Губы соприкоснулись на миг. Случайный, невозможный и такой желанный поцелуй для обоих, заставил замереть от неожиданности на несколько секунд. Но лишь, только Рион шевельнул губами и подался вперед, чтобы продолжить этот волнительный момент, герцогиня отпрянула назад, испугавшись происходящего.
— Простите, — тут же произнес художник, понимая смущение девушки, — Я был не ловок. Вот вино.
Рион старался говорить, чтобы разрядить напряженный момент. Он прекрасно понимал и смущение девушки, и то, что сейчас она начнет себя казнить и чувствовать виноватой. А ведь ему нужно было, чтобы Мирабель его искренне любила, а не мучилась угрызениями совести от испытываемого чувства. О своих чувствах художник старался не думать, ведь они сейчас не главное.
Мирабель приняла бокал из рук мужчины, и, оставаясь сидеть на кровати, закутанная в меховое покрывало, быстро сделала несколько глотков. Слишком сильные эмоции сейчас гуляли в ней. Она просто не могла справиться с ними и объяснить себе, что сейчас с ней происходит. Горло пересохло, и молодая драконица выпила вина, чтобы хоть немного успокоиться.
Но драконье вино было приготовлено для того, чтобы придать силы, а не успокоить. Рион тоже отпил несколько глотков, вежливо поглядывая на девушку, стараясь не сверлить ее взглядом. Вино разбежалось по телу Мирабель, разгоняя и так вскипевшую кровь дракона от чувств, пока непонятных, но очень сильных.
— Щечки порозовели, глазки стали блестеть, — прокомментировал ее состояние художник.
Его улыбка очаровывала, увлекала и возбуждала одновременно. Вся ситуация балансировала на какой-то грани, Мирабель пыталась изо всех сил удержаться и не потерять голову. Отчего-то ей казалось, что именно так правильно, нужно сдерживать свои чувства, а не поддаваться неведомой, влекущей, зовущей силе, настолько же древней, как сам мир.
— Вы позволите? — мягко произнес молодой дракон и потянулся рукой к волосам девушки.
Мирабель проследила взглядом за жестом, ее раздирали пополам противоположные чувства: хотелось отпрянуть от руки дракона и наоборот, прильнуть к мужской ладони щекой.
Рион дотронулся до локонов, выбившихся из прически во время падения Мирабель вниз с небес. Ему нравился этот беспорядок, но хотелось просто прикоснуться к темным волосам южанки, еще сильнее хотелось их поцеловать и вдохнуть аромат, который художник ловил на расстоянии. Сейчас же было велико желание мужчины зарыться лицом в каскад роскошных волос и вдыхать запах южных трав.
Однако, поймав неуверенность девушки, Рион лишь поправил прическу.
— Локоны выбились, — все так же с улыбкой прояснил художник свое движение.
Для того, чтобы дотянуться до прически герцогини, ему пришлось наклониться над кроватью. И вновь их лица стали очень близки. Мирабель смотрела на мужчину, чуть скосив глаза на него, не в силах шелохнуться. Рион же надеялся, что девушка повернет к нему лицо, и вот тогда он уже не будет теряться, а по-настоящему ее поцелует.
— У вас очень красивые волосы, пахнут травами, — произнес глубоким голосом дракон, находясь рядом с девушкой.
Сейчас, когда она почти не видела выражение его лица, Рион с жадностью разглядывал гордый постав головы, открытый высокой прической, ложбинку в изгибе шеи. Мужчине очень хотелось прижаться губами к бьющейся жилке, успокоить ее. Неглубокое декольте открывало лишь ключицы, но вот тонкая ткань очень плотно облегала девичью грудь. Дракон едва удерживался, чтобы не протянуть руку и не коснуться.
— Это мелиса, — ответила на слова о своих волосах, Мирабель, не догадываясь о желаниях художника.
Девушка старалась восстановить дыхание, ее сильно волновало такое близкое присутствие мужчины. Хотелось прижаться к нему, ощутить объятия этого завораживающе красивого дракона. Но она упорно боролась с собой, со своими желаниями, своими чувствами. Вино, выпитое ей, свободно гуляло и подталкивало к необдуманным действиям.
— Чудесный запах, мне очень нравится, — прокомментировал ответ девушки художник.
Прическа была в порядке и мужчине пришлось вновь сесть прямо. Он спрятал жадный взгляд за веселостью, чтобы не смутить окончательно девушку.
— Наш обед улетел вместе с корзинкой. Жаль еще не придумали корзинок с крыльями, так бы она могла полететь за нами и мы были бы сыты, — мужчина старался развлечь свою гостью.
