— Это было здорово, Наземный. Твоя подсказка, — сказал Арес.
— Да это было просто гениально! Ты классно придумал: накормить рыбу клещами, — добавила Люкса.
— Ну, вообще-то так далеко я не загадывал, — смущенно признался Грегор. — Но это просто здорово, что рыбы вовремя подоспели.
Когда Ареса привели в порядок, Аврора и Андромеда опустились на палубу рядом с ним, и все трое погрузились в сон.
Грегор был доволен, что Андромеда больше не бойкотирует Ареса. Возможно, она наконец поняла, что Аврора предпочитает ей Ареса, и не хотела остаться в одиночестве. Но что бы там ни было — Арес теперь тоже был не один, и Грегор этому радовался от души.
Марет взял управление лодкой на себя, а Грегор и Люкса решили заняться Говардом. Он уже пришел в себя, но был очень слаб.
Они постелили ему постель, укрыли одеялом и по очереди прикладывали компресс с холодной водой к месту удара. Ушиб у Марета был недюжинный.
— Как ты думаешь — может, стоит сейчас поговорить с ним? — спросил Грегор.
Люкса покачала головой:
— У него небось голова раскалывается, да и ему нужно время, чтобы смириться с потерей. Вряд ли он сейчас станет кого-то слушать.
В этот день все были какими-то притихшими.
Летучие мыши спали на палубе, прижавшись друг к другу, Вертихвостка глазела на воду, Марет стоял у руля, Босоножка с Темпом играли в свои маленькие игры, а светляки шептались о чем-то на корме и даже на этот раз не ссорились.
Грегор с Люксой сидели рядом и молча смотрели на Босоножку и Темпа.
Грегор безуспешно пытался выкинуть из головы картину гибели Пандоры, и ему казалось, что Люкса тоже.
Они очень долго молчали, и наконец, видимо, не справляясь со своими эмоциями, Люкса обратилась к Грегору.
— Расскажи мне о Наземье, — попросила она.
— Ладно, — кивнул Грегор, радуясь возможности немного отвлечься. — Что тебе хочется узнать?
— Расскажи мне… Опиши один день в Наземье — любой, с самого утра и до ночи.
— Ну, вообще-то дни там очень разные, все зависит от того, кто ты, — ответил Грегор.
— Тогда расскажи именно про свой день, — попросила Люкса.
И он рассказал. Он рассказал ей о том дне, когда они вновь попали в Подземье, — ведь он помнил его так отчетливо. Он рассказал, что это была суббота, в школе не было занятий и он пошел помогать миссис Кормаци. Рассказал, как они с миссис Кормаци готовили картофельную запеканку, как он купил на заработанные деньги книжку головоломок для Лиззи и как они с Босоножкой отправились на горку. Он не упоминал о том, как бедно они жили, и о болезни отца он тоже умолчал, потому что говорить об этом ему было слишком больно и обсуждать свои проблемы с кем-либо совсем не хотелось, тем более что сейчас у них и так было о чем переживать. И потому он сосредоточился на том, о чем было приятно вспоминать.
Люкса иногда задавала вопросы, если он, например, употреблял незнакомое ей слово, — но в основном внимательно слушала. Когда он закончил рассказ, она еще немного помолчала, а потом мечтательно произнесла:
— Я бы очень хотела увидеть снег.
— Для этого надо как-нибудь выйти на поверхность, — сказал Грегор.
Люкса рассмеялась, а он продолжил:
— Нет, правда! Ты можешь попробовать провести наверху хотя бы день. Ну или несколько часов. Там, где я живу, очень прикольно. Конечно, мой дом — далеко не дворец… но Нью-Йорк — это нечто особенное.
— А ты не думаешь, что наземные сочтут, что я несколько… странная? — спросила Люкса.
Да, об этом он не подумал. Почти прозрачная кожа, яркие фиолетовые глаза…
— А мы наденем на тебя одежду с длинными рукавами и шляпу. И солнечные очки! — воскликнул Грегор. — И ты будешь выглядеть не более странной, чем половина жителей нашего города. — Неожиданно для самого себя он очень воодушевился этой идеей. — И мы можем отправиться туда, когда стемнеет и солнце не причинит тебе вреда. И даже если мы просто пройдем пару кварталов и съедим по кусочку пиццы — все равно это будет нечто такое, чего ты никогда не видела!
Они оба были счастливы целую минуту. Думая о Нью-Йорке. Думая о чем-то столь непохожем на здесь и сейчас.
Потом Люкса вздохнула и словно поправила корону на голове:
— Эх… но ведь Совет никогда не разрешит мне…
— О да. И тебя это, несомненно, остановит, — насмешливо кивнул Грегор.
Она состроила ему рожицу и собралась было ответить, но тут Говард застонал.
