Мастер Гримгор хлопнул возницу по плечу и спрыгнул на мостовую. Полученные сведения были крайне полезными. Дело в том, что тела некромантов подвержены тлению. Издревле лемурийцы использовали мясо акулы и морепродукты, чтобы замедлить разложение. Ну а повышенный спрос на духи объяснялся необходимостью перебить запах мертвечины.
11 Неприятности у Тверской Заставы
Мастер Гримгор был чрезвычайно доволен сегодняшним вечером и собрался вернуться в свой постоялый трактир. Жена Степаныча обещалась испечь сладкие пироги с брусникой и черникой. Колдун после того, как едва не умер в своей чердачной комнатке, пристрастился к русской кухне и пропускать пироги не хотел. Расставшись с возницей, мастер Гримгор пошел по Петроградскому шоссе в сторону Москвы и вскоре заметил: происходит нечто непредвиденное. Парадный государев кортеж остановился, и на его золоченый хвост уже напирали повозки со слугами. Казаки оцепили процессию со всех сторон и не подпускали зевак. А еще кричали на возниц, прущих в Москву со стороны Петрограда. Пересвет Северский покинул досадный затор – его старичок мамонт летел по небу, подхваченный метелью и ледяным ветром.
– Низко пошел. Крышу не снесет? – пробасил прохожий мужик, высоко задрав голову.
Мастер Гримгор побежал вперед, в сторону Тверской. Но вскоре толпа сделалась плотной, пришлось продираться через нее, теряя время. Зато колдун узнал, что происходит.
– Слыхано ли это – поезд царев стопорить? – спрашивал кто-то с одной стороны.
– Депутация Тверскую Заставу перекрыла. Требуют с царем-батюшкой беседовать. Челом бьют да на бояр жалобничают.
С одной стороны, обыкновенное дело. Если есть в государстве бояре, то на них обязательно кто-нибудь в обиде. И кому же тогда жаловаться, если не царю? В общем, все логично, не стоит исследования, а значит, можно отправляться домой. От этих мыслей воображение мастера Гримгора сыграло с ним злую шутку, и он как будто ощутил сдобный запах брусничного пирога. С другой стороны, Изольда Мортенсен говорила, что троих ждет скорая смерть. Возможно, их просто сомнет и растопчет масса народа. Или всё сложней?
«Эх, не видать мне сегодня пирогов», – подумал мастер Гримгор и стал выбираться из толпы.
Вскоре колдун скрылся в подворотне, и уже через пару минут оказался на крыше углового дома у самой Тверской Заставы. Прислонившись к дымоходу, мастер Гримгор наблюдал за происходящим внизу. Со стороны Москвы прибывало людское море. Народ стекался со всех сторон, выливался сквозь триумфальную арку и заполнял все пространство Тверской Заставы. Царский кортеж застопорился в начале Петроградского шоссе и не мог заехать на площадь. Народ кричал, гудел и требовал царя так, что слышно было за версту. Сверху над площадью кругами ходили темные тучи, между ними то и дело пробегали разряды электричества. Видимо, волхвы из московского тайного приказа пытались остудить пыл граждан ледяным дождем. От этого толпа еще больше волновалась. Сдерживающие ее казаки тоже мокли, а потому злились. Их дрессированные плетки летали над головами горожан и больно жалили. Первым рядам все равно некуда было деться, их подпирало прибывающее людское море. Ситуация явно зашла в тупик и становилась угрожающей.
Тогда царь все-таки решил поговорить со своим народом. Дверца золоченого экипажа открылась. Казаки плотно загородили появившегося государя. А потом он оказался на крыше кареты. Одетый на западный манер, с отяжелевшей фигурой и заплывшим лицом, выглядел он неважно, но впечатление произвел. Тишина расползлась по толпе. И вскоре даже те, кто не мог видеть царя, замолчали и успокоились.
– Народ мой! Дети мои! – Сначала голос Бориса Владимировича звучал тихо, но потом кто-то усилил его явно не без помощи колдовства: – Вся жизнь моя проходит в неусыпных радениях о вас! И все ваши жалобы выслушаю с радостью.
Повисла тишина, а потом толпа начала волноваться и выкрикивать требования:
– Цены на хлеб растут сильно! Велите учить фабричных шаманству, ручной труд слишком тяжел! Подать поквартирная высока больно!
