Словом, к тому времени как Ширли собралась уходить на ужин, она была великолепно подготовлена, а кроме того, выглядела просто прекрасно: зеленовато-желтый жакет, строгое черное платье с пуговками и пояском в тон жакету, изящные черные туфли на высоком каблуке и черная же маленькая дамская сумочка, пара золотых цепочек на шее – и длинные золотые клипсы в ушах.
– Ну как? Довольна собой? – Глэдис удовлетворенно взирала на результат их совместных трудов.
– Да… – удивленно проговорила Ширли и улыбнулась, обретая уверенность в себе.
Глэдис проводила ее, пообещав, что не ляжет спать и непременно дождется подругу с подробнейшим отчетом об обеде.
Большую часть вечера Глэдис провела, составляя анкеты на саму себя. Она решила попытать счастья сразу на трех работах, которые вроде бы соответствовали ее возможностям и способностям. Одна из них просто обязательно должна была ей подойти. Первое место – ассистент профессора-историка в университете; второе – продавщица в книжной лавке и последнее – сотрудница в компании по изучению потребительского спроса. А почему бы и нет? Она немало понимала в этих делах – сколько в свое время ей пришлось потрудиться для Дэйва…
С работы ее мысли переключились на Дэйва – на ту встречу, которая должна была состояться у них завтра. Может, она действительно ошибалась и оскорбила Дэйва тем, что поверила Джулии, будто именно он отец ее ребенка? Дэйв клялся, что отношения между ними не выходили за рамки обычных отношений между служащим и нанимателем. С другой стороны, все возможности у Дэйва, безусловно, были, да и искушение велико – как раз тогда супружеская жизнь у них не ладилась…
Оказалось, что Глэдис было достаточно трудно позабыть Джулию, особенно ее глаза, в которых застыло горькое разочарование, – Дэйв отрицал, что когда-либо даже касался ее, не говоря уж об интимной связи. Лицо Джулии тогда утратило всякое выражение, словно она была готова к такому повороту событий, к предательству, будто знала: ничего хорошего ее не ждет. Именно то, как выглядела и как вела себя Джулия, убедило Глэдис в правоте этой женщины, а вовсе не ее слова.
Но если все это было только игрой, зачем Джулии понадобилось лгать? Почему она так твердо стояла на своем, хотя Дэйв яростно отвергал малейшую возможность каких-либо личных отношений между ними? Это же бессмысленно. Но теперь ей хотелось верить Дэйву. Верить в его любовь к ней, Глэдис. Может, стоит снова завести речь на эту тему? И Дэйв наконец объяснится? Глэдис решила, что постарается выслушать Дэйва непредвзято: если его оправдания покажутся ей убедительными – что ж, значит, она ему поверит.
… Внезапно размышления Глэдис были прерваны шумом в передней. Зазвучал веселый жизнерадостный голосок Ширли, ей отвечал другой, низкий, с хрипотцой голос…
Ширли привела с собой домой одного из этих мужчин!
Глэдис вылетела из кресла и вбежала на кухню – Ширли обязательно зайдет сюда и тогда выяснится, кого она пригласила. Глэдис от всего сердца надеялась, что это действительно стоящий человек. Интересно, кто из них – Кен Нивен или Роберт Флетчер? Но кем бы он ни был, Глэдис очень хотелось, чтобы из его встречи с Ширли получилось что-нибудь хорошее.
– Вот сюда! В этом кресле вам будет удобно, – щебетала Ширли, потом, после недолгого раздумья, добавила: – Я на секундочку – только сварю кофе!
Она примчалась на кухню, разрумянившаяся, сияющая от радостного возбуждения.
– Ох, Глэдис! Я встретила такого замечательного человека! – взволнованным шепотом произнесла она.
– И кто это? – тоже шепотом спросила Глэдис. – Роберт или Кен?
– Ни тот, ни другой. Шон О'Брайен. Остальные по сравнению с ним – просто мышки серые, линялые тряпки, а не мужчины. А то, что он разведен, совсем неважно. С ним все в порядке, кроме глаза.
