- Извините, товарищ, - Саша все еще держал в руках пистолет-пулемет неизвестной ему конструкции, и ствол недвусмысленно был направлен на незнакомца. - Что вы тут делаете и кто вы такой?
Сзади Белова немедленно нарисовался Василий, державший в руках наган. Незнакомец усмехнулся:
- Можно попросить вас, товарищ пионер, чуть отвести ствол в сторону? Я достану удостоверение из нагрудного кармана. Медленно.
Саша жестко, одними губами усмехнулся в ответ:
- Эти фокусы я знаю. Не волнуйтесь: у меня нервы крепкие, а спуск у этой штуковины имеет длинный ход. Удостоверение бросите Василию. Левой рукой. Правую будете держать на виду.
Энкавэдэшник снова хмыкнул, но на этот раз в усмешке послышались уважительные нотки. Он медленно достал удостоверение из кармана гимнастерки, переложил его в левую руку и легким движением отправил по назначению. Василий подхватил книжечку, чуть не уронив при этом наган, открыл и прочел:
- Галет Вениамин Андреевич , Первый отдел ГУГБ, заместитель начальника отделения. Саш, а начальник отделения Первого отдела - Николай Сидорович...
Белов чуть расслабился.
- Вы - зам Власика?
Галет кивнул, а затем вдруг спросил:
- Кто на вас напал?
Саша, ничуть не удивившись, вкратце пересказал ему события последних трех часов. Галет нахмурился, помолчал, затем попросил:
- Можно ваш ствол посмотреть?
- Зачем? - спросил в свою очередь Белов.
- Хочу одну штуку проверить... Впрочем, отщелкни магазин, товарищ Саша. Там на защелке выбоинка есть?
- Да.
- Справа?
- Да.
- Совсем интересно... - Галет чуть заметно качнул головой, - А пойдем-ка, в Кремль позвоним.
И с этими словами он двинулся по коридору с грацией хорошего танцора или... отменного бойца. Александр, наконец, сообразил, что и кого напомнил ему взгляд Галета. Его самого и его подчиненных из той, другой жизни полковника Ладыгина.
... Сталин узнал о случившемся во время заседания партийной комиссии по тяжелой промышленности. Когда Власик подал ему записку, он ничем не выдал своих чувств. И только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как заледенели его скулы и как пальцы с бешеной яростью стиснули трубку. Однако он довел заседание до конца, и ограничился лишь тем, что написал две записки, велев Поскребышеву немедленно передать их адресатам.
Первое послание гласило:
Семен! Срочно, роту курсантов школы ВЦИК - в Волынское. В полном боевом. Командуй лично.
Коба.
Оно было немедленно отправлено по назначению, в Наркомат обороны, и уже через десять минут в Кремль влетел длинный 'Линкольн', за рулем которого в нарушение всех инструкций и предписаний сидел сам товарищ Буденный . Он пулей выскочил из автомобиля и,прижав к боку шашку, в сопровождении двоих адъютантов-первоконников бегом вбежал в здание Цейхгауза.
Еще минут через двадцать из Кремля выехала небольшая колонна разношерстных автомобилей, битком набитых вооруженными курсантами.
Покачивались примкнутые штыки, торчали стволы ручных пулеметов, увенчанные длинными конусами пламегасителей, а два грузовика в конце короткой колонны вообще везли противотанковые орудия. Кроме этого еще в двух грузовиках торчали, задрав в небо стволы счетверенных пулеметных установок, а три легковых авто были вооружены безоткатными пушками. Замыкал это великолепие броневичок БА-27. Колонна военной школы, возглавляемая все тем же черным 'Линкольном' двинулась в сторону Воздвиженки...
Вторая записка была адресована в Среднеевропейский секретариат Коминтерна.
Бриллиант!
Нужны ваши бойцы. Вооружение - на ЛЮБОЙ непредвиденный случай. Срочно! В Волынское. Руководство - лично.
И. Сталин
Получив этот приказ, Георгий Димитров немедленно вызвал к себе Васила Танева - начальника 'боевой' болгарской группы. За свои неполные тридцать семь лет, Васил успел принять участие в восстании на крейсере 'Надежда', сентябрьском вооруженном восстании в Болгарии, с боями пробился в Югославию, лично ликвидировал четверых осведомителей, организовал покушения на нескольких членов правительства Болгарии, в том числе - на самого царя Бориса. Правда, в последнем случае, он потерпел неудачу, но не по своей вине: Коминтерн отказался от методов личного террора. Во всяком случае, пока...
- Васил, нужны твои юнаки . И еще, порекомендуй лучших из немцев и чехов...
