Капралы разошлись выполнять распоряжения Андрея, а он занялся тем, что разложил на траве свой личный арсенал и стал внимательно, даже любовно как-то, осматривать и проверять каждый предмет, каждый механизм. Только неопытный «салажонок» на привале начнет первым делом набивать брюхо едой, опытный же вояка сначала проверит свое оружие. И, если понадобится, потратит все время на это «железо», потому что именно от него, работающего безотказно, зависит его жизнь.
Первым делом он расстегнул герметично закрывающуюся крышку плоского тубуса и извлек на свет божий свой «основной аргумент» – новенький «Heckler und Koch PSG-1»...
...Немногим более суток назад на Майотте, когда он докладывал Жерарди свой совершенно безумный план будущей операции, уже тогда он представил Спайдеру список того вооружения для группы, которое он считал разумным и надежным. Генерал тогда сказал, что сделает все возможное, но вооружение это нужно доставлять с Корсики, специальным транспортным «бортом». «Борт» этот приземлился на взлетке Порт-Элизабет только вчера в 16.30. И уже в 17.00 все это оружие перекочевало из ящиков в местные мастерские, где было выполнено последнее условие Кондора...
Теперь он осматривал и ощупывал каждый механизм своего арсенала.
Его «основной аргумент», как снайпера в первую очередь, был не совсем «новенький», если честно. Именно эту винтовку они на пару с Питоном долго и тщательно пристреливали еще на полигоне в Аяччо. И усилия эти того стоили. Этот «Хеклер», продукт стараний немецких инженеров, на сегодняшний день был лучшей, чего греха таить, снайперской винтовкой калибра 7.62 для «работы» на средних дистанциях от 100 до 700 метров. И хоть и вспоминал Андрей такую привычную эсвэдэску, но он был не фанатиком-националистом, а военным профессионалом и понимал, что «драгуновка» – уже вчерашний, если не позавчерашний, день. Теперь все решали современные технологии и материалы... Удобная анатомическая эргономика рукоятки, приклада и цевья была уже половиной дела, мощный, шестикратный прицел был несравним с ПСО-1, но все эти удобства не шли ни в какое сравнение с точностью и четкостью работы механизмов этого агрегата. «Это просто няма какая-то! – сказал тогда Андрей Питону после первого дня пристрелки. – Нам бы в отряд такую лет 7—8 назад!» Но и это было еще не все!.. Каждый мало-мальски опытный снайпер знает, как важно для такого оружия сберечь оптику, а главное, ее настройки, ведь они абсолютно индивидуальны у каждого стрелка! Так вот. Этот «Хеклер» имел съемный ствол и в таком, «распополамленном» виде складывался в жесткий плоский тубус для переноски. Ну и что с того, скажет несведущий, а вот стрелок-профессионал оценит это по достоинству... Все просто на самом деле... Любая снайперская винтовка – это не оружие интенсивного боя. Во всяком случае, не всегда. И уж никак не оружие ближнего боя, когда легкость и скорострельность подчас играют решающую роль. И хоть у этого самозарядного PSG-1 штатный магазин и рассчитан на 20 патронов, но это все же не скорострельная «трещотка», а солидный агрегат, требующий к себе соответствующего отношения... А таскать по джунглям за спиной «весло» в метр двадцать сэмэ – спасибо, не надо... «Хеклер» складывался в положении «пополам» в шестидесятисантиметровый, герметично закрывающийся, а значит, и непромокаемый пластиковый контейнер-тубус. А пластик тот изготовлялся с добавлением титановых сплавов, жаропрочный, а сверху, ко всему прочему, еще и затянут в кевларовую ткань. Так что ни пуля, ни шальной осколок никак не смогут повредить саму винтовку – это раз, и стрелку влететь в позвоночник – это два. Закинул себе между лопаток такой контейнерчик, 60 на 25, в виде рюкзачка, подтянул по максимуму обе лямочки да поясной ремешок не забыл – и все! Сидит как влитой. А уж сверху рюкзак со всем своим остальным барахлишком и автоматик на правое плечико. Красота! А случись, придется применить агрегатик-то – лег мордой в травку, закинул обе рученьки за голову, да и отстегнул два замочка, затем откинул крышечку, достал обеими ручонками детальки и соединил их в единое целое. И все! Ты готов «вести прицельный снайперский огонь в составе подразделения»!.. На полигоне в Аяччо у Андрея на всю эту процедуру уходило не более 5—6 секунд... Он не зря выбрал себе именно эту винтовку!.. Хотя... Все четыре снайпера его взвода подбирали себе оружие не только по душе, а еще и исходя из «условий удобства ношения и применения». Потому, наверное, Джо выбрал для себя точно такой же «Хеклер». Вайпер же проникся страстью к чешской «Ческа Збройовка» CZ 700 Sniper M1» – прекрасное, что и говорить, оружие для знающего свое дело профессионала. А главное, что все они были разработаны под единый натовский патрон 7.62. Истинный же среди этих четверых, чего греха таить, мастер снайперского дела Питон пошел по другому пути – ему нужна была дальность до 2000 с мощной пробивной силой, и он, не мудрствуя лукаво, «взял в оборот» последние разработки французских инженеров калибра 12.7 – «Hecate II». Эта винтовочка, «Геката Вторая», была на тот день самой мощной тяжелой снайперской винтовкой калибра 12.7 из всех существующих...