– А что у него с глазом?
– Мне кажется, жена выцарапала. Он носит на глазу черную повязку – между прочим, это даже привлекательно. А еще он ходит с тросточкой, говорит, никогда не знаешь, сколько придется пройти.
– Наверное, его жена оказалась настоящей мегерой!
– Он утверждает: она была очень страстная. А вообще он мило о ней рассказывал. Он так заинтересовался мной, ты просто не поверишь, Глэдис! Даже пересел поближе, чтобы мы могли спокойно поговорить за ужином. Я чудесно провела время!
– Так это же прекрасно, Ширли! Я так за тебя рада! А теперь я пойду спать, не хочу вам мешать. Утром поболтаем вволю.
– Нет, сначала я вас познакомлю. Идем же! Ширли взяла Глэдис под руку и гордо ввела в комнату.
– Шон, это моя подруга, о которой я вам рассказывала, Глэдис Ньюмен.
Глэдис смотрела на человека, который медленно поднимался из кресла ей навстречу, и не верила своим глазам.
Он был высок, прекрасно сложен, хотя действительно опирался на тросточку; одет неярко, пожалуй, даже несколько консервативно – серые брюки, темно-синий пиджак, белая рубашка, галстук в красную и синюю, в тон пиджаку, полоску. Черная повязка закрывала один его глаз, второй же сиял чистой голубизной.
– Привет, Глэдис, – произнес он.
Первое потрясение уступило место острой боли. А ведь еще несколько минут назад Глэдис готова была все простить и поверить в невиновность Дэйва, в то, что его оговорили, готова была выслушать его…
Боль сменилась жгучим гневом: какая же она дура, как же легко ее провести! Поманили пальчиком – она и побежала!
А что, если бы ее не было здесь? Не готовилась ли Ширли судьба Джулии? Нашел тоже кому вскружить голову, бесстыжие его глаза! Он солгал, когда назвал Ширли вымышленное имя и когда выдумал эту дурацкую шутку с глазом. Интересно, сколько еще лжи он успел нагородить за этот вечер?
– Дэйв Флэвин! – с горечью и презрением молвила Глэдис. – Ты заслуживаешь быть побитым камнями на главной площади. Ты самый бесстыдный, лживый, низкий и подлый сердцеед, какого я когда-либо видела в жизни!
Ширли переводила взгляд с Дэйва на Глэдис, с Глэдис на Дэйва. Она явно была ошеломлена и растерянна.
– Вы… вы что, знаете друг друга?
Глэдис с насмешкой посмотрела на Дэйва, ей стало любопытно, как он выпутается на этот раз, какие слова придумает для объяснения своей очередной бессердечной выходки.
Дэйв между тем бросил один-единственный взгляд на Глэдис, а потом без колебаний приблизился к Ширли.
– Что бы ни произошло дальше, – тепло и искренне проговорил он, ласково взяв девушку за руку, – я хочу, чтобы вы знали: вечер в вашем обществе был просто замечателен. Надеюсь, вы тоже хорошо провели время, правда, Ширли?
– Да, да, конечно, – ответила она, вроде бы даже успокаиваясь.
Дэйв поднес ее руки к губам и по очереди запечатлел на каждой из них нежный, немного старомодный поцелуй.
– Благодарю вас за этот вечер. Вы просто очаровали меня.
Ширли смущенно улыбнулась и даже слегка покраснела. Но тут, как видно, до нее дошел наконец смысл происходящего.
– Но тогда кто же вы? – Она пристально всматривалась в лицо Дэйва, словно надеялась прочесть на нем правду. – Вы что, какой-нибудь преступник? Или жулик?
Глэдис оценила вопрос по достоинству. Пусть-ка Дэйв попробует выкрутиться сейчас и ответит так, чтобы сохранить доверие и расположение Ширли!
– Когда вы встретились с Глэдис? – спросил Дэйв.
Ширли нахмурилась: это явно не ответ на ее вопрос.