Танев назвал несколько фамилий, а потом, не удержавшись, поинтересовался:
- Что случилось, Георгий?
- Сам не знаю. Но Сталин не будет поднимать тревогу просто потому, что ему захотелось проверить нашу готовность к бою...
...Только звонок от Власика предотвратил штурм курсантами Ближней дачи. Когда Семен Михайлович привел к воротам своих юных бойцов, охрана отказалась пропускать их на территорию. Приказ Белова, подтвержденный Галетом, действовал неукоснительно, так что, подъехавшие грузовики встретили окрики 'Стой! Стрелять буду!' и предупредительная очередь из 'Максима'. Буденный мгновенно вывел своих из под обстрела, и попытался договориться с охраной лично, но его не слушали. Накачанные Александром и Вениамином Андреевичем энкавэдэшники были готовы стоять насмерть и не собирались пропускать никого, кроме самого товарища Сталина, лично.
Делошло к настоящему боестолкновению, но в последний момент с дачи примчался делегат связи, велевший немедленно пропустить 'буденовцев' и быть готовым к прибытию коминтерновцев...
Когда наконец разъяренный Буденный появился на даче, то больше всего это напоминало торнадо на просторах американских прерий. Семен Михайлович зыркал на всех налитыми кровью глазами, расшвыривал сапогами подворачивающуюся мебель, и словно разъярённый тигр стегал себя нагайкой по голенищам. Впрочем, было видно, что он с огромным удовольствием шарахнет нагайкой и по кому-нибудь еще...
- И кто тут так накомандовал? Пулеметы расставлены как? Какой мерин их так расставлял?! А воздушное прикрытие?! Вот самолеты налетят, что делать будете, а?!!
- И к атаке подводных лодок мы не подготовлены, - шепнул Белов Галету. - Вот подкрадутся враги, а мы - не готовы...
Вениамин Андреевич ни на йоту не изменился в лице, но по спине у него заходили какие-то подозрительные волны.
К сожалению, Буденный несмотря на ранения и контузии сохранил тонкий слух. Он мгновенно повернулся к Саше и рявкнул:
- А ты что тут забыл, пионер?! А, ну - марш к детям! Тебя охранять велено, а ты тут...
Галет шагнул вперед:
- Товарищ Белов - не только приемный сын товарища Сталина, а еще и отличный боец, товарищ Буденный. В свои тринадцать лет он успел повоевать не меньше, чем вы - в Японскую войну...
- А-а-а... - протянул Семен Михайлович, сразу же успокаиваясь. Ему вспомнились его малолетние разведчики, и он улыбнулся в усы - Ладно, боец Белов. Тогда оставайся... А пулеметы, все-таки надо по другому расставить. Чтобы сектора обстрела перекрывались...
- Ну, сколько было, - столько и расставили, - рассудительно заметил Галет, а Саша добавил, - Имеющиеся пулеметы установили на наиболее опасных направлениях. И, разрешите доложить: атак авиации противника не ожидается. И даже не предполагается...
- Ага, - хмыкнул Буденный. - Не предполагается, не предполагается, а потом вдруг - отте, нате, хрен из под кровати! Вот помню, в двадцатом был у меня случай. Стояли мы...
-Здравствуйте, товарищи! -глубокий низкий голос со странным акцентом прервал воспоминания расчувствовавшегося Заместителя наркома обороны.
В комнате появился высокий брюнет лет сорока, в хорошем, сшитом на заказ костюме явно не советской выделки. Правда, этот костюм никак не гармонировал с яловыми сапогами комсостава, в который были заправлены брюки, да и пиджак несколько несимметрично топорщился на левом боку.
Саша с трудом подавил в себе желание вытащить браунинг, но увидев, что Галет и Буденный спокойны, решил раньше времени не дергаться. Тем более, что в рукаве курточки у него аккуратно прятался стилет...
- Здоров будь, товарищ Димитров! - Буденный протянул вошедшему руку, - Тебя сюда каким ветром?
- А таким же, каким и тебя, товарищ Буденный. Товарищ Сталин приказал... - Димитров почесал нос и продолжил, - Он еще велел найти товарищей Галета и Белова. Я правильно понимаю, что один из этих товарищей либо - Галет, либо - Белов?
- Правильно, да не совсем, - ухмыльнулся Буденный, ужасно довольный тем, что не он один попался на обманчивой внешности Саши. - Они здесь оба.
- Правильно, да не совсем, - ухмыльнулся Буденный, ужасно довольный тем, что не он один попался на обманчивой внешности Саши. - Они здесь оба.
- Как това?- растерялся Димитров. От удивления он даже перешел на родной язык, - Това момче... Нали?..
