Теперь же он мог наблюдать за боем с высоты птичьего полета.
Первую крысу Золотце убила легко — поскольку это произошло неожиданно. Но второй ее противник не собирался уступать, больше того — он напал первым. При этом Капкан явно был самцом и значительно превосходил Золотце в размерах.
Бой был жестоким. Крысы без всякой жалости бросались друг на друга, кружили, выбирая подходящий момент для атаки, а потом одна из них подпрыгивала и обрушивалась на противника, не жалея зубов и когтей. И каждый раз, когда они отскакивали друг от друга, чтобы совершить новый круг, на их шкурках зияли все новые раны. Капкан лишился глаза — ухо Золотца болталось на честном слове, и из него хлестала кровь. Из плеча Капкана торчала кость — передняя правая лапа Золотца была перекушена и беспомощно болталась.
Наконец «золотая» крыса совершила отчаянный прыжок и вцепилась зубами в глотку серой. Уже издыхая, в агонии, Капкан извернулся и вспорол своими задними лапами живот Золотца. Та ослабила хватку, завалилась на бок и задергалась. Внутренности ее вывалились на камни.
Крысы лежали друг против друга, тела их были неподвижны и беспомощны, но глаза все еще горели взаимной ненавистью и злобой. Наконец с отвратительным булькающим звуком Капкан захлебнулся собственной кровью.
Золотце с трудом обратила свой взгляд к Грегору.
Ее глаза смотрели… с мольбой?! И он был уверен, она хотела что-то сказать ему.
— Не делай… — прошептала она.
Но не смогла закончить — глаза ее закатились, и она перестала дышать.
— Что это было?! — пробормотал растерянный Грегор.
— Не понимаю, — ответил Арес.
— Они мертвы?
— Определенно мертвы. Все трое.
Арес осторожно приземлился, стараясь не вляпаться в лужи крысиной крови. — Ты знаешь, кто это? — спросил Грегор. — Ты когда-нибудь раньше слышал эти имена? Золотце… Капкан…
— О ней я ничего не слышал, — сказал Арес. — А вот про Капкана — да. Это один из генералов Грызера. Когда Грызер пал, ему пришлось прекратить боевые действия. Значит, он ушел сюда, к Мортосу. В этом есть определенный смысл. Совсем неплохо быть приближенным будущего короля — можно рассчитывать на то, что тебе перепадет от него потом немало милостей.
Грегору не хотелось тратить время и силы на обдумывание крысиных интриг, но то, что сейчас произошло, его очень занимало.
— Почему же они до сих пор не признали Мортоса своим королем? Ведь если эта крыса действительно столь огромна и сильна — что мешает им объявить его королем прямо сейчас? — озадаченно спросил он. — Чего они ждут?
— Лаже Мортосу нужны союзники, нужна армия, — сказал Арес. — И у него хватает врагов и среди крыс. Живоглот, например. Он ведь никогда не признает Мортоса королем.
Да, это было правдой. Частью плана прихода к власти Живоглота было убийство Мортоса. Капкан — тот жаждал, чтобы Мортос остался жив. А Золотце почему-то готова была позволить Грегору убить Мортоса.
Было еще кое-что странное в этой крысе: взгляд, которым она смотрела на Грегора перед смертью. Она ведь просила его о чем-то, даже не просила — умоляла.
Что хотела сказать «золотая» крыса? «Не делай…» Не делать что?
Арес снова резко вздернул голову и повернул ее в сторону входа в один из туннелей.
— Сколько? — спросил Грегор.
— Одна. Всего одна, — ответил Арес. — Трудно сказать. Туннель очень извилист.
Он слегка дернул челюстью — на этот раз Грегор даже услышал щелчок. Никакого ответа — звук не вернулся из туннеля. И Грегор вдруг понял почему.
— Это Мортос, — прошептал он Аресу, и тот кивнул, соглашаясь.
Другие крысы могли бы просто броситься в атаку. Но не Мортос. Мортос знал, что на него идет охота. Что на него охотится человек. Наземный. Воин.
В памяти Грегора всплыли слова пророчества:
Да, Воину это по плечу. И он это сделает.
В туннеле раздался шорох. Итак, он там. В нескольких метрах от них. Ждет.
Вход в туннель был невелик, метра полтора в высоту и метр в ширину. О том, чтобы лететь туда на Аресе, не могло быть и речи. Значит, Грегору придется идти одному. Ну что ж. Они будут сражаться один на один. Это по-честному.
Грегор скинул с плеча сумку и положил на камни — он не хотел, чтобы что-то стесняло его движения. Проверил, работает ли фонарик — его луч был еще довольно сильным. Сжимая меч, он подошел к входу в туннель.
