Сон как рукой сняло. Глаза сами распахнулись, и Кот уже знал, куда смотреть. И даже знал, что увидит. Но все же то, что предстало взгляду, заставило оцепенеть от ужаса.
В свете луны в окне застыл неподвижный человеческий силуэт. Прижав к стеклу ладони с растопыренными пальцами и застывшую маску лица, это нечто смотрело прямо на него.
– Твою мать! – выдохнул Кот, окончательно просыпаясь.
– Что такое?! – рядом мгновенно возник Шевцов. – Показалось что-то?
– Может, и показалось, – пробормотал сталкер.
Потянулся к лежащему рядом «винторезу». Шевцов заметил это движение, поинтересовался:
– На охоту собрался?
– Здесь больше шансов самому оказаться дичью, – заметил Кот. Поднялся, подхватив винтовку. Щелкнул кнопкой фонарика. – Пойду, осмотрюсь.
Шевцов кивнул, проводив взглядом сталкера.
Вряд ли Кот полез бы сейчас в темноту, кабы не этот проклятый пистолет. Он по-прежнему не доверял Шевцову. Так же, как Шевцов не доверял им обоим. Что и говорить, компания подобралась теплая. Подумалось: не зря ли он оставил их там вдвоем – Шевцова и Акима? Не случилось бы беды.
Кот вышел на школьное крыльцо. Сейчас тут было пусто, и закрадывалось предположение, что могло просто померещиться. Как-никак, нервы. Да и кто здесь мог шататься, вокруг заброшенной школы? Еще один сталкер? Маловероятно. Да и вряд ли сталкер вел бы себя таким диким образом. Даже сейчас перед глазами стояла та кошмарная картина: эти скрюченные пальцы, эта странная поза… Нет, не сталкер. Может, местный? Никто ведь не может утверждать наверняка, что город полностью вымер. Все эти рассказы про сектантов, приспособившихся к жизни в Зоне, про людей-мутантов наверняка не лишены оснований. И если это правда – насколько изменила их Зона? Остались ли выжившие людьми? Безопасна ли встреча с такими обитателями Зоны?
В темноте снова послышалось движение. Кот приподнял «винторез», держа фонарь под стволом, осторожно двинулся вдоль стены. И вскоре набрел на открытую дверь запасного выхода. В сомнении замер, прикидывая степень риска. Сейчас он не чувствовал никаких ловушек поблизости. Хотя и наивно полагаться исключительно на интуицию, именно она позволяет хорошему сталкеру выжить. Кот вжал приклад в плечо и решительно, с разворота шагнул в дверь.
– Ох, чтоб ты… – Кот отпрянул и едва не вдавил спусковой крючок.
В дверном проеме, в свете фонаря стояла женщина. Неподвижно, глядя на него немигающим взглядом. Даже не на него – сквозь него. Пожилая, полная, с каким-то синюшным, отечным лицом, она источала неприятно знакомый запах.
Запах свежераскопанной земли.
Он попятился. И ткнулся спиной во что-то холодное, источающее все тот же запах развороченной могилы. Это было уже слишком. Он рванул в сторону, споткнулся в темноте, растянувшись на разбитом асфальте. Броском перекинул тело на спину, тыча в зенит стволом винтовки. Указательный палец застыл на спусковом крючке, неведомой силой удерживаемый от немедленного выстрела. Смотреть туда, вверх, не хотелось до отчаяния, но Кот заставил себя вытаращиться навстречу своему ночному кошмару.
Над ним в неестественной неподвижности высился тот самый силуэт – мужчины, что маячил за стеклом. Выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, фигура подалась вперед и, неуклюже пошатываясь, двинулась в темноту. Вцепившись в оружие, Кот в оцепенении наблюдал эту сюрреалистическую картину. Раздался глухой удар: это жуткая женщина, выйдя из дверного проема, уткнулась в высохшее дерево. Отшатнулась и какой-то утиной походкой, переваливаясь с боку на бок, побрела вслед за первой фигурой.
