Мервин Олдрич вышел вперед. Он казался совершенно спокойным, как будто атмосфера напряженного ожидания, сгустившаяся в зале суда, не оказывала на него ни малейшего воздействия. Олдрич принес присягу, назвал свое имя и указал род занятий. Усевшись в кресло, он тут же выпрямился в нем, плотно поджав губы.
– Мистер Олдрич, – обратился к нему Строн, – я предъявляю вам для опознания револьвер системы «кольт» со стволом длиной в два дюйма и серийным номером 17475-LW, который фигурирует в материалах дела как материал для идентификации под литерой «А». Вам знакомо это оружие?
– Да, сэр.
– Согласно регистрационным документам, вы его купили.
– Да, сэр.
– Где?
– В магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич.
– Что вы делали с этим оружием после того, как его приобрели?
– Какое-то время носил с собой, затем держал дома и в машине.
– Вы знаете, где находилось это оружие десятого числа этого месяца?
– Да, сэр.
– Где же?
– В перчаточном ящике моей машины.
– Ящик был на замке?
– К сожалению, нет. Я старался держать его закрытым, но иногда забывал запереть. Когда я отправился проверить, на месте ли оружие, оказалось, что оно исчезло, а ящик не заперт.
– Когда это случилось?
– Вечером десятого числа.
– Десятого числа этого месяца?
– Да, сэр.
– А почему вы решили проверить свой кольт?
– Мистер Мейсон показал мне этот револьвер и спросил, узнаю ли я его. Я осмотрел оружие и ответил, что узнаю и почти уверен в том, что именно его купил в магазине.
– Кроме серийного номера, были ли на оружии какие-нибудь опознавательные метки, по которым можно было бы с уверенностью сказать, что это оружие ваше?
– Да, сэр.
– Какие же?
– Если приглядеться повнимательнее, можно заметить на рукоятке небольшую насечку.
– Как она там появилась?
– Была нанесена напильником.
– Кем и когда?
– Мной в день покупки. Я зашел к себе в мастерскую, взял трехгранный напильник и сделал на рукоятке насечку.
– Зачем?
– Возражаю, Ваша Честь, – вмешался Нили. – Считаю вопрос некорректным, не имеющим отношения к делу и несущественным.
– Протест считаю обоснованным, – постановил судья.
– Хорошо, подойдем к этому с другой стороны, – сердито сказал Строн. – Вы купили что-нибудь еще вместе с этим оружием?
– Я купил еще один такой же револьвер.
– И куда его дели?
– Я отдал его своей невесте, мисс Хелен Чейни.
– Зачем?
– Чтобы обеспечить ей возможность самозащиты.
– В момент приобретения револьверов или сразу же после него вы предприняли нечто такое, что помогало вам отличать их один от другого?
Мейсон нагнулся к Фрэнку Нили.
– Нам будет только на руку, если этот второй револьвер включат в число вещественных доказательств. Никогда не возражайте в ходе предварительного слушания против вопросов, связанных с выявлением новых вещественных доказательств. Оспаривайте только формулировку этих вопросов, чтобы вывести из равновесия обвинителя и не дать уснуть свидетелям и присяжным. А что касается остального, пусть приобщают к делу все, что им вздумается. Никогда не знаешь заранее, что сможет пригодиться. Чем больше люди говорят, когда садятся в кресло свидетеля впервые, тем больше они путаются в своих показаниях при перекрестном допросе. А Олдричу давайте-ка пощекочем для начала нервы.
– Вы думаете, они у него есть? – улыбнулся Нили.
Олдрич между тем заканчивал ответ:
– …вот откуда взялась эта насечка.
– Именно на вашем револьвере?
– Да, сэр.
– А теперь скажите, когда вы в последний раз видели этот револьвер? Я имею в виду – до того, как вам показал его мистер Мейсон?
– Девятого числа.
– Этого месяца?
– Да, сэр.
– И где вы были девятого числа?
– В Риверсайде, штат Калифорния.
– Чем вы там занимались?
– Я отправился в Риверсайд, чтобы присутствовать на суде над ответчицей по настоящему делу.
– Мне, конечно, известно, – поспешно сказал Строн, – что обвинение, как правило, не должно привлекать материалы иных уголовных дел. Однако бывают исключения, и я могу сослаться на некоторые прецеденты…
– Возражений, мне кажется, не будет, – сказал судья Киппен.
– Возможно, будут, Ваша Честь.
– Вот тогда и пустите в ход ваши аргументы.
– Очень хорошо, Ваша Честь. – Строн повернулся к свидетелю. – О каком суде вы говорите, мистер Олдрич?
