— Его обвиняют в тройном убийстве, — безжалостно сказал Дронго. — В убийстве целой семьи. Прокуратура считает, что он застрелил мужа и жену, а затем задушил их ребенка.
Галина застонала от гнева. Лена оглянулась на нее, потом посмотрела на Дронго. Затем неожиданно улыбнулась дрожащими губами.
— Он убил ребенка? — переспросила она. — Нет. Омар не может убить ребенка, это ошибка. Как они могут даже подумать такое! Где он сейчас? Я должна поехать к нему!
Последние фразы она выкрикнула на пределе. Дронго подумал, что мальчик может все услышать и хотел было попросить Лену не кричать, но она неожиданно замолкла и взглянула на мать.
— Ты все знала? — тихо спросила она. — Ты знала, в чем его обвиняют, и скрывала это от меня?
Галина с ненавистью посмотрела на Дронго.
— Мне ничего такого не говорили, — нагло соврала она. — Они просили помочь найти тебя, но я им сказала, что ты не хочешь с ними встречаться. Очевидно, дочь хорошо знала свою к мать. Она поняла по тембру голоса, что та лжет.
— Как ты могла, — почти прошептала Лена, — как ты могла скрывать от меня такое?
— Я ничего не знала! — крикнула мать.
— Не кричи, — твердо произнесла дочь. –
Из-за тебя я с ним развелась, из-за тебя у нас ничего не получилось. Но тебе и этого мало, ты скрыла от меня правду. Как ты могла!
Дронго подумал, что давно не присутствовал при семейных сценах такого накала. Мать и дочь молча смотрели друг на друга. Нет, они, очевидно, говорили, но он не мог их услышать. Только по глазам можно было понять, какой тяжкий они ведут разговор. Немая сцена длилась почти минуту, Первой не выдержала Галина.
— Да, я знала! — с вызовом крикнула она. — Я все знала и не говорила тебе. Ты молодая женщина, у тебя сын растет. Мало того что этот лезгин тебе жизнь загубил. Сколько наших парней в тебя влюблены были. А ты выбрала этого чурку. Я знала, что все так и кончится. Он убийца, они все там, у себя на Кавказе, убийцы. У них человека убить — все равно что барана зарезать. Я говорила, что он тебе не пара. И если ты с ним развелась, то почему должна за него страдать и мальчика своего мучить? Кто он тебе? Мало он твоей крови попил, по миру пустил вас с сыном! А ты еще хочешь к нему в тюрьму ехать, совсем голову потеряла!
Она кричала, вкладывая в свой голос всю ненависть, которую может испытывать теща к неудачнику зятю, сломавшему, как ей казалось, судьбу ее дочери. "Наверное, она не очень любит и внука — как напоминание о неудачном браке дочери, — подумал Дронго. — Интересно, где ее собственный муж". Словно услышав его вопрос, Галина продолжала кричать:
— Я вас двоих без отца подняла. Он нас бросил, когда тебе еще пяти лет не было. Как я мучилась, в трех местах работала, чтобы вас с братом одеть, накормить, образование дать. Думала, вырастет дочка, будет мне в помощь. А ты уехала в Воронеж и выскочила замуж за этого неудачника. Посмотри на брата, он всего сам достиг. И жена у него хорошая, и дочка ладная. И нас с тобой кормит. И дом этот купил. А ты одна осталась. К тебе теперь ни один мужик не подойдет, с твоим-то черным выкормышем.
— Не смей так говорить о моем сыне! — закричала в ответ Лена. — И Омара я любила. Это ты все время мне внушала, что он неудачник, все время мне в пример ставила моего брата. Коля вот так сделал, Коля вот такую шубу привез своей жене, Коля машину новую купил. Он такой молодец, он семью содержит. И я, дура, тебя слушала, мужа своего все время доставала, про Колю ему рассказывала. А он не такой, как Коля. У него голова золотая. Не научился он торговать, не хотел людей обманывать. Не умел он ничего такого, что твой сыночек умеет, вот поэтому ты его и ненавидела.