Подавляя страх, Кот мысленно матерился. Хоть и знал про такое явление, но одно дело – знать, и совсем другое – осязать и вдыхать этот запах. Даже в детстве, слушая байки старых сталкеров про живых мертвецов, он эдак скептически ухмылялся. А ухмыляться, похоже, нечему. Слишком жутко, слишком осязаемо и, черт возьми, обоняемо все это. С трудом взяв себя в руки, Кот осторожно последовал за собственным кошмаром. Увидел, как фигуры неуклюже толкутся у входа в школу. Что-то их тянуло туда. И это крайне не нравилось сталкеру. Нужно было предупредить товарищей. Он быстро вернулся к двери запасного выхода. Теперь он не сомневался: не сумев пробиться через школьные двери, беспокойные трупы пытались пройти именно здесь. Преодолев инфернальный ужас, Кот заставил себя войти в темноту. Точно: за первой дверью оказалась вторая, запертая. Недолго думая, Кот высадил ее плечом и вошел внутрь. Подумал – и тщательно прикрыл за собой дверь. После чего, освещая путь фонарем, направился в сторону фойе.
Спутники были уже на ногах. Шевцов хмуро стоял в сторонке, Аким же с неприкрытым недоумением смотрел, как пялятся на него через стекло эти две дикие фигуры. Больше всего поражала именно реакция Акима. На его месте сталкер предпочел бы орать от страха, а не разглядывать чертовых зомби так, будто те не оправдали его ожиданий.
– Видал? – зачем-то спросил Кот Акима.
– Это они… – тихонько сказал Аким.
– Кто? – не понял сталкер.
– Доктор… Соседка…
В голове у Кота с трудом провернулись застывшие шестеренки. Он пялился в сторону этого мистического «ока», где по-прежнему лежали «вещи мертвецов», и в мозгу вроде бы стала складываться какая-то догадка, когда за спиной вдруг раздались негромкие шаги.
Все трое разом обернулись.
По ту сторону черного пятна стояла девочка. Лет семи, в полузабытой теперь школьной форме, с пышным бантом в темных волосах. Она стояла неподвижно и, не моргая, смотрела на Акима.
– Катя? – бесцветно спросил Аким. Сделал шаг в ее сторону, остановился в неуверенности.
Только тут Кот заметил, что бант и белый форменный передничек измазаны землей. Машинально подумал – как избирательно Зона сохраняет от тления тела и предметы. А после еще разглядел ее лицо – ненормально бледное, с глазами, застывшими посреди темных кругов. Пауза в несколько секунд могла показаться вечностью. За происходящим внутри неподвижно наблюдали застывшие за окном фигуры.
И вдруг девочка чуть подалась вперед, приоткрыла рот с бледными тонкими губами. И издала этот, совершенно нечеловеческий, крик. Леденящий душу, пропитанный ужасом и тоской, начинающийся на запредельных низах и мгновенно переходящий в ультразвук.
И тут что-то произошло с Акимом. Он изменился в лице – и это выглядело куда страшнее, чем все эти внезапно ожившие покойники. Он отпрянул от девочки, как от чудовища, задрожал, задышал тяжело и часто.
Кот вдруг с изумлением увидел: в его руке был пистолет. С каким-то звуком, чем-то походившим на жуткий вой ожившей покойницы, Аким вскинул оружие, направив его на девочку. Пистолет трясло в худой ладони, и Кот был уверен, что парень промахнется. Но неожиданно Аким всхлипнул и рывком упер пистолет себе в подбородок.
Они успели к нему прежде, чем грянул выстрел. Сбили безумца с ног, оттянули руку. Пуля ушла в потолок.
– Ты что же это, дурак?! – прорычал сталкер, заламывая руку бьющемуся Акиму.
Тот вырывался и рычал, захлебываясь в слезах:
– Не так! Я не так хотел! Я не хочу, чтобы и ОНИ так! Я не хочу их увидеть! Убейте меня!
