Тридцать Шесть Валентинок - Джулия Куинн 4 стр.

Но это так отличалось от соседства с лордом Ренминстером. С лордом Ренминстером все было иначе, начала понимать Сюзанна.

– Вам нравится спектакль? – спросил он ее.

– О, да, – сказала она. – Игра Кина не может быть охарактеризована иначе, как выдающаяся, Вы не согласны?

Он кивнул и пробормотал что–то, соглашаясь с ней.

– Я никак не ожидала, что Шейлок будет представлен в такой трагической манере, — продолжала Сюзанна. – Я видела «Венецианского купца» несколько раз в другом исполнении, уверена, что и Вы тоже, и он всегда был более комичен, Вы согласны?

– Действительно он представлен в неожиданной интерпретации.

Сюзанна с энтузиазмом кивнула.

– Я думаю, что черный парик это гениальный ход. Все Шейлоки, которых я видела, выходили на сцену в рыжих париках. А как Кин сумел бы убедить нас, что его Шейлок трагический герой, если бы он вышел в рыжем парике? Никто не относится к рыжеволосым мужчинам серьезно.

Граф начал неудержимо кашлять.

Сюзанна наклонилась вперед, надеясь, что ничем не оскорбила его. Поскольку у него были темные волосы, она не думала, что он мог обидеться.

– Прошу прощения, – сказал он, отдышавшись.

– Что–то не так?

– Нет, все в порядке, – уверил он ее. – Просто это Ваше довольно проницательное наблюдение застало меня врасплох.

– Я не имела в виду, что рыжеволосые люди менее достойны, чем все остальные, – сказала она.

– Кроме нас, черноволосых, несомненно, самых превосходных, – произнес он, его губы сложились в дьявольскую улыбку.

Она сжала губы, чтобы не дать себе улыбнуться снова. Это было так странно, что он смог объединить их неким таинственным образом, такие моменты часто превращаются в шутку для двоих.

– Я хотела сказать, – заговорила она, пытаясь вернуться к высказанной ею мысли, – что в романах никто никогда не читал о рыжих мужчинах, ведь так?

– Я не читаю романы, – заверил он.

Сюзанна взглянула на него немного раздраженно.

– Но если вы прочтете, – продолжала она, – то увидите, что он никогда не бывает героем истории.

Граф наклонился к ней, его зеленые глаза искрились грешным обещанием.

– И кто же герой Вашей истории, мисс Бэлистер?

– У меня нет героя, – сказала она натянуто. – Этот факт должен быть очевиден.

Мгновение он сидел молча, внимательно разглядывая ее.

– Должен быть, – прошептал он.

Сюзанна вдруг почувствовала, как ее губы приоткрылись, выпуская наружу тихий вздох, после того как его слова мягко коснулись ее ушей.

– Что, простите? – спросила она, наконец, не полностью уверенная, что он имел в виду.

Или, возможно, она была уверена, но только не могла поверить в это.

Он слегка улыбнулся.

– Такая женщина, как Вы, должна иметь своего героя, – сказал он. – Возможно, защитника.

Она посмотрела на него, приподняв брови.

– Вы говорите, что я должна выйти замуж?

Снова та же улыбка. Линия его губ изогнулась так, словно у него имелся чертовски приятный секрет.

– А Вы как думаете?

– Я думаю, – сказала Сюзанна, – что эта беседа переходит на очень личную территорию.

Он рассмеялся, но смех его был теплым, удивительно приятным, совершенно лишенным злости, он так отличался от смеха, которым часто награждало ее светское общество.

– Я отказываюсь от своего более раннего утверждения, – сказал он с широкой улыбкой. – Вы не нуждаетесь в защитнике. Вы явно в состоянии позаботиться о себе сами.

Сюзанна сузила глаза.

– Да, – сказал он, – это был комплимент.

– Ваши утверждения всегда требуют проверки, – заметила она.

– О, довольно, мисс Бэлистер, – сказал он. – Вы ранили меня.

Теперь настала ее очередь смеяться.

– О, пожалуйста, – сказала она, не переставая улыбаться. – Ваша броня слишком прочна для любого словесного удара, который я могу нанести.

– Я не так уж в этом уверен, – сказал он настолько тихо, что она не стала бы утверждать, что правильно расслышала его.

И затем ей пришлось задать вопрос:

– Почему Вы так любезны со мной?

– А я любезен?

– Да, – сказала она, не понимая, почему его ответ был для нее настолько важен, – Вы. Учитывая то, насколько отрицательно Вы были настроены по поводу нашего бракосочетания с Вашим братом, я не могу не быть подозрительной.

– Я не был…

– Я знаю, Вы сказали, что не были настроены против брака, – сказала Сюзанна, ее лицо почти ничего не выражало, когда она прервала его. – Но мы оба знаем, что Вы не одобряли его, и что Вы поощряли его женитьбу на Харриет.

