Грегор посветил фонариком. Туннель был метров пятнадцать в высоту и наполовину уходил под воду — в него можно было вплыть прямо на лодке.
— Но дно-то там есть? — спросил он без особой надежды.
— Дальше есть. Слушайте, нет времени на разговоры, — сказала Вертихвостка. — Змеи… А-а-а-а-а!
Бум! Что-то со страшной силой ударило в бок лодки, вышибая кусок обшивки. Еще удар и еще… Летучие мыши с трудом удерживали лодку. Грегор понял, что крысы добились своей цели. Теперь он их увидел. Змеи проснулись.
— Ого! — только и смог он выговорить.
В голове у него пронеслось: «И все-таки они не вымерли!»
Он имел в виду динозавров, хоть это были и не динозавры. Динозавры передвигались по суше, а эти существа имели плавники. Какие-то подводные рептилии, такие же древние, как динозавры. По величине они не уступали самому большому скелету динозавра, который Грегор видел в нью-йоркском музее. По форме тело змеи напоминало вытянутый овал, а узкий и длинный хвост бил по воде, поднимая волны на зеркальной поверхности. Изогнутая шея метров пять длиной вся была покрыта розовой чешуей, а венчала ее маленькая, похожая на пулю голова. Там, где должны быть глаза, красовались слепые впадины — видимо, в процессе эволюции глаза были утрачены: на что им было смотреть тут, в кромешной темноте? Змея открыла рот и издала протяжный низкий вой, от которого у Грегора затряслись поджилки, — казалось, этот вой пронзает его насквозь. Вдруг свет его фонарика упал на зубы этого создания. Сотни и сотни зубов, расположенных в три ряда.
Хрясь! Еще кусок обшивки упал в воду.
— Всем покинуть лодку! — взревел Марет.
Грегор поразился тому, что Марету удалось составить связное предложение и произнести его вслух. Он подхватил в охапку Босоножку и сумку и стал озираться в поисках Ареса.
— На счет три — прыгаем! — крикнул Марет.
И Грегор понял, что тот имеет в виду: прыгаем за борт. Только так летучие мыши могли поймать их. Он вскарабкался на борт.
— Раз-два-три-и-и-и!
Грегор оттолкнулся ногами и начал падать, но Арес почти мгновенно подхватил его, а потом стремительно ушел куда-то вбок — и вот уже Темп сидел позади Грегора, дрожа как осиновый лист. Ну, а кто бы на его месте не дрожал?
Темп зачем-то тыкался головой в спину Грегора. Грегор обернулся и увидел, что таракан держит жвалами его меч.
— Ничего себе! Спасибо, Темп! — поблагодарил Грегор, беря меч здоровой рукой.
Он ведь даже не вспомнил о нем, когда прыгал. Воин называется.
Все включили фонарики на рукавах, и очень вовремя, потому что последний факел, который у них был, с шипением догорал в воде. А перед ними возник доисторический кошмар.
Полдюжины змей теперь высились над поверхностью воды, и у Грегора возникло неприятное чувство, что скоро их станет еще больше. Они били по воде шеями и хвостами, пытаясь утопить все, до чего могли дотянуться. И хотя у ник не было глаз, Грегор чувствовал, что они прекрасно ориентируются в пространстве при помощи какого-то другого чувства.
Сражаться с ними было бессмысленно. Все, что мог делать Грегор, — это держаться на спине Ареса, пока тот храбро лавировал между головами и хвостами чудовищ, стараясь не попасть под удар. Грегор выхватил взглядом Марета и Говарда на Андромеде, Люксу на Авроре… секундочку! А где Вертихвостка?
Грегор услышал визг и увидел, что бедная Вертихвостка болтается возле пасти одного из морских чудищ, которое держит ее зубами за хвост.
— Вперед, Арес! — закричал он, и Арес ринулся к крысе.
Грегор выхватил меч, чтобы атаковать змею, но в этот момент гигантский змеиный хвост обрушился на летучую мышь. Грегор потерял равновесие и сорвался вниз, а Босоножка выпала из его рук.
— Босоно-о-о-ожка! Нет! — взвыл Грегор. — Арес, поймай ее! Спаси ее, Арес!
Но тот сначала все же поймал его.
— Она у Люксы! — поспешил сказать Арес, прежде чем Грегор открыл рот. — Люкса поймала и ее, и Темпа!
— Быстро в туннель! — кричал Говард с пролетавшей мимо Андромеды. — В туннель!
Он с трудом удерживал равновесие, стараясь не уронить бесчувственного, истекавшего кровью Марета.
Волна высотой с десятиэтажный дом поднялась и ударила в каменные стены.
