Крячко мигом выскочил за дверь и вернулся с невысокой, но очень симпатичной и скромной девушкой в коротком черном платье с большими испуганными глазами. Через две минуты оперативники уже знали, что зовут ее Даша, что фамилия ее Третьякова, что работает она в больнице, а живет в районе Серебрянической набережной. И главное, они узнали, что именно Даша всю последнюю неделю обеспечивала Чекову кров и стол.
– Вот так попали – на ровном месте, да мордой об асфальт! – недовольно пробормотал Гуров, изумленно разглядывая сидящую перед ним робкую бледную девочку с удивительно красивыми глазами. – Так вы, значит, знаете Чекова?
– Не совсем так, – ответила девушка. – Я не знала, что его фамилия Чеков. Я знала, что его зовут Володя. А фамилию я услышала уже по телевизору.
– И вы пустили в квартиру человека, у которого даже фамилию не спросили?! – удивился Крячко. – Это очень неосторожно.
– Да, наверное, – просто сказала Даша. – Но тут были обстоятельства. Володя спас меня ночью от хулиганов. А потом пришел ко мне, сказал, что ему угрожает опасность, и попросил о помощи.
– Око за око, значит? – заметил Гуров. – А он объяснил, что за опасность ему угрожает?
– Ничего он не объяснил. Сказал, что это не его тайна. Вообще, мне показалось, что он влип в очень неприятную историю. Честно говоря, он мне сразу понравился, и я его пожалела. А так я согласна – все это было очень неосторожно. Особенно когда я услышала, что его разыскивает милиция... С мамой было даже плохо. Вот тогда у меня в душе что-то надломилось, и я решила пойти к вам. Тем более что Володя пропал.
– Что значит – пропал? – насторожился Гуров.
– Два дня назад, восемнадцатого июля, я приходила к нему. Ну, в ту квартиру, куда мы его с мамой поселили. Принесла поесть, денег немного... Честно говоря, он был сильно взвинчен, нервничал, и мы едва не поругались. Я заметила, что он все время смотрит на часы – то ли ждал кого-то, то ли собирался уходить. Ну, я и решила, что не стоит мне там задерживаться, и ушла. Почему-то я ждала, что он позвонит мне на следующий день. Но он не позвонил. Тогда я еще немного подождала и вчера вечером сама к нему поехала. Его не было, и еда лежала, как я ее оставила. Он ничего не тронул. И еще я заметила, что окурков в пепельнице не прибавилось. Значит, его не было все эти два дня. Но в его положении это опасно. Я не знала, что и думать. А потом услышала это объявление по телевизору. Вот, пожалуй, и все.
– Мы должны немедленно побывать в этой квартире, – заявил Гуров. – Вы нас проводите туда, надеюсь?
– Если надо, – пожала плечами девушка. Лицо ее было очень печально.
На улицу Металлургов поехали втроем – Гуров, Крячко и Даша. Никаких неожиданностей Гуров не предполагал.
– Хитер, мерзавец! – ворчал он себе под нос, ведя машину. – Заморочил голову чистой совестливой девчонке и спрятался у нее под юбкой. Ищи меня по карте!.. Ее же никто из его дружков не знает. Очень свежее решение. Но куда он теперь подался – вот в чем вопрос!
– А, простите, что он натворил? – недоверчиво задала Даша давно мучивший ее вопрос. – Неужели он, такой... такой красивый и сильный...
– Порой чем красивее, тем больше творит, – заметил Крячко. – Тут не угадаешь.
– Но, вообще-то, он ведь сам вам в этом признался, – напомнил Гуров. – Правда, не уточнил, что натворил, но вы могли догадаться, что просто так у незнакомых людей не прячутся. Он подозревается в шантаже, Даша. Из-за него человек погиб.
– Не может быть! – ахнула девушка. – Что же теперь будет?
– Будем искать, – сказал Гуров. – Может быть, на квартире вашего родственника осталась какая-то зацепка. Я очень на это надеюсь.
Вскоре выяснилось, что надежды эти были не совсем напрасны. В убежище Чекова, кроме окурков, грязной посуды и недопитой бутылки вина, они с Крячко обнаружили измятую бумажку с телефонными номерами. Не составило большого труда выяснить, что все номера числятся за весьма авторитетной конторой по торговле недвижимостью, которую возглавлял некто Алексей Николаевич Решетников. Поскольку его телефон также был обозначен в записке, да еще и обведен жирной карандашной чертой, то Гуров решил начать с головы.
Они отвезли Дашу домой и попросили, в случае неожиданного появления Чекова, немедленно с ними связаться, а потом поехали в риелторскую контору Решетникова. Перед тем как нанести визит главе фирмы, Гуров и Крячко провели в машине небольшое совещание.
