— Что с моим отцом? — спросил он ломающимся голосом, обращаясь к бабушке.
— Ничего, — смутилась та, — мы вот тут беседовали…
— Вы мне ничего не говорите, — возразил мальчик. — Скажи наконец, что с ним случилось? За что его посадили?
— Кто тебе сказал такие глупости, — замахала руками женщина, предостерегающе посмотрев на Дронго, и тот согласно кивнул.
— Скажи, что с ним случилось? Я должен знать! — настаивал подросток.
Дети острее взрослых чувствуют, когда им врут. Всякая недосказанность, полунамеки, иносказание кажутся им заговором, направленным в первую очередь против них.
— Успокойся, Руслан, — поднялась со своего места бабушка, — не нужно нервничать. Сейчас придет мама…
— При чем тут мама! Скажи, что случилось с моим отцом? Почему его столько месяцев нет с нами? Куда он пропал? Кто этот человек? Вы приехали к моему отцу?
Дронго поднялся следом за женщиной. Он молчал, инстинктивно чувствуя, что любое неосторожно сказанное слово может привести к тяжелым последствиям. Подросток смотрел на него, как только что смотрел на бабушку — в надежде узнать правду. Бабушка бросилась к мальчику, пытаясь успокоить внука, но тот оттолкнул ее.
— Вы меня обманули! — закричал он. — Вы мне все время врали, что он уехал в Европу. Почему его арестовали? Что он сделал?
Несчастная женщина снова взглянула на Дронго, явно ожидая от него помощи. Тот подошел к мальчику. "Как бы я поступил, если бы рядом со мной стоял мой сын?" — подумал он.
— Успокойся. — Голос его был строг. — Не нужно кричать, это не лучший способ выяснения истины.
— Они меня обманули! — крикнул подросток, показывая на бабушку. В такие минуты близкие люди становятся чужими, а чужие — близкими.
— Никто тебя не обманывал, — прервал его Дронго. — Что они тебе сказали? Вспомни, что тебе говорили мама и бабушка?
Ему было важно выиграть время и узнать, что именно говорили Руслану его близкие. Мальчик не почувствовал подвоха.
— Они сказали, что он уехал в Европу, — быстро произнес Руслан. — Они меня все время обманывали, говорили, что папа вернется.
— Правильно говорили, — сказал Дронго, взглянув на несчастную женщину. Та кивнула головой и облегченно вздохнула. — Он обязательно вернется, но сейчас у него дела. И есть некоторые неприятности, о которых тебе не хотели пока говорить.
— Она сказала, что его посадили, — напомнил мальчик, показывая на бабушку, — сказала, что он совершил грех…
— У него были финансовые проблемы с налоговыми службами, — пояснил Дронго, — сейчас с этим очень строго. Он ведь российский гражданин. Поэтому его задержали до выяснения всех обстоятельств. Но уже через несколько дней станет ясно, когда он выйдет. И не нужно кричать. Твоему отцу будет куда приятнее узнать, что ты настоящий мужчина, чем услышать, что его сын устраивал истерики по каждому поводу.
— Вы его видели? — шагнул к гостю Руслан.
— Конечно, видел. Вчера мы с ним разговаривали.
— Когда он приедет?
— Этого я пока не знаю.
— Почему он нам не звонит? У него нет мобильного телефона?
— И этого я не знаю. Но думаю, что ему просто не разрешают иметь при себе сотовый телефон. Это и понятно, ведь у него проблемы с налоговыми службами. Он, конечно, может позвонить и без мобильника, но, думаю, сознательно этого не делает, чтобы не подставлять вас с мамой.
— Почему? — не успокаивался мальчик.
— Если у отца неприятности с налоговыми службами, то может быть вменен иск о наложении ареста на имущество. А в имущественных спорах участвуют не только две стороны, но и их наследники. — Он нес очевидную наукообразную чушь, но только таким образом и в таком тоне можно было убедить Руслана. — Вероятно, он не хочет вовлекать вас с мамой в эти имущественные разборки. Теперь ты понимаешь мотивы своего отца?
Мальчик не все понял, но согласно кивнул головой. Бабушка радостно улыбнулась, обнимая его за плечи.
— Садись-ка за стол. Я таких оладьев напекла, пальчики оближешь. Садись и успокойся. Мама скоро приедет, она обещала быть к шести часам.
Руслан уселся на стул, все еще недоверчиво глядя на бабушку. И спросил, обращаясь к Дронго:
— Вы его друг?
— Думаю, что да, — ответил достаточно искренне Дронго.
— А почему с вами нет дяди Толика? Он звонил нам, обещал приехать.
Дронго посмотрел на бабушку. Женщина сжала тонкие губы. Очевидно, "дядя Толик" уже появлялся в Киеве, но бдительная стража в лице матери и бабушки не пропустила его к мальчику.
