Космический маршал. Недетские игры - Бульба Наталья Владимировна 10 стр.

Это и плюс, и… минус.

Трудяга, не без ума и сообразительности. Неплохо держит образ, вживается в ситуацию. Не без погрешностей, конечно. Со мной скатывается к более привычным для него шаблонам, но это не умаляет его опасности. Уверена, еще день, и он перестанет использовать сексуальную подоплеку наших контактов. Разберется, прочувствует, поймет. Не важно, на каком уровне.

Мог он или нет собрать данные о том нечто, из-за которого разгорелся весь сыр-бор?

Ответ был однозначным – мог. Вопрос другой: нужно ли это ему было, и если «да», то для чего?

Ромшез. Идеальный второй, кожей угадывающий даже несформулированные требования лидера.

Лидер – Шаевский, тут сомнений нет. Первым Истеру никогда не быть, да он и не стремится. Его амбиции – вписаться в картинку настолько плотно, что без него система просто откажется работать. Такие, как он, если и предают, то вместе с тем, с кем идут в спайке.

Технически именно Истер один из тех, с кого стоит начинать. Но я была готова вычеркнуть его из списка. Шаевского оставить, а Ромшеза…

Извращенная женская логика или интуиция?

Левицкий. Пересекался со Штормом, знаком с моим шефом, по его словам, является моей тенью. Три года тому назад спас мою жизнь.

Вместо того чтобы оправдывать по всем пунктам, эти нюансы заставляли меня относиться к нему более настороженно, чем к другим. Особенно два последних.

Как он оказался на той планете, где я брала Факира? Знал ли Ровера раньше, или их встреча в те злополучные для меня дни была единственной? Почему именно ему Странник поручил прикрывать меня на крейсере? Откуда ему известен специфичный жаргон Славы, к которому изредка прибегал и помощник директора Службы Маршалов?

Не получив на них ответы, доверять невозможно. А не доверять… Если сомневаться в собственной тени, то что уж говорить об остальных?

Валанд. Это не темная лошадка – черный кот в темной комнате. Командир десантно-штурмовой группы, великолепный пилот и, в отличие от тупоголовых бей-стреляй, в мастерстве игры едва ли уступает Шаевскому. Единственное, что ставило его в этой очереди крайним, – в команде он появился после того, как выявили утечку.

Мало, очень мало! Если только опираться на произведенное им впечатление?

Как бы ни тяжело это было сделать, лежа на животе, но я тяжко вздохнула. Если опираться на впечатление, то Валанд напоминал мне Лазовски. Верный и… надежный.

Оставался Смолин. Инженер, скорее всего из разработчиков той штуки, которую вояки собирались использовать. Внешне – приятный: рост, разворот плеча, умный взгляд, – но вот что-то такое мелькнуло, когда я проходила мимо…

Ощущение было настолько мимолетным, что не вспомнить.

С другой стороны, Галактика – велика, но нас, как муравьев, тянуло друг к другу. Он вполне может знать моего отца, а значит, когда-то и где-то видел меня.

Что папенька говорил о них?

А говорил он, что старший Горевски поразительное исключение из абсолютного большинства. Если амбиции и присутствовали, то лишь те, здоровые, которые позволяли находить решения там, где их, казалось бы, нет. При этом совершеннейший альтруист. Слава, почет… только бы дали возможность работать. Одержимый, но без сдвига, делающего его опасным. Искренне влюблен в свою жену, не ревнив, но тут есть и ее заслуга – поводов она никогда не давала.

Он называл его – Человек. Именно так, с большой буквы.

Если инженера Горевски поднять по оценочной шкале на максимум, то интересно, где расположится Смолин?

Ответить я не могла, но надеялась на разговор с отцом. Если что знает, поможет.

Продолжить свой анализ мне не удалось. Несмотря на блокировку внешних вызовов, этот все-таки раздался. Пришлось подниматься, могло быть что-то серьезное.

Футболку я натянула кое-как, отдых был слишком коротким, чтобы восстановиться.

– Вот только вас мне не хватало для полного счастья, – не сдержалась я, вынужденно впуская в каюту Валанда.

Тот пер, не замечая препятствия в моем лице.

– В точку, – усмехнулся он, ставя на стол небольшую бутылочку темного стекла. – А вот оделись вы зря. Раздевайтесь и ложитесь.

Я, не шелохнувшись, стояла и смотрела, как он, расстегнув, снял и бросил на стул китель, ловкими, быстрыми движениями закатал рукава.