Тем временем в толпе у самого царского экипажа началось какое-то движение. Колдун достал из кармана старый театральный бинокль и поднес к глазам. Оптика была усилена колдовством, и мастер Гримгор видел происходящее как на ладони. Через толпу пробирался бледный молодой человек. Вот он добрался до оцепления, с невероятной силой оттолкнул ближайших казаков и бросился вперед. В считаные мгновения служилые спохватились. Их дрессированные сабли бросились колоть нарушителя, но как-то без толку. Тот не обращал на смертельные удары внимания, вместо крови из его ран медленно текла черно-зеленая слизь. Бледный наверняка добрался бы до царя, тут из-за кареты вышел высокий мужчина в меховой накидке с капюшоном и направил руку на нарушителя. Тот замер, будто натолкнулся на невидимую стену. Мгновение он стоял беспомощно, вертя головой по сторонам, затем его голова начала стремительно раздуваться. Кожа лица покрылась уродливыми розовыми и серыми разводами. Окружающие глядели на происходящее с ужасом. Мастер Гримгор покачал головой – он-то знал, что нужно предпринять, правда, ничего поделать колдун просто не успел бы. В следующее мгновение бледный взорвался, как бомба. Во все стороны полетела черная слизь. К счастью, высокий человек в меховом капюшоне не сплоховал и отвел угрозу от царя. А вот ближайшие казаки пострадали.
– Интересно, – пробормотал мастер Гримгор.
Бледный парень был зомби. Создавший его некромант применил особое заклинание. Накачал тело мертвеца энергией, отчаяньем и злобой до такой степени, что оно взорвалось. Причем расплескавшаяся во все стороны желчь зомби несла в себе болезнь необычайной убийственной силы. В этом как раз ничего интересного для колдуна не было. Не совсем понятны были роль и поведение высокого человека в меховом капюшоне. Мастер Гримгор не сомневался, что это и есть тот самый придворный некромант. Иначе как бы он смог так просто остановить зомби? Получалось, он организовал покушение и сам же его обезвредил? Как-то слишком мудрено, даже для некроманта.
В задумчивости колдун прошелся по крыше, гремя жестяными листами. И тут совершенно неожиданно обнаружилось, что он не один.
– Ни с места, вы арестованы! – воскликнул звонкий женский голос.
Мастер Гримгор обернулся и увидел девушку с револьвером в руке. Она стояла возле соседней трубы, чуть ближе к краю крыши. Девушка была симпатичная, невысокая, с коротко стриженными русыми волосами. Впечатление портили только револьвер в руке и крупная рысь у ее ног. Кошка стояла на самом краю крыши. Она вперила в колдуна взгляд светящихся зеленью глаз и готова была без промедления прыгнуть.
– Арестован? За что, барышня, вы хотите меня арестовать? – мастер Гримгор изобразил искреннее удивление.
Девушке явно не понравился игривый тон колдуна, она тряхнула револьвером так, что мастеру Гримгору стало не по себе. Рысь сделала один шажок вперед и зашипела.
– Я вам не барышня, а егерь охранного приказа! Вы подозреваетесь в покушении на царя-батюшку! Извольте поднять руки вверх!
– Да вы же сами видели, как всё было! – На этот раз мастер Гримгор по-настоящему удивился. – На царя покушался зомби. Значит, устроил всё некромант. Я что, похож на некроманта?
– Руки, я сказала! – решительно заявила девушка. – На крыше был, за кортежем наблюдал, значит, в участок тебя. А там уже разберемся, некромант ты или колдун!
Мастер Гримгор тяжело вздохнул и честно признался:
– Колдун я.
Потом начал поднимать руки, но не довел их до головы, а воскликнул:
– Кирпичики, полетели.
И тут же дымоход рассыпался на части. Из обломков образовалась небольшая кирпичная стенка. Она отгородила мастера Гримгора от агрессивной девушки и ее кошки. Раздался выстрел, пуля ушла в кирпич, разметав осколки во все стороны. Воспользовавшись ситуацией, колдун перебежал на другую сторону крыши и прыгнул вниз во тьму. В полете он успел выкрикнуть заклинание. Длинные полы кафтана взметнулись вверх и несколько раз с силой хлопнули по воздуху как крылья. В результате мастер Гримгор приземлился точно на ноги и свободно скрылся в подворотне.
А девушка-егерь и не думала преследовать подозреваемого. Она села на край крыши, свесила ноги и, глядя в глаза большой кошке, задумчиво проговорила:
– Действительно, колдун. Кажется, западной школы. К покушению он, похоже, непричастен. Что думаешь, Муся?
Рысь неопределенно мяукнула и потерлась о плечо девушки.
– Ну, это мы выясним… Если Стеша не подведет, – услышав это, Муся фыркнула и отвернулась.
Оказавшись в безопасности, мастер Гримгор привычно заговорил сам с собой.
– А девица-то хороша! Этакая русская амазонка!
– Хоть в чем-то у нас вкусы схожи, – рассмеялась вторая половинка колдуна. – Жаль, обстоятельства знакомства не располагают к дальнейшему общению.
