Ответ начальства потряс не меньше:
— После убийства всех глав драконьих кланов драконы ожидаемо начнут мстить, и в этой ситуации я, естественно, выступлю на стороне Зандарата, защищая собственную родину от уничтожения.
Вот так расклад.
— На когда назначен сбор? — игнорируя потрясение собственного секретаря, спросил у Кассиль лорд Эйн.
И драконица тихо прошептала:
— Через час…
— Ловко, — только и сказал шеф.
— Почему это? — Я вообще на кровать села.
Эйн пояснил:
— Там нет проложенных ртутных путей. По мнению Харниса, я не успею ничего предпринять, даже если обо всем узнаю.
Впору бы взвыть, как, к примеру, взвыла на заднем плане Кассиль, но я уже хорошо знала начальника, чтобы осторожно подметить сказанное им:
— По мнению Харниса?
Лорд Эйн неожиданно посмотрел на меня. Прямо в глаза. Так посмотрел, что у меня куда-то далеко и разом ухнуло сердце. Это был такой взгляд, что не осталось сомнений — я хочу от него десять детей, не меньше. Я…
— Успею, — уверенно произнес шеф.
«С начальством не спят!» — не так уверенно напомнила себе я.
Но уже в следующий миг лорд Эйн начал отдавать приказы:
— Кассиль, отправьте своих воинов, поставьте лорда Хангара во главе отряда, мне понадобится поддержка. Виэль, свяжитесь со всеми кланами, остановите кого успеете.
После чего развернулся, подхватил свою ритуальную катану с пола и стремительно нас покинул, на ходу поправляя рукава и рубашку.
Ушел — не оглядываясь.
И хорошо, потому что мы с Кассиль обе потрясенно смотрели на него, открыв рты. И вот когда он ушел, драконица с сожалением выдохнула:
— Вот встреть я такого дракона, я бы не задумываясь бросила всех любовников и вышла замуж!
— С начальством не спят, — вслух напомнила я себе.
— Виэль, послушай лучшую подругу — таких мужиков не упускают!
Ничего не ответив, я попрощалась с Кассиль и начала связываться со всеми секретарями глав драконьих кланов. Бесполезно… Все уже вылетели. И все, что я смогла, это рассказать о наших опасениях, так что летучий отряд быстрого реагирования для поддержки лорда Эйна был отправлен от каждого клана.
А мне оставалось только ждать, нервно кусая ногти.
* * *Я ждала шефа. Даже тортиков не хотелось, и вообще есть не хотелось тоже. О том, чтобы лечь спать, не могла и думать.
Собственное бессилие и отсутствие информации добивали.
Надев банный халат, принялась бродить сначала по своей тюрьме, потом по подземелью, в итоге по замку, и как-то совсем для себя неожиданно забрела на третий этаж. В бордель, в общем. Я даже не поняла этого сразу, просто как-то вдруг остановилась перед дверью с надписью «Виэль». Потрясенно перевела взгляд на другую дверь, с надписью «Надин», и даже не знаю почему, пошла туда. Открыла дверь, вошла, не знаю почему, девушка ведь явно спала.
Но я ошиблась. Там, обхватив колени, прямо посреди комнаты, на ковре сидела бледная растрепанная девушка, которая, подняв голову, увидела меня и задала ожидаемый вопрос:
— Ты кто?
А вот следующим был вопрос совершенно неожиданный:
— А ты не знаешь, кто я?
Я пошатнулась. Девушка же, подавшись вперед, продолжила:
— Хотя бы как меня зовут? Ты знаешь, я никак не могу вспомнить свое имя…
Внезапно позади меня открылась дверь. Лично я, находясь в шоке от увиденного, испуганно отшатнулась, но это оказался Охард.
— О, ты тут, а я тебя ищу, — произнес мой зеленокожий жених.
Девушка перевела взгляд на него и пробормотала:
— Нет, я не хочу есть.
Видимо, его она приняла за прислугу… Не удивительно, прислуга же здесь вся с зелеными лицами. А вот ко мне несчастная снова обратилась с вопросом:
— Так имя? Ты знаешь мое имя?
— Надин… — пробормотала я, вспомнив написанное на двери.
— На-дин, — повторила девушка, словно пробуя имя на вкус.
А я потрясенно воззрилась на Охарда. Мой суженый безразлично пожал плечами и произнес:
— Стандартная реакция на долгое отсутствие общения с Эйном — девушки вашего розового вида теряют память. Она после восстановится, разве что без воспоминаний о снежном лорде. Ты чего побледнела?
Я не просто побледнела, у меня был шок.