— Мама! — В комнату ворвался подросток и бросился к Лене. — Мама, что она говорит!
— Я правду говорю, — огрызнулась бабушка.
Лена вскочила со стула, пошатнулась и схватилась за голову.
— Уйдите! — закричала она. — Уйдите все отсюда!
— Уходите, — поддержал ее сын, обнимая мать за плечи. Ростом почти с нее, он, казалось, готов был заслонить мать от всех напастей на свете. Бабушка снова сжала узкие губы.
— Если я вам не нужна, я уйду, — сказала она. — Живешь за счет брата и его ругаешь.
— Оставь меня… — Лена заплакала.
Галина повернулась и вышла из комнаты. Мальчик и его мать взглянули на Дронго. Он понимал, что после такой сцены разговор не может продолжаться.
— Здесь мой мобильный телефон. — Дронго положил на стол визитную карточку. — Позвоните, когда немного успокоитесь. Мне нужно о многом с вами поговорить. И извините меня за то, что я невольно стал инициатором вашей ссоры. До свидания.
Он вышел из дома и пошел по улице, стараясь не обращать внимания на снова зарядивший мелкий дождь. Только через полчаса Дронго повезло найти частника, согласившегося отвезти его в центр города.
Глава десятая
Вернувшись в отель, Дронго несколько минут ходил по номеру, переживая перипетии неприятного разговора. Затем, решительно сбросив с себя одежду, прошел под душ. Он долго стоял под горячими струями, ощущая кожей обжигающий напор воды. Это помогло ему успокоиться. Дронго вынес на балкон стул и сел там, чтобы попытаться проанализировать добытую информацию.
Стало ясно, почему адвокату и следователю не удалось отыскать жену Омара. Мать Лены попыталась изолировать ее от всего остального мира, перевезя в другой дом. Она не сообщала дочери о настойчивых звонках из Ростова и Махачкалы. Формально никто не мог заставить Лену приехать на суд или вынудить ее мать ответить на вопросы по телефону. Лена проходила по делу лишь как возможный свидетель, а ее мать вообще не была причастна к намечавшемуся процессу. К тому же они были гражданами другой страны, и следователю нужны были очень веские основания, чтобы допросить иностранок, а тем более пригласить кого-нибудь из этих женщин на судебный процесс в Ростов-на-Дону. Формальные процедуры требовали больших расходов и были связаны с немалыми сложностями. Учитывая, что Омар Нагиев подписал признание, следователь посчитал вполне возможным обойтись на процессе без бывшей супруги обвиняемого, решив, что ничего нового Елена Бондаренко ему не сообщит. А Голиков, которому она нужна была в качестве свидетеля защиты, после того как нарвался на отповедь ее матери, тоже перестал звонить.
С этим все было ясно. Зато совершенно не была понятна позиция Анатолия Потребеева, близкого друга Омара. Он звонил и даже приезжал в Киев, уверял жену своего друга, что все в порядке и нет причин волноваться. Почему? Он чего-то боялся? Появление на суде Лены могло поколебать стройную версию следствия, даже с учетом признания Омара. Да, с Потребеевым нужно будет разобраться более внимательно.
Что еще? Что нового услышал он во время ссоры дочери с матерью. Галина утверждала, что дочь и внук живут за счет ее сына. Зятя она несколько раз называла неудачником. И дочь подтвердила, что мать не очень любила Омара именно за то, что у него случались провалы. Что подтолкнуло Лену к разводу? Какой именно шаг ее бывшего мужа? Ведь он любил свою супругу и сына. Почему они разошлись и он добровольно оставил семью?
Дронго вернулся в комнату, взглянул на часы: начало девятого. И тут же услышал напевное верещание своего сотового.
— Здравствуйте, — сказала Фатима, — я узнала телефоны Анатолия и Виктора. Если хотите, можете записать.
— Продиктуйте их, только получше, — попросил Дронго.