Дэвид выдержал паузу, обдумывая ее утверждение. Не то, чтобы ее слова были неправдой, и все же было ясно, что она ничего не поняла из того, что случилось прошлым летом.

И больше всего она не понимала Клайва. И если она думала, что могла бы стать ему хорошей женой, возможно, она и себя не понимала.

– Я люблю своего брата, – сказал Дэвид мягко, – но у него есть свои недостатки, и ему нужна была жена, которая нуждалась бы в нем и зависела от него. Кто–то, кто вынудил бы его стать тем человеком, которым, как я знаю, он может стать. Если бы Клайв женился на Вас…

Он смотрел на нее. Она уставилась на него распахнутыми глазами, терпеливо ожидая, когда он сформулирует свои мысли. Он видел, что его ответ означает для нее все, и понимал, что должен преподнести его правильно.

– Если бы Клайв женился на Вас, – продолжил он, наконец, – у него не было бы никакой потребности быть сильным. Вы были бы сильны за вас обоих. У Клайва не было бы причин расти.

Она слушала, удивленно приоткрыв рот.

– Все очень просто, мисс Бэлистер, – сказал он с потрясающей мягкостью, – мой брат не достоин такой женщины как Вы.

И затем, пока как она пыталась постичь значение его слов, пока она пыталась просто вспомнить, как дышать, он встал.

– Я получил удовольствие от беседы с Вами, мисс Бэлистер, – произнес он, беря ее руку и мягко касаясь поцелуем ее перчатки. Его глаза задержались на милом лице, и пылкий горящий зеленый взгляд прожигал ее насквозь.

Он выпрямился, слегка растянул губы в улыбке, достаточно для того, чтобы у нее начало покалывать кожу, и спокойно сказал:

– Доброй ночи, мисс Бэлистер.

Он ушел, прежде чем она смогла произнести свое собственное прощайте, но так и не появился в соседней ложе.

Но это чувство, это странное, прерывистое дыхание, легкое головокружение, которое ему удалось поселить в ней всего лишь одной своей улыбкой, оно обернулось вокруг нее и не исчезало.

И впервые в жизни Сюзанна была не в состоянии сконцентрироваться на пьесе Шекспира.

Перед глазами стояло лицо графа.

Глава 3

И вновь мисс Сюзанна Бэлистер на устах у всего города. После того, как она испытала сомнительное удовольствие быть и самой популярной и самой непопулярной молодой особой сезона 1813 года (благодаря, в обоих случаях, вечно праздному Клайву Мэнн–Формсби), она пребывала в тени до тех пор, пока другой Мэнн–Формсби – а именно Дэвид, граф Ренминстер – сделал ее предметом своего безраздельного внимания во время субботнего ночного представления «Венецианского купца» в Друри Лейн.

Можно только догадываться о намерениях графа, ведь мисс Бэлистер прошлым летом почти стала Мэнн–Формсби, хотя и с приставкой миссис Клайв, но тогда она была бы графу сестрой.

Ваш автор не боится написать, что никто из видевших, как граф смотрит на мисс Бэлистер во время представления, никогда не спутает его интерес с братским.

Что касается мисс Бэлистер – если намерения графа благородны, то ваш автор снова не побоится написать, и все согласятся с тем, что она выиграла лучшего Мэнн–Формсби.

И вновь Сюзанна не могла спать. И не удивительно – Мой брат не достоин такой женщины как Вы! Что он имел в виду? Почему граф сказал это?

Неужели он ухаживает за ней? Граф?

Она тряхнула головой, чтобы выкинуть из нее такие глупые мысли. Невозможно. Граф Ренминстер никогда не выказывал желания серьезно ухаживать за кем–либо, и Сюзанна сильно сомневалась, что он собирался начать с нее.

И, кроме того, у нее имелась серьезная причина чувствовать к этому человеку крайнее раздражение. Из–за него она потеряла сон. Сюзанна никогда не теряла сон. Даже из–за Клайва.

Словно этого было не достаточно, воскресная ночь была такой же бессонной как и субботняя, а в понедельник стало еще хуже из–за ее упоминания в утренней колонке леди Уислдаун. Так что утром во вторник, Сюзанна была уставшей и сердитой. Они с Летицией завтракали, когда появился дворецкий.

– Мисс Сюзанна, – сказал он, слегка наклонив голову в ее сторону. – Вам письмо.

– Мне? – Усомнилась Сюзанна, принимая из его рук конверт из дорогой бумаги, запечатанный темно–синим воском. Печать она узнала тотчас же. Ренминстер.

– От кого оно? – спросила Летиция, едва закончив жевать кекс, который как раз положила в рот, когда вошел дворецкий.

