В какие только «управдомы» не переквалифицировывался Ярослав Иванович! То тату-салон откроет, то в декораторы подастся!
Неисчерпаемы таланты бывших особистов, коими до сих пор полнится земля русская, – от мелких кришн до... Вот недавно, например, автор попала в крохотную художественную галерею небольшого уездного городка. Вообще-то, говоря честно и откровенно, хотелось есть, а издалека показалось, что это ресторан. Вот такой вот приключился обман зрения. Но поскольку автор уже припарковалась, то решила удовлетвориться пищей духовной. Экспозиция представляла собой достаточно большое количество высококачественных фотографий, запечатлевших бескрайние русские поля, глубокие тёмные русские леса, широкие русские реки, величественные православные купола и благостных православных священнослужителей, как один русских, разумеется. Один из попов был настолько хорош собой, что автору похорошело, как после молитвы, как хорошеет любому, приобщившемуся красоты. Пребывая в благости, автор, пошатываясь от испытанного катарсиса, побрела, не разбирая дороги, к выходу из художественной галереи – и зацепила плечом большой рекламный щит. Со щита строго взирал довольно симпатичный широкоплечий дядька. Какой-то Там Какоевич – творец, собственно, представленной вниманию публики композиции. Замирая от трепетного любопытства, какой же путь надо пройти, чтобы так видеть мир в объектив, автор этого повествования зачитала биографию кудесника света и тени: родился-учился, высшее десантное военное училище, ГРУ, высшая школа КГБ, участие в операциях в Афгане, Египте и прочей Ближней Азии, равно как и не такой уж, если разобраться, и далёкой Латинской Америке. Столько-то моджахедов голыми руками, столько-то талибов из рогатки без лишнего шума и пыли, и вот столько-то недружелюбных нам организаций накачанной мощной интимной мышцей накрыл самолично. Член союза художников. Пишет стихи. Православный. Любит красоту... Поражённая в самое кундалинское кундалини, долго стояла я под щитом, поражаясь хитросплетениям света и тени, тонкому ироническому их сочетанию в первичном бульоне нашего космоэнергетического бытия, да пребудет со всеми нами сила!
Возвращаясь к Ярославу Ивановичу, автор вновь просит прощения у читателя за отвлечённые мотивы. Якобы отвлечённые...
Когда Бэтмена, Супермена и Человека-Паука из Кришны не вышло, он вспомнил, что с ранней юности увлекался восточной культурной традицией. Именно ею – «восточной культурной традицией» – и увлекался. Ничего не перевираю. А вслед за традицией – уже в зрелом возрасте – увлёкся Ярослав Иванович «религией, этническими различиями и сходствами, боевыми искусствами, кухней и системой здорового питания и так далее».
Кухней он увлёкся раньше здорового питания, потому что, разрываясь между «обширной декораторской практикой, участием в крупных телевизионных проектах, совмещая учёбу и преподавательскую деятельность в Институте Востока», наш герой стал весить больше двухсот килограммов, «набранных из-за неправильного питания и гиподинамии». Крупным стал наш Ярослав Иванович, как видите. Скорее всего, это произошло из-за его любви ко всему крупному (крупным агентствам, крупным телепроектам), потому что, «разрываясь между», например, учёбой и преподаванием в одном и том же институте, трудно набрать вес из-за гиподинамии. А только из любви ко всему крупному.
Сбросив вес и «приведя в порядок работу функциональных систем», забыв привести в порядок органы – да и правильно, чего размениваться на органы? Отлаживать – так сразу системы! – ушёл от жены и детей. И не банально, как все – к другой, помоложе. А сразу – на Восток. Но не на Дальний, а в центральный, южный и, на крайний случай, юго-восточный. И, поскольку крупного охранника из него не вышло, а крупным оздоровляльщиком телевидения всея Руси на тот момент уже трудился другой клоун, Ярослав Иванович к моменту встречи с Сашей Сорокиной уже восемь лет путешествовал по Азии, «глубоко погружаясь в суть явлений повседневной жизни народов, населяющих эти территории». После же того, как он встретился с Сашей, пообедал за счёт её супругов (в конце концов, скифы мы?! азиаты мы или где?! так что славянин и еврей вели себя вполне традиционно – то есть по-восточному гостеприимно) и узнал, что у неё есть независимая территория для бизнес-окучивания, жизнь Ярослава Ивановича Кришны обрела мясистую суть.