Кот поднял глаза на эту жуткую Катю – и не увидел. Наверное, ее спугнул выстрел. И вдруг он с ясностью понял, чего Аким так боится. Боится настолько, что готов снести себе башку, лишь бы не столкнуться с тем, что считает теперь неизбежным.
Он боится, что вслед за другими владельцами вещей, лежащих в центре этого «ока», к нему придут его мертвые родители.
Совсем не так он видел это вожделенное «воскрешение», совсем не так. Это Зона. Умеет она ломать человека.
Аким потихоньку затих, но это не гарантировало от дальнейших эксцессов. Нельзя быть уверенным в том, что парень попросту не спятит при виде новых «гостей». Единственным выходом из этой ситуации было немедленно убираться отсюда. Кот глянул на валявшийся на полу пистолет, перевел взгляд на Шевцова, пробормотав:
– Надо же, я думал, он у тебя.
Шевцов подобрал пистолет, сунул в карман, бросив:
– Теперь пусть точно будет у меня.
Когда Аким поутих, перестав сопротивляться, добавил:
– Странное дело: я шел сюда, чтобы остановить его. Но не думал, что мне придется спасать его от него же самого.
– С чего ты решил его спасти? – тупо спросил Кот. – Ты же хотел грохнуть это «порождение Зоны».
– Я был неправ. – Шевцов коротко взглянул на сталкера, отвел взгляд. – Убить девочку, которую любил, убить себя… Нет, это не замысел Зоны. Это слишком человеческое.
– Жизнь – странная штука, – философски заметил Кот. Посмотрел в сторону окна. Силуэты исчезли, но спокойствия это не прибавило. Ведь было понятно: мертвецы просто ищут другой вход. – А отсюда надо валить. Не нравятся мне эти ночные гости.
– Жизнь – странная штука, – философски заметил Кот. Посмотрел в сторону окна. Силуэты исчезли, но спокойствия это не прибавило. Ведь было понятно: мертвецы просто ищут другой вход. – А отсюда надо валить. Не нравятся мне эти ночные гости.
Уйти в ночь было плохим решением. Но оставаться в здании школы, в этом кошмарном окружении было еще хуже. Они уходили по смертельно опасному пути, так ничего и не добившись от Зоны, уходили разочарованные, с пустыми руками.
Хотя не совсем с пустыми. В каком-то порыве Кот сгреб содержимое темного «ока» к себе в рюкзак. Не то чтобы он считал «вещи мертвецов» полезным приобретением, просто сработала какая-то практическая жилка: не зря ведь они скитались по Зоне, чтоб вот запросто выбросить найденное. Правда, толку от этого хлама было куда меньше, чем от пары «браслетов», найденных Акимом.
Кот как раз прикидывал в уме возможную прибыль от продажи «браслетов», когда за спиной раздался этот знакомый душераздирающий вой. Они с Шевцовым переглянулись. Аким продолжал машинально идти вперед. Он успокоился, но как-то замкнулся. Даже не отреагировал на этот жуткий звук.
Кот стянул с плеча винторез.
– По следам идут, что ли? – неуверенно проговорил Шевцов.
– Да, похоже… – отозвался Кот. Кивнул в сторону Акима, понизил голос: – Может, за ним пристроились?
Они замерли, огляделись.
Ночной город в свете луны выглядел чужеродно и мрачно. Кот бывал здесь и ночью, но всегда забивался в какой-нибудь угол, чтобы отсидеться до рассвета. Потому что нечего здесь делать во мраке. Не ровен час, влетишь в случайную ловушку. Да и поговаривали, будто ночью в Зоне активизируется всякая нечисть. То ли мутанты, то ли призраки. Человек для них – как красная тряпка для быка. Движение они чувствуют за километр и, почуяв человека, уже не отстанут. Будто бы, настигнув жертву, они не просто убивают ее, а как бы вытягивают все жизненные силы. Был человек – а стал никчемная пустая оболочка. Раньше Кот считал такие рассказы пустым суеверием, но после сегодняшних гостей был уже не так категоричен. И впервые в Зоне ощущал такую растерянность и подавленность.
