– Да! – Андрей был краток.
– Ваша рука... Я знаю, что вы выполняли задание в Африке... Это укус... Вас укусило дикое животное – это понятно! Но укус странный... Это была гиена?..
– Скорее шакал-падальщик... – сказал Андрей и посмотрел на Жерарди.
– А-а! Ну, тогда понятно!.. Трупный яд, развивающийся и остающийся на зубах хищного животного вследствие разлагающихся оставшихся между зубами волокон свежего мяса весьма опасен...
– Наверное, так, доктор...
«А полковник-то действительно не чистил зубы, падла!»
В этот момент Андрей решил немного похулиганить, вспомнив старый одесский анекдот:
– Доктор, а вам можно задать личный вопрос?
– Я вас слушаю, месье Ферри.
– А я после операции смогу играть на фортепьяно?
– Ну... Конечно, сможете, если потренируете палец!
– Доктор – вы кудесник!.. До этого я не играл!!!
Ошалевший врач посмотрел в смеющиеся глаза Андрея и заулыбался.
В этот момент к нему обратился генерал Жерарди:
– Майор! Мы могли бы побеседовать с больным с глазу на глаз?
– Да, месье бригадный генерал. Состояние больного стабильное, так что... Десять минут – это максимум! Он еще весьма слаб...
Пожилой майор-хирург вышел из палаты и закрыл за собой дверь. Теперь здесь оставались только Андрей, генерал и «лейтенант Мари».
– Как ты, сынок?
– Кажется, нормально...
– Выслушать меня сил хватит, Чиф?
Жерарди задал «вопрос без ответа» и посмотрел на Андрея:
– Ты много успел за те десять дней, адъютант-шеф!
– Ага! Свалиться в Центральный госпиталь...
– ...По результатам проведенной операции были написаны рапорта капралами вашего взвода. Я прочитал все восемь рапортов, из которых узнал много интересного... И о вашем общем руководстве операцией... И о вашем ранении при попытке оторваться от преследования противником... И о вашем неординарном, должен признать, решении освобождения пленных... О пленении полковника Бокассы, выходящем за рамки разумного... О бое у переправы, в ходе которого вы умудрились не только сохранить жизнь ваших подчиненных, но и единолично уничтожить более взвода живой силы противника и уничтожить сам мост с техникой... Я также осведомлен о вашем личном участии в отражении двух вертолетных атак и о том, как вы сумели разрешить «конфликт» с бушменами...
Генерал посмотрел прямо в глаза Андрея:
– Ты, Ален, странный человек... Ты уже дважды нарушаешь мой приказ, приказ генерала (!), и не просто бригадного генерала, а Жерарди, которому давным-давно в Легионе дан карт-бланш судить или миловать, и... Уже дважды за этот проступок награждаешься...
– Я не понимаю тебя, Паук...
Генерал достал из портфеля кожаную папку, развернул ее и стал читать то, что было написано на бумаге:
– «За четкое и правильное руководство операцией. За личное мужество на поле боя. За спасение военнослужащих на поле боя. За истинную самоотверженность и проявленную смелость и самопожертвование... А также за проявленный профессионализм... Адъютант-шеф Ферри Ален награждается «L’ordre «La croix Militaire (Pour l’operation de combat)[66] », со всеми привилегиями, соответствующими данной награде»... Поздравляю, лейтенант!..
– Я адъютант-шеф, мон женераль... Вы ошиблись...
На что Спайдер ответил не колеблясь:
– Паук ошибается очень редко, солдат!.. Согласно приказу бригадного генерала Огюста Жерарди от 2 мая 1999 года адъютант-шеф Ферри Ален произведен в чин «лейтенант», с соответствующим денежным содержанием...
– Служу Отечеству! – только и оставалось произнести Андрею.
– Спасибо тебе, сынок, за то, что сохранил людей и сделал то, что нужно было сделать...
– Да с перепугу это, Паук. Боялся так, что аж трясло всю дорогу!
– Я это слышу уже во второй раз после Нигерии, лейтенант... Если твои страхи рождают такие результаты, то бойся! Все время бойся!..
– А мои люди?
– Все капралы, принимавшие непосредственное участие в событиях, повышены на один чин. А кое-кто и на два... И награждены медалями «За мужество на поле боя» третьей и второй степеней.
– А рядовые?
– И кое-кто из рядовых...
– Я могу знать кто, Паук?