– Года полтора назад, когда я пришла в школу, где она уже работала учительницей…
– После того как развелась с мужем.
– Да. Она была замужем за совершеннейшим подлецом и, чем носить его имя, решила, что лучше…
Ширли медленно разинула рот, вспомнив рассказ Глэдис.
– Флэвин! Так это были вы! – Она в ужасе отшатнулась от Дэйва. – Вы… тот самый человек, который так ужасно поступил с Глэдис!
– Да. Именно тот самый, – признал Дэйв с усталой улыбкой. Он снял с глаза черную повязку, убрал в карман и наконец обернулся к Глэдис. Голубые глаза смотрели жестко и холодно. – Что бы ты сама обо мне ни думала, Глэдис, разве тебе доставляет удовольствие очернять перед другими?
Она вздернула подбородок, возмущенная справедливым обвинением.
– Ты сам виноват, Дэйв. То, что ты играешь чувствами Ширли, – чудовищная низость, тем более что в то же самое время ты…
– Знаю, ты не поверишь, – прервал он ее, – но я не притворялся, когда говорил, что мне понравилось в обществе Ширли. Это действительно так. А причина, по которой я попал на этот обед, вовсе не в том, что я искал себе другую женщину. Я по-прежнему хочу заставить Плонски подписать с нами контракт. Он самый неуступчивый клиент, какой мне когда-нибудь попадался. Он категорически отказывается признать, что пытался выяснить, какие данные мы можем предоставить.
Глэдис чуть было не топнула ногой от возмущения. Подумать только, Плонски! Хоть она и сама виновата во всей этой истории с Плонски, Дэйв, кажется, явно переигрывает.
– Я хотел посмотреть, как работает его контора, – продолжал между тем Дэйв. – Под своим собственным именем я навряд ли попал бы в список его клиентов. Кроме того, мне пришлось несколько изменить облик. Иначе я с потрохами выдал бы себя. – Его губы дернулись в усмешке, но, похоже, он смеялся над самим собой… – Нет, я и не надеюсь, что ты примешь эти объяснения. Ты вообще не поверишь мне, что бы я ни говорил.
– Я хотел посмотреть, как работает его контора, – продолжал между тем Дэйв. – Под своим собственным именем я навряд ли попал бы в список его клиентов. Кроме того, мне пришлось несколько изменить облик. Иначе я с потрохами выдал бы себя. – Его губы дернулись в усмешке, но, похоже, он смеялся над самим собой… – Нет, я и не надеюсь, что ты примешь эти объяснения. Ты вообще не поверишь мне, что бы я ни говорил.
Он пожал плечами – как-то обреченно и безнадежно – и снова повернулся к Ширли, умоляющим жестом призывая ее сказать правду. Но Глэдис не собиралась спускать все на тормозах.
– Может, ты именно так и попал на обед, Дэйв, – спокойно произнесла она, – но ведь не из-за этого же ты ломал комедию перед Ширли. Иначе зачем бы тебе приходить к ней домой.
– Постой, Глэдис! Давай во всем разберемся, – внезапно вступила в разговор Ширли. – Я убеждена, что действительно понравилась Шону. Смею тебя уверить, я чувствую такие вещи. И у нас завязалась такая интересная беседа…
– Его имя Дэйв! – оборвала ее Глэдис, – Шона О'Брайена не существует в природе! И покуда Дэйв флиртовал с тобой, он обдумывал свое завтрашнее свидание – свидание со мной! Должно быть, ему просто нравится разнообразие. Верно, Дэйв?
Дэйв в отчаянии обратился к Глэдис.
– Ты ведешь себя, как параноик. Почему я не могу дружить с Ширли? Ты же, например, ее друг, иначе тебя бы здесь не было!
– Вот не повезло! Должно быть, тебе ужасно неприятно встретить меня в доме твоей подруги? – усмехнулась Глэдис.
– Вовсе нет. Хотя мне действительно любопытно знать, что ты здесь делаешь. Я думал, ты дома с матерью, потому и посылал записки туда.