Как-то за всеми этими событиями я слегка подзабыла, с чего началось мое пребывание в Зандарате. И о роли лорда Эйна в моей жизни тоже подзабыла. Вот прямо сейчас я вообще с трудом вспомнила, с чего решила на шефа работать… Но вспомнила. И о своих внезапно вспыхнувших чувствах, и о желаниях, и о словах снежного лорда о том, какие из человеческих девушек шикарные постельные игрушки получаются!
— То есть, — с трудом начала я, — если снежные долго не общаются с этими несчастными… — запнулась, — с подобными мне несчастными, мы теряем память?!
— Да, — спокойно подтвердил Охард.
Меня зашатало.
Жених же совершенно спокойно и абсолютно безразлично по отношению к Надин продолжил:
— Семь дней, и все — они ничего не помнят. А учитывая, что с твоим появлением у Эйна времени на любовные похождения не осталось, тут сорок непомнящих на этом этаже замка. Значит, их продадут.
— Продадут?! — Мне становилось все хуже.
— Ну да, — подтвердил Охард. — Эйна они уже не помнят, зато без памяти влюбятся в следующего снежного и…
Я развернулась и вышла, не дослушав.
Охард вышел вслед за мной, прикрыл дверь, да еще и продолжил:
— Их бы уже продали, но Эйн с них еще своих хранителей не снял, он с этим твоим расписанием про любовниц и не вспоминает.
Даже так!
— То есть фактически продажей даже не лорды занимаются, — догадалась я.
— Конечно, — подтвердил Охард. — Как только лорд теряет интерес к игрушке, ее продают. Эйн, правда, обычно вообще не терял интерес, у него все эти уже давно, он только новых притаскивал, но в общем и целом так.
Это слегка реабилитировало шефа в моих глазах, но в общем и целом…
— И где, говоришь, рынок находится? — мрачно поинтересовалась я.
— В столице, два перехода по ртутным… э-э-э, Виэль, ты же умная девочка, правда?
И еще какая! Жаль, правда, что лорд Эйн катану забрал, зато я знаю, где взять другую!
— Охард, ты вообще в курсе брачной клятвы? — разворачиваясь и торопливо шагая по коридору к лестнице, спросила я.
Жених, догнав, поинтересовался:
— Ты о какой ее части?
— О той, где вместе в печали и бедности.
— Предпочитаю в счастье и богатстве, — возразил он.
— Предпочитай, — милостиво согласилась я. — Ты в замке сэльда бывал, где покои Харниса, знаешь?
И тут мой жених выдал:
— Слушай, тут такое дело, я знаю только, где покои Юалии.
Так как мы спускались с лестницы, я от такого чуть не упала. Остановилась, хмуро глянула на него.
— Что? — спросил Охард.
— Слушай, а ничего, что вы из разных биологических видов? — возмутилась я.
— Ну справлялись как-то, — подтвердил он мои худшие опасения.
Слов нет!
— Та-а-ак. — Пытаюсь не думать о том, что было между моим между прочим женихом и этой селедкиной дочерью. — А у Юалии катана есть?
— Ритуальная? Есть, конечно, отцовская.
— Пойдет, — решила я. — Пошли ко мне, переоденусь.
— Виэль, а что ты задумала? — с подозрением вопросил он.
— Патлы сопернице повыдергиваю, — пробормотала зло.
— О, женские бои, — оживился Охард.
Иногда он меня пугает. Но ничего, для дела его энтузиазм очень даже пригодится.
Я молниеносно переоделась, после чего бегом поднялась наверх, где жених уже ждал, вместе мы спустились в ледяной зал, шагнули в нужную лужу.
* * *Вышагнули в сэльдовском замке, где нас встретила сильно удивленная охрана. И вот несдобровать бы нам, но Охард спокойно произнес:
— К сэльдине.
Снежные в сером нехорошо так прищурились, кое-кто хохотнул на тему: «Только Харнис за порог, эта зеленая морда тут как тут», но нам не препятствовали совершенно. То есть Охарда тут знали, а меня недавно Харнис сам приволакивал, так что нас приняли за разрешенных посетителей, но вот лично меня несколько напряг тот факт, что в ледяном зале так много охраны и все при ритуальных катанах. Хотя… вспомнив о ситуации, я поняла, что они ждут разъяренного лорда Эйна, который, по их мнению, узнав о гибели глав драконьих кланов, явно примчится в бешенстве убивать Харниса и… ну, в общем, попадет в ловушку. Мерзкий у них план!
— Слушай, а что происходит? — начал догадываться о чем-то Охард.
— Пока еще ничего, — ответила я, целеустремленно шагая за ним, — но вот я сейчас до катаны доберусь, и так много всего происходить станет!
Ему явно было интересно, что именно. Вообще мой жених оказался на редкость любопытным, чем мне и нравился. Ну а еще тем, что знал, куда идти.