Генерал потер лицо ладонью и произнес:
– На моем веку в Легионе еще не было такого взвода... Насчет рядовых легионеров... Капралы Тень, Флэш и Оса награждены медалями третьей степени.
– Капралы?
– Капралы... – подтвердил генерал. – Сержанты Вайпер, Задира, Водяной, Стар, Гот, Джамп – медалями второй степени... И еще... Принято решение... Не только мое, лейтенант!.. Перевести взвод лейтенанта Кондора в статус учебного подразделения на базе 2-го ПДП на Корсике, для подготовки разведдиверсионных взводов... В твоем взводе, Чиф, половина унтер-офицерского состава прошла такое, что... И все уже заслуженные, отмеченные наградами Республики люди... Теперь вы будете учить воевать других...
– А если?..
– А если понадобится, то и воевать сами!
– Я не смогу учить, Паук...
– А не надо никого ничему учить, лейтенант! Ты просто будешь рассказывать, в деталях рассказывать про то, как вы выполняли свои задачи... Это все! Большего не требуется!
– И выбора нет?
– Нет, лейтенант! Я обязываю тебя делиться опытом!
– И про то, как боялся, будто месячный щенок?
– Про это особенно! От твоих страхов рождаются абсолютно нестандартные, но при этом, как оказывается впоследствии, правильные тактические решения! Вот и научи так бояться других, Чиф!!!
– Хорошо, мон женераль... Я попробую...
– Но не сразу... По прогнозам медиков, из госпиталя ты выйдешь в середине лета. Далее... Тебе положен длительный период реабилитации, не менее полугода. Ну и свой заслуженный сорокапятидневный отпуск после года службы в Легионе ты тоже еще не использовал...
– Меня четыре месяца не было на службе после Нигерии, Спайдер.
– Я этого не помню!.. Те четыре месяца были реабилитацией после ранения...
– Ясно...
– А раз вам ясно, месье лейтенант. – Генерал встал со стула, одернул китель и направился к двери больничной палаты. – То жду вашего доклада о готовности приступить к выполнению обязанностей командира учебного взвода не позднее 1 марта 2000 года! Приказ ясен?
– Так точно, мон женераль!
– Хорошо!.. Выздоравливай, Чиф!..
...Андрей опять прошелся по комнате, с головой окунувшись в воспоминания:
«А потом... Потом были два месяца в гипсе... Паук навещал меня раз в неделю... А уже в июле, почти перед самой выпиской, он сообщил, что меня могут списать психиатры... У меня и в самом деле тогда „сорвало крышу“ напрочь! От всех этих врачей, уколов, капельниц, процедур... „Зубами щелкал“ направо и налево... „Психи“ и поставили диагноз – PTSD... Этот „посттравматический синдром“ в военной психиатрии имел, до недавнего времени, еще одно название: „Вьетнамский синдром“, а после 90-го года получил и третье – „Афганский“... Но хрен редьки не слаще!
Из госпиталя вышел похожим на пустынного шакала – худой и злой. Готовый загрызть зубами любого... В башке полный кавардак, в душе полный раздрай... Ох и натворил же я тогда всего! Блин!..
Съездил в Израиль... Было немного поднакопленных денег, а тут подвернулся один кадр, который искал себе компаньона, чтобы тот вложил деньги в давно действующий, но какой-то «чахлый» итальянский ресторанчик. «Casa mia» – «Мой дом», бля!.. Я и бухнул туда все свои заработанные на службе в Легионе за год сорок тысяч «гринов»! А он, гнида, их попросту по девкам прогулял да пропил за два месяца... А пока он их пропивал, я в этом кабаке познакомился с Ольгой. Девочка с милыми и наивными глазами и душой зубастой барракуды!.. Поженились и развелись через месяц, когда она узнала, что от тех денег, что я вложил в ресторан, ничего не осталось!.. Простая львовская русско-еврейская охотница за тугими кошельками...»
Андрей закурил еще одну сигарету и опять подошел к окну, вглядываясь в занесенные снегом деревья:
«...Потом познакомился еще с одной... Красавицей... Правда, это наше „знакомство“ закончилось тем, что она родила мне через три года моего Максика, моего любимого сына!.. Но мы с ней так никогда и не поладили... Жили врозь, встречались от раза к разу... Как там сказал когда-то великий мудрец Востока Омар Хайям?