- Я - Галет, - представился Вениамин Андреевич.
- А я - Белов. Можно Саша.
Димитров пожал руку Галету, а потом долго и очень внимательно рассматривал Александра, и наконец произнес:
- Очень приятно... товарищ Саша. Извините, можно вас спросить: какой у вас пистолет?
Александр изящно словно фокусник шевельнул рукой и в ладони появился трофейный ствол.
- Вот.
- Знаете, - подумав, заметил Димитров, - мне кажется, что этот пистолет несколько тяжеловат для вас. Вы не думали о том, чтобы заменить его на что-то более легкое?
- Ну, если честно, так это - не мое оружие. У меня был 'Браунинг' номер один, но его товарищ Сталин в сейф запер, а у ключа у меня нет. Да и был бы - я бы все равно без его разрешения туда не полез бы. А это - трофей, просто наган для меня - еще хуже...
- Ну, я примерно это и думал... - Кивнул Димитров и громко позвал, - Христо, ела за минутку!
В комнату вошел командир РККА, но без фуражки. Его черные волнистые волосы растрепались от быстрой ходьбы, а в руках он держал большой черный кожаный саквояж, похожий на докторский:
- Товарищ Димитров!
- Познакомься, Христо, это - товарищ Белов. Надо бы ему оружие по руке подобрать. Покажи, что у тебя есть?
Военный повернулся к Александру, ничуть не удивился его возрасту и протянул руку:
- Христо Боев , можно просто - Христо. Пойдем, юнак...
Болгарин-красноармеец раскрыл свой саквояж, и Саша слегка ошалел: он впервые видел, чтобы так перевозили оружие! Здесь были: пара маузеров - один в деревянной колодке, другой - в кожаной армированной кобуре; три 'Парабеллума': артиллерийский, с длиннющим стволом, обычный и полицейский, калибра 7,65; японский 'Намбу', австро-венгерский 'Штейер', пара Кольтов сорок пятого калибра и пара - тридцать восьмого...
Белов взял, было, малокалиберный 'Парабеллум', взвесил его в руке, но тут...
На самом дне саквояжа, среди разнокалиберных патронов в пачках и россыпью, лежали два 'Вальтера' ПП, никелированный и вороненый.
- Мама моя, - тихо но внятно прошептал Саша. - Пистолет Джеймса Бонда...
Он взял в руки вороненый пистолет, примерился. Выщелкнул магазин, удостоверился, что тот снаряжен. Оттянул затвор назад, поставил на задержку и заглянул в ствол.
- Новенький, - цокнул языком Александр. - Ухватистый. Хорошая машинка. Еще патроны к нему есть?
- Сколько скажешь, столько и дам. Десятка три хватит?
- Четыре. Мне его еще пристреливать...
Боев посмотрел на мальчишку с уважением.
- Ну, вообще-то у нас где-то карточка на него лежит. Найду - пришлю.
- Спасибо... Слушай, Христо, а можно - я оба возьму?
Боев широко уолыбнулся:
- Бери, момче. Если захочешь - мы тебе и третий пришлем. Чего-чего, а этого добра у нас хватает...
Тут Белов наконец вспомнил, кем был в это время Димитров. Коминтерн! Он оглядел Христо Боева с ног до головы и спросил:
- Ликвидатор?
И снова Боев не удивился. Глядя Саше прямо в глаза, он ответил:
- Да. Как и ты, юнак.
Белов улыбнулся:
- Сработаемся. Пошли, посмотрим, где еще могут точки выхода на цель найтись. Вдруг я что-то проглядел.
9
Только когда совещание закончилось, Сталин поднял трубку телефонного аппарата и выслушал еще раз рассказ о событиях от Галета. Затем коротко приказал:
- Белова к аппарату! - И когда Саша взял трубку, спокойно спросил - Товарищ Саша, как вы полагаете: кто?
- Полагаю - Хрущев и Ягода, дайде.
От этого обращения глаза Сталина на мгновение потеплели, но тут же снова стали ледяными.
- Почему ты так думаешь, гхмацвило? Какой им прок в ваших смертях?
- Они вряд ли собирались убивать Василия и Свету. Скорее - похищение. А вот потом...
Сталин вздрогнул, а затем произнес раздельно и негромко:
- Вот как... - Помолчал и повторил снова, - Вот как...
Саша услышал в трубке как Сталин негромко и уверенно отдает какие-то приказы, потом снова спокойный и размеренный голос Вождя:
- Взаимодействуйте с товарищем Галетом. С Буденным еще не поссорился?
- Уже помирились, дайде.
Сталин издал короткий смешок.