Его руки были сильными и крепкими. Такими я их и представляла.

Он обернулся резко, не дойдя пары шагов до гигиенического отсека.

– Вы еще не готовы? – Заметив мой недоуменный взгляд, заговорщицки улыбнулся. – Будем делать массаж, с медиками я уже посоветовался, они разрешили. – Я продолжала молчать, вынудив его закончить то, что осталось недосказанным. – Или вы хотите временно выйти из игры?

Когда я качнула головой, подмигнул:

– Кстати, меня зовут Марк.

Доклад Воронову был… нелегким.

В отличие от Шторма непосредственный начальник Шаевского был более темпераментным. Возможно, чтобы хоть чем-то отличаться от своего конкурента-соперника.

Орал и крыл словечками из весьма богатого лексикона он с таким неудовольствием, что подобная мысль просто не могла не возникнуть.

Угадал. Виктор о будущем думал. Оказаться где-нибудь на забытой Богом и начальством базе со штатом человек десять таких же сосланных ему не хотелось.

Как только Воронов понял, что нашел, чем зацепить своего подчиненного, разговор пошел значительно спокойнее. Полковник даже согласился с тем, что домашний арест и обвинение в предательстве Ромшезу не повредят. Решать свои задачи тот сумеет, и не выходя из каюты, а трюк, при благоприятном стечении обстоятельств, может и сработать.

Чтобы окончательно усмирить начальственный гнев, Виктору пришлось поделиться и некоторыми сведениями об Элизабет Мирайя.

А вот о том, благодаря кому она оказалась на крейсере, Шаевский предпочел умолчать, упомянул лишь о разнообразных связях Валенси Шуэр, с которой сотрудничала маршальская служба. Судя по тому, что больше вопросов не последовало, Воронову имя этой особы было хорошо известно.

Закончилось все практически мирно. Полковник дал Шаевскому пять дней – на два меньше, чем осталось до испытания новых генераторов прокола, и вырубил связь.

Пять дней. Два из них в полете, половина – на орбите, оставшаяся половина и еще два – на Зерхане. Впору было молиться самаринянской Богине Судьбы или рассчитывать на чудо.

В чудеса Виктор не верил, если только в те, которые совершал Шторм.

Бывшего командира он оставил на крайний случай, если уж совсем прижмет. Пока решил разобраться пусть и с маленькой, но весьма важной для него задачкой.

Код Валанда он набрал не глядя. Вопреки ожиданиям, тот не ответил. Заблокировано, кроме экстренных. Этот экстренным назвать было трудно, но тут вступал в действие иной принцип: загадки Шаевский не любил. Марк в тренажерном зале вписался в происходящее настолько виртуозно, что волей-неволей, но он вынужден задуматься о его подготовке.

Увы, поиск ответа на этот вопрос пришлось отложить. Полученное от Воронова «добро» давало возможность начать хоть и неприятный, но неизбежный разговор.

До каюты Ромшеза Виктор добирался дольше, чем рассчитывал. Вроде и подчинялся каперангу Райзеру только в случае боевых действий или ситуаций, приравниваемых к ним, но доложиться пришлось. Пусть и формально. Ну и согласовать официальное объяснение ареста старшего офицера.

Слухи все равно будут, но они как раз и на руку. О присутствии на крейсере СБ знали, а в оскорбление, которое якобы нанес Ромшез находящейся на борту гостье, вряд ли кто-то поверит. Так что версии будут, в том числе и те, которые Шаевскому и требовались.

Охраны у каюты не было, только закрытый специальным кодом допуск. И не привлекает лишнего внимания, и надежно.

Когда Виктор вошел внутрь, Истер продолжал лежать на кровати, словно и не замечая появления нового персонажа.

Шаевского это нисколько не смутило. Если уж выпускать эмоции из-под контроля, то по иным поводам.

– Воронов одобрил мой план.

– Знаю, – недовольно отозвался Ромшез.

Понимал, что представление, устроенное Шаевским, было вынужденной мерой, но подспудная злость все равно прорывалась. Истер вроде как сдался Виктору с потрохами, а тот…

Мог и объяснить, он бы подыграл, как делал это уже не раз.

Шаевский реакцию Истера видел, но продолжал игнорировать. Самое противное то, что оба все понимали, но…

Шаевский реакцию Истера видел, но продолжал игнорировать. Самое противное то, что оба все понимали, но…

От романтического флера того, чем занимался, Виктор уже давно избавился.

– Нужен закрытый канал связи. Сможешь организовать?