– От кого оно? – спросила Летиция, едва закончив жевать кекс, который как раз положила в рот, когда вошел дворецкий.

– Я еще не вскрыла его, – сказала Сюзанна раздраженно. И если у нее есть хоть капля разума, она не откроет его до тех пор, пока с ней не будет Летиции.

Сестра уставилась на нее как на ненормальную.

– Это легко исправить, – заметила Летиция.

Сюзанна положила конверт на стол рядом со своей тарелкой.

– Я разберусь с ним позже. А сейчас я хочу есть.

– А я сейчас умираю от любопытства, – парировала Летиция. – Или ты сию же минуту открываешь этот конверт, или я сделаю это за тебя.

– Я собираюсь доесть яйца, а затем… Летиция! – Имя вырвалось почти воплем. Сюзанна рванулась через стол к сестре, которая только что схватила конверт столь ловко, что Сюзанна не успела перехватить ее, утратив быстроту реакции из–за хронического недосыпания.

– Летиция, – произнесла Сюзанна убийственным тоном, – если ты немедленно не вернешь мне конверт невскрытым, я никогда ни за что не прощу тебя. – И когда это не сработало, она добавила: – Всю оставшуюся часть моей жизни.

Казалось, Летиция обдумывает ее слова.

– Я поймаю тебя, – продолжала Сюзанна. – Не найдется такого места, где ты сможешь укрыться.

– От тебя? – Спросила Летиция с сомнением в голосе.

– Отдай мне конверт.

– Ты вскроешь его?

– Да. Дай мне его.

– Ты вскроешь его сейчас? — Уточнила Летиция.

– Летиция, если ты не вернешь мне этот конверт сейчас же, однажды утром ты проснешься с отрезанными волосами.

Рот Летиции открылся сам собой.

– Ты серьезно?

Сюзанна сузила глаза и впилась в нее взглядом.

– Похоже, что я шучу?

Летиция сглотнула и протянула конверт нетвердой рукой.

– Похоже, что ты серьезно.

Сюзанна выхватила письмо из рук сестры.

– Несколько дюймов я бы точно отрезала, — добавила она.

– Ты его откроешь? – Спросила Летиция, все еще настаивая на своем.

– Ну, хорошо, – сказала Сюзанна со вздохом. В любом случае у нее не получилось бы сохранить это в тайне, она надеялась просто оттянуть время. Она еще не пользовалась своим ножом для масла, поэтому просунула его под клапан и сорвала печать.

– От кого оно? – Спросила Летиция, хотя Сюзанна еще не развернула письмо.

– От Ренминстера, – сказала Сюзанна, устало вздохнув.

– Ты расстроена? – Спросила Летиция, выпучив глаза.

– Я не расстроена.

– А выглядишь расстроенной.

– Нет, я не расстроена, – сказала Сюзанна, вынимая из конверта единственный лист.

Но если она не была расстроена, то что же она чувствовала? Волнение, возможно, по крайней мере, небольшое, даже если она устала настолько, что была не в состоянии показать это. Граф был интересным, загадочным, и, несомненно, более разумным, чем многие другие. Но он был графом, и, конечно, не собирался жениться на ней, в конечном счете, это означало, что она приобретет известность как девушка, брошенная обоими Мэнн–Формсби.

Это больше того, что она может выдержать. Однажды она уже перенесла публичное осуждение, и тем более она не хотела испытать это снова, ни в коей мере.

Именно поэтому, прочитав его записку, содержащую приглашение, она немедленно ответила – нет.

Мисс Бэлистер!

Прошу доставить мне удовольствие и составить мне компанию в четверг на приеме лорда и леди Моленд по случаю открытия сезона катания на коньках, на пирсе Свен Лейн, в полдень.

С Вашего позволения я заеду к вам за тридцать минут до начала.

Ренминстер.

– Чего он хочет? – Спросила Летиция, затаив дыхание.

Сюзанна молча вручила ей записку. Это казалось легче, чем пересказывать ее содержание.

Летиция задохнулась, прикрыв рукой рот.

– О, ради Бога! – Пробормотала Сюзанна, пытаясь снова сосредоточиться на завтраке.

– Сюзанна, он за тобой ухаживает!

– Ничего подобного.

– Да, ухаживает. Зачем же еще он пригласил тебя кататься на коньках? – Летиция сделала паузу и нахмурилась. – Надеюсь, что и я получу приглашение. Катание на коньках – один из немногих видов спорта, где я не выгляжу полной неумехой.

Сюзанна кивнула, приподняв брови, поскольку сестра явно приуменьшила свои достижения. Около их дома в Сассексе был пруд, который замерзал каждую зиму. Обе девочки Бэлистер проводили там час за часом, со свистом проносясь по льду. Они даже научились вращаться. Сюзанна провела больше времени на попе, чем на коньках, когда ей было четырнадцать, но ей–богу, она научилась вращаться.