— Пандора!
Он вдруг вскочил — так быстро, что ему пришлось ухватиться за Темпа, чтобы не упасть. Глаза его метались по сторонам, пока не остановились наконец на трех спящих летучих мышах. Вскинув голову вверх, он искал глазами Пандору, словно надеясь, что весь тот ужас ему привиделся и она просто парит сейчас над их лодкой. Но Пандоры он нигде не нашел.
— Пандора, — упавшим голосом позвал он.
Затем потрогал место удара и повернулся к Марету.
— Ты не мог спасти ее, Говард. Никто из нас не мог, — мягко сказал Марет.
Грегор смотрел, как необратимость потери доходит до Говарда и как груз этого понимания прижимает его к земле, не давая дышать. Говард закрыл лицо руками и зарыдал. Смотреть на это было невыносимо больно.
К нему подошла Босоножка и обняла за шею:
— Не пачь. Сё хаясё. Сё хаясё, малые, — сказала она нежно.
Это были слова, которые ей всегда говорили, чтобы утешить. Но сейчас Говард заплакал еще горше. Босоножка беспомощно глянула на брата:
— Ге-го, он пачет.
Грегор понимал, что она ждет от него подсказки, как все исправить. Но он понятия не имел, что делать. И тут произошло такое, чего никто не ожидал…
Люкса поднялась на ноги. Ее лицо было бледнее обычного. Она подошла к своему кузену, села рядом и обняла его. Уткнувшись лицом в его плечо, она глухо произнесла:
— Она будет с тобой всегда. Ты же знаешь. Она будет с тобой всегда.
Говард спрятал лицо в ее коленях. Она прижалась щекой к его затылку.
И они еще долго вместе плакали.
ГЛАВА 17
Ужин Грегора состоял исключительно из сырой рыбы, потому что скудную пайку хлеба и мяса он, разумеется, отдал голодной Босоножке. Темп, Говард и Арес сделали то же самое, и она наконец выглядела довольной и сытой.
Широко зевнув, она сказала сонно:
— Ядось, усни? Баю-бай?
— Да-да, мы ложимся спать, Босоножка, — подтвердил Грегор, и она свернулась подле него калачиком.
Говард, смертельно бледный, если не считать лилово-красного следа от кулака Марета, что горел у него на челюсти, занял место рулевого: Марету пора было передохнуть. Темп тоже заступил на дежурство, а Бац светила.
Остальные собирались уже ложиться, но вдруг Вертихвостка заговорила:
— Мы уже близко. Я чую — пахнет крысами.
— Как насчет змей? — быстро спросил Марет. — Они еще спят?
— Да, но это, судя по всему, ненадолго. И они смертельно опасны, — промолвила Вертихвостка.
Грегору совсем не хотелось слушать подобные беседы перед сном. Крысы, змеи… смертельная опасность… Особенно теперь, когда он знал всякие новые слова — вроде «яростника»…
Он никак не мог привести в порядок мысли, которые стремительными птицами кружили в его голове. Через некоторое время он мучительно провалился в тревожный сон, неглубокий и мучительный, а потому Грегор был первым, кто услышал, как Темп поднял тревогу.
— Ушли, светляки ушли! — прошелестел таракан.
Грегор рывком сел, открыл глаза и… ничего не увидел. Было абсолютно темно — хоть глаз выколи. Он слышал, как за спиной ругался Говард, пытавшийся сориентироваться в темноте:
— Вот же твари! Вероломные твари!
Грегор держал один фонарик постоянно наготове, а потому тут же нажал на кнопочку.
Все зашевелились.
— Что такое? Что случилось? — спросил Марет, вскакивая.
— Светляки сбежали! — ответил Говард, зажигая факел.
— Сбежали?! Но они же обещали… обещали, что будут в нами до конца похода!
— И что могло помешать им нарушить обещание? Честь? Так у них ее нет. Они дали слово? Для них это ничего не значит! Светляки заботятся исключительно о своих желудках, а мы не смогли удовлетворить их потребности в еде — вот они нас и бросили! — выпалил Говард.
— И куда же они направились? — спросил удивленный Грегор. Он понимал, что место, где к ним присоединились светляки, было в нескольких днях пути.
— К крысам. Они полетели к крысам! — уверенно заявила Вертихвостка. — Там они получат еду и защиту по дороге домой в обмен на информацию о том, где мы находимся. — Она обвела глазами их вытянувшиеся лица и добавила: — Но есть и хорошая сторона: зато нам не придется слушать их нытье.
Поначалу никто даже не понял, что она пошутила, — настолько все были потрясены услышанным. Но спустя минуту люди, летучие мыши, таракан, крыса — все вместе расхохотались. Случилась удивительная вещь: Вертихвостка пошутила!