Даже скинув свой слоновий вес, Ярослав Иванович остался приверженцем исключительно вегетарианской пищи. Видимо, животных белков он переел в заполярном детстве, так что оно и понятно вполне. Мало того, Ярослав Иванович занимается «вегетарианской кулинарией, закладывая в основу приготовления паназиатский Helthy Fusion, сочетающий созерцательность дзенской системы баланса пяти элементов с прямолинейностью Аюрведы». Из чего видно, что Ярослав Иванович на всё горазд – и полиглот (паназиатский Helthy Fusion дорогого стоит, Чуковский Корней оценил бы!), и космополит, и эклектик, и балаболка, путающая баланс разумного с прямолинейностью бессмысленного набора слов. Самого себя Ярослав Иванович характеризует как философа и жизнелюба. Говорит, мол, «душа компании и всегда рад поделиться своими обширным опытом и знаниями во всех областях, которые познал досконально». Какие именно области Ярослав Иванович познал досконально, автор затрудняется ответить, но уважает его за смелость брехать, не краснея. Потому как куда больше уважает философа Сократа, сообщившего на склоне дней всему человечеству через ретранслятор в виде Платона, что он, древний грек Сократ, знает только то, что ничего не знает.
Ещё Ярослав Иванович в совершенстве – опять же с его слов – владеет самообороной по системе Джиу-Джитсу и знаком с рядом дешёвеньких пикаперских приёмчиков, позволяющих затащить девушку в постель за спасибо и шоколадку. Шоколадку, купленную ему девушкой, разумеется. И спасибо – тоже досконально, оно же посконно и кондово – от неё же.
Вот таким персонажем обогатилась наша Саша Сорокина. А персонаж – подвернувшейся возможностью поставить облапошивание дамочек на коммерческую основу, требующую, как и любая коммерческая основа, коммерческих же вложений. Своих у него особо не было, а чужие – не жалко даже в случае провала. Что правда, проваливаться он не собирался, но это же дело такое... Как пойдёт. Раньше у него ничего крупного, как видите из предоставленного анамнестически-портретного очерка, не получалось (кроме ожирения), видимо, карма такая... Но то когда на свои. А тут – не на свои, может и повезти. В общем, свинья не выдаст, бог не съест.
Автор, кстати, очень даже допускает, что подобного рода личности, всякие там особисты, гэбисты, комитетчики (и особенно спецназовцы-фотографы), обладают некоторой притягательной аурой. Автор и сам, когда ему, дай бог памяти, было годков эдак двадцать, крепко увлёкся дядей, после исполнения интернационального долга погрузившимся в пучины поиска смысла, первопричин и последних концов. У дяди, впрочем, было действительно крупное охранное агентство, занимавшееся не разгоном поклонников от селебрити, а сопровождением стратегических грузов – всяких там ураново-плутониевых боеголовок – и видных государственных деятелей. И вот как-то раз автор, глядевший на взрослого дядю-офицера восторженно, особенно сквозь призму сплетаемых им вербальных конструкций о душе, боге, дьяволе и разуме, сквозь блики, испускаемые (фигурально, конечно же, выражаясь) платиновой плас-тиной, закрывавшей в его черепе дыру, приобретённую в результате удара топором, нанесенного каким-то ближневосточным боевиком по его крепкой татарской голове, услыхал такой вот диалог между ним и сотрудником его таки крупной охранной конторы:
– Тем, кто на палубе, – свитера.
– Ты что, какие свитера, они же через самую южную оконечность идти будут, там пингвины напротив в ряд выстраиваются и крылышками честь отдают! Замёрзнут ребята нахер. Надо бы бушлаты в бюджет операции вставить.
– Я сказал – свитера. Пингвины не мёрзнут, и они не замёрзнут. И так на федеральные проекты бюджета, как говна из колибри. Обойдутся – ребята крепкие...
И какие-то несостыковочки зароились тогда в голове у восторженной девицы – будущего автора этих строк. С одной стороны – рассуждения о добре и зле, а с другой – парни, примерзающие к свитерам. Позже, когда она прочла роман Юза Алешковского «Рука», всё у неё по полочкам разложилось. Все эти кокетливые игры теней со светом, все Достоевские «бродилки» в преступления и «пулялки» по наказаниям, вся бессмысленность словесной шелухи и запудривание девических девственных и наивных в целостности глупости своей черепушек доскональным познанием. Нет его, досконального познания, нет игры света с тенями. Есть – Свет, и есть – Тень. Есть Бог, и есть – Дьявол. Есть Душа, и есть – Разум. Есть врождённая порядочность благородства – и есть плебейское «цель оправдывает средства». Короче, есть свитера – и нет бушлатов! Такие дела.