Мы прошли через десяток массивных дверей и лестничных переходов, свернули в малозаметный ход явно для прислуги, миновали еще несколько пролетов, после чего Охард открыл неприметную дверь, и мы оказались в спальне.
Мы прошли через десяток массивных дверей и лестничных переходов, свернули в малозаметный ход явно для прислуги, миновали еще несколько пролетов, после чего Охард открыл неприметную дверь, и мы оказались в спальне.
И мы там были не единственными. То есть даже не единственными помимо Юалии, которая спешно начала прикрываться подушкой. Говоря откровенно, от такого неожиданного поворота, даже Охард едва устоял на ногах, а я так вообще! Потому что в спальне сэльдины Зандарата неимоверным образом присутствовал в весьма малоодетом виде ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович. Докерс в общем. Несколько шокированная происходящим, я потрясенно спросила:
— А что вы тут делаете?
Хотя, конечно, вопрос был риторическим. Но все оказалось не так прозаично, потому как Докерс мрачно сообщил:
— Договариваюсь.
— О чем? — Нет, и правда интересно.
— О контроппозиции, — смутился собственно оппозиционер.
— А поконкретнее? — вступил в разговор Охард.
— Дорогой, это не то, о чем ты подумал! — воскликнула Юалия.
— И заодно не то, что ты увидел, — хихикнула я.
А потом вдруг сопоставила — Докерс сейчас контролирует ртутные пути, и тут с Докерсом, скажем так, переговоры ведут.
— Так, — я сглотнула, — а о чем вы тут договариваетесь?!
Глава подгорного народца смутился, глаза отвел. Я, переходя на визг, вопросила:
— Вы им сдали под контроль ртутные пути?!
Юалия пискнула и прикрылась заодно второй подушкой. Охард нахмурился. Докерс повел плечом, да и ответил:
— Не то чтобы сдал, просто велено было задержать лорда Эйна, коли тот… ну вы ж понимаете.
Я поняла, что сейчас этого скально-бугристо-бородатого буду убивать лично!
— Да токмо он не воспользовался, — торопливо продолжил Докерс. — Ну мы ждали-ждали и решили договориться о большем и вот…
— Юалия, вы же из разных биологических видов! — не выдержал Охард.
— Кто бы говорил, — язвительно вставила я. — Катана где?
Жених молча указал пальцем на дверь из спальни.
Ну я и поспешила за катаной. Действительно, обнаружила ее висящей на стене в соседней комнате. Сняла, примерила — потяжелее будет начальниковой, и, видимо, за счет бриллиантов, которыми сияла рукоять. Сделала свое привычное «размахнись рука, разомнись плечо», поняла, что ничего так, справлюсь, и поспешила обратно в спальню.
А там Юалия визжала, сидя на постели, а Охард бил морду Докерсу со словами: «Будешь еще выходить из оппозиции? Будешь, а?» Докерс пытался вставить про: «Больше не буду».
— Драку прекратили, ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович, срочно приведите себя в порядок, нас ждут великие дела.
Не, ну сам виноват, раз такой любвеобильный — будет мне прокладывать новый ртутный путь.
А этот, всклокоченный и помятый, явно ужаснувшись, спросил:
— Что, и с вами придется договариваться?!
После чего Охард вконец озверел и начал его бить уже с приговоркой: «Это моя невеста! Не сметь лезть к моей невесте!» Вот — настоящий мужик! Из-за меня еще никто никому морду не бил, приятно даже стало. Все испортила Юалия, взвыв уже поднадоевшее:
— Да вы из разных биологических видов!
— Ничего, зато у него есть два болота и одно лесное озеро, а такое богатство на дороге не валяется, — привычно ответила я.
Ну и упоминание о моей будущей собственности привело Охарда во вменяемость, поэтому он перестал бить Докерса, поднялся и прекратил меня задерживать. Потом мы оба помогли Докерсу привести себя в порядок, помахали на прощание Юалии катаной и пошли вершить справедливость.
Когда спустились с катаной и Докерсом, снежные в сером как-то напряглись, но ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович выглядел гордо и невозмутимо, я так вообще держалась молодцом, а Охард гордо стирал с покоцанных кулаков зеленую кровь, так что всем стало ясно — только что имели место мужские разборки.
— А… — начал было один из охранников.
— Некогда нам разговоры разговаривать, — сурово заявил Докерс.
И мы шагнули в ближайшую лужу. Когда из нее вышли в практически чистом снежном поле, прошли и шагнули в следующую.
Вышли на рынке!
На рынке имелись фрукты, овощи, мясо разных цветов, рыба всяческого вида и розовые рабы. То есть все человеческой расы. И да — все женского малоодетого полу.
Рабские ряды располагались между рыбными и фруктовыми, были отделены толстыми железными решетками, увлажнены горькими девчоночьими слезами, украшены розовыми атласными бантиками и совершенно безснежниковские.