От наглости Шаевского Истер не сразу нашелся, что сказать. Но он был профи, подброшенная задачка захватила мгновенно, заставив сначала присесть на постели, оценивающе глядя на собеседника, а потом и встать, чтобы спустя пару мгновений скрыться за сложившейся гармошкой перегородкой, отделявшей жилую часть каюты от рабочей.

– Уровень защиты? – донеслось оттуда через минуту.

– Полный! – плотоядно улыбнулся Шаевский, даже не догадываясь, насколько был в этот момент похож на Шторма. Не того бесстрастного, каким он бывал в начале операции, а азартного, намертво вцепившегося в ниточку, что вела его вперед. – Только не говори, что не сможешь.

– Говорю, – самодовольно хохотнул невидимый Ромшез, но добавил уже серьезно. – Для кого стараемся?

– Элизабет что-то надумала, – таким же тоном откликнулся Виктор. – Уверен, без улова мы не окажемся.

– Элизабет?! – задумчиво переспросил Истер, но так и не выглянул из-за пластиковой панели. – Значит, ставка на нее?

– На вас обоих, – как-то излишне хмуро, словно сомневаясь, отреагировал на вопрос подчиненного Виктор. – Надеюсь, меня считают глупее, чем я есть.

Вот теперь Ромшез уже не удержался, появился в узком проходе.

– Я – еще одна подстава?

– Вроде как, – пожал одним плечом Шаевский. – Воронов требует результата, а его нет и не будет, если не пойти ва-банк. Вся надежда, что эта тварь осознает опасность Мирайи и начнет действовать. Иначе…

– Прикрывает Левицкий?

Виктор качнул головой.

– Я сам.

Ромшез удивленно приподнял бровь, но вопрос так и не задал, просто ждал, рассчитывая, что, сказав «аз», Шаевский не промолчит и про «буки».

Так и вышло.

– Смущает меня в нем что-то. И причин нет, только ощущения.

На этот раз Ромшез просто кивнул. Сам знал, что такое предчувствие, но доверял и интуиции Виктора. За годы службы вместе приходилось сталкиваться. Таких случаев, когда Шаевский руководствовался не выводами аналитиков, а собственным наитием, помнил немало. И ни одного, чтобы подвело.

Потому, наверное, и успев заметить, как палец Виктора скользнул к акеру парализатора, даже не дернулся. Верил. Не разумом, значительно глубже.

– Минут тридцать у меня есть?

Виктор, встрепенувшись, поднял на него взгляд. То ли задумался, то ли окунулся в разбросанные перед внутренним взором кусочки мозаики, но вывалился из происходящего уж точно.

Истер ждал, видя, как исчезает туман из глаз командира. Даже на мгновение пожалел, что спугнул его своим вопросом. После таких вот «провалов» и появлялись те самые неординарные идеи, которые и приводили их к успеху. Но… сделанного не воротишь.

От собственной обиды не осталось уже и следа, теперь только помогать. Чем сможет.

– Есть, – кивнул Виктор, разворачиваясь к двери. – Экстренный код я тебе сбросил. Если что…

Он вышел, так и не договорив. Впрочем, Истеру слова были ни к чему, и так все понятно. Шаевский только что признал, что он, Ромшез, единственный из команды, кому тот полностью доверяет.

Можно было бы посмеяться над комизмом ситуации: один – ставленник Шторма, второй – преданный пес Воронова, но было не до смеха. Уж если та сволочь засела в команде…

Чтобы откинуть эти мысли, Ромшезу потребовалось с десяток секунд. Он бы эту суку и сам придушил, но опять возникало то самое злополучное «но». Эту тварь надо было еще поймать.

Задумавшись уже о стоящей перед ним задаче, Истер качнулся с носка на пятку. Задорно улыбнулся пришедшей в голову идее и вновь вернулся к аппаратуре. Его закуток был небольшим, но по оснащенности мало уступал отсеку управления связью.

Замер он за мгновение до того, как опустился в кресло. Машинально оглянулся на невидимую за перегородкой дверь.

О технике, которую он притащил на борт крейсера, должен был знать один лишь Воронов.

Глава 7

– У вас хорошие руки, – приподняла я голову и оглянулась назад.

– Расслабьтесь, – потребовал Валанд, продолжая разминать мне плечи.

Его пальцы то легко скользили по коже, то вгрызались в мышцы, заставляя их отзываться трепетом. Ассоциация, что он настраивал мое тело, как музыкальный инструмент, появившись, отказывалась меня покидать.