– Недвижимость! Зачем Чекову в его положении понадобился риелтор? – спросил Гуров.
– Козе понятно – он хочет сплавить квартиру, – сказал Крячко. – Шантаж у него провалился, Костюков хочет отрезать ему голову. У него просто нет других шансов расплатиться с долгами.
– Но ведь у него нет документов, – возразил Гуров. – Его документы у нас.
– Видимо, контора готова взять на себя некоторый риск, – предположил Крячко. – Если они не знают, что ему грозит... Да даже если и знают. Квартирка в центре Москвы – лакомый кусочек.
– Нужно немедленно проверить все службы, которые связаны с жилым фондом, – сказал Гуров. – Если эта сделка состоится, то мы должны ее проконтролировать от и до.
– Возможно, мы уже опоздали. Чеков исчез. Если он получил свои деньги, то мог сразу смыться.
– Без документов? – покачал головой Гуров. – Вряд ли. Хоть какую-то паршивую бумажку он должен заполучить. На это нужно время. Да и сделку купли-продажи тоже враз не оформишь. Думаю, он еще в Москве – в любом случае.
– Бери этого Решетникова за горло, – заявил Крячко. – Пока он теплый.
– Ладно, я попробую, – улыбнулся Гуров. – А потом мы посмотрим, как господин Решетников на это отреагирует. Возможно, понадобится за ним понаблюдать. Этим уже займешься ты.
Гуров поднялся в лифте на седьмой этаж и нашел дверь офиса, который принадлежал Решетникову. Его встретила выхоленная и вышколенная секретарша, блондинка в деловом черном костюме с белоснежным отложным воротничком, больше похожая на модель, и с ходу предложила Гурову доверить ей свои проблемы.
– Мы решаем любые проблемы с недвижимостью, – с гордостью сообщила она. – И по самым разумным ценам, между прочим. Вы сделали правильный выбор, что явились к нам.
– Да, с выбором я не ошибся, – прервал Гуров поток ее красноречия и показал свое удостоверение. – Вот только проблемы пока что не у меня, а у вас, дорогая. Поэтому проводите-ка меня побыстрее к вашему шефу – мы постараемся с ним их разрешить.
Секретарша ничем не выдала своего удивления, но выполнила просьбу Гурова незамедлительно и молча. Через несколько секунд она выпорхнула из кабинета своего начальника и предложила Гурову войти.
Господин Решетников внешне также не выказал никакого волнения при появлении представителя милиции, но в нем за версту чувствовалось внутреннее напряжение, которое говорило о том, что бизнесмену есть о чем беспокоиться. Однако он даже не поднялся навстречу Гурову, а продолжал сидеть за столом, сцепив пальцы рук и не сводя с гостя настороженного взгляда.
– Прошу вас, присаживайтесь, – предложил он спокойным и даже несколько снисходительным тоном. – Какие вопросы к нам возникли у нашей славной милиции? У нас что-то не в порядке с налогами? Или есть жалобы от клиентуры?
«Это все игра, – подумал Гуров. – Он явно волнуется, но всеми силами старается не показать этого. Наверняка он знает, почему я здесь, и сейчас лихорадочно придумывает, что сказать. А возможно, он уже давно все придумал и просто боится перепутать текст. По виду он самый настоящий мажор, удачливый и не слишком щепетильный делец. И откуда их столько взялось в стране победившего социализма? Как ни странно, масса таких вышла из недр комсомола. Может, и этот оттуда».
– Меня не интересуют налоги, – сказал Гуров и представился, не забыв упомянуть свою должность. – По крайней мере, пока не интересуют. Что будет дальше, зависит только от вашей доброй воли и откровенности. Должен предупредить, что я человек довольно злопамятный, и если вы попытаетесь морочить мне голову, я сделаю все, чтобы испортить вам жизнь, Алексей Николаевич. Как вы понимаете, мои связи и возможности это позволяют.
Решетников попытался после этих слов улыбнуться.
– Ничего себе вступление! – сказал он. – После такого начала хочется сразу писать чистосердечное признание. Вы только подскажите в чем, ладно?
– Ладно, подскажу, – кивнул Гуров. – Вы знаете человека, которого зовут Владимир Иванович Чеков?
Решетников моргнул и после секундной паузы застывшим голосом произнес:
– Как вы сказали – Чеков? Постойте... Гм... Что-то не припоминаю. А кто это?
– У этого человека квартира на Таганке, – подсказал Гуров. – И у него имеется ваш телефон. Тот номер, который не обозначен в справочнике. Это помимо прочих телефонов вашей конторы. Не исключено, что он намеревался воспользоваться вашими услугами.