— Он приедет, — сказал Дронго. — Главное сейчас, чтобы ты был в порядке, когда приедут отец и его друзья.
Женщина шумно выдохнула воздух. Теперь она видела в госте союзника.
— Вот как хорошо тебе все объяснили, — ласково произнесла она. — Ты нам не веришь, думаешь, что мы брешем. А мы правду говорим. И про твоего папу, и про его друзей.
Дронго кивнул в знак согласия. В таких случаях нужно уметь играть в команде. Он подумал, что поступил верно, решив лететь в Киев. И в этот момент в комнату вошла еще одна женщина.
— Что здесь происходит, мама? Кто этот человек?
Дронго снова поднялся. В дверях стояла молодая женщина, лет тридцати пяти. На ней был светлый плащ поверх строгого брючного костюма более темного цвета. Короткая стрижка, крашенные волосы, красивые, правильные черты лица… только нахмуренные брови над глубоко посаженными глазами и некоторая порывистость движений выдавали жесткий, несговорчивый характер.
— Что здесь происходит? — строго повторила она свой вопрос, глядя на непрошеного гостя. — Кто вы такой?
Глава девятая
За Дронго ответила мать Елены.
— Он приехал, — вступилась она за гостя, — чтобы с тобой поговорить.
— Откуда приехал? Кто он такой? Почему ты его впустила? — Молодая женщина явно нервничала. — И что здесь вообще происходит? О чем вы спорите с Русланом? Я уехала только на два часа, а у нас здесь уже непонятные проблемы. Я больше не оставлю с тобой Руслана.
— Он только что вошел, с нашим гостем я одна говорила. — Мать Лены была в явном замешательстве.
— С Русланом мы потом побеседуем, — твердо сказала Елена и, обращаясь к сыну, добавила: — Иди в свою комнату.
— Я хочу знать, что случилось с папой, — решительно заявил мальчик. — Почему вы все от меня скрывали?
— Мы ничего не скрывали, — нервно и быстро произнесла мать. — Думаю, мы не станем выяснять отношения при постороннем человеке. Будет лучше, если ты сейчас поднимешься к себе. Потом мы обязательно с тобой поговорим.
Сын хотел было возразить, но, посмотрев на гостя и бабушку, промолчал. Пожав плечами, он вышел из комнаты. Мать молча проводила его взглядом и лишь затем, сняв плащ, положила его на спинку стула.
— Вас невозможно оставить одних, — строго сказала она, обращаясь к матери. — Зачем ты пустила постороннего человека? И при нем начала обсуждать Омара.
— Мы ничего не обсуждали, — возразила пожилая женщина, — я только и сказала, что ему давно нужно было взяться за ум…
— И об этом не нужно было говорить, — перебила ее дочь. И, обращаясь к Дронго, строго произнесла: — Пожалуйста, уходите. Не знаю, кто вы такой и зачем приехали, но я не буду с вами обсуждать дела моего мужа, пусть даже и бывшего. В своих семейных проблемах мы как-нибудь разберемся без помощи посторонних. Не буду доискиваться, как вы нашли наш дом, скажу одно: сейчас вам лучше уйти. Никаких показаний против Омара я давать не буду и ничего вам не скажу.
— Мне не нужны показания против вашего мужа, — возразил Дронго, — я прилетел сюда, чтобы ему помочь.
— Он его адвокат, — пояснила бабушка. — Человек приехал поговорить с тобой, а ты его гонишь. Он мне очень помог с Русланом. Сказал, что отец за границей и что у него возникли проблемы.
— Какие проблемы? — Лена нахмурилась.
— Налоговые, — пояснил Дронго. — Я подумал, что мальчику не следует знать, в чем именно обвиняют его отца. И объяснил, что из-за искажения финансовой отчетности у Омара возникли некоторые проблемы с налоговыми службами. Когда с детьми говоришь доверительно, они тебя лучше понимают.
— Даже если им откровенно врать? — мрачно спросила Лена.
— Даже в таких случаях, — не обиделся Дронго. — Или вы считаете, что мне следовало рассказать вашему сыну всю правду?
Она не ответила. Прошла к столу, села на стул и скорбно произнесла:
— О, Господи, как я от всего этого устала! — Дронго терпеливо ждал. — Кто вы такой, — спросила Лена, — как вас зовут?
— Меня обычно называют Дронго, — привычно ответил он.
— Вы действительно его адвокат?
— Помощник адвоката. У меня есть документы, могу их вам показать.
— Странно, — сказала она, глядя на высокую фигуру Дронго, спортивную стройность которой удачно подчеркивал хороший костюм, — вы не похожи на помощника. И вообще на адвоката.
— Помощник адвоката. У меня есть документы, могу их вам показать.
— Странно, — сказала она, глядя на высокую фигуру Дронго, спортивную стройность которой удачно подчеркивал хороший костюм, — вы не похожи на помощника. И вообще на адвоката.