— Вы правы, от вина аппетит проснулся, — скромно улыбнулась Мирабель.
«Хороший признак» — отметил про себя Рион.
— У меня здесь есть небольшие припасы, сейчас чем-нибудь вас накормлю! — Рион решительно поднялся с кровати и направился к очагу.
Мирабель невольно качнулась в сторону уходящего мужчины, как будто сила притяжения повлекла ее за ним. Девушка воспользовалась тем, что теперь ей никто не мешает, и опустила ножки на пол, она по-прежнему была обута в легкие летние туфельки.
— Правда, в основном в запасах у меня вино, — весело проинформировал художник, — Хотя вяленое мясо есть. Оно вполне съедобное. Я так думаю, — произнес Рион, подозрительно рассматривая кусок мяса.
— Его достаточно подержать над открытым огнем, — наконец-то осмелилась и произнесла вслух Мирабель, — Позвольте, я.
Девушка подошла к очагу и забрала из рук художника вяленое мясо. Она поставила бокал с вином рядом на каменный уступ очага, взяла в руки металлическую палочку и наколола кусок мяса. После этого полила вином из собственного бокала.
— Здесь есть хворост? — спросила она хозяина пещеры.
— Есть! — весело отозвался Рион, с интересом наблюдавший за всеми действиями девушки.
Художник отошел ко входной двери и из короба стал доставать плотно уложенный хворост. Со знанием дела он уложил в очаге заготовки будущего огня. Мирабель легко пыхнула огнем и хворост загорелся. Девушка протянула руку и магией чуть притушила пламя, только после этого поднесла к огню наколотое мясо. Вскоре по пещере поплыл запах копченостей, возбуждая аппетит и без того голодных драконов. Дым от огня уходил вверх, где была проделана дыра, чтобы гарь не заполняла пещеру. Хитрое устройство не позволяло непогоде ворваться в скромное жилище дракона, а вот тяга была всегда прекрасной.
— Да вы просто волшебница! — восхищено и весело сказал Рион.
От такой простой похвалы Мирабель зарделась, ей были приятны эти слова, хотя в них не было ничего особенного. Но ведь доброе слово всегда приятно, а тем более, когда тебе говорит его такой красивый дракон.
— Это может сделать каждый, — смущаясь, поправила, восхищавшегося художника.
— Нет! Категорически с вами не соглашусь! Такая красивая девушка, как вы, делает все по-особенному. Ходит, говорит, готовит мясо. Я просто восторгаюсь каждым вашим движением. И знаете что? — произнес напоследок восторженный дракон, — Начну писать ваш портрет прямо сейчас!
— Что вы! Не надо! — запротестовала, сбитая с толку, Мирабель.
— Именно сейчас! — воодушевленно воскликнул художник.
Рион не слушал возражений, он прошел к своему рабочему месту перед большим окном. Оно, конечно, не было таким огромным, как во дворце, но тоже давало достаточно света. Поэтому все мольберты и краски были расположены в непосредственной близости от окна.
Художник подошел к одному из мольбертов и прикрепил на основу чистый лист бумаги, из медной ступки выхватил порывистым движением перья для рисования и увлекся своим делом.
Сейчас Рион был настолько поглощен своим делом, что практически мир вокруг с его условностями и правилами просто не существовал. Художник делал зарисовки девушки, он изучал пропорции, легкость движений и самое главное красоту и плавность линий девичьего тела. Сейчас Мирабель для него была не столько желанной девушкой, а скорее модель, которую он хотел нарисовать, разбивая на кусочки, восхищаясь красотой и идеальностью фигуры, лица.
Перо легко скользило по бумаге, фиксируя красоту молодой герцогини. Здесь Мирабель в наклоне, здесь она обернулась. В этой зарисовке очень удачно получилось передать чуть вздернутую удивленно бровь и немного наивно-недоуменный взгляд. Взмах длинных, черных ресниц заворожил настолько Риона, что он сильно задумался, как передать это неповторимое, красивое движение.
Мирабель не знала, как себя вести. Она сначала замерла на несколько мгновений, но кроме возни у мольберта, Рион не произносил ни звука. Девушка обернулась удивленно, посмотрела на художника и увидела лишь занятого своей работой художника. В его взгляде была заинтересованность, но совсем другая, не такая, что так смущала ее еще совсем недавно. Сейчас мастер творил и смотрел на нее жадно, почти хищно. Художник старался своим взглядом считать с ее тела все подробности, чтобы перенести их на бумагу. Неловкость у Мирабель возникала от того, что она не знала, что делать ей. Рион не говорил ни слова, а только очень жадно ее осматривал.