— Ты не сможешь там драться с ним, Наземный, — крылом остановил его Арес.
— Ну, ты же видишь — он не собирается оттуда выходить! — ответил Грегор.
— Так подожди!
— Чего ждать? Чтобы набежала еще куча крыс? — возразил Грегор.
Арес опустил крыло.
— Послушай, я чувствую, что должен идти. Один, — сказал Грегор. — Но ты будь готов, потому что как только я убью эту тварь, мы улетим отсюда как можно скорее. Ладно?
— Я буду готов, — ответил Арес.
Он протянул свой коготь, и Грегор крепко сжал его. А потом вошел в туннель.
Всего десять шагов — и он уже чувствовал, что погружается с головой в то состояние ярости, в котором у него обострялись все чувства, адреналин переполнял кровь, а зрение становилось избирательным. Каждая молекула его тела была готова убивать.
Почти сразу же он обнаружил, что Арес прав, — туннель был очень извилист. Один резкий поворот, за ним другой… он держался рукой за стену, другой крепко вцепился в меч… еще поворот, и еще, и еще…
И вот наконец он очутился в странной пещере квадратной формы.
Он пытался спрятаться от Грегора, этот Мортос.
Грегор лишь краем глаза увидел, как мелькнула в одном из углов белая шерсть и розовый хвост, когда эта гадина убегала в потайную пещеру.
Грегор вспомнил о Люксе, которой никогда не стать королевой… о Вертихвостке, истекавшей кровью на каменном полу… о славной, милой, доверчивой Босоножке…
С бешено колотящимся сердцем, ничего перед собой не видя, кроме этой покрытой белой шерстью плоти, Грегор ринулся к пещере.
Он уже поднял руку с мечом, перехватывая рукоять так, чтобы удар был наиболее сокрушительным, он уже придерживал больную руку здоровой, чтобы ни в коем случае не дрогнул меч, наносящий смертельный удар, он уже готов был одним эти ударом отплатить Мортосу за все, что произошло с ним и с его миром…
Но прежде чем его карающий меч обрушился на врага, существо, которое он собирался убить, вдруг издало звук, отбросивший Грегора назад, словно в него попало пушечное ядро:
— Ма-ма-а-а-а-а-а!
ГЛАВА 22
В последнюю секунду Грегор успел отвести руку, и меч ударился о каменную стену с такой чудовищной силой, что обломки камня дождем посыпались на пол. Зубы Грегора лязгнули от этого удара.
Он отступил назад.
— Босоножка?.. — проговорил он хрипло.
Он понимал, что это не может быть голос Босоножки.
Там, в пещере, было нечто, и оно издавало тот же звук, который издавала Босоножка, когда была напугана, или расстроена, или падала и ударялась. И оно, это нечто, точно так же как Босоножка, протяжно тянуло два слога: «Ма-ма-а-а-а!»
Голова у Грегора закружилась.
Но где же Мортос? И что это за комок белой пушистой шерсти там, в нескольких шагах от Грегора?
Уж конечно, он не может быть той гигантской крысой, что держит в страхе все Подземье! Грегор заставил себя двинуться вперед и посветить фонариком.
Вжавшись в угол, дрожала от страха маленькая белая крыса.
Внезапно Грегору все стало ясно. Он понял, почему никто ничего точно не знал о Мортосе, почему его до сих пор не провозгласили крысиным королем, почему он не атаковал Грегора.
Да потому что он был… ребенком!
Итак, это и был Мортос.
И это его свет должен был забрать Грегор.
Вот этим оружием, которое держал в руке, — мечом, у которого теперь был сломан кончик лезвия и появились зазубрины от удара по камню.
Убить создание, что находилось перед ним, было просто. Но… но…
— Ма-ма-а-а-а!
Оно так же звало маму, как его маленькая сестренка.
— Ну и дела. Ну и дела, — проговорил Грегор, отбросив в сторону меч.
Он опустился на колени и протянул руку, чтобы погладить крысеныша.
— Все хорошо. Все хорошо, малыш.
Крысеныш от ужаса затрясся еще сильнее, вжавшись в стену и продолжая кричать:
— Ма-ма-а-а-а-а!
— Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! Все хорошо. Я не причиню тебе вреда, — произнес Грегор как можно мягче и позвал: — Арес!
Ему не следовало говорить так громко — он напугал это существо еще сильнее, и крысеныш принялся плакать. Арес появился почти мгновенно и, семеня, подбежал к Грегору:
— Что? Что тут? Где… где Мортос?
— Он здесь, — ответил Грегор, показывая в угол, туда, где сидел крысеныш. — И у нас проблема.
— Что? — Арес, который готов был биться на смерть, совершенно растерялся. — Какая проблема?
