Темный бородатый лик зашевелился на печке и двинулся на мальчика. Николас затаил дыхание. Неужели он приручил домового?
И тут из темноты вышло странное существо. Размерами и формами оно напоминало человеческого ребенка полутора-двух лет. Всё тело существа покрывала густая бурая медвежья шерсть. И только личико было гладким и румяным. В правой руке малыш держал большую ложку-черпак из потемневшего, почти черного дерева. На рукоятке столового прибора был вырезан суровый бородатый лик. Николас смотрел на все это безобразие и хлопал глазами.
– А ты, малый, ниче так! Можешь оставаться в моей избенке, – развязно проговорило существо.
Голос у него был смешной – писклявый младенческий и в то же время чересчур серьезный.
– Красиво излагаешь. Слушать любо-дорого, – продолжал домовой. – Особенно про то, какой тут воздух забористый! В смысле вкусный. Крутецкий из тебя шаманчик выйдет. Я бы даже сказал шаманище!
Это рассуждение заставило Ника вспомнить о том, что он хотел приручить домового, но спрашивать: «Так я тебя приручил или нет?» – было как-то неудобно.
Поэтому Николас откашлялся и осторожно проговорил:
– Кстати, я как раз пытался немножко пошаманить…
– И у тебя получилось! – воскликнул домовой. – Держи! Ты его приручил!
Малыш отпустил большую ложку, она проплыла по воздуху, облетела вокруг Николаса и боднула его в плечо усатой деревянной головой.
«Только этого мне не хватало», – подумал Ник.
Что-то было постыдное в прирученной ложке. Пусть даже такой большой и красивой. Как в этом случае будет действовать третье правило шамана – с кем поведешься, от того наберешься? Странные мысли проносились в голове Николаса:
– Теперь я сам стану немного ложкой? Или смогу есть только суп и кашу?
Вдруг мальчик ощутил странный холодок, он как будто пришел по тонкой ниточке. Черпак с грохотом опустился на лавку. Обиделся – понял Ник.
– Ты смотри мне, не обижай его, – велел домовой. – Вещью он в хозяйстве ценной был. Почем зря воду не проливал. А уж как варенье малиновое мешал – одно загляденье.
– Не буду обижать, – пообещал Николас и взял черпак с лавки.
– В общем, тепереча можешь у меня в избушке ночевать. Только девчонку с собой не бери! – Домовой скрестил руки на груди и сделал суровое лицо.
Заявление было нешуточное. Оно, по сути, сводило на нет все усилия Ника. Мальчик наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как верховный шаман звал домового по имени-отчеству. После долгой паузы Ник заговорил своим самым жалостным голосом:
– Как же так, Тимофей Спиридонович? Я ведь только ради нее и старался. Она же… Она не знаю, что со мной сделает теперь.
Домовой посмотрел, как щеки мальчика заливаются краской, и сменил гнев на милость:
– Вижу, люба она тебе… Ну, так и быть, веди девчонку в избу. Только пусть веником зазря не машет и будить меня не вздумает. Или я за себя не отвечаю!
– На цыпочках будем ходить и никакого веника, – заверил домового Николас.
– Смотрите мне, – сказал Тимофей Спиридонович.
Потом резко метнулся куда-то за печку и непостижимо быстро скрылся из виду. Через минуту Николас вышел из избы вполне довольный собой. Черпак незаметно летел за ним по воздуху, и мальчик обнаружил его при попытке закрыть дверь. Тяжело вздохнул, взял большую ложку из воздуха и засунул за пояс.
14 Зверская Смерть
Мастер Гримгор довольно быстро навел справки о графе Джаярове. Личность эта оказалась в высшей степени темной и загадочной. Происходил он вроде как из Батума. Но опрошенные колдуном московские грузины все, как один, утверждали, что Джаяры – люди, пришлые с юга. И если о самом графе и его чудесном возвышении слышали почти все, то о предках и родне Джаярова никто не знал ровным счетом ничего. Мастер Гримгор был практически уверен, что так называемый граф Джаяров происходил из некромантов острова Шри-Ланка. Не то чтобы это предположение было особенно ценным, но оно позволяло надеяться, что противник не чистокровный лемуриец. Значит, не так опасен.
Впрочем, были вещи поважнее родословной графа Джаярова. Дело в том, что некромант целый день находился при царе и имел собственные покои в Осеннем дворце Кремля. Невозможно было атаковать Джаярова под такой охраной. Имелись, конечно, особые разрушительные заклинания, но уничтожать Кремль, угрожать жизни царя и его придворных не хотелось. В общем, мастер Гримгор прекрасно понимал, что некроманта следует атаковать, когда он покинет дворец. Желательно один и без охраны. В тот день колдун прогуливался по набережной вокруг Кремля, и его две половинки спорили:
– Как же хорошо было без тебя пару дней. Знал бы, что появление Изольды Мортенсен заставит тебя исчезнуть, вызвал бы ее гораздо раньше.
