец Лилия.
– И что же это такое?
– Не знаю. Она обмолвилась об этой вещи как-то вскользь. И не захотела ничего мне пояснить.
– Но что конкретно она тебе сказала-то?
– Да, в общем-то, ничего конкретного она мне и не сказала…
– Но все же! Говори уж!
– Ну, ладно! – вздохнула Лилия. – Может быть, это и ерунда и никакого отношения к произошедшему не имеет, но я все же скажу! В общем, из своей последней экспедиции прадедушка Георгины привез одну вещь, которую… Ну, скажем так, не захотел отдавать в казну молодого советского государства. Сказал, что советская власть довела процветавшую некогда страну до такого убогого состояния и такой степени разрухи, что власти вынуждены теперь распродавать золотой запас страны, накопленный многими поколениями.
– Это неправда!