— Ах, да, все время забываю, что вам не нужно записывать. Ну так запоминайте. — Она назвала два номера. Затем, подумав, дала еще один — номер рабочего телефона Потребеева.
— У вас все спокойно? — спросил Дронго.
— Да, — ответила она, — если можно так сказать. Ждем понедельника. Вы нашли Лену и Руслана?
— Нашел, — Дронго вздохнул. — Оказывается, она не знала подробностей ареста вашего брата. Ей сообщили, что ему ничего особенного не грозит.
— Она врет! — в сердцах отозвалась Фатима. — Все она прекрасно знала, просто не хочет признаться. Она рассказала вам, из-за чего они развелись? Из-за этой поганной квартиры в Воронеже.
— Об этом не было речи. При чем тут квартира?
— Они три года назад продали квартиру и хотели купить новую, в Киеве. Но потом передумали, а деньги разошлись. Вот этого она и не может простить Омару. Ее мамочка и она, обе ненавидят Омара.
— Вы ничего не говорили мне про квартиру.
— Это было три года назад и не имеет никакого отношения к нашему делу. Я просто хотела вам объяснить, что они его всегда не любили. Не верьте ни единому ее слову. Она вам все врет. Разошлась с моим братом, а теперь, строит из себя невинную овечку? Извините, но я не могу больше разговаривать. Я звоню от Петросянов. Если у вас будут вопросы, звоните сюда, номер вам известен. До свидания.
—До свидания, —вежливо ответил Дронго.
— Это было три года назад и не имеет никакого отношения к нашему делу. Я просто хотела вам объяснить, что они его всегда не любили. Не верьте ни единому ее слову. Она вам все врет. Разошлась с моим братом, а теперь, строит из себя невинную овечку? Извините, но я не могу больше разговаривать. Я звоню от Петросянов. Если у вас будут вопросы, звоните сюда, номер вам известен. До свидания.
—До свидания, —вежливо ответил Дронго.
Он едва успел положить мобильник в карман, как в дверь громко постучали. Это его удивило и насторожило одновременно. Если бы Лена или ее сын захотели встретиться с ним, они бы наверняка предварительно позвонили. Не говоря уже о том, что навярняка не стали бы стучать в дверь столь бесцеремонно. Он подошел к двери.
"Надеюсь, что мои друзья-скинхеды не добрались в Киев из Ростова",—подумал Дронго, открывая дверь. На пороге стоял мужчина лет сорока, с коротко остриженными волосами, круглым лицом и светлоголубыми глазами под низким лбом. Лицо украшали также пышные рыжие усы и россыпь веснушек на носу. Вошедший был чем-то неуловимо похож на Галину и ее дочь, с которыми Дронго расстался пару часов назад. Вошедший был в сером костюме и бордовой водолазке. А его обувь с какой-то кожаной бахромой больше напоминала индейские мокасины, чем обычные мужские туфли.
—Здравствуйте,—сказал незнакомец.—Вы господин Дронго.
—Меня обычно так называют,—кивнул Дронго.—Простите, с кем имею честь?
—Николай Бондаренко,—представился визитер.—У меня магазин на бульваре Тараса Шевченко, может, видели ? Называется "Оля Бондар". Это в честь моей жены. И второй магазин у нас есть. На другом берегу Днепра, в Березняках.
—Да вы просто обувной магнат!—всплеснул руками Дронго.—Счастлив познакомиться с таким важным человеком. Только не здоровайтесь через порог, чтобы мы, не дай Бог, не поссорились. Входите, входите, не стесняйтесь.
Он втащил незваного гостя в номер, с преувеличенным радушием пожал ему руку. Гость был на голову ниже Дронго, но мог гордиться своими широкими плечами, мощными руками и крепким рукопожатием. Сказывалось его физкультурное прошлое.
—Каким видом спорта вы занимались?—поинтересовался Дронго.
—Борьбой,—пояснил Николай Бондаренко,—я даже был чемпионом города.