Если их всех что-то и объединяло — так это ненависть к нытью светляков.
— Да уж, — согласилась Люкса. — Нам крупно повезло. — Она встретилась глазами с Вертихвосткой и сказала: — Хотя жаль, конечно, что тебе не пришлось их слопать!
— О, светляки отвратительные на вкус! — откликнулась Вертихвостка. — Я их просто пугала, чтобы заставить заткнуться.
— Ну что ж, скучать по ним никто не будет. Но все же их уход создал нам массу проблем, — вмешался Марет. — Как у нас с горючим, Говард?
— Да не очень, — покачал головой тот. — До Лабиринта доберемся, а там останется еще на несколько часов света.
Свет… жизнь… для тех, кто живет здесь, внизу, эти слова означали одно и то же.
— У меня тоже есть свет! — воскликнул Грегор.
— Перед тобой слишком сложная задача, Наземный, — сказал Говард. — Тебе лучше свой свет поберечь.
— Ну, я и поберегу. Но вот только… Погодите-ка!
Грегор вытряхнул содержимое сумки на пол. Там было четыре фонарика, считая тот, который дала миссис Кормаци, и много годных батареек. Он почти не пользовался фонариками с тех пор, как прибыли светляки. И еще у него был моток скотча.
— Эй, Люкса, дай-ка мне руку! Ту, в которой не держишь меч, — велел Грегор.
Люкса протянула ему руку, Грегор приложил один из фонариков к ее предплечью, так чтобы свет падал ей на руки, потом примотал фонарик к рукаву таким образом, чтобы она могла его быстро включить.
— Смотри! Ты можешь включить его, когда тебе нужно, — и он не потеряется!
Люкса щелкнула выключателем и посветила вокруг.
— Ого! Отлично работает!
Так же Грегор примотал фонарики к рукавам Марета и Говарда, а потом они примотали фонарик к его руке. Правда, фонарик пришлось приматывать к правой, в которой он держал меч, — левая все еще не зажила.
Тут маленькая ручка похлопала его по спине:
— И мне! Ге-го, и мне!
Он уже хотел было сказать: «Прости, Босоножка, у меня больше нет фонариков!» — как вспомнил о маленьком фонарике миссис Кормаци и аккуратно примотал его к рукаву сестренки.
Очень довольная, Босоножка похвасталась перед тараканом:
— У Босоножки тозе есть свет!
— Это здорово, Босоножка, но ты его сейчас не включай, хорошо? Побереги, он нам еще пригодится, ладно? — сказал Грегор, выключая ее фонарик.
Все остальные тоже поспешно выключили фонарики: у них был факел Говарда, и его света пока было вполне достаточно.
Запасных батареек у них оставалось всего шесть, и все решили, что они должны быть у Грегора. Он не стал с ними спорить. Говард был прав — именно ему, Грегору, предстояло сразиться с Мортосом, и в темноте шансов у него было еще меньше, чем при свете, — при его-то скромных способностях к эхолокации.
Грегор собрался было выключить и свой фонарик, как вдруг его внимание привлекло одно обстоятельство. Они много дней плыли в открытом море, вокруг была вода, и ничего, кроме воды, если, конечно, не считать того острова с клещами. А сейчас — сейчас в свете фонарика он увидел высящиеся по сторонам каменные скалы. Видимо, они находились теперь в каком-то ущелье или канале.
Нос Вертихвостки постоянно дергался.
— Осталось несколько минут… Фотос и Бац выполнили свою задачу на отлично — крысы нас ждут.
— Ты можешь определить, сколько их? — спросила Люкса.
— Сорок семь, — тут же ответила Вертихвостка. — Они ждут нас в туннелях за Кружкой.
— Что еще за Кружка? — буркнул Грегор.
— Это круглая, очень глубокая впадина, наполовину наполненная водой. И на дне ее живут змеи, — объяснила Вертихвостка.
— А, так змеи — они вроде рыб? — поинтересовался Грегор.
— Нет, им нужен воздух, чтобы дышать. Но они могут долгое время находиться под водой, в период спячки, — ответил Говард.
Грегор вспомнил про крокодилов, которые тоже могут спать под водой. Может, здесь и крокодилы водятся? Если да, то тут уже не важно какие: обычные или гигантские, потому что и обычные крокодилы, во-первых, огромны, а во-вторых, чрезвычайно опасны.
— Я чувствую его! — возбужденно сказала Вертихвостка. Она напряглась и вытянулась в струнку. — Я чувствую Мортоса!
До самого этого момента Грегор в глубине души надеялся, что все рассказы про ужасающую крысу — простое недоразумение. Что этот Мортос — всего лишь выдумка, миф, который поддерживается крысами и намеренно разносится ими по Подземью ради устрашения его обитателей.