– Хоть в чем-то у нас вкусы схожи, – рассмеялась вторая половинка колдуна. – Жаль, обстоятельства знакомства не располагают к дальнейшему общению.
12 Три правила русского шаманства
Ник пришел в себя, лежа под большим камнем в шаманской роще. Открыв глаза, мальчик увидел обеспокоенное лицо Оливии.
– Пришел в себя! Если бы с ним что-то случилось, не знаю, чтобы я с вами сделала! – проговорила дочь колдуна.
– Слова настоящей женщины. Прям у меня с языка украла! – рассмеялась бабка-йога.
Летающая старушка сделала круг по роще, зависла над Николасом и проворчала:
– Дурак ты, Ермолка. Ежели учить мальцов взялся, то на самотек не пускай. Главные правила расскажи. Да и вообще, не будь лосем. А то промычишь раз в сто лет и спрячешься в чаще.
– Ладно, – виновато отвечал верховный шаман.
После этого происшествия ребят ждал вкусный обед, а вечером постель под навесом возле пруда. Благо, ночи теплые.
На следующее утро Ермолай Константинович лично принес завтрак и без всяких просьб начал урок:
– Вы, детки, как я вижу, талантом не обделены. Чуткостью и чародейской энергичностью обладаете. Посему слушайте и запоминайте Три правила. Три главных закона шаманства.
Оливия достала из карманчика блокнот и приготовилась записывать. Ермолай Константинович посмотрел на это скептически, но ничего не возразил.
– Первое правило – говорите сердцем, – сказал шаман. – Ежели в вашей западной анимации главное узнать имя и отдать точный приказ, то у нас по-другому. Говоря с утварью деревянной или зверем лесным, вы должны хвалить их от сердца. Чувствовать к ним приязнь и любовь. Только тогда приручить сможете.
– А если мне ваша утварь деревянная не нравится? – спросила Оливия. – Что, мне ругать ее?
– Этого делать нельзя, – строго отвечал Ермолай Константинович. – Так приручить предмет не получится. Ежели не повезет, то он еще и против вас обратится.
– Понятно, – Оливия наморщила носик и сделала пометку в блокноте. – Идем дальше?
– Второе правило – у каждого свой предел. Сердце человека отнюдь не бесконечно. Всякий раз, приручая живую тварь или бездушный предмет, помните: он может стать последним.
– И на сколько хватает обычного человеческого сердца? – поинтересовалась Оливия. – Не слишком доброго, без всяких там соплей и слюней.
– Никто заранее не скажет, – невозмутимо отвечал шаман. – Очень много тех, чье сердце досталось одному избранному питомцу. И они счастливы, не жалуются.
– Одного мало! – решительно заявила Оливия. – Вот у вас сколько?
– Много, – уклончиво ответил Ермолай Константинович.
– Очень много? – не унималась дочь колдуна. – Покажите нам их. Ну, пожалуйста! Мы должны знать.
Верховный шаман тяжело вздохнул, отвернулся в сторону и принялся нашептывать:
– Выходите, дорогие мои. Покажитесь детишкам. Простите старика, что отвлекаю. Явитесь на короткую минутку.
Тут начало происходить нечто невиданное. Деревья заходили ходуном. В воздух поднялись стаи птиц и принялись носиться над головами ребят. Еще выше завертелись и заворчали раскатами грома серые тучи. Закружились пылевые вихри. Из леса на опушку начали выходить самые разные звери – медведи, волки, лисы, олени, кабаны, лоси. Выпрыгивали зайцы. Ветви деревьев загорались ярко-рыжими белками. Даже камни по всей округе запрыгали. И далекий, заросший ельником, холм тяжело заворочался.
А через минуту всё снова успокоилось и скрылось в чаще. Только тучи уплывали медленно, поднимались ввысь и светлели.
– Ух ты, – восторженно проговорила Оливия.
– Вот так дела, – вторил ей Николас.
– Уж простите, подземных и водных обитателей тревожить не стал, – невозмутимо отвечал шаман.
После долгого молчания Ермолай Константинович продолжил урок:
– Третье правило – с кем поведешься, от того наберешься. Помните, ребятки, не только вы приручаете, но и вас приручают. Всякий раз, когда вы открываете сердце питомцу, он изменяет вас. Часто эти перемены идут медленно и становятся видны через долгие годы. Но есть силы могущественные, попытаетесь их приручить – и сами попадете к ним в кабалу.
Николас ждал, что Оливия задаст вопрос. Но дочь колдуна молча делала какие-то пометки в своем блокноте. Тогда мальчик сам спросил:
– Что за могущественные силы? Как то существо в колодце?