В мужском взгляде читалось столько много чувств, что Мирабель невольно замирала, не зная, как реагировать. Все было в этом взгляде: от жаркого обожания до холодной оценки внешности модели, ее движений. И горячий, жаркий взгляд мужчины обжигал, пробирал до мурашек, заставляя сердце биться быстрее.
Неожиданно солнечный луч брызнул в глаза девушки. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то удивилась неожиданной темноте, окружавшей их. Мирабель удивленно захлопала ресницами, силясь понять причину такой перемены.
— Боги! Как вы жестоки! — раздраженно воскликнул Рион.
Его слова о жестокости богов подтвердил громкий раскат, пробежавшийся резонансом по каменной гряде. Находясь внутри, можно было почувствовать, как горы дрожат от грома, раскатившегося по долине.
— Что это? — испуганно спросила Мирабель.
— Гроза, — без особого энтузиазма ответил художник, а потом заинтересовано приподнял голову над мольбертом, — Вы ни когда не видели грозу в горах?
— Никогда! — восторженно и уже в предвкушении ответила герцогиня.
— Так идемте! — в тот же миг точным и выверенным движением бросил перо, которым писал, художник в медную ступку, — Сейчас самое начало!
Он быстро подошел к Мирабель, выхватил палочки с насаженным на них кусками мяса, ухватил за руку и повел к выходу. Магия послушно распахнула проем в скале, и молодые драконы, влекомые жаждой лицезреть стихию, устремились на выход.
Огромная долина, окруженная скальными хребтами, была погружена в сумрак. Молния вместе с громом ушла дальше, стращать и пугать все живое. А здесь, над почти ровной поверхностью, клубились и набирали силу серые тучи. Серая пелена дождя уже скрывала дальний от них край долины.
Рион повел пальцами, и над уступом сверкнула искристая магия, она уплотнилась и превратилась в навес, который в состоянии выдержать тропический проливной дождь. Еще одно движение пальцами и появились два стула с высокими спинками, перед ними вырисовался столик на одной ножке. Художник подошел к нему и положил горячее мясо.
— Люблю буйство стихии, — возбужденно проговорил Рион, — А вы?
Он повернулся к девушке и поймал азартный взгляд. Да, герцогиня тоже любила буйство природы.
— У нас самые лучшие места в этом театре, под названием природа! Прошу! — все так же восторженно произнес художник.
Мирабель приняла игривый тон и направилась к указанному стулу. Темно-зеленое платье из тонкой, летней ткани облегало стройную фигурку молодой драконицы, и художник очень пожалел, что не прихватил с собой свой мольберт и перо.
Серая мгла надвигалась со всей своей неизбежностью. Природа в этом проявлении была безжалостна к людям, драконам, событиям из жизни, чувствам и устремлениям. Сейчас у природы была лишь одна задача — дождем облагодетельствовать всю землю. Полить каждый росток, стебелек, хрупкий цветок, который не всегда в состоянии выдержать тяжесть дождевой капли, но в состоянии, после того, как его прибил дождь, снова поднять, наполниться жизнью, силой и расцвести вновь.
Вскоре вихрь, который шел сразу же после молнии и грома, внезапно утих. Казалось, все живое приготовилось и замерло в преддверии дара небес. Дождь не брызнул, нет! Он наступал такой плотной стеной, будто отодвигая для себя пространство, уверенный в своей силе и правоте.
Рион внимательно следил за герцогиней. Ноздри молодой драконы трепетали, вдыхая запах ожидаемого дождя. Мирабель со всей страстью своей драконьей натуры наблюдала приближение стихии, ожидала и жаждала оказаться в ее власти, почувствовать мощь и неизбежность.
Дождь! Грянул первый, летний дождь над долиной. Он нес в себе живительную влагу, давая жизнь, шанс каждому маленькому росточку, всему живому вырасти, налиться силой, преодолеть в своей жизни все.
Серая стена приблизилась к уступу, вдохнула душный, жаркий воздух в себя и одарила сначала мелочью веселых брызг, а потом заполнила все пространство тяжелыми, тугими, упругими каплями, которые падали очень весомо на твердую поверхность. Они дробились на мириады мелких, и только затем начинали сливаться, смачивая пересохший камень, устраивая маленькие ручейки, а потом мощные, бурлящие, пенящиеся потоки, скатывающиеся вниз, которые недовольно урча, устремились вниз, ища более благодатную почву, способную впитать в себя жизненную влагу.
Дождь хлестал, принося с собой в этот жаркий, летний вечер прохладу, влагу и какое-то будоражащее чувство неуспокоения. Все дарконье существо отзывалось на громогласное заявление небес и требовало выхода. Кровь бурлила, запах дождя возбуждал, а дальние раскаты будоражили и без того огненную суть.