– О судебном процессе, на котором рассматривалось обвинение в воровстве ответчицы по данному делу. Ее оправдали. Она покинула зал суда. Я же остался, чтобы проконсультироваться у заместителя окружного прокурора и переговорить с некоторыми из свидетелей. Выйдя из здания суда, я заметил эту женщину возле моей машины. Мне и в голову тогда не пришло, что…
– Не будем говорить о том, что происходило в вашей голове, мистер Олдрич, – резко одернул свидетеля Строн. – Нас интересуют только факты.
– Вот вам, пожалуйста, факты, – Олдрич пожал плечами. – В тот момент, когда я заметил ответчицу, она была примерно в шести футах от места стоянки моей машины.
– Ваша очередь, – бросил Строн в сторону стола адвокатов.
– Давайте, – шепнул Мейсон младшему компаньону. – Возьмите его в оборот.
– А о чем спрашивать?
– Да о чем хотите, – ответил Мейсон, откидываясь в кресле и сцепляя руки за головой.
– Вы купили оба револьвера в один и тот же день? – спросил Нили.
– Да, сэр.
– И оплатили покупку чеком?
– Да, сэр.
– И пометили один из револьверов напильником?
– Да, сэр.
– И положили помеченный револьвер в перчаточный ящик вашего автомобиля?
– Да, сэр. Время от времени я держал его там. Случалось, однако, что я носил его в кобуре или в кармане.
– Зачем вам понадобилось метить револьвер?
– Чтобы избежать путаницы. Я подумал, что мисс Чейни, отправляясь куда-нибудь со мной, может прихватить свой револьвер и могут произойти всякого рода недоразумения.
– Насколько я понял, мистер Мейсон показал вам этот револьвер вечером десятого.
– Да, сэр.
– В котором часу?
– Где-то между десятью и половиной одиннадцатого.
– Где вы находились в это время?
– Дома у мисс Чейни.
– А где находился мистер Мейсон?
– Там же.
– Так что он сделал, вы говорите?
– Он показал мне револьвер.
– Что вы предприняли в ответ на это?
– Сказал ему, что, возможно, это тот самый револьвер, который я возил с собой в автомобиле.
– И взяли его в руки?
– Да, сэр.
– А дальше?
– Пошел к своей машине, заглянул в перчаточный ящик и обнаружил, что револьвера там и в самом деле нет.
– Что было дальше?
– Я вернул револьвер мистеру Мейсону.
– Тот же самый револьвер?
– Да, сэр.
– Не похоже, чтобы я хоть чего-нибудь добился, – шепнул Нили Мейсону.
– И не добьетесь, если и дальше будете держаться такой тактики, – шепнул в ответ Мейсон. – Бомбардируя свидетеля теми же вопросами, которые задавал ему обвинитель, и тем более в том же порядке, вы неминуемо получите те же ответы.
– А о чем же прикажете спрашивать?
– Спросите, какого черта ему потребовалось тащить револьвер к машине, – посоветовал Мейсон. – Он и без него мог осмотреть бардачок.
Нили кивнул и повернулся к свидетелю.
– Скажите, мистер Олдрич, почему вы сочли необходимым взять с собой револьвер, когда направились осматривать перчаточный ящик вашего автомобиля?
– Хотел убедиться…
– В чем?
– В том, что ящик пуст.
– Но для этого вовсе не требовалось брать револьвер с собой, – сказал Нили. – Заглянули бы в ящик, и дело с концом.
– Э-э… Видите ли… Я хотел иметь его под рукой… для сравнения.
– Вы хотите сказать, что забыли, как выглядит ваш револьвер?
– Нет, я помнил.
– Тогда к чему второй револьвер?
– Чтобы сравнить… то есть я хотел… э-э… я хотел убедиться в том, что пропал именно мой револьвер. Мой, а не мисс Чейни.
– Но в таком сравнении не было никакой нужды, – настаивал Нили. – Раз уж вы пометили револьвер, вам достаточно было бросить беглый взгляд на его рукоятку, чтобы тут же сказать, ваш он или нет.
Олдрич промолчал, пряча глаза.
– Разве я не прав? – спросил Нили.
– Что ж… наверное, правы.
– Тогда зачем, направляясь к автомобилю, вы взяли с собой револьвер?
– Э-э… растерялся, наверное.
– Растерялись?
– Да.
– Вы и сейчас все еще находитесь в растерянности?
– Нет.
– Тогда почему бы вам не объяснить четко и внятно, зачем вы брали с собой револьвер?
– Ну… Не могу объяснить. Я же говорю – растерялся.
Нили покосился на Мейсона. Тот одобрительно кивнул и шепнул, словно выдохнул:
– Хватит.
– У меня все, – сказал Нили.
Олдрич и в самом деле казался несколько сбитым с толку, когда, встав со свидетельского кресла, спускался в зал.