И какие-то несостыковочки зароились тогда в голове у восторженной девицы – будущего автора этих строк. С одной стороны – рассуждения о добре и зле, а с другой – парни, примерзающие к свитерам. Позже, когда она прочла роман Юза Алешковского «Рука», всё у неё по полочкам разложилось. Все эти кокетливые игры теней со светом, все Достоевские «бродилки» в преступления и «пулялки» по наказаниям, вся бессмысленность словесной шелухи и запудривание девических девственных и наивных в целостности глупости своей черепушек доскональным познанием. Нет его, досконального познания, нет игры света с тенями. Есть – Свет, и есть – Тень. Есть Бог, и есть – Дьявол. Есть Душа, и есть – Разум. Есть врождённая порядочность благородства – и есть плебейское «цель оправдывает средства». Короче, есть свитера – и нет бушлатов! Такие дела.
В общем, диалог говорил сам за себя и даже за Ярослава Ивановича Кришну и за всех ему подобных, а всё это, на самом деле, чтобы отрекламировать книги Юза Алешковского, которого автор безмерно уважает. А в абзаце, предваряющем диалог, хотела сказать, что ну их, такие особистские типажи, девушки, ну их. Если рано или поздно последний их свитер с погонами понадобится вам, чтобы не замёрзнуть невдалеке от Антарктики (или в Заполярье), то хер вы без масла получите или от мёртвого осла уши, а не тепло и заботу, вот вам крест на ближайший вам храм любой религии.
Возвращаясь к нашей Сорокиной:
И папа, и мама, и мужья видели Сашу всё реже и реже. Не говоря уже о старшем сыне – тому каждое свидание с матерью было высшей наградой за... Ну, наверное, за то, что он был добрый и хороший мальчик, не желал людям зла и пошёл на бокс с целью работы над своим физическим телом. Таких детей боженька – воплотись он в Будду, Иисуса или Магомета – любит и потому иногда разрешает им видеть своих мам. Ах, если бы родители Саши Сорокиной не возились с ней в детстве, как малыш с шоколадкой, не нанимали ей нянек и не неслись с работы, как угорелые, чтобы побольше побыть с дочуркой, а отправили бы её на фиг в круглосуточные ясли или к тогда ещё не престарелой тётке, то любила бы она их безмерно и выросла хорошей девочкой-отличницей, и ни один лысый сальный извращенец в бусиках не смог бы ей так универсально вспахать мозги. Не зря, ох, не зря дворяне отсылали девиц в пансионы и закрытые школы с суровыми воспитательницами, не беспричинно мальчишек отправляли в пажеские корпуса. Весьма целесообразны были также крестьяне, с детства приучая детей пахать, сеять, жать, а также стирать, варить, убирать, лудить и подковы гнуть. И ремесленники, заставляя наследников сапоги тачать с самых малых лет, тоже были правы. А может, и не в этом вовсе дело, а в изначальной, простите, монаде, которая у одних крепкая, как неженский огурец, взросший на грядке, а у других гнилая, как гидропонный тепличный помидор. И никакие экзерсисы с гимнастической палкой или резиновым членом не изменят изначального положения природы вещей, и никакого другого решения у данной конкретной монадической задачи – инкарнационной задачи, которую человек должен решить, реализовать в течение одной (данной) инкарнации, – не существует, что бы ни делали (или делали) наши родители, наши мужья и даже мимо пробегающие собаки.
Младшего Саша иногда брала с собой. Это был хорошенький мальчуган, абсолютно славянской внешности, нелепо смотревшийся в бусиках и индусских хламидах. Ему куда больше к лицу была бы льняная рубаха, а в качестве антуража подошло бы пшеничное поле, а не островное бунгало, набитое тётками, занимающимися чёрт знает чем.
Кстати, чем они там на самом деле занимались, автору неизвестно, хотя она добросовестно пыталась изучить вопрос, серфингуя в можжевеловом крымском ожерелье по сетевым волнам. Сперва она, автор, обнаружила вот такой анонс деятельности межгалактического женского центра «ТВОЯ МОКША»:
Идея объединить настоящих профессионалов, знатоков своего дела, действительно помогающих людям научиться жить в гармонии с окружающим миром и с самими собой, вынашивалась нами уже давно. Именно она привела к тому, что был образован межгалактический женский центр «ТВОЯ МОКША».
Центр создан, чтобы с помощью команды профессионалов помогать желающим заниматься выстраиванием целостной личности – развивать тело, сознание и разум.
Веды, как древнейший источник знаний о мироустройстве, обогащают Разум, несут Знание.
Йога, Тантра – древнейшие энергетические практики – помогают накапливать и преобразовывать Энергию и Расширяют Сознание.