– Ты играешь со Смертью, а что еще хуже – с русской политикой! – воскликнула нервная половинка.
– Но ты не можешь отрицать, что мы отличные игроки! – Мастер Гримгор рассмеялся одной только правой половиной лица. – Получай удовольствие! Такая увлекательная игра приключается нечасто.
– Ага. Один раз в жизни. И знаешь, почему?
С подобными разговорами колдун прошел по Васильевскому спуску и Александровскому саду. Ветер приносил из-за Кремлевской стены золотые и багряные листья. Они падали на летнюю траву или застревали в зеленых кронах. Мастер Гримгор остановился и созерцал эту странную красоту. Вывод от прогулки напрашивался неутешительный. Контролировать все выходы из Кремля без помощи колдовства было невозможно, а магическую слежку рано или поздно обнаружат. К тому же некромант может пользоваться подземным ходом. Или летать по своим делам на лодке мертвых, что маловероятно, но тоже возможно.
Мастер Гримгор крепко задумался, едва не налетев на розовощеких ребятишек, прогуливающихся по парку с нянюшкой. Колдун подумал о собственной дочери. Его половинки вновь яростно заспорили. Но, в конце концов, придумали кое-что. Чтобы поддерживать свои силы и жизнь царя, некроманту нужна была сила, много силы. А значит, он не мог обойтись без ритуальных убийств, моровых болезней и прочих черных некромантских дел. Следовало отыскать источник силы Джаярова и подловить графа, когда он наведается за очередной порцией.
Рассудив таким образом, мастер Гримгор направился в библиотеку. Там в тепле и тишине колдун принялся просматривать газетную подборку за прошлую неделю. Вскоре к нему присоединилась Смерть, вызванная из гостиницы запиской.
– Какое милое место, – сказала Изольда Мортенсен. – Здесь медленно умирают мысли людей.
– Мысли подождут, – отвечал мастер Гримгор. – Можешь определить по некрологу причину смерти?
Изольда Мортенсен приняла из рук колдуна газету, прочитала заметку и вынесла вердикт:
– Обычная поножовщина.
Колдун понимающе кивнул и принялся передавать Изольде Мортенсен новые статьи и некрологи. Поначалу Смерть отвечала что-то вроде:
– Всё чисто. – Или:
– Чахотка вполне естественного происхождения.
Но вот Изольда Мортенсен нахмурила тонкие брови и указала колдуну на заметку:
– Вот это чужая смерть.
Мастер Гримгор пробежал взглядом печатные строки. Речь шла о предполагаемой эпидемии тифа в Варваринском сиротском доме.
– Чумной яд некромантов? – спросил колдун.
– По одним только буквам невозможно определить, – отвечала Смерть.
Тогда мастер Гримгор поспешил нанять извозчика, чтобы отправиться по указанному в газете адресу. Экипаж проехал через центр, дальше по Шаболовке и остановился возле обширного Варваринского двора. Мастер Гримгор и Изольда Мортенсен проследовали в чугунные ворота. Там их остановила строгого вида дама в длинном темном платье:
– К нам не дозволено. Карантин по всему двору.
– Мы как раз, чтобы осмотреть очаг заражения, – отвечал колдун.
– А по какому ведомству? – не унималась дама. – У нас тут уже все побывали. И сыскные, и дохтора, и газетчики. Тех, правда, выгнали взашей.
Пока мастер Гримгор думал, что ответить, его отстранила госпожа Мортенсен.
– Мы служим одному известному меценату. Наш патрон хочет выяснить, была ли болезнь вызвана трагической случайностью или же имел место человеческий фактор, – сказала Смерть.
Мгновение дама осмысливала мудреное выражение «человеческий фактор», потом охнула и поспешила проводить гостей на территорию. В следующие десять минут она приложила все усилия к тому, чтобы убедить гостей в двух вещах. Первое – Варваринский приют отличнейшее место для сироток, в нем созданы все необходимые условия. Второе – болезнь развилась неожиданно и скоротечно, буквально на ровном месте.
– Мы опомниться не успели, как все малыши в этой комнате… – Дама не удержалась и заплакала.
– В тот день никто пожертвований не приносил, чего-нибудь, в чем могла быть зараза? Еды или одежды?
– А как же! Нам каждый день жертвуют! – гордо ответила дама и вновь расплакалась.
Нужно было идти, осматривать карантинные комнаты. Но служительница приюта не горела желанием провожать туда гостей, да и их самих пускать не хотела.
– У меня иммунитет, в младенчестве переболел, – сказал мастер Гримгор.