– Их переправляли сюда, – вставила Ширли; ей явно хотелось разрешить возникшее недоразумение, насколько это было возможно. – Глэдис больше не живет с матерью.
На лице Дэйва отразился неподдельный интерес.
– Это правда? – Он одобрительно улыбнулся Ширли, словно поощряя ее к продолжению. – И давно?
– Она ушла от матери в прошлую пятницу, ночью. Больше недели назад. Я уговорила ее остаться, пока она не найдет себе новое место работы и не подберет квартиру.
Просто поразительно, думала Глэдис тихо закипая, как легко убедить в чем-либо Ширли! Одна-единственная улыбка, и она уже на все готова ради Дэйва…
– Что ж, рад слышать, что она избавилась наконец от материнского влияния. Скажу по чести, Ширли, Софи Ньюмен никогда не была другом ни мне, ни Глэдис. Дай ей шанс, и она обвинила бы меня во всех смертных грехах, только бы исключить малейшую возможность нашего примирения.
Подобное заявление вызвало у Ширли замешательство, но она справилась с собой.
– Так или иначе, с Майком все кончено. Если, конечно, вам это интересно. – Она явно старалась помочь Дэйву.
– Ширли! – только и вскрикнула Глэдис, Возмущение в ее голосе было таким искренним, что оба невольно обернулись. – О себе я и сама могу рассказать! Совершенно не обязательно выкладывать моему бывшему супругу подробности моей личной жизни.
Ширли вздрогнула, ее лицо залил румянец – кажется, она действительно сболтнула что-то не то…
Дэйв с любопытством поднял брови: развернувшаяся перед ним сцена его совершенно не смутила.
– Глэдис, ты что, недовольна, что Ширли открыла мне правду? Тогда признайся сама, так, для справки: кто это решил, Майк или ты? От меня требуются соболезнования или, наоборот, поздравления?
Глэдис бросила на него взгляд, полный ярости и презрения.
– А почему бы тебе, Дэйв, вместо того чтобы расточать тут свое неотразимое обаяние, не рассказать Ширли правду о Стефи? Или это испортит безукоризненную версию «чудесного вечера», проведенного с доверчивой дурочкой?
– Конечно расскажу! – на удивление легко согласился Дэйв. – Должно быть, Глэдис забыла сообщить вам, Ширли, но я являюсь главой компании по изучению потребительского спроса. Стефи – один из лучших моих сотрудников. И мой хороший друг.
– А еще Дэйв спит с ней, – сладко-ядовитым голосом прибавила Глэдис.
– О, Глэдис! – Дэйв печально покачал головой, всем своим видом выражая легкое отвращение к словам бывшей жены, а потом с грустью перевел взгляд на Ширли: – Вот такие обвинения и разбили нашу супружескую жизнь. Глэдис обычно недосуг узнавать истину. Ей проще верить в самое худшее.
– Это неправда! – возмущенно вскинулась Глэдис. Пусть не надеется, что сможет заморочить ей голову так же, как Майку! Стефи слишком непринужденно вела себя в доме Дэйва, чтобы Глэдис поверила его басням на тему «друга и сотрудницы».
– Тогда почему ты обвиняешь меня и Стефи, в то время как мы просто пытаемся помочь тебе? – спросил Дэйв. Судя по тону, он считал себя чистым, как свежевыпавший снег. – Только потому, что Майк тебе больше не нужен? – Он насмешливо поднял бровь. – А может, все было иначе, Глэдис, а? И, несмотря на все усилия – мои и Стефи – представить тебя белейшей жемчужиной, Майк все-таки предпочел довериться собственному здравому смыслу?
– Нет! Я сама разорвала нашу помолвку, если хочешь знать!
– Да? Почему же? – Его глаза прямо-таки лучились удовлетворением. – Что, выяснила наконец, что в определенных отношениях ему никогда не сравниться со мной?