– Там на мельнице скорее пропащая душа, – покачал головой Ермолай Константинович. – В мире полно древних существ и сил, неподвластных человеку. Обычным людям они не показываются, но, если у шамана большое сердце, могут с ним заговорить. Хоть до добра это не доводит. Слышали сказку про Хозяйку медной горы?
Ник отрицательно помотал головой.
– Одно слово – немчура, – незлобно пожурил ребят шаман. – У нас ее все знают.
И Ермолай Константинович рассказал про уральского мастера, что хотел ради красоты рукотворной приручить душу камня. А вышло так, что это она, Хозяйка медной горы, его приручила.
– Вот так номер! – по обыкновению сказал Николас, ему сказка очень понравилась.
Оливия была немного другого мнения:
– Просто у нас, женщин, есть свои преимущества. О которых вам не следует забывать.
После этого заявления великий шаман поспешил закончить урок.
– Зря ты так с ним, – покачал головой Николас. – Ермолай Константинович добрый. А жена, ты сама видела, какая злющая, почище домовых!
– Просто он мямля и подкаблучник, хоть и шаман. А ты, кажется, решил быть похожим на него. Фу! Пока вы с ним умиляетесь деревцам, мисочкам и мешкам картошки, мы вынуждены спать на улице! – Оливия демонстративно развернулась и ушла.
На самом деле девочка хотела сказать: «Пока вы с ним умиляетесь деревцам, мой папа рискует своей жизнью!»
Оливия в отличие от Ника не подслушивала разговоры мастера Гримгора и боярина Морозова. После прощания с папой она начала бояться за него. Девочка привыкла считать отца непобедимым, самым умным и могущественным колдуном. И даже тень неуверенности на его лице заставила Оливию воображать опасности ужасные и многочисленные. Страхи подтачивали мир дочки колдуна, делали ее раздражительной и злой на язык.
Николас не понимал состояния подруги. Сам он давно еще, с детства, отвык от чувства безопасности. Так что нынешнее русское приключение не было для него из ряда вон. Колкости Оливии он отнес только на свой счет.
«Я всего лишь подмастерье и учеником колдуна стал пару месяцев назад, – думал Ник. – Ничего! Я докажу, что достоин Оливии и мастера Гримгора».
Преисполненный таких мыслей мальчик направился к негостеприимной избушке с коньком на крыше.
13 Как приручить домового
Ник переступил порог и прошел в сени. Двигался мальчик с крайней осторожностью. Боялся, что избушка взбесится и вышвырнет его вон. Николас твердо решил приручить домового, несмотря на третье правило шамана. Слишком уж хотелось отвоевать уютную избушку. Оливия это наверняка оценит!
Ник не стал задерживаться в сенях, а направился прямиком к русской печке. Именно за ней должен был прятаться домовой. Мальчик подошел вплотную к крашеным кирпичам. Ощутил их мягкое тепло.
– Как здесь сухо и уютно, – с ходу начал Николас.
Сверху на печи был устроен склад самых разнообразных предметов. Горшки и кастрюли соседствовали с шапками, сапогами, вязанками сушеных грибов и травок. Разглядеть домового в этом нагромождении было невозможно, а залезать на печь Ник не решался. Где-то там, в самой глубине, у стенки, темнел суровый бородатый лик. Мальчик стал смотреть прямо на него.
– Отличное место тут, тепло и уютно. А как прекрасно пахнет лесными травками, золой, грибами и вареньем! – не слишком уверенно продолжил Николас.
Нужно было настроиться на правильный лад. Мальчик замолчал и попытался сконцентрироваться на домовом. На прекрасной живой избушке. На характере ее хозяина, пусть сложном, а в чем-то даже забавном.
– Сарай это! А хозяин злобный, без малейших понятий о гостеприимстве! – высказала свое мнение Тень Ника, малыш Николя.
Мальчик вежливо предложил ему прогуляться на пруд. После этого дело пошло лучше. Ник начал рассказывать о том, как ему нравится местный лес. Старый, спокойный, чистый и сухой, полный вкуснейших ягод. О том, как хорошо дышится в русской избе, как уютно в ней. А о такой кровати с периной и расшитым одеялом он вообще всю жизнь мечтал. В какой-то момент Ника охватило странное щемящее чувство. Как будто он всю жизнь знает эту избушку, но вынужден был разлучиться с ней. Аж слезы на глаза навернулись. Где-то в темноте над печкой что-то отозвалось на это чувство, как будто отвечая: «Мы тоже скучали по тебе».
Неосознанно и в то же время вполне профессионально Николас ухватился за эту связь и проговорил:
– Иди-ка сюда, мой дорогой, моя умница, – прозвучало очень похоже на шаманские нашептывания Ермолая Константиновича.
Темный бородатый лик зашевелился на печке и двинулся на мальчика. Николас затаил дыхание. Неужели он приручил домового?