—С чем вас и поздравляю.Устраивайтесь вон в том кресле. Выпьете что-нибудь?
—Нет,—ответил Бондаренко,—не злоупотребляю.Только по праздникам. И только с друзьями.
Он огляделся, прошел к креслу. Прежде чем усесться, ощупал кресло, словно боялся, что оно под ним развалиться.
—Я понял,—улыбнулся Дронго,—встреча со мной для вас отнюдь не праздник и не свидание с другом.
—Верно,— Бондаренко рассмеялся.—Я вижу вас первый раз в жизни.Но надеюсь, мы подружимся. Это вы приезжали сегодня ко мне домой и разговаривали с моей мамой и сестрой?
—Я.—кивнул Дронго, усаживаясь на стул напротив непрошеного гостя.—Вам уже успели рассказать?
—Конечно, успели,—подтвердил Бондаренко.—Позвонила мать и говорит, что появился какой-то гость. Все рассказал Лене, вызвал у нее истерику, обвинил мою мать во лжи и спокойно уехал домой. Верно?
—Почти. Только не домой, а в отель.
—Это дела не меняет,—лениво отозвался Бондаренко.—В общем, я решил вас найти. И спросить, какого хрена вы ездите к нормальным людям и устраиваете у них скандалы. Если вы адвокат, то должны защищать своего клиента, а если вы следователь, то должны его посадить, но не мучить его жену и тещу. Даже бывших.
—Все правильно,—согласился Дронго.—Уточняю: я всего лишь помощник адвоката и приехал сюда, чтобы найти факты, свидетельствующие в пользу нашего подзащитного. Мне казалось, что жена и теща, даже бывшие, должны помочь мне в этом сложном деле. Хотя бы ради мальчика, которого они растят.
—Чем они вам могут помочь?—спросил Николай. —Или вы хотите, чтобы они взяли его вину на себя? А может, вам нужны всякие там психологические разбирательства? Вроде того, что он ушел из дома от жены и сына и решил стать убийцей, но бедная жена его прощает и приезжает на суд. Хотите устроить цирк на человечьем горе?
—На человеческом,—поправил гостя Дронго,—так будет правильнее.
—Мне все равно, как будет точнее,—отмахнулся Бондаренко.—Меня интересует одно—как защитить мать и сестру от таких гостей. Сколько тебе нужно, чтобы ты больше здесь не появлялся? Тысяча баксов? Две? Я выкладываю такие бабки, а ты мотаешь отсюда и никогда больше здесь не появляешься. Чтобы я о тебе даже не слышал. Если согласен—ты получаешь две тысячи баксов, проводишь свой суд без нашего участия и забываешь про нас. А мы забываем про тебя и про нашего бывшего родственника, который решил стать киллером и убивать всех без разбору.
—Там было все не так,—возразил Дронго.
—Мне без разницы, как там было.—У Бондаренко было хорошее настроение, он все время улыбался.— В общем, бери деньги и мотай отсюда. Тебе все равно никто не заплатит больше. Даже сам Омар. Только одно условие—уезжаешь прямо сейчас. Я тебе маину в аэропорт организую. Или билет на железку, хоть в СВ, ты только скажи. Но не смей больше приставать к моим родственникам.
—То есть ты пришел сюда, чтобы меня купить,—понял Дронго.—Это наверняка идея твоей мамаши. Не хочет она, чтобы я с Леной встретился и все ей подробно рассказал.
—Не хочет,—радостно подтвердил его догадку Николай.—И правильно делает. А я бы не хотел, чтобы те еще когда-нибудь беседовал с моей мамой. Бери деньги и дуй отсюда.—Он полез в карман за деньгами.
—Подожди,—остановил его порыв Дронго,—мне обязательно нужно поговорить с твоей сестрой, узнать у нее, что здесь случилось. Я все равно должен остаться в Киеве, пока не встречусь с ней. У меня к ней еще целая куча вопросов.