Глэдис задохнулась. Она готова была сгореть от стыда. Дэйв попросту совратил ее, поманил тем, что невозможное станет возможным…
– Неужели для тебя имеет значение только секс, Дэйв? – Глэдис тяжело посмотрела на Ширли. – Я не рассказывала тебе, Ширли, что та женщина, которая забеременела от Дэйва, тоже была одной из его сотрудниц? И тоже помогала ему в исследованиях рынка и потребительского спроса. Несомненно, она считала, что Дэйв – настоящий друг и вполне способен понять ее. И, пока я жила у своей матери, он сошелся с ней. Сегодня ночью он полагал, что я тоже нахожусь у матери…
Она посмотрела на Дэйва. Его лицо превратилось в мрачную маску. Возможно, Глэдис следовало насторожиться, но слишком велика была боль воспоминаний, боль обманутых надежд: сейчас слова Дэйва не вызывали в ней и капли доверия.
– И сколько же было других, Дэйв? Тех, кто не забеременел? Ты что, решил пройтись по всем девочкам из своей конторы? Джулия. Стефи. Конец этому виден?
– Виден. Он наступит здесь и сейчас, Глэдис.
– Прекрасно! – гневно выдохнула она. – Тогда я провожу тебя до дверей сама. Думаю, не стоит утруждать Ширли.
– Благодарю покорно. Ты уже однажды выставила меня из дома, Глэдис. Я пришел с Ширли, и когда она найдет нужным, то прогонит меня сама. Может, она хотя бы способна выслушать – в отличие от тебя.
– Делай что хочешь, с кем хочешь, – заявила Глэдис. – И не вини меня, Ширли, если Дэйв Флэвин тебя одурачит. Ибо это все, на что он способен.
– Ну что за женщина! – Дэйву уже трудно было сдерживать сарказм. – Далеко пойдет. Достойная дочка своей мамочки. Та тоже редкостная ведьма.
Глэдис твердым шагом прошла в комнату, временно служившую ей спальней, и решительно хлопнула дверью, всем своим видом показывая, что с нее хватит. Да, она пыталась снять с Ширли розовые очки, но, если ее подруга желает стать очередной жертвой Дэйва Флэвина, что ж, теперь это ее проблемы!
Глэдис сбросила одежду, натянула пижаму, залезла в кровать и сунула голову под подушку, чтобы не слышать приглушенных голосов, доносившихся из соседней комнаты. Мало того что она поступила как последняя дура, рискнув еще раз увидеть Дэйва, она еще и усугубила ошибку, показав ему, что он ей по-прежнему небезразличен! Но теперь, по крайней мере, она знала точно: ему нельзя доверять ни капельки.
Она могла бы простить случай с Джулией. И по крайней мере понять отношения Дэйва со Стефи. Но нынешний его приход к Ширли явно доказывал, что Глэдис была права, в свое время настояв на разводе. Только на этот раз она не станет особо кручиниться. Уж если на то пошло, Дэйв не единственный свет в окошке, и жизнь не кончается сегодняшней сценой!
Разговоры в соседней комнате продолжались еще довольно долго. Глэдис невольно задумалась, о чем же они ведут речь. То, что она не слышала этого, особого успокоения не приносило. Неужели Дэйв будет таким подлецом, что поцелует Ширли? Или займется с ней любовью?.. Эта мысль заставила Глэдис содрогнуться от отвращения.
Когда раздались шаги в коридоре, Глэдис вздохнула с огромным облегчением. Дэйв ушел, и она смогла все-таки слегка расслабиться и в конце концов задремала.
На следующий день она проснулась, кипя от жажды действий. Глэдис отправилась прямиком на кухню, чтобы сварить кофе, и застала там Ширли. Приятельница и бывшая коллега прихлебывала чай и просматривала утренние газеты.
– Доброе утро. – По тону трудно было угадать настроение Ширли.
– А оно действительно доброе? – мрачно поинтересовалась Глэдис: нервы ее были напряжены до предела, но она старалась скрыть это. В высшей степени глупо ревновать к Ширли, и все же Глэдис почему-то становилось горько при мысли, что подруга провела столько времени вместе с Дэйвом. – Сегодня я уезжаю, Ширли.