Признак мастерства.

– Где учились?

Мозг, заряженный на работу, требовал все новых порций информации для обработки, не позволяя последовать совету Марка. Все, на что я была способна, – лежать спокойно.

Конечно, можно было напомнить самой себе, что перерыв мне не помешает, но я не торопилась. Не забывала, что вывалиться из процесса легко, а вот вернуться в него…

О собственной характеристике, которую дала Валанду, я тоже помнила. Черный кот в темной комнате… Судя по тому, как я готова была растечься под его руками, именно что кот. Да только вряд ли домашний.

– Жизнь научила, – фыркнул тот довольно, словно догадываясь о мелькнувших у меня мыслях. – У нас без этого нельзя. Броня не всегда спасает от ушибов, а экзо – от растяжений. Из-за каждой мелочи к медикам не набегаешься.

Его ладонь скользнула к шее, сначала поиграв там подушечками пальцев, затем, чуть сильнее, но словно скатившись, ребром ладони, потом опять пальцами, затрагивая нужные точки. Позвоночник отозвался холодком, ушедшим к ногам, потом жаром, поднявшимся наверх.

Интересно, и где же его жизнь научила такой экзотике, как управление внутренними резервами по техникам самаринян? Я о них только слышала, пусть и достаточно, чтобы опознать.

Задавать вопрос столь прямолинейно, естественно, не стала. До откровенности нам было еще ой как далеко! Интуитивное доверие – вещь хорошая, но еще бы иметь и доказательства.

– Видела у вас нашивку. Это за Самаринию?

Тот усмехнулся, медленными движениями спускаясь к той части моей спины, которая была ниже пояса. К делу, которым он занимался, Марк относился серьезно.

– А как же досье?

Я пожала плечами, заслужив ворчанье Валанда. Сделала вид, что не расслышала, отвлекшись на его вопрос.

– Предпочитаю собственные впечатления.

Ладони Марка прошлись по моим ягодицам, поднялись к пояснице. И опять череда прикосновений. Чуть болезненных, но с толикой удовольствия.

Крамольная мысль: «А каково это быть его женщиной?» – пролетела в сознании, чтобы тут же исчезнуть. Это была не та тема, на которую стоило тратить время.

– За Самаринию, – невесомо вздохнул он. – Был еще лейтенантом.

Хотелось присвистнуть, но я не стала, чтобы не спугнуть его выверенную разговорчивость. Простейший расчет показывал, что как минимум одно звание он получил досрочно.

Продолжить допрос мне не позволил неожиданный вызов информера.

– Шаевский, – произнес Валанд, не дав мне посмотреть, кого принесла нелегкая, и ни на мгновение не отвлекаясь от процесса. – Если не хотите тревоги по кораблю, лучше впустить.

А то я и сама этого не понимала! Понимала я и другое: Марк прерываться не собирается.

Дав команду открыть дверь, заставила себя расслабиться. Пикантность ситуации вполне могла сыграть мне на руку.

– Валанд?! – восклицание Виктора прозвучало вполне искренне.

– Заходи, заходи, – без тени издевки пригласил Марк, продолжая играть пальцами на моей пояснице. Похоже, мысли прикрыть то, что находилось ниже, у него даже не возникло. – Минут через десять закончу. Надеюсь, ничего срочного?

Я не видела выражения лица Шаевского, могла лишь вслушиваться в дыхание. Оно было спокойным.

Кажется, таланты Валанда секретом для Виктора не были. Еще бы узнать, появление у меня было инициативой самого десантника или ему подсказали?

– Если вы не против, я подожду, – невозмутимо заявил тот, ни к кому конкретно не обращаясь, и, судя по шорохам, занял стратегически важное место у стола.

– Нисколько, – все так же равнодушно прореагировал на реплику Виктора Марк. – Так на чем мы остановились?

Этот вопрос относился уже ко мне.

Прежде чем его «сдать», устроила небольшую провокацию. Чувственно, но сдержанно застонала, осеклась, словно сообразив, что я себе только что позволила, и лишь после этого томно произнесла:

– На Самаринии.

Дыхание Виктора заметно сбилось, легкая боль пронзила спину и ушла, оставив после себя ощущение приятного тепла.

И ведь не скажешь, что наказание.

– Последние сражения. Наша группа находилась на борту крейсера капитана третьего ранга Шмалькова. Шли лидерами. Ну и первыми высадились на флагман самаринян, который загнали в ловушку. Мое подразделение взяло рубку. – Голос Валанда был до обидного четким.