Крысы, не успевшие спрятаться в туннелях, визжали, извиваясь в пастях змей. Воздух был пронизан влагой от брызг, что разлетались в разные стороны от змеиных хвостов — казалось, его можно было пить.
Грегор почувствовал, что Арес снижается.
Они нырнули прямо в волны, и он на секунду задохнулся. Когда они вынырнули, Грегор закашлялся и начал отплевываться. Он чувствовал, как тяжело летит Арес. Они поднялись повыше и летели, то и дело меняя направление, по пути уворачиваясь от лязгавших зубами тут и там челюстей.
Потом Арес взял курс прямо на скалу, нырнул резко вниз — и они оказались в туннеле.
Только тут Арес наконец рухнул как подкошенный. Грегор сполз с его спины и без сил, с глухим стуком, упал на камни. За ними в туннеле был виден свет: там Говард оказывал помощь раненому Марету, а рядом была Андромеда. Одна из штанин Марета насквозь пропиталась кровью.
Вдруг прямо перед собой Грегор увидел вздрагивающий комок шерсти — это была Вертихвостка. Кровь рекой лилась из ее носа, который был, судя по всему сломан, а на месте хвоста виднелся окровавленный обрубок.
Где-то впереди раздался странный звук, и Грегор направил туда свет фонарика, надеясь увидеть Аврору, которая взлетает, неся на спине Люксу, Босоножку и Темпа. Но вместо этого он увидел стремительно приближавшиеся к ним по туннелю три ряда острых зубов.
ГЛАВА 18
Меч, который дал ему Темп, все еще был у Грегора в руке. Когда чудовищные челюсти уже готовы были сомкнуться на беспомощной Вертихвостке, Грегор перескочил через ее распластанное тело и вонзил острое лезвие глубоко в глотку змеи, туда, где начинался ее раздвоенный язык. В лицо ему брызнула липкая змеиная кровь.
Грегор отступил и поскользнулся в луже крови Вертихвостки. Ноги его разъехались, и он растянулся прямо перед крысой.
Чудовище взревело от боли, поднялось на дыбы и замотало головой, ударяясь ею о свод пещеры. Сверху посыпались камни. Грегор чувствовал, как кошмарный вой этого существа пронизывает его насквозь, заставляя кровь стынуть в жилах.
Змея, продолжая крушить все на своем пути, яростно ревя от боли, уползла обратно, унося в глотке меч Грегора.
— Мне нужен другой меч! — крикнул Грегор, и Говард кинул ему свое оружие.
Не ощущая себя, Грегор стоял перед Вертихвосткой, готовясь к новой схватке.
Он почувствовал, как в нем закипает ярость, которой он так боялся, и постарался заглушить ее в себе в ожидании нового раунда боя.
Но бой был окончен.
Возможно, среди змей разнесся слух, что, если сунешь голову в этот туннель, получишь меч в глотку. А может, змеи нашли более интересное занятие и более вкусную еду. Что бы там ни было, снаружи наступила тишина: вой прекратился, и даже плеска воды уже не было слышно.
Тогда Грегор опустил руку с мечом и обернулся. Арес был прямо за ним, прикрывая его спину. Вертихвостка обеими лапами зажимала нос, пытаясь остановить кровотечение. А Говард бил кулаком в грудь Марета, чтобы заставить биться его сердце.
— Марет! — Грегор кинулся к лежавшему на камнях воину. — Марет, давай же! Ну!
Говард ударил еще пару раз и приложил ухо к груди Марета.
— Сердце бьется! Что у тебя в сумке, Наземный? — крикнул он.
Грегор вывалил содержимое на землю. Так, запасные батарейки, одежка для Босоножки, скотч, два шоколадных батончика… А, вот она: аптечка Соловет!
Говард рывком содрал остатки пропитавшейся кровью штанины с ноги Марета, и все увидели зиявшую рану, из которой хлестала кровь.
— Змея укусила его, когда мы летели на помощь Вертихвостке, — сказал Говард.
Он обработал рану и начал перебинтовывать ее, попросив Грегора: — Подержи!
Грегор придерживал бинт, а Говард аккуратно бинтовал рану на ноге Марета. Потом сел на корточки и сокрушенно покачал головой:
— Мы должны доставить его домой как можно скорее, если хотим, чтобы он остался жив. Грей его, Андромеда, а я займусь крысой.
Андромеда легла рядом с Маретом, накрыв его свои крылом.
— Я должна отнести его домой. Я должна отнести его домой.
Говард схватил бинты и подошел к Вертихвостке. Ловко наложил тугую повязку на хвост крысы.
— Прости, что пришлось рубануть, — у меня не было другого выхода, иначе я не смог бы тебя освободить, — произнес он, сокрушенно качая головой.