...А потом мне все это надоело! До цветных кругов в глазах! Я тогда вовремя позвонил Пауку! Иначе точно натворил бы чего и сел в тюрягу – с мозгами творилось что-то совершенно невообразимое!.. А Жерарди помог! Очень помог!.. Он отправил меня в далекий Бутан, в Гималаи, на «Крышу мира»!.. Три месяца жизни среди монахов-ламаистов, общения с ламами и настоящая, без увиливаний, «трудотерапия» сделали свое дело – я успокоился... И душевно, и физически... И стал ко всему относиться философски... Три месяца!..»
Андрей вновь уселся за клавиатуру своего компьютера и дописал несколько последних строк:
Андрей вновь уселся за клавиатуру своего компьютера и дописал несколько последних строк:
«Возвращаться в Израиль после всех произошедших событий Филин не стал. А зачем? В Земле обетованной его никто не ждал. Разве что его восьмилетняя дочка Машенька... Вернуться в Одессу он пока тоже не мог. И хоть и ждали его там начавшие очень быстро стареть его родители, его друзья, его братья по оружию, с которыми он прошел очень много, но... Пока Одесса была для него табу...
Из Бутана он добрался до индийской столицы Дели и взял билет на самолет до Марселя... 12 часов лету на комфортабельном «Boeing-747» и...
«Bonjour, la France!»...
А еще через сутки, 1 марта 2000 года, вновь стоял перед КПП, у ворот в городишко Абажель... Он опять вернулся сюда, потому что ему больше некуда было возвращаться... Он вернулся, чтобы... Опять служить и опять воевать... «Афганский синдром», мать его!..
И тогда, перед этими зелеными воротами, он сказал:
«Bonjour la Legion Utrangure! Bonjour „la Maison natal“... Qu’il est plus loin?..»[67]
И было еще много чего!
Были спецоперации...
И были потери... Горькие и невосполнимые...
Было Косово, в составе «Голубых Касок», была Боливия, и опять был проклятый им еще в 88-м Афганистан, и опять была Африка – крохотный, но воинственный Кот д’Ивуар...
И был еще многократно произнесенный девиз «La lеgion – ma Patrie!»... «Легион – мое Отечество!»...
И были еще четыре года службы...
Но...
Это была уже совсем другая история про Филина... Которую ты, мой дорогой читатель, скорее всего узнаешь позже, не сейчас...
Просто лети за ним в его Полете За Моря...
И пой вместе с ним его песню-девиз:
(Из песни А. Макаревича, группа «Машина времени»)Примечания
1
Счастливого пути, Кондор! (франц.)
2
Здравствуйте, месье сержант! (франц.)
3
Самое обидное и постыдное наказание для легионера – отстоять на посту указанное твоим командиром время в полной парадной форме, со всеми своими регалиями, в виду штаба, у двухсотлитровой бочки, полной дерьма... Страдает не столько тело, сколько душа, а особенно твои амбиции...
4
На войне, как на войне! (франц.)
5
Воn – по-французски «конфета». А вот bon-bon – это что-то вроде русского «Удачи!». (От авт.)
6
Хочешь мира, готовься к войне (лат.). Кстати, вторая часть этой известной фразы была использована немецким инженером Георгом Люгером для названия одного из самых надежных автоматических пистолетов ХХ века – «Parabellum».
7
2-й ПДП в Легионе считается одним из самых боевых и именитых подразделений, и рвутся попасть сюда все, да только не каждый попадает... В окрестностях Аяччо находится учебно-тренировочная база, на которой оттачивается мастерство десантников в различнейших неблагоприятных для парашютиста условиях, в основном в горной местности, благо высота горы Мон-Сенто 2710 метров и сложный рельеф позволяют. Ну и, конечно же, горно-альпийская подготовка. И ещё много чего, что может понадобиться для настоящего разведчика-диверсанта...
8
События, описанные в книге «Филин. Сделать невозможное».
9
ОРБ ДШБр – отдельный разведывательный батальон десантно-штурмовой бригады. Настоящая школа для настоящего воина! (От авт.)
10
Special Air Service – элитный воздушно-десантный спецназ английских ВВС. Сравниться с ними могут разве что только американские диверсанты из Navy Seals («Морские Котики») или отряд спецназа КГБ «Вымпел», ну и родной Филину ОСН «Витязь».
11
Выпускающий – это, как правило, самый опытный парашютист или инструктор, задача которого следить за четкостью и правильностью действий всей группы. Ни один парашютист не имеет права покинуть борт, если его не хлопнул по плечу или спине выпускающий – это разрешающий, «зеленый свет». «Пять сотен», или пятьсот метров, – это та стандартная, опробованная и почти безопасная высота раскрытия купола для «матрасов» (спортивных парашютов и армейских парапланов), для обычных же, типа наших «Д-5», «Д-6», этот барьер метров на 150—200 повыше.