— Вот наша проблема, — сказал Грегор.
Он нагнулся и осторожно взял крысеныша на руки. Малыш весил примерно столько же, сколько четырехмесячный щенок кокер-спаниеля. Когда-нибудь он, возможно, достигнет трех метров в высоту. Но сейчас он был так мал, что его без труда можно было взять на руки и хорошенько рассмотреть.
Грегор повернулся к Аресу.
— Что это? Что это такое? Это… разве это Мортос?! — воскликнул Арес.
— Мне кажется, это он и есть. Ну, или по крайней мере детеныш Мортоса.
— Не могу поверить! Нет, это бессмыслица! Это какая-то хитрость — крысы заманили нас обманом, заманили, чтобы уничтожить!
— Не думаю… Арес, взгляни на его шерстку. Как много крыс с белой шерсткой тебе доводилось встречать? — спросил Грегор.
— Ни одной. Ну, кроме этой, — ответил Арес. — Но может, это не крыса? Может, это мышь, которую они поймали и теперь пытаются нас одурачить! Белых мышей я видел на своем веку предостаточно!
Грегор осмотрел детеныша внимательно — но он не был специалистом по крысам. Поэтому протянул малыша Аресу:
— Вот, смотри. Разве это мышь?
— Нет, — сказал Арес после небольшой паузы. — Это крыса. Сомнений быть не может.
— То есть ты думаешь, что здесь сейчас скрываются две белые крысы? — уточнил Грегор.
— Да. Нет. Не знаю! Конечно, две белые крысы — это слишком. Значит, это Мортос. Ох, Наземный… И что ты собираешься с ним делать? — спросил в полной растерянности Арес.
— Ну, убить его я точно не могу, понимаешь? Ведь это ребенок, всего-навсего ребенок, — ответил Грегор.
— Ну да, но я сомневаюсь, что этот аргумент вызовет бурю восторга в Регалии! — возразил Арес ядовито.
Грегор еще никогда не видел его таким нервным. Арес метался по пещере в таком волнении, что даже пару раз натыкался на стены.
— Эй, ты там во что-то врезался! — заметил Грегор.
Летучие мыши вообще-то никогда ни во что не врезаются.
— И меня можно понять! Я… мы… а может, есть какое-то другое объяснение? Может, это у тебя сейчас в руках нечто иное? — произнес Арес.
— Это Мортос, я уверен, — стоял на своем Грегор.
— Да! Да! Мортос! Страшная угроза Подземью! Существо, которое несет гибель летящим, людям и всем остальным! Ты понимаешь, что сейчас держишь в своих руках судьбу каждого, кто называет Подземье своим домом?! — с отчаянием прокричал Арес.
— И что я должен сделать? Отрубить ему голову? Да ты посмотри на него!
В этот момент Мортос вывернулся из рук Грегора и рванулся к туннелю.
— Эй! Постой! Подожди минутку! Лови его!
Грегор помчался за крысенышем. Когда же он нагнал малыша, его взору предстала душераздирающая картина: маленький белый крысеныш пытался свернуться калачиком возле мертвой «золотой» крысы.
— Ма-ма-а-а-а! — хныкал он. — Ма-ма-а-а-а!
И, не слыша ответа, с отчаянным плачем ткнулся в ее мертвую морду.
Сзади раздался шум крыльев Ареса.
— Вот оно что!.. Она была его мамой. И когда она сказала «Не делай…» — Грегор остановился на секунду, потом продолжил: — Она хотела сказать: «Не делай этого». Не убивай моего ребенка.
— Она пыталась защитить своего ребенка от Капкана. Он, видимо, намеревался забрать его и использовать в своих целях, — произнес Арес негромко.
Белая шерстка малыша перепачкалась в крови. Плач его бередил душу. И словно всего этого было мало, голова Ареса дернулась до боли знакомым образом.
— Сколько на этот раз? — спросил Грегор.
— Как минимум дюжина, — ответил Арес. — Ты должен как можно скорее решить, что делать.
Грегор закусил губу. Он не мог решить! Все происходило слишком быстро, а ему нужно было время, чтобы все обдумать.
— Ладно-ладно, — сказал он, потом нагнулся и подхватил малыша. — Мы забираем его с собой.
— Забираем с собой?! — переспросил Арес, словно полагал, что ослышался.
— Да, убить я его не могу, но и оставлять его крысам нельзя, — объяснил Грегор.
Арес покачал головой, всем своим видом выражая несогласие и даже злость, но все же подставил спину.
Грегор одной рукой подхватил свою сумку, которую принес Арес, вскочил на его спину и посадил Мортоса перед собой.
— Ладно, — сказал он. — Давай, беги быстро, как река.