Так вооружились своим «основным» оружием две снайперские пары группы Филина.
Основным оружием взвода, которое «всегда под рукой», была компактная и легкая французская штурмовая винтовка «FAMAS G-2 Commando». «Аксакалы» же остановили свой выбор на австрийской «Steyr AUG A1 Carbine» калибра 5.56. Необходимо сказать о том, что все эти «трещотки» были снабжены оптическими прицелами, а 10 из 24 имели еще и «мини-артиллерию» – компактный сорокамиллиметровый подствольный гранатомет «М-203». Почему из 24? Потому, что во взводе еще были 4 пулеметчика – виртуоз Джагглер, «тяжеловес» Гранд, опытный Оса и надежный, как бетонная стена, Гот. Эти четверо были вооружены совершенно по-иному. Оса выбрал бельгийский «FN Minimi SPW – Special Purpose Weapon», разработанный специально для американских Сил Специальных Операций – прекрасное оружие. Джагглер, как истинный эстет пулеметного дела, взял на вооружение австрийский «Steyr AUG /Hbar». А тяжеловесы Гот и Гранд вооружились тяжелыми бельгийскими «FN MAG/M240G», разработанными специально для американской морской пехоты. И еще, у всех четверых были дробовики «Remington М870Р SGT» 12-го калибра с пистолетной рукоятью, которые покоились до времени в специальном «колчане» за спиной.
Были и пистолеты. Тут каждый выбирал на свой вкус, но... Если люди живут и дышат войной, если они единый организм, называемый диверсионным взводом, то и выбор их практически одинаков. Все это были мощные девятимиллиметровые, с магазином на 15 патронов, не единожды проверенные автоматические армейские пистолеты: «Walther P99», французская модификация старой доброй итальянской «длинной девятки» – «Beretta 92FS Brigadier», а несколько бойцов, включая и самого Кондора, прихватили с собой мощный и надежный, как все швейцарское, «SIG-Sauer SIG Pro».
Еще были огромные «многоцелевые» бельгийские штурмовые ножи «Commando», устрашающего вида и способностей в умелых руках, и несколько настоящих бразильских мачете.
Итого, включая рюкзаки с личным сухпайком и боеприпасами и амуницию, на «рыло» приходилось килограммов по 40—45 (!), а радистам и саперам добавляли вес радиостанции и легкие противопехотные мины.
Все это хозяйство провело в мастерских Порт-Элизабет около четырех часов и вышло абсолютно неузнаваемым – на него нанесли тончайший, микронный слой специальной, особо устойчивой к механическим воздействиям, краски, и теперь все оружие группы Кондора имело камуфлированную, трехцветную окраску, и разглядеть его в листве было абсолютно невозможно. Та же «участь» постигла и всю их амуницию и даже прыжковые ботинки-берцы.Теперь на солнце едва заметно поблескивать могли только режущие кромки их ножей.
Они были военными профессионалами. И теперь эти профессионалы готовились подтвердить это свое высокое звание...
Апрель 1999 г. «Крокодиловая река»[34]
...14 апреля, 7.00
– Стар! – проговорил Кондор, посмотрев на часы. – Приготовиться к маршу. Готовность – одна минута. Строй людей!
– Есть! – последовал лаконичный ответ.
Спустя минуту Кондор прошелся вдоль строя, оглядывая придирчивым взглядом каждого бойца. Замечаний не было – эти парни знали свое дело.
– Стар! – подозвал он Павла.
– Я, кэп.
– Ну, что? Готовы?
– Готовы.
– Полное радиомолчание! Встречаемся ровно через пять суток, 19-го числа в 7.00. Или, как вариант, если мы или вы опоздаете, – радиосигнал...
– Помню!
– Тогда начнем прогулочку, помолясь... Командуй, капрал! С богом...
– Le groupe а gauche! А la colonne selon un! Par la course la marche![35]
И восемнадцать теней скользнули в джунгли.