– Хорошая работа, – тихо сказал Мейсон молодому адвокату, крепко сжимая его предплечье. – Когда будете читать в газетах отчет о процессе, увидите, что репортеры превознесут до небес ваше редкостное умение загонять в угол таких акул, как Мервин Олдрич.
Нили покосился на Мейсона. Тот одобрительно кивнул и шепнул, словно выдохнул:
– Хватит.
– У меня все, – сказал Нили.
Олдрич и в самом деле казался несколько сбитым с толку, когда, встав со свидетельского кресла, спускался в зал.
– Хорошая работа, – тихо сказал Мейсон молодому адвокату, крепко сжимая его предплечье. – Когда будете читать в газетах отчет о процессе, увидите, что репортеры превознесут до небес ваше редкостное умение загонять в угол таких акул, как Мервин Олдрич.
– Ваша Честь, – обратился между тем Гамильтон Бергер к судье Киппену, – нельзя ли объявить короткий, минут на пять, перерыв?
– Хорошо, – согласился судья. – Ввиду столь неожиданного поворота событий суд готов пойти вам навстречу. Прерываю заседание на пятнадцать минут. Надеюсь, что к концу перерыва мы получим сообщение, которое развеет некоторые сомнения, появившиеся у нас в связи с этим делом.
Судья и присяжные удалились на перерыв, а к Нили подошли два юриста, которые находились в зале среди прочих зрителей.
– Славно потрудились, коллега, – сказал один из них, обращаясь к младшему из защитников.
– Отличная работа, – добавил второй, обмениваясь рукопожатиями с обоими адвокатами. – Замечательный перекрестный допрос. У вас, мистер Мейсон, превосходный напарник.
– Согласен с вами, – усмехнулся Мейсон.
Лицо Нили озарилось радостной улыбкой.
Прорвавшись сквозь толпу устремившихся из зала зрителей и скользнув под ограждение из красного дерева, к Нили подбежала Эстел Нуджент.
– Фрэнк, я так горжусь тобой! – воскликнула она, хватая его за руку. – Ты был просто великолепен! – Эстел порывисто повернулась к Перри Мейсону и Эвелин Багби. – Ах, мисс Багби, – сказала она, – я так надеюсь, что все закончится хорошо. И я так благодарна вам, мистер Мейсон, за то, что вы предоставили Фрэнку возможность проявить себя!
– У него, по-моему, все идет как надо. – Эвелин Багби молча пожала Эстел Нуджент руку и отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.
– Спокойнее, Эвелин, – сказал Мейсон, касаясь рукой ее плеча. – Поверьте, это надолго не затянется.
– Вы так считаете?
– Уверен в этом, – ответил адвокат.
К ним подошла женщина в форме полицейского, чтобы отвести Эвелин в комнату для подсудимых.
– Прошу вас следовать за мной, мисс Багби, – сказала она. Эвелин повиновалась.
– Скажите мне, мистер Мейсон, – повернулся Нили к старшему напарнику. – Какого черта Олдричу понадобилось тащить револьвер к автомобилю?
– Чтобы заменить его на другой, – улыбнулся Мейсон.
– Чтобы что?!
– Чтобы обменять его на другой, – терпеливо повторил Мейсон. – Таким образом он надеялся запутать следствие. Едва взглянув на протянутое ему оружие, Олдрич узнал в нем револьвер Хелен Чейни. Его же собственный револьвер лежал – и он не сомневался в этом – в бардачке машины. Олдрич счел, что убережет Хелен Чейни от многих неприятностей, если подменит оружие. Воспользовавшись ситуацией, он помчался к машине, достал из бардачка свой револьвер, сдвинул оба барабана, заменил две гильзы и четыре патрона в барабане Хелен Чейни на снаряженные патроны из барабана своего револьвера, вынутые гильзы и патроны вставил в опустевшие гнезда своего, сунул оружие Хелен Чейни в карман и вернулся в дом, держа свой револьвер на виду. Там он передал мне этот самый револьвер с патронами и гильзами из револьвера невесты. Выбрав момент, когда я не смотрел в его сторону, он отдал второй револьвер Хелен Чейни, обеспечив ей таким образом возможность продемонстрировать оружие, если возникнет в том необходимость. Мне же он сказал, что револьвера в машине не нашел.
Нили и Эстел изумленно уставились на Мейсона, не в силах вымолвить ни слова.
– Вы уверены в этом? – спросила наконец Эстел.
– Абсолютно, – ответил Мейсон. – Я для того и позволил ему взять револьвер с собой к машине, чтобы дать возможность его подменить.
– Вы знали, что он пойдет на это?
– Все было ясно с самого начала, – ухмыльнулся Мейсон. – Мервина Олдрича можно было читать, как раскрытую книгу. Он обменивался с Хелен Чейни весьма многозначительными взглядами, и она, пока я говорил с ним, непрерывно подавала ему знаки за моей спиной.