Как только Арес взмыл в воздух, в пещеру ворвались крысы — дюжина, как и говорил Арес. Они окинули взглядом трупы на полу, летучую мышь, малыша на руках у Грегора…
— Наземный похитил Мортоса! — крикнула одна из крыс, и, вызверившись, они начали подпрыгивать в воздух, реветь, махать когтистыми лапами, пытаясь остановить Ареса.
— Держись! — скомандовал он.
Из десяти туннелей, расположенных по диаметру пещеры, по меньшей мере четыре подходили для того, чтобы Арес мог там пролететь. В один из них он и нырнул, и они понеслись вперед с бешеной скоростью.
Это было похоже на самые кошмарные американские горки в парке аттракционов, на которых когда-либо приходилось кататься Грегору. Да нет, ни один аттракцион в мире не мог бы сравниться с этим полетом: закладывали крутые виражи, переворачивались вверх ногами — и все это в темноте, которую прорезал одинокий луч фонарика, а внизу, под ними, бесновались разъяренные крысы, пытаясь их достать.
Грегор крепко держался за Ареса ногами и рукой, второй рукой обнимая крысеныша. Когда они в очередной раз чудом увернулись от щелкающих крысиных челюстей, Арес закричал:
— Где твой меч?! Защищайся!
— У меня его нет! Он сломался, и я бросил его в пещере! — ответил Грегор. Его уже порядком подташнивало от всех этих воздушных трюков, но выхода не было — приходилось терпеть.
Арес чуть ли не боком проскользнул в очередной туннель, крысы уже висели у него на хвосте.
Крысеныш, который до этого непрерывно плакал и звал маму, теперь вдруг начал издавать какие-то громкие звуки, похожие на икоту: «Ик! Ик! Ик!»
— Заткни его, Наземный! Заставь замолчать! Его голос слишком хорошо и отчетливо слышен — каждая крыса в Лабиринте в курсе, где мы находимся благодаря этим воплям! — прокричал Арес.
Грегор вспомнил, как обычно ревела Босоножка. Ее рев было слышно на лестничной площадке, его можно было слышать даже в лифте, поднимаясь на свой этаж. Наверное, так задумано природой — чтобы мать услышала плач своего ребенка. С крысиными детенышами, видимо, все обстоит точно так же.
Сначала он попытался успокоить Мортоса с помощью голоса. Это могло бы сработать в спокойной обстановке на земле — но не сейчас, посреди этого бесконечного ночного кошмара.
Тогда Грегор начал гладить спинку и голову малыша — но и это не принесло желаемого эффекта: Грегор был человеком, его голос, запах и прикосновения — все это было незнакомо крысенышу и только пугало его еще сильнее;
В конце концов Грегор, отчаявшись, сунул руку в сумку и достал оттуда шоколадный батончик. Развернув, отломил кусочек и запихал его прямо в рот крысенка.
Раздалось удивленное «Ик!», потом — чмокающие звуки. Так состоялась первая в жизни Мортоса встреча с шоколадом.
— Исё!
Все-таки дико было слышать, что крысеныш разговаривает.
— Исё! — произнес малыш снова — точно как Босоножка, когда она чего-то хотела.
Грегор отломил еще кусочек шоколада и сунул его в маленький ротик, который с жадностью начал причмокивать.
Кажется, Мортос стал думать о Грегоре намного лучше после того, как получил шоколад. Он слегка расслабился и даже прижался к Грегору, и теперь держать его стало проще.
— Как ты думаешь, далеко еще? — спросил мальчик, когда они вылетели из туннеля.
— Сам посмотри, — буркнул Арес.
Грегор осветил фонариком помещение, в котором они оказались. Он увидел лежавшие на полу тела Золотца, Капкана и третьей крысы, имени которой не знал.
О нет!
— Но как мы очутились снова здесь?! — воскликнул он.
— Возможно, ты бы сориентировался лучше, чем я, — отозвался Арес.
Он явно был очень зол: из-за того, что они взяли с собой Мортоса, из-за того, что Грегор потерял меч, вообще из-за всего.
— Ну ладно-ладно, прости, — примирительно пробормотал Грегор.
— Проблема в том, что мы пахнем, Наземный, — сказал Арес. — Они с легкостью вычисляют нас по запаху. И я не могу от них оторваться. А в таких условиях не могу и определить, куда лететь дальше.
— Стой! Я придумал! — воскликнул Грегор. — Давай-ка попробуем их перехитрить!
Он вспомнил один фильм, в котором парню удалось убежать от вампиров, идущих на запах крови.
— Мы должны их запутать.
Но как это сделать? Грегор решительно сорвал повязку с раненой руки — она была насквозь пропитана кровью и гноем.