– Это вполне возможно, – заявил Решетников. – Наша фирма пользуется доверием клиентов. У нас прекрасная репутация.
– К рекламе равнодушен, – заметил Гуров. – Однако вы не ответили на вопрос. Вы знаете Чекова?
– Почему же? Я ответил на этот вопрос, – мрачно сказал Решетников. – Такого человека я не помню. Возможно, я что-то упустил, конечно. У нас столько клиентов...
– Знаете, Алексей Николаевич, про всех клиентов мы говорить не будем. Владимир Чеков – не обычный клиент, и то, что у него имелся номер вашего телефона, говорит о многом. Не думаю, что он просто коллекционирует телефонные номера. Наверняка он вам звонил, возможно, даже встречался с вами. Мне нужно знать подробности этой встречи.
Их глаза встретились. У Решетникова был тяжелый взгляд человека, попавшего в сложную ситуацию, из которой он еще не видел выхода. Но он повторил упрямо:
– Весьма сожалею, но мне нечего вам сообщить по этому поводу. Если у этого человека были контакты с нашей конторой, если он намеревался предпринять какую-то сделку, то его фамилия должна быть в книге регистрации. Если же ее там нет... – Он развел руками.
– Если ее там нет, – возразил Гуров, – то возможны два варианта – или он к вам не обращался, или по каким-то причинам он имел дело лично с вами, и это нигде не регистрировалось. А у Чекова были веские причины избегать какой бы то ни было регистрации, Алексей Николаевич!
Решетников с деланым равнодушием вертел в руках трубку мобильного телефона, не глядя на Гурова. Разговор явно испортил ему настроение. Гуров уже не сомневался, что Решетников что-то умалчивает. В противном случае он вел бы себя иначе – он был бы спокоен, а не разыгрывал это спокойствие. «Насколько близко этот человек знает Чекова? – гадал Гуров. – А ведь он его знает и, кажется, не с самой лучшей стороны – иначе откуда такая мрачная реакция? Он знает, с кем имел дело, но очень не хочет, чтобы об этом знали мы. Но это же секрет Полишинеля, всего лишь вопрос времени. Попробую ему это объяснить».
– Можно, я попробую немного порассуждать логически, Алексей Николаевич? – спросил Гуров. – В вашем присутствии, поскольку я буду рассуждать на очень близкую вам тему.
– Если это доставит вам удовольствие, – вежливо сказал Решетников.
– Начнем с того, что гражданин Чеков, знакомство с которым вы отрицаете, оказался в очень затруднительном положении, – сообщил Гуров. – Он задолжал одному серьезному человеку очень крупную сумму денег, потом, пытаясь поправить дела, наделал глупостей, совершил серьезное преступление и даже стал виновником смерти человека. Ему нужно срочно исчезнуть. Но для этого нужны деньги. Мы предполагаем, что у него теперь нет другого выхода, кроме как продать квартиру. Найденные у него телефоны вашей конторы это предположение подтверждают. Мы также не думаем, что Чеков будет тянуть с этим делом – не в той он ситуации. Ему наступают на пятки. Поэтому я думаю, что он уже побывал у вас. Думаю также, что вам эта сделка показалась привлекательной. Очень удобный момент, чтобы сбить цену. А возможные неприятности не показались вам особенно значительными, ведь вряд ли Чеков посвятил вас во все подробности своей эпопеи.
Решетников молча и бесстрастно слушал Гурова, не сводя с него глаз. Он совсем не был равнодушен к его рассуждениям. Наоборот, блеск его глаз выдавал глубокий интерес. Он ждал, к каким выводам придет Гуров, и это было отнюдь не праздное любопытство.
– Но вы, конечно, не стали ввязываться в это дело очертя голову, – продолжал Гуров. – Вы, разумеется, навели справки, проверили все, что касается квартиры Чекова, – побывали в отделе, который учитывает жилой фонд, проверили ордера, прописку, заглянули к участковому... Догадываетесь, куда я клоню? Все эти телодвижения не могли не остаться незамеченными. Мы обязательно все это проверим, и если выяснится, что вы меня обманули...
– Простите, но почему вы сразу подозреваете обман? – нервно спросил Решетников. – Далеко не все сделки проходят через меня. Не исключено, что один из наших агентов...
– Не исключено, – согласился Гуров. – Но мы побеседуем и со всеми вашими сотрудниками. Возможно, вы правы, и это кто-то из них решился без вашего ведома провернуть эту сомнительную сделку. Думаю, правда быстро выплывет наружу.
Решетников внимательно посмотрел на Гурова, опустил глаза, потом опять поднял.
– Ладно, ваша взяла! – сказал он с легким разочарованием. – Все равно вы все пронюхаете, проверите каждую запятую... Только вы опоздали, господин полковник! До вас уже кое-кто все проверил.