Андрей проводил взглядом Гранда, который со своим пулеметом шел последним, и обернулся к своим бойцам:
– Le groupe а gauche! А la colonne selon un! Par la course la marche![35]
И восемнадцать теней скользнули в джунгли.
Андрей проводил взглядом Гранда, который со своим пулеметом шел последним, и обернулся к своим бойцам:
– Ну что ж... Пробежимся и мы... In a column on one! For me! Run a march![36] – скомандовал он негромко и припустился легкой рысью, давая обогнать себя Задире и Водяному – эти шли в головной дозор...
...15 апреля, 5.10
...Большие теплые капли, скатываясь с листьев и падая на траву, словно бризантные снаряды разрывались на сотни микроскопических капель-осколков. Казалось, что эти капли весили не меньше чем по полкило, когда они попадали на лицо или на руки. Ливень начался еще вчера, через два часа после того, как взвод Кондора разделился на две автономные группы, и не прекращался ни на секунду, но уставшие диверсанты не реагировали на такую мелочь – дождь не противник, а, скорее, союзник в их нелегкой работе. А когда ты выложился почти до предела, то даже приятно, когда дождевые капли немного освежают твое лицо. Бойцы отдыхали вот уже около шести часов.
А Филин не спал уже около двадцати минут. И не то чтобы не хотелось. Хотелось, да еще как! Вот так бы дрыхнуть на этой зеленой травке до полудня – вчера его группа прошла за световой день около двадцати километров, и все просто валились с ног. Но! Во-первых, было задание, и его необходимо было выполнять, а во-вторых, Андрею вот уже сутки не давала покоя какая-то мутная несформировавшаяся мысль. Она грызла и грызла мозг, выматывая нервную систему, которая уже и так подбиралась к своему пределу. Нет, Андрей не был параноиком, страдающим манией преследования. Противник, устроивший засаду на их группу, был ему не страшен – он привык к этому и всегда был начеку, да и в бойцов своих верил и знал, что не подведут. Не был он и неврастеником, беспричинно впадавшим в панику. Но что-то не давало покоя и вызывало не обоснованную пока ничем тревогу. Раздражало и действовало на нервы.
«Что же мне чудится-то, бля?! Уже все мозги сломал, а так и не понял, что! – мучился Филин. – Вот же зараза какая, а!!!»
Он аккуратно перевернулся на бок и заметил в предрассветных сумерках силуэт «большого немца», который, обняв, как любимое дитя, свой пулемет, сидел, прислонившись спиной к дереву. И явно тоже не спал. Андрей тихонько шмыгнул носом, и Гот тут же среагировал, повернув голову на звук.
«Настоящий профи!» – подумал Филин и подал пальцами сигнал «Ко мне!».
Ни единого звука не добавилось к ночным звукам джунглей, а Гот, преодолев ползком[37] за несколько секунд десять метров, уже вопрошал немым взглядом: «Что?!»
«И как ему удается так беззвучно перемещать свою тушу?! До сих пор не пойму!»
– Почему не спишь, Мартин?
– Не спится что-то, командир...
– Что-то мучает?
– Да все мозги уже высушил! – Гот еле-еле раздвигал губы, а Кондору показалось, что он орет во все горло.
– Та-ак... И ты тоже...
– Да и не я один, командир...
Андрей взглянул в глаза Гота.
– Поляк наш вообще глаз не сомкнул всю ночь. Все что-то высматривает...
– Ясно. Зови его...
Гот приложил ладонь ко рту и... Совсем рядом с Андреем раздалось яростное шипение разъяренной кобры. И если бы он только сейчас, секунду назад, не попросил своего «большого немца» подать сигнал, то, наверное, уже очень быстро отползал, а то и отбегал «на карачках» от этого места.
Вайпер материализовался из воздуха через пять секунд:
– Слухаю.
– Так, господа военные, – Андрей заговорил шепотом по-английски, чтобы присутствующему «интернационалу» было понятно. – Вы мои замы в этом походе, и, случись чего, оба должны до конца понимать цель и суть операции... А посему... Давайте думать, что нам спать не дает. А то я уж подумал, что с ума схожу, но так как явление это коллективным не бывает, а покоя нет всем троим, значит, есть что-то такое, на что мы обратили внимание, но чему не придали большого значения. И теперь наш военный опыт нас же и мучает... Ну, что? Есть предположения, господа капралы, о том, что нам троим спать не дает?
– Не знаю... Но что-то во всей этой операции не так.
– Согласен с Мартином, – отозвался Збигнев. – Большим говном попахивает.
– Так... Значит, я такой не один... Пора разобраться во всем этом, а то я чувствую себя слепым котенком в мешке, которого несут к ближайшей речке... Что видели, что слышали, на что обратили внимание? Вайпер?