Пока Мирабель упивалась силой стихии, защищенная магическим экраном, хотя вполне в таком состоянии могла летать меж низких темно-серых облаков, Рион вернулся в пещеру и принес вина. Ему тоже нравился этот шумный и беспокойный дождь.
Мужчина разлил вино по бокалам и протянул Мирабель.
— Ешьте! — почти приказал Рион, всунув в руки палочку с уже остывшим мясом.
Мирабель послушно откусила приготовленное ею же угощение и отпила вина. Мясо оказалось вполне съедобным, а вино вновь пробежалось по телу, наливая силой и какой-то бесшабашной смелостью драконицу.
Не заметив как, но Мирабель съела все приготовленное мясо, выпив полный бокал вина. Она оглянулась на довольного, жмурившегося Риона и направилась к краю уступа. Художник тут же подскочил и направился за девушкой.
Мирабель остановилась на самом краю и протянула ладони сквозь магический экран, подставляя под тугие струи дождя. Рион ухватил герцогиню за талию, удерживая на весу, позволяя ей наслаждаться стихией дальше.
Крупные капли с отчаянной силой лупили по хрупким ладошкам, заставляя покачиваться под своей тяжестью и напором, стараясь перевесить и увлечь за собой фигурку юной девушки. Но лорд художник был начеку и крепко удерживал хрупкое равновесие за собой.
— Боги! Какая силища! — восхищенно проговорила Мирабель.
От ее голоса, от этой близости юной девушки, мужчина лишь сильнее стиснул ладони на тонкой талии. Рион почти едва справлялся с собой. Неожиданно он представил этот мелодичный голос совсем в другой обстановке. Ему виделась Мирабель в жарких объятиях, стонущей этим непередаваемым нежным голосом его имя. Мужчина едва сдерживал себя, чтобы не подхватить герцогиню на руки и не увлечь в укромную пещеру, где будет властвовать совсем другая стихию, стихия страсти и любви между ними.
Рион смотрел на открытую шейку Мирабель, и губы горели желанием покрыть поцелуями открытые участки кожи. Он представлял, что снимет платье и продолжит целовать каждую ложбинку и округлость юного тела. Он сходил с ума от желания, ощущая, как трепещет Мирабель от стихии дождя. Ему хотелось, чтобы она трепетала от его объятий, его поцелуев и ласк. Мужчина едва держался, а жаркое дыхание раздирало ему грудь. Он наклонился к шее, стиснув губы, заставляя себя остановиться и не торопить, не подталкивать герцогиню. Она должна все решить сама!
— Рион, я хочу летать! — неожиданно восхищенно воскликнула Мирабель и вырвалась из крепких рук мужчины, устремляясь в свободный полет с края обрыва.
— Мирабель! — прорычал в отчаянии дракон и кинулся вслед.
Он обернулся сразу, выискивая взглядом свою дракону. Но красно-золотую нигде не было видно! Тогда Рион почувствовал, как у него замерло сердце от страха, он сложил крылья и стал стремительно падать вниз, стараясь рассмотреть хрупкую фигурку девушки.
Огненно-золотая дракона неожиданно спикировала сверху, хлопнув перепончатым крылом темно-зеленого дракона по морде. После это она взвилась ввысь, закручиваясь вокруг своей оси. Рион рыкнул и стал нагонять. Ему очень хотелось тряхнуть добычу зубами, чтоб не повадно было. Но сначала ему нужно было ее догнать и ухватить. А Мирабель все летела вверх, мощно махала крыльями, опираясь на плотный воздух, пронизанный упругими нитями дождя. Вода стекала по их телам, не в силах забраться под чешуйки, глаза были прикрыты.
Рион вновь увидел, что красивая и гордая драконица вновь обернулась и начала падать вниз. Фигурка девушки устремилась к земле.
— Мирабель! — в отчаянии проревел дракон.
Отчаяние потерять свою любовь, разорвало сердце самого жестокосердного дракона. Рион изо всех сил махал крыльями, чтобы успеть, подхватить и не дать разбиться молодой драконе, ставшей человеком.
В его мускулистые лапы упало маленькое тело девушки, бледность на лице вновь испугала Риона.
— Не смей! Слышишь? Не смей умирать! — взревел дракон, унося добычу в свою пещеру.
Он не видела как по бледному лицу стекают капли дождя. Неожиданно кроваво-красное солнце разрезало серые плотные тучи своими лучами, словно ножом, и в тот же миг дождь прекратился, будто уступая более мощной силе. А солнце разрывало серую пелену, просачиваясь красными всполохами между испуганно ворчащими тучами.