12
Согласно реестру ВС СССР, офицер в звании «капитан» до получения звания «майор» должен прослужить 3 года. Многие получали «майора» в срок, немногие досрочно. А были и такие, которые до двух просветов на погонах так и не дослуживались никогда, по разным причинам – «пятнадцатилетние капитаны»...
13
«Аквариумом» в Советской армии называли ГРУ ГШ МО СССР, то бишь Главное разведывательное управление Генерального штаба.
14
КМБ – курс молодого бойца до присяги.
15
Хорошо, я согласен, сержант. Действуйте! (франц.)
16
И пусть простят автора офицеры-«вымпеловцы» за эти слова! Я всегда с огромнейшим уважением и почтением относился к этим парням – истинным профессионалам ратного дела! Низкий им поклон, до земли и от чистого сердца! И всегда удивлялся только одному – почему этот отряд «родился» в недрах КГБ СССР, а не в ГРУ.
17
«Дедом Степой», или «Степан Степанычем», в некоторых армейских кругах называли автоматический пистолет Стечкина, или попросту «АПС».
18
Мобильная офицерская группа. Такие группы создавались только на базе подразделений спецназа ГРУ или КГБ и состояли из 15—17 офицеров, правда, бывали и прапорщики. Это были высококлассные профессионалы, выполнявшие очень специфические, специальные задания, и были они, как правило, настолько засекречены, что даже в родных подразделениях о них только знали, но мало кто, кроме командования, видел в лицо.
19
Командно-штабная машина – это аббревиатурное наследие осталось в голове Филина еще со времен почившей в бозе Советской армии.
20
Эти «Три тройки!» остались с Андреем на всю жизнь. Сигнал крайней опасности, просьбы о помощи и экстренного сбора группы – таково было значение этих «Троек» еще в «Витязе», да так и зацепилось в его голове навсегда. И хоть он и молил бога о том, чтобы ему больше никогда не довелось услышать предназначенный для его ушей призыв «Филин! Три тройки!», но такое все же случалось, да и он сам, бывало, подавал своей группе эти же магические «Три тройки». Вот и перенес он свои старые позывные в новую жизнь.
21
По коням, эскадрон! (франц.)
22
В городишке Обань, что в 15 километрах от Марселя, находится главный штаб Иностранного Легиона.
23
В Легионе существует довольно большая прослойка унтер-офицерских званий. В отличие от наших «прапорщик» и «старший прапорщик» здесь пять ступеней: Sergent (сержант), Sergent-Chef («шеф» означает «старший»), Adjudant (адъютант), Adjudant-Chef (здесь понятно) и Majorf (мажор). Дальше идет офицерский состав. Но есть еще и рядовой состав: Legionaire 2eme classe (легионер 2-го класса), Legionaire 1ere classe (легионер 1-го класса, типа нашего «ефрейтора»), Caporal (капрал), Caporal-Chef (старший капрал). Последние двое, как правило, на должностях инструкторов. Знак различия «галон» в полевой обстановке на камуфляж прикрепляется посредством «липучки» на груди, в районе солнечного сплетения.
24
Без препятствий! (франц.)
25
Роберт Габриель Мугабе. Премьер-министр Зимбабве с 1980 г. и президент с 1987 г. Католик. После прихода к власти установил однопартийную диктатуру. Известен гонениями на «белых фермеров» и критическими высказываниями в адрес США. В политике заявляет приверженность социализму. Известен в политических кругах как жестокий и бескомпромиссный экстремист. Поэтому и был долгое время «террористом № 1», вплоть до появления на политической арене Усамы бен Ладена, но экономическая и политическая блокады Зимбабве не сняты до сих пор. Все, что связано с США, воспринимает крайне негативно. Начиная с 1963 года, когда Мугабе и появился на политической арене, ходят упорные слухи, что он поддерживает традиции каннибализма...
26
Боевые пловцы, военно-морской спецназ «Морские Котики».
27
Этим временем в армии называют промежуток между 3.00 и 5.00, когда нетренированный человеческий организм требует сна. И хоть спички в глаза вставляй, а спать все равно тянет. В это время умный командир ставит в караул только опытных, много повидавших Псов Войны. Потому-то и «собачья вахта».