– Не знаю, Чиф. Что-то не дает покоя... Что-то, может, и видел, но, наверное, боковым зрением и мимолетно. Сознание ухватило, а мозг не зафиксировал...
– Мартин?
– Те же ощущения...
– И у меня... Что ж – это уже начало... А что говорят наши разведчики? – Андрей прекрасно знал все, что происходило на пути его группы, из первых рук, но надо было натолкнуть на мысль этих двоих.
– Ничего необычного... Правда... Водяной один раз натолкнулся на довольно свежий, не более часа, след босой ноги... Размера 36—37...
– А что здесь необычного, Збигнев? Мы же находимся на территории, которая так и кишит местными племенами. Ну, прошелся кто-то, и что с того? – пробубнил Гот, но было видно, что мысль в его голове начала приобретать очертания.
– Правильно. Ничего особенного... Если не учитывать того, что мы находимся на территории племени тонга... – проговорил медленно Андрей.
– Это те, одни из каннибалов? – переспросил Вайпер. – Но они, если верить полученной нами от генерала информации, кроме того, что очень любопытны, так еще и первоклассные и бесстрашные охотники. И это именно они сумели оттеснить из этих лесов на север к плоскогорьям народ ндебеле, которого по численности на порядок больше...
– Вот, пан Гадуш! Вот! Это уже теплее. Любопытные и смелые местные аборигены-охотники, которые что-то не спешат проявлять ни свое любопытство, ни свою смелость...
– Они к нам и не выйдут. – Заявление Мартина было безапелляционным.
По глазам немца Андрей понял, что тот догадался, в чем дело:
– Поясни.
– Нас «ведут», Чиф. И очень грамотно «ведут». Так, как может вести чуткое дикое животное или местный охотник, опытный охотник... Они попросту ждут, пока мы покинем их «охотничьи угодья»... Я же в арьергарде иду, «спиной вперед»... Так вот... Я видел что-то, не менее двух раз видел!.. Словно тень от большой ветки мелькнула через «нашу тропинку»...
– Чиф, – тут уже подал голос Вайпер. – Я все время в боковом дозоре... Я тоже видел один раз такую «тень»...
– Так... Кажется, и у меня такое было... Значит, нас и в самом деле «ведут», очень осторожно и умело... А что дальше?
– Они смелые охотники, которые с деревянным копьем ходят на леопарда, а к нам не выходят. И о чем это говорит?
– О том, что они знают в своих джунглях, что такое огнестрельное оружие, – выдал «на-гора» Вайпер и сам испугался своего предположения.
– Правильно! – Андрей в упор уставился на капрала. – А вот это уже правильно!.. Значит, что? Они знакомы с мощью и убойной силой огнестрельного оружия, и еще они знают, как это оружие могут применить люди, им обладающие, потому и не рискуют попадаться на глаза... И кто же их мог в этих дебрях этому научить?
– А те, кто хорошо себя чувствует в джунглях! Местные, но дошедшие в своей цивилизации до современного стрелкового оружия.
– А возможно, и до высокотехнологичного типа ПЗРК...
– «Партизанская гвардия» полковника Бокасса, – подытожил Вайпер.
– А вот это уже похоже на правду, пан капрал...
Теперь Кондору было о чем задуматься. И крепко задуматься!
– Из всего этого следует, что мы находимся на правильном пути.
– И идем к лагерю этих партизан. Но мы еще довольно далеко...
– Почему?
– Потому, что тонга никак не могли бы перепутать нас с ними – те наверняка ходят здесь как хозяева, а мы крадемся, те черные сплошь, а мы белые... Да мало ли признаков для опытного охотника!.. Они идут рядом с нами, но знают наверняка, что находятся пока на значительном удалении от головорезов Бокассы. Скажем, в двух днях пути или что-то типа этого. Тонга никогда не пойдут на опасное сближение с «гвардейцами». Научены, видать, горьким опытом... Они и с нами-то на сближение не идут!..
– Что ж... Принимается... Что еще?
– А почему «гвардия» Мугабе сидит в таких дебрях, да еще и во главе с полковником, когда ей самое место в столице, в Хараре, или ее окрестностях?
– Хороший вопрос, Збигнев. Только ответ на него можно получить либо у самого президента Мугабе, либо, на крайний случай, у полковника Бокассы. Хотя и правда им здесь делать совершенно нечего. Ну, то есть абсолютно!..
– Слушай, Чиф, а ты никогда не слышал о том, что в Зимбабве время от времени пропадают иностранные туристы и даже дипломаты? Бесследно пропадают! И почему? – прошептал над ухом Гот. – И почему уже столько лет Роберто Мугабе считается международным террористом?
– Слышал... Только все это сказки, думаю...
– А если нет?