Он сам виноват, что вляпался в эту авантюру. Нельзя было убивать шатуна. А убил – нечего было возвращаться. Зона такое не прощает.
– Ладно, – сказал сталкер. – Идем дальше, не торчать же здесь вечно.
Маленькая группа двинулась дальше. Мимо проплывали мрачные силуэты зданий, словно они продвигались по дну ночного каньона. Кот вел группу почти на ощупь, надеясь лишь на интуицию и банальное везение. И везение быстро закончилось.
Свернув в переулок, который показался сталкеру безопасным, группа налетела на фигуру, застывшую в зловещей неподвижности.
– Твою мать! – выдохнул Кот, едва не выронив фонарик.
На первый взгляд могло показаться, что перед ними живой человек. Но в свете фонаря становились видны детали: серая пергаментная кожа, стеклянный взгляд, отсутствие дыхания.
Это мог быть только мертвяк. Незнакомый. Огромный, сутулый, с мощными руками-граблями, в пыльном рабочем комбинезоне.
– Аким, знаешь его? – быстро спросил Шевцов.
Ответа не последовало. Посветив фонариком, Кот понял, что парень молча мотает головой.
– Так… – скрипуче проговорил Шевцов. – Значит, это не твои гости. Интересно тогда, чьи же?
Фигура вздрогнула и пришла в движение. Выставив вперед длинные руки, шагнула в сторону Шевцова. Тот попятился.
– Да он на звук идет! – догадался Кот.
Мертвяк склонил голову, прислушиваясь, и направился в сторону сталкера.
– Чего он хочет? – пятясь, растерянно проговорил Кот. Поднял винтовку, щелкнул предохранителем. – Отвали, парень, я тебе башку сейчас снесу!
Словно желая поддержать разговор, покойник открыл пасть и издал звук, похожий на тот, которым встретила Акима жуткая девочка. От этого воя заложило уши, к глазам подступили слезы. Из мрачной глубины кварталов донесся ответ. И снова – уже с другой стороны.
– Мать моя женщина… – пробормотал сталкер. – К черту все. Бежим!
И первым бросился вперед по незнакомой улице. Риск был велик: шансы вляпаться в «комариную плешь», влететь в «жарку» или еще в какую ловушку росли с каждым шагом. Но страх был сильнее. Черт его разберет – никто не говорил о прямой угрозе со стороны ходячих мертвецов, или «муляжей», как называли их в Институте. Но когда своими глазами видишь, как на тебя надвигается это, – все предстает совсем в ином свете.
Сталкер провел спутников через перекресток (хитрым зигзагом – показалось, что на пути притаилась какая-то неопознанная дрянь.). Влетели в какие-то полудохлые заросли, в которых сталкер с трудом узнал городской парк. Идти в его мрачную глубину было опасно, и они остановились под высохшим деревом, чтобы перевести дух. Нужно было привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Потому как вот так – бегом, без оглядки – живым еще никто из Зоны не выбирался.
– Перекур! – сипло сказал Кот. Сунул в рот сигарету, нервно защелкал зажигалкой. Огонь отказывался разгораться хоть тресни. Кот прекратил попытки, досадливо вынул сигарету изо рта. Есть такие места в Зоне, где по какой-то причине невозможно разжечь огонь. Спички и зажигалки просто отказываются зажигаться. Вроде как энергетические провалы, в противоположность местам с повышенной энергетикой. – Вода-то у нас осталась?
Шевцов протянул ему мятую пластиковую бутыль, на дне которой плескалось немного воды. Кот сделал жадный глоток – и поборол желание допить все. Вместо этого протянул бутылку Акиму. Тот машинально принял бутылку и передал Шевцову.