Но Вертихвостка говорит, что унюхала его…
— Ты уверена? — упавшим голосом спросил он. — Ну, то есть — как ты можешь знать, что это именно Мортос, а не какая-то другая крыса?
— Я чувствую его белизну, — ответила Вертихвостка. — Довольно слабо, то тут, то там. Он очень глубоко в Лабиринте, и между нами много камня, поэтому запах слабый и неустойчивый. Но он здесь, это точно.
От волнения Грегор не мог стоять на месте, он вскочил и начал мерить шагами палубу вдоль и поперек.
— Так, ладно. И какой у нас план? Я имею в виду — что мы будем делать дальше, когда проникнем в этот Кружок?
— В Кружку, — поправил Говард. — За Кружкой и вокруг нее расположены несколько входов в Лабиринт. Но вообще-то наш план состоял в том, чтобы тайно пробраться к ним и захватить крыс и Мортоса врасплох. Теперь по милости наших славных светляков это невозможно.
— Это что касается плана А. Каков план Б? — спросил Грегор.
Последовала долгая смущенная пауза.
— Да ладно! У всех всегда есть в запасе план Б!
— При всей мудрости и дальновидности Совета, Наземный, согласись, они не могли предвидеть многих обстоятельств нашего путешествия, — мягко возразил Марет. — В Подземье, если не срабатывает имеющийся план, остается только два выхода: сражаться или убегать.
— Убегать?
Впереди туннель, битком набитый крысами. Позади Водный путь, в котором нет клочка суши, чтобы отдохнуть, зато есть жуткие плотоядные насекомые — чудища со щупальцами.
— Но ведь бежать некуда! — сказал Грегор.
— Это облегчает нам выбор, — усмехнулся Говард, вытаскивая из ножен меч.
— Вертихвостка, какой вход наименее опасен? — спросил Марет.
— Самый дальний. Он расположен над водой. Крыс там не было многие годы — может, они о нем забыли, а может, там водится что-то такое, чего они боятся. Хотя я ничего не чувствую, — ответила Вертихвостка.
— А ты сможешь показать нам направление, когда мы окажемся в Кружке?
— Мы уже в ней, — произнесла Вертихвостка.
Грегор поспешно включил фонарик, и остальные последовали его примеру.
Они плыли по чему-то похожему на огромный круглый бассейн. Поверхность воды была абсолютной ровной и неподвижной — словно зеркало. Берегов не было — вода доходила прямо до каменных стен, а туннели располагались чуть выше, кое-где наполовину уходя под воду. Правда, до нескольких туннелей было не дотянуться — они располагались на высоте 10-этажного дома.
И в этих туннелях Грегор увидел огромных крыс.
Никто не шевелился и не двигался — ни крысы, ни путешественники. Царила полная, абсолютная, зловещая тишина. И в этой тишине наверху раздался слабый скрежещущий звук. Плюх! Что-то упало в воду справа от лодки, подняв в воздух фонтан брызг. Плюх! Плюх!
Это крысы подкатывали к выходам из туннелей огромные валуны и скидывали их в воду.
— Ну, это как-то слабо. Ни один из этих камней даже рядом не упал, — сказал Грегор.
И правда: валуны падали на приличном расстоянии от лодки. Грегор почувствовал некоторое облегчение, видя, что крысы выбрали настолько беспомощный и бестолковый вид атаки. Плюх! Плюх! Плюх! Плюх! Плюх!
Люкса нахмурилась:
— Тут какой-то подвох.
Марет согласно кивнул:
— Да, это не похоже на грызунов — тратить силы и время на столь бесполезные и лишенные смысла действия.
Глаза Грегора расширились, и он отчаянно замахал руками:
— Надо немедленно поднять лодку! Немедленно! Нужно поднять лодку!
Одновременно с ним закричала и Вертихвостка:
— Они просыпаются! Просыпаются! Надо взлетать!
И тогда до всех дошло: крысы и не пытались попасть камнями в лодку — они просто хотели разбудить спящих на дне змей.
Аврора и Андромеда подхватили передние стропы, Арес зацепил задние, все вместе они рывком подняли лодку над водой и закружились в воздухе.
— Куда лететь? — спросили разом все три летучие мыши.
— Вертихвостка, где тот туннель? — крикнул Марет.
— Если лодка не будет так сильно крутиться — я скажу! — отчаянно воскликнула крыса.
Летучие мыши замедлили вращение, и Вертихвостка указала на туннель прямо напротив того, из которого они выплыли.
— Вот он! Тот, что в виде арки!
Грегор посветил фонариком. Туннель был метров пятнадцать в высоту и наполовину уходил под воду — в него можно было вплыть прямо на лодке.