— Я помощник только в этом процессе, — пояснил Дронго. — Вообще-то я эксперт по расследованиям преступлении.
— Ясно, — она равнодушно кивнула головой, — садитесь. Я как вас увидела, так и подумала, что вы приехали из-за Омара. Он еще в тюрьме?
— Вы знаете, что с ним случилось? — спросил Дронго, присаживаясь на стул.
— Немного. Мне рассказал один из его друзей, что в Ростове произошло убийство и Омара обвиняют в этом преступлении. Я поначалу решила туда поехать. Хотя мы официально уже разведены. Но потом передумала. Если я уеду, нужно будет объяснять Руслану, куда и зачем я уехала. И наш друг сказал нам, что это недоразумение, что Омара скоро освободят. С тех пор не было никаких известий. Я не знала, что и думать.
Дронго взглянул на мать Лены, и та отвернулась. Очевидно, правду тут скрывают не только от мальчика. Он не знал, как начать разговор. Мать Елены почувствовала его колебания.
— Мы все хотим защитить наших детей от неприятностей, — примирительно начала она, — а Лена — моя дочь.
— И поэтому вы не говорили ей про звонки Фатимы? — тихо произнес Дронго.
— Какие звонки? — удивилась Лена.
Ее мать нервно дернулась и укоризненно взглянула на Дронго.
— Я-то думала, что вы мне поможете.
— Когда звонила Фатима? — спросила Лена.
— Давно, — отрезала мать, — несколько месяцев назад. Один или два раза. Я не обязана помнить. Раз вы развелись, его родня — это уже не моя родня, и мне не о чем с ними разговаривать.
— Вы не сказали дочери, что произошло, — понял Дронго, — простите, как ваше отчество? Я вспомнил, что вас зовут Галиной.
— Не нужно тебе мое отчество, — с не — понятным ожесточением сказала женщина, — напрасно я тебе пустила.
Дронго начал понимать, что именно здесь происходит.
— Вы меня пустили только для того, чтобы быстро переговорить со мной и выставить за дверь до того, как приедет ваша дочь. Да и то после того, как я сказал, что приду в следующий раз с милицией. Вам не хоте — лось, чтобы ваша дочь и внук узнали о том, что действительно произошло в Ростове. А вы знаете, что там случилось на самом деле.
— Что происходит, мама? — нервно спросила Лена. — О чем он говорит?
— Брешет он, вот пусть и брешет! — со злостью крикнула Галина. — Не знаю я, чего он несет!
— Знаете, — укорил ее Дронго. — Вы вообще много знаете и фактически обманули дочь, ничего ей не сообщив.
Галина скорбно сжала губы. Лена изумленно смотрела на нее.
— Мама, это правда? — спросила она. Та молчала. — Это правда? — настойчиво повторила дочь.
— Чего ты от меня хочешь? — разозлилась мать. — Сама все от Руслана скрываешь, не хочешь его огорчать. А почему я должна была свою кровиночку мучить? Почему я должна была тебе об этом убивце рассказывать? Чтобы ты все бросила и к нему на позор поехала? Так я должна была поступить?
— Что ты говоришь, мама! — Лена вскочила со своего места. — Значит, ты все знала и молчала? Почему ты не сказала мне о звонках Фатимы?
— Чего говорить? Как только ее братца повязали, так она сразу всполошилась. Звонить нам стала. Адвокат ее несколько раз звонил. Что я должна была делать? Тебе все рассказать? И Руслану тоже сказать, что его отец натворил?
— Не кричи, — твердо сказала Лена, — Руслан услышит.
Они стояли и смотрели друг на друга. Дронго примирительно сказал:
— Думаю, всем нужно успокоиться и обо всем толком поговорить.
Галина взглянула на него и тяжело вздохнула.
— Вот свалился на нашу голову, — с укором сказала она. — Как чувствовало мое сердце, что ты нам беду принесешь. Потому и не хотела я тебя в дом пускать.
— Что случилось с Омаром? — спросила Лена. — Я думала, там обычное недоразумение. Мне было сказано, чтобы я в Ростов не ездила.
— Кто сказал? — спросил Дронго.
— Омар, — объяснила Лена. — Мол, если у него будут неприятности, я не должна приезжать в Ростов. А потом позвонил То — лик и сказал, что Омара арестовали за убийство, которого он не совершал, так что особенно не надо волноваться. Толик еще несколько раз звонил и все просил меня не волноваться. Я чувствовала, что там происходит неладное, но ведь Омар сам просил…
— Давайте сядем и успокоимся, — еще раз предложил Дронго. Лена рухнула на стул и закрыла лицо руками. Ее мать тоже села, скорбно поджав губы. — Значит, Омар приезжал к вам и просил не волноваться, если с ним что-то случится, так? Я вас правильно понял? Когда это было?