— Да я и сама готова была его отгрызть, просто у меня не было такой возможности, — ответила Вертихвостка.
Говард тем временем аккуратно обрабатывал рану на носу.
— Тебе придется некоторое время дышать ртом — пока кровь не остановится, — предупредил он.
Крыса кивнула.
— А что случилось с твоим носом? — спросил Грегор.
— Как раз за секунду до того, как Говард отрубил мне хвост, хвост этой гадины, в пасти которой я болталась, сломал мне нос, — ответила Вертихвостка. — И… и я больше не различаю запахи!
— Ты не различаешь запахи?! — Грегор был в отчаянии.
Значит, Вертихвостка теперь не сможет учуять Мортоса — а это делает их положение еще хуже. Но была и еще одна проблема, даже более насущная.
— Значит, ты теперь не можешь учуять, где моя сестра?!
— Наземный, не стоит так волноваться! — вмешался Говард. — Моя кузина и Аврора — отличная команда. Уверен, они спрятались в другом туннеле, в безопасном месте.
Но Говард и сам выглядел обеспокоенным.
— Да, думаю, так они и собирались сделать, — сказала Вертихвостка, не глядя на Грегора.
Грегору показалось, что сердце у него перестало биться.
— Что значит — собирались? Что ты имеешь в виду?
Вертихвостка помялась, потом продолжила:
— Все это очень… очень смутно и запутанно. Понимаешь, змея крутила меня туда-сюда, и вокруг было столько движения и криков… было трудно сосредоточиться на запахах.
— Люкса и Аврора подхватили Босоножку. Они подхватили и Темпа. Аврора мне успела сообщить, — произнес Арес.
— Да, это так! Я это знаю, потому что они пахли… вместе, у них были общие запахи. Но потом… потом… потом между нами была вода, — закончила Вертихвостка.
— Что это значит? Что значит — между вами была вода?! — завопил, не в состоянии контролировать себя, Грегор.
— Это значит — я все еще чувствовала их. Но между нами была вода. Много-много воды… очень глубоко. И потом их запах стал слабеть. А еще потом змея сломала мне нос… — сказала Вертихвостка.
— Ты думаешь… их затянуло вниз, под воду? — спросил Грегор, дрожа.
— Я не могу это утверждать. Это только мои предположения. Но если бы меня спросили о моих предположениях — я бы сказала именно так, — наконец подняла она глаза. — Прости. Мне очень жаль, Наземный.
— Нет, это невозможно! Этого не может быть! Я позову. Я сейчас позову Аврору — прямо сейчас! — вскричал Арес и вылетел прочь из туннеля.
Никто не тронулся с места и не пошевелился. Грегор чувствовал, как его тело сковал ледяной холод. Это обледенение началось в районе лодыжек и распространилось постепенно вверх, перешло на бедра и подобралось к животу. К моменту появления Ареса льдом была покрыта уже и грудная клетка Грегора.
— Она не отвечает. Ответа нет, — сказал Арес.
И лед проник в сердце Грегора.
Они убили Босоножку. Хуже этого ничего не могло случиться.
Он представил себе, как возвращается домой, в Нью-Йорк, как входит в дверь… один. Без Босоножки.
— Что будешь делать, Грегор? — негромко спросил Говард.
Они там наверняка сейчас празднуют, эти крысы. Скрипят своими отвратительными зубами и смеются. И поздравляют друг друга с тем, как прекрасно сработал их план. Как легко удалось им погубить его маленькую сестренку и разбить ему сердце.
И это случилось именно сейчас, когда впервые Грегор сам точно знал, что делать дальше.
— Грегор! — позвал Говард.
Холод проник в каждую клеточку его тела, он уже достиг глотки, поэтому и голос его был спокойным и холодным:
— Я хочу, чтобы вы все отправились обратно. Доставили Марета. И Вертихвостку, если можно, — сказал Грегор.
— А ты что будешь делать, Наземный? — спросила Вертихвостка.
Грегор чувствовал, как последнее тепло уходит из него, вот уже лед сковал и лоб, поднялся выше, к самому темечку. Ему больше никто не мог помочь. Ему больше нечего было бояться.
— Я? — спокойно переспросил он. — Я пойду и убью Мортоса.
ЧАСТЬ 3 ЛАБИРИНТ
ГЛАВА 19
— Ты не сможешь, Наземный. Ты не сможешь это сделать в одиночку, — возразил Говард, качая головой.
— О нет, я смогу, — ответил Грегор. — Вертихвостка, скажи им.
Вертихвостка испытующе глянула на Грегора, желая убедиться, что он уверен в том, о чем просит. Он кивнул.
— Ладно… — Она сделала паузу, потом сказала: — У него есть неплохие шансы. Он яростник.