Вумбилдинг – древнейшие женские даосские практики – развивает Тело.
Нашу миссию мы видим в помощи как можно большему количеству женщин найти свой путь к достижению гармонии в жизни.
Она (видимо, миссия. — Прим. автора) будет реализовываться с помощью выездных 14– и 21-дневных семинаров с полным погружением в процесс обучения. Семинары будут проводиться в красивейших сакральных местах планеты (мама! — Прим. автора). Длительное погружение обеспечит мышечную память (мамочка! — Прим. автора) и позволит закрепить навык практического применения полученных знаний уже в процессе обучения (ага, начать и кончить. — Прим. автора).
Мы делаем это, чтобы не только сохранить и передать древнейшие знания о мироустройстве, но и научить навыкам их практического использования.
Несколько раз перечитав это офисное творение современных чудотворцев, автор так и не смогла понять толком, чем всё-таки занимается межгалактический центр «ТВОЯ МОКША», почему желающим развивать тело, сознание и разум нужны помощники, они что, за него будут гантели тягать и книги читать? Ну, вумбилдинг – то есть обыкновенная гимнастика для мышц влагалища, о которой вам расскажет любой мало-мальски грамотный гинеколог женской консультации, действительно некоторым образом развивает тело, являясь профилактикой пролабирования и выпадения матки и мочеполовой диафрагмы и самопроизвольного истечения мочи в пожилом возрасте, но на кой ляд для выполнения нехитрых комплексов этих упражнений тащиться в «сакральные места планеты» – убей, непонятно! Автору. Мышечная память не сформируется за четырнадцать и даже за двадцать один день, хоть с утра до ночи погружайся, потому что механизм «тело помнит» создаётся кропотливыми и упорными многолетними тренировками. Или же первобытным ужасом. Экстремальный вариант «памяти тела» – например, если ты падаешь с крыши и чудесным образом спасаешься, зацепившись воротником за ветку берёзы, – такого тело, разумеется, не забудет, но вряд ли такие методики одобрит минсоцздрав. Также осталось непонятным, отчего это средней потёртости дядя, молодая дамочка без образования вкупе с парочкой странного вида «тренеров» являются хранителями «древнейших знаний» и какая, собственно, организация дала им право передачи и практического использования этих «знаний»? Какой ашрам? Кто из браминов? И какой вид лицензирования у подобной деятельности?
Узнав, сколько стоит курс, автор прикинула, что двадцать один день сокращения мышц влагалища в «сакральном месте планеты» может накрыть этим самым местом новое, например, авто. И потому захотела всё-таки узнать, за что такое она заплатит, и каких вед отведает, и почему настолько дороже обычной турпутёвки со своим собственным живым индивидуальным «тренажёром»?
И, как известно, кто ищет – тот всегда найдёт! В Интернете обнаружился отзыв Участницы Первой Ступени Базового Курса, полный восторженных выражений а-ля «С корабля на бал! Все барышни, позабыв новогодние и рождественские празднества, с энтузиазмом погрузились в рабочий процесс!». Посреди «сезона тропических дождей, сменяющихся ослепительным жарким солнцем» и прочего экзальтированного живописания красот природы удалось выкопать некоторую суть:
1. Подъём, чай с мёдом, двухчасовая сессия по йоге, «на которой два чудесных инструктора каждый день сменяли друг друга в роли хорошего и плохого полицейского, что помогало постепенно, без срывов осваивать «йоговский путь»».
2. Занятие по вумбилдингу, с которого «мы все без исключения выходили раскрасневшиеся и вдохновлённые на новые «спортивные» достижения...». (Ни слова о сути занятия. Видимо, «сакральное тантрическое эзотерическое ведическое Знание о Расширении...» чего-то там. О чём расскажут, опять же только там. После того, как заплатишь.)
3. Обед. Вегетарианские «вкусняшки» (цитата, разумеется. За слово «вкусняшки», написанное по доброй самостоятельной воле, автор сама бы себя высекла розгами).
4. Послеобеденный отдых.
5. Лекция по Ведам у бассейна. «Лекции продолжались до позднего вечера и вызывали бурные дебаты особо впечатлительных студенток». (Ага, детки тоже впечатляются и дискутируют на тему «почему трава зелёная?»!) Составление натальной карты (о боги-боги! После, видимо, гадание на кофейной гуще, картах Таро, холотропное дыхание, кокаин, гашиш и героин – последнее как минимум объяснило бы стоимость «семинара». И, наверное, групповой секс под сакральными небесами сакрального места с сакральным членом из сакрального секс-шопа).