– Однако, дела… – протянул Кот. – Что этому долговязому от нас надо было?
– Не знаю, но он показался мне каким-то агрессивным, – заметил Шевцов.
– Вот это меня и напрягает, – сказал Кот. – Никогда они людей не трогали, только бродили себе, слабонервных пугали. Вот только злобных мертвецов недоставало в Зоне.
– Тихо! – прервал его Шевцов. – Слышишь?
Кот прислушался. Какой-то негромкий, но отчетливый скрип. Он посветил в темноту фонариком. Неподалеку, под давно засохшими деревьями сохранилась детская площадка. Песочница, железная горка, какие-то хитроумно закрученные лесенки, перекладины. И качели. Вот они-то и покачивались – тихонько, едва заметно. Это настораживало: с чего бы им качаться? Ветра-то нет. Луч фонаря снова пробежал по скверу. Никого. Качели скрипну ли снова. Сосредоточившись на них, сталкер увидел: качели двигались не от ветра. Вздрагивала сама стойка из сварных металлических труб.
– Чтоб я сдох… – в изумлении пробормотал Кот.
Движение заметно усилилось. Из-под земли доносились какие-то глухие звуки. Вдруг с протяжным скрежетом конструкция накренилась, под качелями вспучилась и тут же провалилась земля. Взвились вверх мелкие комья, и из рыхлой глубины рывками полезла рука со скрюченными жилистыми пальцами. Следом показалась вторая, безуспешно пытавшаяся ухватиться за край образовавшейся ямы. И тут же, в отблеске слабого света стало видно, как рядом из-под земли лезет человеческая фигура – болезненно, с каким-то конвульсивным упорством, будто эта отравленная земля разрождалась своими гнусными отпрысками.
– Только этого не хватало, – хрипло произнес Шевцов, передергивая затвор пистолета. Теперь он держал оружие двумя руками, двигаясь экономно и собранно, что сразу выдавало в нем профессионала. Он не выглядел взволнованным, а уж тем более испуганным. Опасная ситуация словно придала ему энергии, обостряя чувства и проясняя взгляд. Он не спешил стрелять – с завидным хладнокровием он просто оценивал ситуацию.
Земля зашуршала слева, справа. Из-за спины долетел стон, полный тоски и боли. Сталкер быстро, на звук, водил лучом фонаря, прижатого ладонью под цевьем «винтореза». Пятно света выхватило какую-то перекошенную фигуру в бесформенной серой одежде. Та приближалась неровными шагами, и вскоре Кот увидел на груди мертвяка табличку с выцветшим номером. Он еще ничего не понял, но услышал движение справа. Второй мертвяк походил на первого – в такой же серой робе, с неразборчивым номером на груди, только на голове его имелась еще и низко надвинутая бесформенная шапка из того же серого материала. Замерев и вроде бы поначалу отшатнувшись от ударившего в глаза света, он склонил голову набок, набычился – и с низким рычанием бросился на людей. На секунду сталкер опешил от такой резкой перемены в поведении этих «недоживых» тварей. Он просто стоял и смотрел на приближавшегося монстра, словно все это было не наяву, а в сумрачном бреду, позабыв даже про винтовку, которую держал сейчас у бедра.
Два выстрела в голову из «макарова» остановили нападавшего. Его словно выключили: тело замерло, вытянув ноги, руки опали и плетьми повисли вдоль туловища. Он еще не успел повалиться на землю, как бросился в атаку его двойник. На этот раз Кот среагировал вовремя. Оптический прицел был бесполезен в темноте, и сталкеру с непривычки потребовалось три пули, чтобы свалить нападавшего. Две ушли в грудь, не причинив тому ощутимого вреда, лишь чуть замедлив его движение, третья же, увесистая, девятимиллиметровая, вошла аккурат в левый глаз. Что-то чавкнуло, брызнуло, и тело повалилось вбок, качнув обвисшими руками.