Эти слова произвели необычайный эффект. Арес и Андромеда синхронно взмахнули крыльями, а Говард в изумлении открыл рот.
— Яростник?! — переспросил он. — А откуда ты знаешь?
— Яростники издают специфический запах, когда сражаются, — ответила Вертихвостка. — Еле уловимый, даже для меня, но все же я могу его различить. Я почувствовала его сразу, как увидела Наземного, но поначалу перепутала его с запахом Живоглота — он ведь тоже был там и сражался.
— Это было в тот день, когда я отбил все шарики, — вмешался Грегор. — Я тогда в первый раз сам что-то понял про себя.
— Вот, а потом был этот спрут, или как так его. И тогда я уже окончательно убедилась, — продолжала Вертихвостка. — Несколько дней спустя я ему сказала, что он яростник, но он это отрицал.
Последовала долгая пауза, во время которой Грегор ощущал на себе взгляды остальных.
— Да, потому что я не хотел, чтобы это было правдой. Но никакого значения не имеет, чего я сейчас хочу или не хочу. Со мной что-то происходит, когда я вступаю в бой — я не знаю, как это называется. Что-то необычное, странное. И если Вертихвостка говорит, что я яростник, — значит, вероятнее всего, так оно и есть.
— Ладно, Грегор, предположим, это все так и ты действительно яростник. Но это не делает тебя бессмертным! Это не означает, что ты можешь один прогуляться в полном крыс Лабиринте, — сказал Говард.
— Не один, — проронил Арес. — С ним буду я.
— А я могу проводить его — в меру моих возможностей, — сказала Вертихвостка. — Пока я нюх не потеряла, я чувствовала, где прячется белая крыса. И даже если я не смогу привести его прямо к Мортосу — я по крайней мере доведу его на максимально близкое расстояние.
— Тогда и мы с Андромедой тебя не оставим, — упрямо заявил Говард.
— Вас никто не приглашает остаться, — жестко возразил Грегор.
— Что? Как ты сказал? — растерялся Говард.
— Я не хочу, чтобы вы шли в Лабиринт, Говард. Я хочу, чтобы вы доставили Марета домой и рассказали людям, что произошло. Кто-то должен это сделать. И если я не вернусь, нужно, чтобы кто-то все объяснил моей семье, — ответил Грегор.
— Ты воин, Грегор, — произнес Говард. — Но это не ты возглавляешь миссию. У меня есть приказ.
— Понятно. Но если ты попытаешься следовать за мной — я буду с тобой драться, — предупредил Грегор.
— И у тебя не будет ни единого шанса в драке против яростника и его летящего, — сказал Арес.
— Особенно если на его стороне будет крыса, — добавила Вертихвостка.
Говард растерялся.
— Ну, может, я все же смогу устоять! Может, мы с Андромедой с этим справимся!
— Пожалуйста, не надо, Говард. Прошу тебя — возвращайся домой. Я не хочу, чтобы мои мама и папа напрасно ждали, когда мы с Босоножкой войдем в дверь нашего дома, поскольку этого уже не случится. А если мы не явимся, наши родители непременно спустятся под землю, чтобы нас найти, — сказал Грегор. — И я не хочу, чтобы им пришлось это делать. И потом, люди в Регалии тоже должны все узнать. Про Люксу. Ведь теперь им придется определиться с тем, кто у них будет править, так ведь? Ведь что бы ни говорила Люкса — Нерисса вряд ли на это способна. Значит, это будет Викус, потом твоя мама, а потом ты. Но если ты погибнешь, трон перейдет к…
— Стелловет! Ох, об этом я не подумал, — сник Говард.
— Ведь ты не хотел бы, чтобы власть в Регалии перешла в ее руки? — спросил Грегор.
— Нет, конечно, нет. Я… — Говард обхватил руками голову.
Во время путешествия он потерял Пандору, а теперь и Люксу, которую, по сути, только обрел — как друга и сестру. И эта неразбериха с троном в Регалии… Он был совершенно сбит с толку и растерян.
— Я не знаю, что делать. Андромеда, ты что скажешь?
— Я не буду драться с Наземным и подвергать его жизнь опасности. Я доставлю Марета домой, — сказала Андромеда. — И тебе лучше отправиться со мной.
— Ох… — Решение давалось Говарду нелегко. — Я тоже не могу с тобой драться, — признался он.
Говард посидел несколько минут, склонив голову к земле. Затем вскочил и предпринял еще одну попытку:
— Так, ладно, на счету каждая секунда, если мы хотим, чтобы Марет остался в живых. Но ведь Андромеда не может лететь на такое расстояние без остановки — а по пути нет суши, где она сможет отдохнуть.