— Ночь же, — объяснил мне Охард, — лорды ранее полудня рабынь не покупают.
— Повезло им, — совершенно серьезно сказала я.
— Это точно, — покосившись на нас с катаной, пробормотал Докерс.
Тут к нам бочком приблизился зеленомордый и, окинув меня оценивающим взглядом, поинтересовался:
— Сколько?
Зря он так, особенно если учесть, что:
— Кажется, я голодная, — заявила задумчиво.
Охард от меня отшатнулся, Докерс последовал его примеру, зеленомордый ничего не понял, а я… ну да, да — «размахнись рука, разомнись плечо»! Ох и разошлась же я.
* * *Утром я, зеркало и шубка сидели на ступенях в ледяном зале с лужами и ждали шефа. Нервно ждали. В зеркале отражалась Кассиль, которая тоже ждала. А еще на связи ждали все секретари глав драконьих кланов, и драконицы тихо переговаривались между собой, обсуждая, у кого сколько дракончиков, предстоящее свадебное торжество в клане речных, какие-то болезни дракончиковых зубов и да — как лечить ушки у нововылупившихся. Я практически не слушала, потому что извелась вся от нетерпения — лорда Эйна все не было.
Положа руку на сердце, больше всего я переживала именно за него — жив ли, не отравился ли ядом, не попал ли в ловушку Харниса. Нет, шеф у меня молоток, настоящий воин и все такое, но он же благородный весь, честный такой, а Харнис змеюка еще та и на подлости очень даже горазд, а шеф он… он… Да где же он уже!
Хуже всего оказалось то, что, по словам Докерса, там, в Высоком гроте, находилось свыше пяти тысяч сторонников Харниса. Пять тысяч против одного моего шефа. И пусть начальник воин, пусть силен настолько, что льды практически назначили его следующим сэльдом, но он же совсем один… Нет, теоретически там еще боевые драконьи отряды, но что будет по факту…
Где-то что-то громыхнуло.
Это было не в ледяном зале, скорее снаружи.
Я подскочила. Дворецкий лорда Эйна, который, как оказалось, стоял в нише на верхнем пролете и беззастенчиво за мной приглядывал, замер на миг, а затем решительно пошел куда-то. Я, не теряясь, подскочила и ринулась за ним. Оказалось, что у замка начальника имелся еще и парадный вход, вот к нему и поспешил дворецкий. И к моему появлению из огромной сферической залы уже были распахнуты овальные двустворчатые двери, за которыми простиралась безграничная снежная степь и…
И в луже крови лежал мой шеф.
В какой-то потрясенно-застывший миг кто-то истошно закричал! Внезапно поняла, что ору я. Точнее как поняла — просто крик на миг прекратился, когда я, ломанувшаяся к шефу, поскользнулась и рухнула в снег. Тут же подскочила, помчалась снова, теряя зеркало, шубу, туфли.
Добежала до него, упала на колени, с трудом перевернула и завыла, увидев рваную рану на груди, проглядывавшую через развороченную клинком одежду снежного лорда. Взгляд скользнул на ножны Эйна — там имелся лишь обломок моей родной и любимой катаны… только обломок…
— Врача! — закричала я, обхватывая ладонями стремительно синеющее лицо шефа. — Врача, немедленно! И носилки!
Внезапно на мои плечи легла шуба. Вздрогнув, недоуменно обернулась — надо мной стоял Охард. Мой жених был необычно бледен, почему-то бросилось в глаза, что у дверей, не выходя наружу, мнется вся прислуга, застыл потрясенным изваянием дворецкий и никто ничего не делает.
— Виэль, — тихо произнес Охард, — Виэль, это все. Катана сломана. Он умирает. Точнее, умирает разумная часть. Сам лорд Эйн сейчас обернется бураном, уже даже без зачатков разума. Нужно вернуться в замок и спрятаться. И молиться, чтобы выдержали стены.
— Что? — начиная дрожать от холода, спросила я.
Охард присел рядом, взял меня за плечи и как маленькой начал объяснять:
— Смотри, кровь уже практически не идет. Он почти мертв. Все, Виэль, ему уже никто не поможет, сейчас его внутренняя суть порвет человеческую оболочку. Это конец, Виэль. Конец, понимаешь? Мне очень жаль, но мы ничего не можем сделать. Идем.
У меня как молотом в висках звучали слова «Он почти мертв… Это конец… Мы ничего не можем сделать…»
Я глянула на Охарда.
Потом на шефа… Он был синевато-белым, не двигался, и да, кровь практически перестала идти, но это и не удивительно — здесь, в вечном холоде, температура была к кровообращению не располагающая. И я внезапно тоже поняла, что это все!