– Что вы имеете в виду? – строго спросил Гуров.
– Ну, кто-то не меньше вашего испытывал интерес к этой сделке. Только не спрашивайте меня кто, я этого не знаю. Я только отдал распоряжение выяснить все насчет принадлежащей Чекову недвижимости, и мои люди выполнили это поручение. В принципе, для меня это действительно было выгодное дельце. Жаль, что сорвалось, но еще больше мне жаль, что я вообще связался с этим человеком. Никаких денег не надо.
– А как вы вообще с ним встретились?
– Он разузнал мой телефон и позвонил сам. Видите ли, много лет назад мы вместе затевали одно мероприятие, но Чеков уже тогда не показался мне надежным партнером, и я, грубо говоря, оттеснил его в сторону. С тех пор у нас не было никаких контактов. Думаю, что пришел он ко мне, потому что действительно приперло. В принципе, меня это не волновало – не мои проблемы. Меня интересовала только сделка. Я полагал, что мне удастся ее осуществить.
– Что же вам помешало?
– Когда вся информация о квартире была у меня уже в руках, ко мне в офис неожиданно нагрянули четверо молодых людей. Знаете, такие типичные ребята на подхвате. Отряд быстрого реагирования. Могучие торсы, тупые лица и абсолютная уверенность в своей правоте. Я и сам не так прост, как может показаться, но мне сразу намекнули, что любое противодействие с моей стороны кончится очень плачевно. Они назвали несколько имен... Сами понимаете, о чем я. Существует такое понятие – «крыша». Так вот, моя «крыша», оказывается, тоже полностью от них зависит. Короче говоря, это были люди некоего авторитета, имя которого не называлось, но, по правде говоря, я не особенно на этом и настаивал.
– Если изложить это в двух словах – вас напугали, – подытожил Гуров. – От вас чего-то потребовали?
Решетников деревянно усмехнулся.
– Всего-навсего сказать, где находится Чеков, – ответил он. – Сказать и навсегда о нем забыть. Всего-навсего.
– Вы сказали?
– Я бы сказал, но я не знал, где он находится. Он всегда звонил мне и никогда даже намеком не обозначал свое местопребывание. Да мне, в сущности, было наплевать.
– В отличие от тех, кто навестил ваш офис.
– Совершенно верно. Они жаждали его увидеть. Просто сгорали от нетерпения. По-моему, если бы я стал упорствовать, они бы, не задумываясь, подвергли меня пыткам.
– Ну, конечно, от меня вы подобного не ожидали, – заметил Гуров. – Поэтому сочли нужным поломаться.
– Я бы не стал этого делать, если бы не страх, – спокойно объяснил Решетников. – Но ведь и вы меня переиграли без труда. Грех жаловаться. Зато я теперь оказался в положении между молотом и наковальней.
– Мы постараемся облегчить ваше положение, – пообещал Гуров. – Нас очень интересуют эти быстро реагирующие ребята, а еще больше тот, на кого они работают. Вы даже не предполагаете, кто это может быть?
– Упаси бог! – убежденно воскликнул Решетников. – Даже не пытался загружать голову. Но, думаю, он должен быть хорошо известен в определенных кругах. Мне даже кажется, что вы как-то ближе к этим кругам.
– Может быть, вы правы, – сказал Гуров. – Но однако же вы не пояснили, каким образом вам удалось выпутаться из щекотливого положения.
– Это стоило мне нескольких седых волос и нескольких часов отчаянного страха, – признался Решетников. – Я объяснил этим головорезам, что Чеков должен мне позвонить вечером, и они не уходили из моего офиса до тех пор, пока он действительно не позвонил. Они проинструктировали меня, что я должен сказать, и я все повторил слово в слово. Я назначил ему свидание на Андроньевской площади. Он должен был подсесть в белую «БМВ». У меня, вообще-то, «Тойота», так что машина с самого начала была не моя.
– А вот это уже интересно, – сказал Гуров. – Вы запомнили номер «БМВ»?
– Мне было не до этого, – махнул рукой Решетников. – Какой там номер? Я был едва жив от страха. Ведь я до самого последнего момента не знал, что со мной будет. Меня посадили в машину и повезли. Возле Костомаровского моста меня оставили наедине с водителем и попросили развлечь Чекова разговором, коли он появится, до тех пор, пока не подойдут хозяева. Я был на пределе и, когда появился Чеков, высказал ему все, что о нем думаю.
– Что же такое вы ему сказали?
– Что он сволочь. Собственно, на большее меня не хватило. Я ушел на ватных ногах и все время ждал выстрела в спину. Но меня больше никто не тревожил. Я почти успокоился, и тут появились вы.