Почти так же как Летиция. Действительно, было очень досадно, что она еще не получила приглашения.

– Ты могла бы пойти с нами, – сказала Сюзанна.

– О, нет, этого я сделать не могу, – сказала Летиция. – Только не когда он ухаживает за тобой. Нет ничего хуже третьего лишнего, чтобы разрушить начинающийся роман.

– Нет никакого романа, – настаивала Сюзанна, – и в любом случае, я не думаю, что приму его приглашение.

– Ты только что сказала, что примешь.

Сюзанна в раздражении с силой воткнула вилку в кусок колбасы, лежащей на тарелке. Она ненавидела людей, которые меняли мнение, повинуясь своим капризам, и очевидно, по крайней мере, сегодня, она вынуждена включить себя в эту группу.

– Я оговорилась, – пробормотала она.

Некоторое время Летиция не отвечала. Она даже взяла кусочек яйца, полностью его прожевала, проглотила и запила чаем.

На самом деле Сюзанна не считала, что ее сестра решила закончить разговор, молчание Летиции всегда было лишь кратковременной отсрочкой. И действительно, как только Сюзанна достаточно расслабилась и сделала глоток чая, но не успела проглотить его, Летиция сказала:

– Знаешь, ты просто безумна.

Сюзанна быстро поднесла к губам салфетку, чтобы не выплюнуть чай.

– Нет я этого не знаю, огромное тебе спасибо.

– Граф Ренминстер? – Вопрошала Летиция, все ее лицо выражало недоверие – Ренминстер? О боже, сестра, он богат, он красив, и он – граф. С какой стати, во имя всего святого, ты отказываешься от его приглашения?

– Летиция, – сказала Сюзанна, – он – брат Клайва.

– Я знаю об этом.

– Я ему не нравилась, когда за мной ухаживал Клайв, и я не понимаю, почему теперь он внезапно изменил свое мнение.

– Тогда, почему он ухаживает за тобой? – Потребовала ответа Летиция.

– Он не ухаживает за мной.

– Он пытается…

– Он не пытается… о, черт возьми, – прервала себя Сюзанна, совершенно выведенная из себя беседой на эту тему. – Почему ты думаешь, что он хочет ухаживать за мной?

Летиция откусила кусочек кекса и почти буднично произнесла:

– Так говорит леди Уислдаун.

– Повесить эту леди Уислдаун! – Взорвалась Сюзанна.

Потеряв дар речи, Летиция в ужасе отодвинулась, словно Сюзанна совершила смертный грех.

– Не могу поверить, что ты это сказала.

– А что такого сделала леди Уислдаун, чтобы заслужить мое вечное восхищение и преданность? – Захотела узнать Сюзанна.

– Я обожаю леди Уислдаун, – засопев, сказала Летиция, – и я не собираюсь терпеть клеветнические измышления о ней в моем присутствии.

Сюзанна не нашлась с ответом, только уставилась на нее, уверенная, что на ее обычно разумную сестру обрушилось внезапное безумие.

– Леди Уислдаун, – глаза Летиции сверкали, – писала о тебе скорее с симпатией во время этих ужасных летних событий, связанных с Клайвом. Фактически, она, возможно, была единственным лондонцем, который так к тебе относился. И именно поэтому, даже если нет других причин, я никогда не стану унижать ее.

Губы Сюзанны приоткрылись, дыхание восстановилось.

– Спасибо, Летиция, – сказала она, наконец, низким голосом, запнувшись на имени сестры.

Летиция только пожала плечами, явно уклоняясь от обмена сантиментами.

– Ерунда, – ответила она, ее свежий голосок противоречил издаваемым тихим хлюпающим звукам. – Но я думаю, что ты все равно должна принять предложение графа. Хотя бы для того, чтобы восстановить свою популярность. Если один танец с ним вновь сделал тебя подходящей партнершей по танцам, подумай, что будет после катания на коньках. Нас будут осаждать толпы поклонников.

Раздираемая противоречивыми чувствами Сюзанна вздохнула. Она же наслаждалась беседой с графом в театре. Но она перестала быть слишком доверчивой после того, как Клайв бросил ее прошлым летом. Она не хотела снова стать предметом мерзких сплетен, которые неминуемо возникнут в ту же секунду, как только граф решит обратить внимание на любую другую молодую леди.

– Я не могу, – сказала она Летиции и встала так внезапно, что почти уронила свой стул. – Я на самом деле не могу.

Не прошло и часа, как отказ с извинениями был отослан графу.

* * *

Ровно шестьдесят минут спустя после того, как Сюзанна проследила за отбытием лакея с запиской для графа, отклоняющей приглашение, дворецкий Бэлистеров вошел в ее спальню, чтобы сообщить , что прибыл граф собственной персоной и ждет ее внизу.