– Уж не знаю почему, но меня никакая зараза не берет, – Изольда Мортенсен широко улыбнулась и заглянула в глаза дамы.
Та перестала сопротивляться и указала рукой направление – мол, идите, что с вами поделаешь. И гости прошествовали по пустым коридорам приюта. Судя по всему, эвакуация детей проходила ночью и в крайней спешке. В комнатах валялись забытые игрушки. Постели были не убраны и смяты.
Наконец колдун и Смерть достигли той самой комнаты. От остальных ее отличал разве что сильный сладковатый запах. Изольда Мортенсен брезгливо поморщилась – не от смрада, а от ощущения неправильной, противоестественной смерти. Мастер Гримгор, окружив себя непроницаемым воздушным куполом, вслед за своей спутницей вошел в спальню сирот. Впрочем, это оказалось лишним. Изольда Мортенсен подобрала с пола виновницу трагедии – большую фарфоровую куклу. Та открыла и закрыла прекрасные голубые глазки, из-под ресниц высыпалась щепотка мелкого черного порошка.
– Некромантия, – коротко прокомментировала Изольда Мортенсен и осторожно положила куклу на кровать.
– Можешь проследить, откуда зелье, из чего делается? – быстро спросил мастер Гримгор.
– Вот уж увольте! Я со скотиной не работаю! – резко ответила Смерть, но через минуту смягчилась: – Ладно… Сейчас позову кое-кого, кто специализируется на животных.
Изольда Мортенсен открыла окно и выглянула в темный тенистый сад. Смерть открыла рот как будто для крика, но никакого звука не последовало. После чего она спокойно облокотилась о подоконник и закурила. Минут пять прошло в томительном ожидании. Вскоре по саду пронеслась тень, и на окно спальни запрыгнула грациозная черная пантера. Ее стальные когти впились в деревянный подоконник.
– Здесь случай по твоей части, – сказала Изольда Мортенсен, обращаясь к пантере.
Большая кошка потянулась и сладко зевнула. Колдун увидел, что у нее во рту не зубы, а темные стальные ножи. Пантера спрыгнула на пол и стремительно уменьшилась в размерах, превратившись в черную кошку. В таком виде она подошла к кукле, принюхалась и подняла хвост трубой.
– Это моя коллега, специализирующая на животном мире, – пояснила Изольда Мортенсен. – Так сказать, зверская Смерть!
Миниатюрная пантера фыркнула, еще раз обнюхала смертоносную куклу и направилась к выходу из комнаты. Колдун последовал за ней. Так они оказались в саду, где дама, завидев черную кошку, громко вскрикнула и перекрестилась.
– Прощайте! – успел крикнуть мастер Гримгор. – Мы передадим наши наблюдения экспертам.
Изольда Мортенсен просто сказала:
– До свидания.
Зверская Смерть выскользнула на улицу и полетела вперед. Чтобы поспеть за ней, мастер Гримгор ускорил шаг, а потом побежал. Прохожие шарахались от черной кошки, благодаря только этому колдун не терял ее из виду. Так зверская Смерть добралась до Калужской площади. Там поплутала в переулках, запрыгнула на скамейку возле какого-то магазинчика и показала лапой на витрину. Мастер Гримгор остановился рядом с кошкой, немного отдышался и прочитал вывеску:
– Игрушечная лавка купца Пуговкина.
Колдун тут же понял, в чем дело:
– Здесь некромант купил куклу.
Черная кошка мяукнула, спрыгнула со скамейки и вновь понеслась. На этот раз она бежала из города по Большой Калужской. Здесь случилось небольшое происшествие – со двора городской больницы выскочила свора дворняг и, захлебываясь отчаянным лаем, бросилась за черной кошкой. Зверская Смерть одним прыжком развернулась, выгнула спину и зашипела как змея. Все собаки, за исключением одной, замерли, поджав хвосты. Но большой палевый пес не остановился, рыча и брызжа слюной, он проскакал вперед и бросился на черную кошку. Большие желтые глаза зверской Смерти удивленно округлились. Она стремительно увернулась от собачьих челюстей, в полете полоснув пса когтями по шее. Видимых повреждений эта атака не оставила, но дворняга упала как подкошенная. Черная кошка развернулась и побежала своей дорогой.
А вскоре она шмыгнула через ограду Нескучного сада. Мастер Гримгор испугался, что зверская Смерть скроется из виду, но кошка бежала вдоль забора с другой стороны, пока колдун не добрался до ворот парка. Только тогда черная смерть устремилась в глубь сада и вскоре привела мастера Гримгора в искомое место.
В укромной низине на берегу Москвы-реки среди плакучих ив стояли невысокие, испещренные письменами камни. Многочисленные пятна крови и разбросанные кости свидетельствовали о назначении этого места.