—Не нужно ни с кем встречаться,—возразил Бондаренко, доставая деньги.—Вот тебе две штуки зеленых. Давай собирай свои вещички. Деньги хорошие, мужик, можешь хорошо погулять, ни о чем не думая.
—Я приехал помочь Омару.
—Зачем ты выкаблучиваешься?—Николай поднялся, оставив деньги на тумбочке, стоявшей рядом с кроватью.—Тебе в жизни таких денег не видать. Бери и сматывайся.
—Не могу.
—Как это не могу? Денег не хочешь? Ну ты, мужик, даешь. Просто цирк, показательный номер. Тебе хорошие деньги предлагают, а ты сомневаешься.
—Забери свои деньги.—Дронго улыбнулся.—И не валяй дурака.
—Не понял,—пробормотал Бондаренко.
—У тебя два обувных магазина,—напомнил Дронго,—значит должен в обуви разбираться. Иметь хотя бы элементарное представление о настоящих моделях. Теперь посмотри на мои туфли и скажи, придурок, сколько стоит такая пара.—Бондаренко ошеломленно посмотрел на обувь Дронго. Затем поднял глаза на него самого.
—Ну что, специалист по "нижним конечностям",—насмешливо спросил Дронго,—понял, что меня не стоит пытаться купить? Это "Балли". Слышал про такую фирму?
Гость внимательно разглядывал обувь Дронго.
—Больше хочешь?— Это было все, что он смог сказать.
—Дурак,—покачал головой Дронго,—тоже мне миллионер местечковый. Две тысячи долларов костюм приличный стоит, а ты пришел меня облагодетельствовать такими деньгами. Бери свои баксы и пошел вон.
Бондаренко подошел к тумбочке и забрал деньги, обиженно сопя.
—Ошибочка вышла,—сказал он неуверенно,—со всяким бывает. Может, ты...может, вы... просто так уедите. Чтобы не встречаться с моей сестрой.
—Мне необходимо с ней поговорить,—повторил Дронго.—Но ты не волнуйся, я постараюсь ее не огорчать.
—При чем тут огорчать,—махнул рукой Николай.—Она ведь опять все бросит и за ним убежит. Все заново начнется. Ленка только недавно отошла, немного успокоилась, в себя пришла. А ты приехал, и все начнется по новой.
Он по-своему любил сестру и по-своему понимал ее счастье. "Почему мы присваиваем себе право на истину в последней инстанции?"—подумал Дронго. У каждого своя истина. И свое понимание правды.
—Ему инкриминируют тройное убийство,—напомнил Дронго.—Если Омару не помочь, они дадут ему вышку.
—В России нет смертной казни,—возразил Николай.—И на Украине уже нет, хотя тут масса мерзавцев, которых вешать нужно.—Он подумал немного и снова уселся в кресло.—Ну хорошо, денег тебе не нужно, ты у нас богатый. Но зачем тогда ты в Киев вообще приперся? Что тебе нужно? Только не говори, что хочешь помочь этому придурку, все равно не поверю. Тебе кто-то платит? Этот гнида Потребеев? Я его один раз раз уже выгнал отсюда. Для чего ты приехал?
—У нас разговор глухого со слепым,—пробормотал Дронго.—Ты так ничего и не понял. Почему ты считаешь его придурком. У человека такое страшное несчастье, а ты сидишь и ерничаешь.
—Как мне его называть?—разозлился Николай.—Благодетелем, что ли? Из-за него Ленкина жизнь опрокинулась. А ты хочешь, чтобы я его любил. Она за него замуж вышла, ни о чем не думая. Я как только в Воронеж приехал и его увидел, понял: все, кранты. Раз Ленка решила выбрать себе такого, значит, среди наших мужиков никого лучше не нашла. Обидно было очень, хотя тогда он перспективным казался. Все говорили,мол, такая голова, такой ученый будет. Ну, мы с мамой и рассудили, пусть Ленка замуж выходит, может, он действительно в люди выбьется.