- Быстрый ты у меня... у нас. Опасности для Таты , Васьки и Артема нет?
Саша удивился тому, что Сталин назвал Светлану таким странным именем, но подтвердил, что теперь Ближняя дача - неприступная крепость, которую и с танками не вдруг взять.
- Хорошо, - помолчав, сказал Сталин. - Молодец... сынок.
Ночь на Ближней даче прошла спокойно. Вдоль забора шагали усиленные патрули курсантов Высшей Военной Школы ВЦИК, охранники НКВД сидели в готовности возле пулеметов, а в самом доме, точно засадный полк на Куликовом поле, прятались два десятка бойцов-ликвидаторов военного отдела Коминтерна. Вместе с ними сидел и Галет, а вот Белов...
Саша лежал в постели, отправленный спать непререкаемым приказом Сталина. Но, разумеется, он не спал. Просто лежал и медитировал. Искусство медитации позволяло поочередно расслаблять разные группы мышц, так что он не боялся оказаться не выспавшимся и не отдохнувшим. В этой же комнате сопели в две дырочки, а вернее - в четыре, Василий и Артем. Оба паренька устали от переживаний сегодняшнего дня и пресытились новыми впечатлениями, а потому спали спокойным сном уставших от серьезной работы людей.
Старинные напольные часы в коридоре мерно пробили три. Рассудив, что нападения в эту ночь уже, скорее всего, не произойдет, Белов, высвободил свою 'детскую составляющую', свернулся под одеялом уютным клубочком и заснул. Спал он спокойно до самого утра.
Утро началось для всех неожиданно. В комнату постучалась Вера Степановна и громко сообщила, что всем соням-засоням давно пора вставать, потому что завтрак ждать не будет. Из короткого разговора выяснилось, что вчера Сталин переговорил с Верой Степановной и отдал приказ зачислить женщину в штат на правах 'экономки'.
- Вы у нас, товарищ Беляева, будете, так сказать, управительницей дома - сказал он таким тоном, что даже если Вера Степановна, или еще кто-то из присутствовавших, и хотел оспорить это решение, то тут же передумал. А Сталин добавил веско - Мой новый сын охарактеризовал вас с самой лучшей стороны. Детям тяжело без женской руки, и я надеюсь, что вы, товарищ Беляева, будете здесь также точны и внимательны, как и на прежнем месте службы. А вы товарищ Власик, введите товарищ Беляеву в курс всех дел...
И вот теперь, 'введенная в курс всего' Вера Степановна энергично взялась за свои новые обязанности.
Правда, тут ее ожидало первое разочарование: ее Сашенька, а вслед за ним и Василий с Артемом в один голос заявили, что завтрак подождет, а им нужно сперва позаниматься. И никакие уговоры, вроде: 'Вот сперва позавтракаете, а потом уже и занимайтесь', не возымели никакого действия.
Ребята выбежали на улицу, и тут же столкнулись с Надмитом Банзаргаевым. Бывший дворник, переодетый в красноармейскую форму без знаков различий, напевая какой-то странный монотонный мотив, устанавливал на боковой дорожке березовые поленья. Вертикально. Увидев мальчиков, Надмит оставил свое занятие, поклонился Саше и вежливо проговорил:
- Поздравляю тебя с новым рассветом, пришедший в третий раз. Ты вывел своих гомагжр на обучение. Позволено ли будет мне, недостойному беглому монаху принять участие в ваших занятиях и добавить свою горсть воды в твой источник?
Василий, слушая эту цветистую речь, не удержался и фыркнул. И тут же нарвался на холодную отповедь нового сводного брата:
- Красный, ему твои слова еще более смешными кажутся. А насчет его умений... Помнишь, как он вчера метлу бросил? Так же сможешь? Нет? Тогда молчи и внимательно смотри и слушай! - Он поклонился Надмиту - Я с глубокой признательностью приму твою благодатную помощь и поддержку, многоуважаемый даос. Сперва мы разогреемся, а потом припадем к твоей мудрости... - И, увидев, как заскучали Артем и Василий от этих речей, рявкнул сержантским тоном, - Вперед, бабы беременные! Шевелись, муфлоны тифозные!..
В этот раз Красный и Артем поняли, что вчерашняя зарядка была детской забавой. Когда они, запалено дыша после пробежки и комплекса растяжек, кувырков и кат, добрались до дома, их ожидало новое упражнение. На дорожке стояли добрых полсотни поленьев. Надмит поклонился всем троим, затем легко запрыгнул на первое полено, и побежал по ним, то резко останавливаясь, то высоко подпрыгивая, то ускоряясь, то резко меняя направление бега.