– Но зачем, бога ради, вы позволили ему совершить подмену? – спросил Нили. – Зачем?
– О, я подумал, что хуже от этого не станет. Такой обман, коль уж он на него решился, сулил обернуться в будущем великолепнейшей путаницей. А ответчик по криминальному делу редко что-нибудь теряет, когда дело запутывается.
– Но в таком случае пули… Ах, вот почему вы завели разговор о почерке затвора на гильзах, – хлопнул себя по лбу Нили.
– Подождите еще немножко, – сказал Мейсон, – и вы увидите нечто забавное.
Нили и Эстел посмотрели друг на друга, затем на Мейсона.
– Да уж, будь я проклят, – вздохнул Нили. И тут же с любопытством спросил: – А что все это даст?
– У Гамильтона Бергера, нашего уважаемого окружного прокурора, весьма заметно подскочит кровяное давление, – ответил Мейсон. – Он, конечно, с нетерпением дожидается удобного случая, чтобы обвинить меня в стрельбе из другого револьвера. Через несколько минут он обнаружит, что револьвер этот был у Мервина Олдрича и Хелен Чейни. И вот тут-то его точно хватит удар.
– А как это отразится на рассмотрении дела?
– В нем наметится один из тех неожиданных поворотов, которые и делают судебную практику захватывающе интересной.
Глава 17
Лишь двадцать минут спустя судья Киппен вернулся в зал суда и объявил во всеуслышание:
– Джентльмены, мистер Редфилд связался со мной по телефону и сообщил, что выезжает. Так что его следует ждать здесь с минуты на минуту. Поскольку время перерыва истекло, я предлагаю открыть заседание, чтобы эксперт, когда он появится… Ага, вот и он. Займите место свидетеля, мистер Редфилд.
Эксперт, выглядевший слегка взбудораженным, поспешно прошел вперед и занял место свидетеля, не успев обменяться ни словом, ни даже жестом с окружным прокурором или его заместителем.
– Я очень торопился, – сказал он, переводя дыхание. – Я…
– Понимаю, – кивнул судья Киппен. – Итак, вы закончили экспертизу?
– Нет, Ваша Честь.
– Но я понял вас так, – нахмурился судья, – что вы…
– У меня на руках лишь предварительные результаты экспертизы, Ваша Честь.
– Да-да, это я и имел в виду. И каковы эти результаты? – нетерпеливо произнес судья.
Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, сцепил руки за головой. Его, казалось, интересовал больше потолок, чем свидетель. Уголки губ чуть приподнялись в затаенной улыбке…
– Я установил, – сказал Редфилд, – что пули номер один и номер четыре были, по всей вероятности, выпущены из одного и того же револьвера, но этот револьвер – не тот, который фигурирует в деле как материал для идентификации под литерой «А». Я установил также, что пули номер два и номер три были, по всей вероятности, выпущены из этого, последнего. И наконец, мной установлено, что пустые гильзы, находившиеся в барабане револьвера, известного нам как материал для идентификации под литерой «А», со всей определенностью не являются стреляными гильзами от патронов, отстрелянных из этого револьвера, а были вставлены в барабан уже после того, как патроны были отстреляны из какого-то иного оружия.
– Что?! – выкрикнул Гамильтон Бергер, вскакивая.
Судья Киппен недоуменно сощурился, пытаясь осмыслить услышанное. Он глянул в сторону сбитого с толку прокурора, перевел взгляд на улыбающегося и совершенно спокойного адвоката. Его губы сжались, рот превратился в тоненькую ниточку.
– Прикажете вас понимать так, – обратился он к Редфилду, – что имела место подмена? Что стреляные гильзы, находившиеся в том револьвере, который проходит по нашим протоколам как материал для идентификации под литерой «А», никакого отношения к нему не имеют и были вставлены в его барабан уже пустыми?
– Иначе объяснить их появление там я не могу, Ваша Честь.
– То есть револьвер, зарегистрированный как материал для идентификации под литерой «А», не является орудием убийства?
– Похоже, что так, Ваша Честь.
– А револьвер, из которого была выпущена пуля номер четыре, – тот самый, из которого вылетела пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего и известная нам как пуля номер один?
– Видимо так, Ваша Честь. Я еще не закончил экспертизу и не могу утверждать это с полной уверенностью. Но предварительные результаты указывают на это. Хочу добавить, что мой ассистент, которому я во всем доверяю, продолжает в настоящий момент работать, производя фотосъемку указанных пуль, то есть пули номер один и пули номер четыре, в таком ракурсе, чтобы при совмещении фотографий можно было сравнить индивидуальные характеристики. Однако уже визуальное сравнение этих пуль позволило сделать вывод, что обе они вылетели из одного и того же револьвера и что револьвер этот со всей определенностью не тот, из которого были выпущены пули номер два и три.