– Здесь граф Джаяров готовит моровое зелье из мертвых животных, – проговорил мастер Гримгор, теперь методика некроманта прояснилась окончательно.
Черная кошка принялась рыть землю лапой, недвусмысленно демонстрируя свое отношение к некромантии. Через минуту ей надоело, она обратилась в пантеру, показала колдуну стальные зубы и умчалась прочь. Тут из кустов появилась Смерть.
– Без лишнего пафоса обустроился твой друг. Ни тебе пирамиды из черепов, ни статуй и фресок, – сказала она, брезгливо морщась.
– Будем караулить здесь ночами. Устроимся в летнем театре, – мастер Гримгор махнул рукой, указывая куда-то прочь от реки.
Затем колдун и Смерть направились к выходу из Нескучного сада. Тогда с ближайшего смородинового куста взлетела в воздух крупная желто-черная оса. Насекомое сделало круг над ритуальными камнями, приземлилось и с минуту ползало, что-то изучая, а потом улетело в сторону реки.
15 Егеря и пчелы
Егерь охранного приказа Дарья Глебовна Муромская сидела на лавочке в Александровском саду и рисовала. Вообще-то ей положено было следить за порядком, но с этим отлично справлялась Муся. Рысь сидела рядом на той же скамеечке и наблюдала за прогуливающимися горожанами. Случись что, она непременно дала бы знать хозяйке. Периодически художница демонстрировала свой рисунок Мусе. Большая кошка фыркала и указывала лапой на неточности. Глаз у рыси был золотой, и Дарья полностью полагалась на ее мнение. Карандашный набросок загадочного колдуна девушка рассчитывала закончить еще вчера вечером. Но с Мусей не забалуешь! И приходилось переделывать. По большому счету, рисунок был не так уж и нужен. Ведь у колдуна имелась видная примета, по которой его кто угодно сможет опознать, – разноцветные глаза. Но такая уж была у Дарьи привычка – действовать основательно и размеренно. Девушка еще не привыкла к столичному ритму и обычаям. В Москву она приехала совсем недавно, зато с повышением. После того как в родных лесах обезвредила банду браконьеров. Вот и после памятной встречи на крыше у Петроградского шоссе Дарья Муромская не стала сразу докладывать начальству, а принялась сама разбираться. Пока, впрочем, это не дало особенных результатов. Девушке удалось выяснить, где живет колдун, где гуляет, проследить за ним в библиотеке. Дальше дело не продвигалось.
И тут к Дарье прилетела верная шпионка Стеша. Желто-черный шершень принялся танцевать в воздухе, распугивая детишек и нянь. Девушка едва уговорила его приземлиться на незаконченный портрет. Стеша пыталась донести до хозяйки всё, что узнала сегодня. Ее крылья вибрировали, а лапки дрожали. Дарья смогла понять, что шершень обнаружил нечто важное. Не более того.
«Жалкое зрелище», – подумала рысь и демонстративно отвернулась.
А девушка уже прятала бумагу и карандаш в небольшой тубус.
– Идем, Муся, – сказала она. – Кажется, Стеша обнаружила что-то интересное.
Шершень повел хозяйку через Пречистенскую набережную и Крымский мост. А там уже и до Нескучного сада было рукой подать. По саду Стеша летела той самой дорогой, которой пришел мастер Гримгор. Муся искала и показывала хозяйке следы. Получилось, что колдуна привела в парк кошка. Причем такая, что от ее запаха шерсть на Мусиной спине вставала дыбом. За этой странной парочкой с некоторым отставанием следовала дама в сапожках на высокой шпильке. Каким-то образом она умудрялась наступать на мягкую, податливую землю, не проваливаясь каблуком. То тут, то там следы загадочной незнакомки терялись, как будто она отрывалась от земли и пролетала метров десять, а то и больше. Странно всё это.
Но настоящий сюрприз ждал девушку впереди. Увидев капище с окровавленными ритуальными камнями, девушка охнула и отступила на шаг. Но, делать нечего, пришлось обследовать место. Муся помогать отказалась. Рысь зафыркала, зарычала, забралась на дерево и зыркала оттуда, с безопасного расстояния. Стеша жужжа пронеслась возле носа большой кошки и полетела к хозяйке. С ее помощью Дарья начала разбираться с этим страшным местом. Кости, показавшиеся с первого взгляда человеческими, на самом деле принадлежали кошкам, собакам и мелким птицам. Мясо с них было счищено какой-то странной черно-зеленой плесенью как минимум дня три-четыре назад. Дарья не рискнула к ней прикоснуться. Помимо следов колдуна и его спутницы девушка обнаружила другие. Отпечатки мягких кожаных туфель на самом берегу реки. За несколько дней они сделались практически незаметными.