— Несколько месяцев назад он приехал ко мне и попытался что-то объяснить. Я толком не поняла. Он говорил о Руслане, обещал все исправить, просил его простить. Я подумала, он опять хочет помириться. В последние месяцы у нас с ним случались такие временные перемирия, после которых я опять срывалась. Или он срывался, сейчас я даже не знаю, кто из нас был больше виноват. — Она тяжело вздохнула. — Омар сказал, что уезжает в Москву. Обещал вернуться и все объяснить. А потом позвонил Толик и сообщил об аресте Омара по подозрению в убийстве какого-то перекупщика. Толик был уверен, что скоро все разъяснится. Потом Толик звонил еще несколько раз, даже приезжал к нам, но ничего путно не объяснил.
— Толик — это друг вашего супруга, его однокурсник по институту?
— Да, они вместе учились, даже жили в одной комнате в общежитии. Толик Потребеев и Омар. И дружат уже много лет. Толик часто к нам приезжал, еще в Воронеж. Потом к Фатиме приезжал в Махачкалу, сюда в Киев. Мы к нему ездили в Москву и к его родителям в Новгород.
— И он вам сказал, что у Омара неприятности?
— Да. И передал просьбу Омара не приезжать, даже если меня вызовут. Меня так и не вызвали. Но я решила, что Омар хочет сам разобраться с этим глупым обвинением.
Дронго взглянул на Галину: он понял, что повестки до Лены не дошли. Она отвернулась, чтобы ничего не объяснять, а он не стал спрашивать. Да, события принимали неожиданный оборот.
— Вы знаете, в чем именно обвиняют вашего мужа? — спросил Дронго.
— Бывшего мужа, — невесело улыбнувшись, уточнила Лена.
— Ладно, пусть бывшего, — согласился Дронго. — Но вам известно, в чем именно его обвиняют?
— В убийстве какого-то типа, — достаточно спокойно ответила Лена. — Это все глупости, Омар и мухи не обидит. Думаю, все достаточно быстро разъяснится. И Толик так мне и обещал.
"Интересно, почему Потребеев столь настойчиво просил жену своего друга не появляться на суде?" — подумал Дронго. А Галина после слов Лены снова дернулась, на ее лице появилось выражение тревоги, даже испуга. Да, теперь понятно, почему ни следователь, ни адвокат не смогли найти Лену и ее сына. Галина перевезла их сюда, чтобы отсечь от возможных телефонных звонков и повесток, приходивших по старому киевскому адресу. Но говорить об этом не следовало.
— Наверное, вас не смогли найти, — сказал Дронго, избегая смотреть на мать Лены, — меня поэтому и попросили приехать еще раз поискать вас.
— Может быть, — спокойно согласилась Лена. — Но я не понимаю, зачем меня искать, если Омар сам просил не приезжать к нему.
— Его обвиняют в других преступлениях, — возразил Дронго.
Галина дернулась, будто все еще надеясь не допустить страшного для нее разговора. Она-то явно знала, в чем именно обвиняют ее бывшего зятя.
— Раз сам не хотел, значит, так и должно быть, — строго сказала Галина. — И не нужно нам здесь разные страсти рассказывать. Узнавайте, что вы хотите, и топайте до своей хаты, как у нас говорят.
— Подожди, мама, — прервала ее Лена. — Раз меня искали, значит, я была нужна. Но почему меня ищут? Или вы считаете, что я могу помочь вам в этом непонятном деле? Что он еще натворил?
Дронго снова взглянул на Галину Дочь перехватила его взгляд.
— Почему вы все время смотрите на мою мать? — нервно спросила она. — Или у вас есть свои секреты?
— Никаких секретов! — не выдержала Галина. — Я ничего не знаю, Леночка…
— Его обвиняют в более тяжких преступлениях, — тихо сказал Дронго.
Галина дернулась. До последнего момента она не верила, что он расскажет обо всем ее дочери. Та взглянула на мать и по растерянному лицу Галины начала понимать, что она упустила нечто важное.
— Каких преступлениях? — спросила она.
Трудно быть Богом. Так, помнится, назвали один из лучших своих романов братья Стругацкие. Впрочем, в кино и в книгах, где все выверено, все логично, даже это получается легче, чем в реальной жизни. Вот ему пришлось приехать в другой город и в другую страну, найти бывшую жену человека, совершившего тройное убийство, и рассказать ей обо всем. Невзирая на сопротивление ее матери, которая сделала все, чтобы оградить дочь и внука от неприятностей. Как быть в подобном случае? Решать за других, что хорошо и что плохо, или предоставить событиям развиваться самим? Трудно быть Богом на чужой планете. И нисколько не легче принимать решения за других на своей собственной. Тем более что он никакой не Бог. Просто он обязан принять решение. За себя и за других.