- А что за следы? - заинтересовалась я.
- Кровь… это помимо всего остального, - буркнул Хантер. Я сдавленно ахнула. - Один из способов призвать себе на помощь злых духов - это принести им кровавую жертву. А вот Селене не было нужды это делать.
Я зажмурилась.
- Ты считаешь, это был Кэл? - еле слышно пробормотала я.
- Возможно. Но для чего ему было этим заниматься, да еще без Селены?… Как-то не стыкуется.
Я почувствовала, как в груди затеплилась надежда. Что, если Кэл ушел от Селены? Может, он был один, потому что решил вернуться ко мне? Надежда полыхнула ярким пламенем, но я мгновенно затушила его, напомнив себе о присутствии черной магии в тот раз. А это значило, что со стороны Кэла мне по-прежнему угрожает опасность.
Я задрожала, но холод не имел к этому никакого отношения.
- Но если это не Кэл и не Селена, то кто тогда? Кто это был? Кто мог приносить кровавую жертву возле моего дома? - вздрогнув, спросила я, невольно бросив опасливый взгляд через плечо на магазин практической магии.
Вдруг кто-то из тех, кто был там сейчас, и проводил кровавый ритуал возле моего дома? Вдруг это кто-то из нас? И что этот таинственный он или она задумал еще?
Хантер молча смотрел прямо перед собой.
- Что? - не выдержала я, чувствуя, как тоненькие паучьи лапки страха вонзились мне в кожу, отчего волосы на голове разом зашевелились. - Ты мне чего-то не договариваешь, да? - Я до такой степени устала от всяких тайн и лжи, окружавших меня со всех сторон, что почти выкрикнула это ему в лицо.
Челюсти Хантера сжались, на скулах заходили желваки. Наконец он повернулся ко мне.
- Тебе это вряд ли понравится. Мне, впрочем, тоже. Но, скажи, неужели тебе до сих пор никогда не приходило в голову, почему магазин практической магии вдруг оставили в покое? Уж слишком вовремя это произошло! Или тебя не удивляет, что Стюарт Эфтон вдруг так резко подобрел и решил простить Дэвиду долг?
Я тупо уставилась на него, хлопая глазами.
- Элис сказала, что он крупно выиграл на бирже, - заикаясь, объяснила я. - Знаешь, если бы мне вдруг с неба свалилась куча денег, может быть, и мне бы захотелось сделать щедрый жест.
Хантер презрительно фыркнул носом:
- Ты же не бизнесмен!
- Но разве такое невозможно? - выпалила я. - Неужели ты предполагаешь, что Элис или Дэвид призвали на помощь черную магию для того, чтобы заставить Эфтона простить им долг?
- Элис вряд ли, - покачал головой Хантер. - А вот Дэвид… Да, думаю, вполне возможно. Скажи, ты заметила повязку у него на руке?
- И что? - совсем сбитая с толку, спросила я.
- Помнишь, я говорил, что обнаружил там кровь?
Сначала я даже не поняла, что он имеет в виду. Но тут до меня дошло… Все это показалось мне таким чудовищно абсурдным, что я захохотала:
- О, бога ради, Хантер! Неужто ты хочешь сказать, что Дэвид сам поранил себе руку, чтобы умилостивить силы зла и заставить их помочь ему?! Перестань! Он ведь мог просто порезаться! Кстати, а ты не спрашивал, что у него с рукой?
- Пока нет, - сознался Хантер.
- Просто ушам своим не верю! Как ты можешь так думать?! - возмутилась я. - То есть… конечно, все мы знаем, что Селена с Кэлом используют черную магию. Мы даже знаем место, где они этим занимаются. Но при чем тут Дэвид?! Для чего приплетать сюда и его? Неужели ты уже всех подозреваешь?! - Я так разозлилась, что почти кричала. - Неужели в жизни никогда не случается ничего хорошего?
Хантер молчал. Дверь в магазин ненадолго открылась - какая-то пара вошла внутрь. Голос певицы, вырвавшись наружу, поплыл над сонным городом. Она пела о приходе весны, и я разозлилась еще больше. Куда лучше было бы остаться и послушать ее, чем торчать тут в машине, слушая идиотские теории Хантера! Окончательно распалившись, я вылетела из машины, громко хлопнула дверцей и устремилась в зал.
«Фианна» играла вот уже почти целый час, и почти все собравшиеся в зале танцевали. Мэри-Кей, окончательно расхрабрившись, даже выпихнула меня вперед, уговаривая спеть. Я же старалась делать вид, что не замечаю Хантера - однако обратила внимание, что он ушел довольно рано.
Прошел еще час или около того, и я заметила, что толпа заметно поредела. Гости начали потихоньку расходиться, Мэри-Кей и я отправились искать свои куртки. Пока она прощалась с музыкантами, Дэвид подошел к столику, где стоял сидр, возле которого остановилась и я.
- Ну как - повеселилась? - подмигнул он.
Я с улыбкой кивнула.
- А что это с твоей рукой? - ахнула я, будто бы только сейчас заметив марлевую повязку.
Дэвид пожал плечами.
- Колол щепки для камина. Вдруг нож соскочил и попал мне по руке.
«Ха! Выходит, Хантер угодил пальцем в небо!» - хмыкнулая про себя. Я представила себе выражение его лица, когда он услышит об этом, и даже позлорадствовала немного. Впрочем, мне не было его жалко - за свои нелепые подозрения Хантер заслуживал и не такого.
Тут вернулась Мэри-Кей, с гордым видом продемонстрировав мне музыкальный диск «Фианны» с автографом всей группы.
- Представляю, как обзавидуется Джейси! - ликовала она, пока мы шли к машине.
- Ну, ты по-прежнему считаешь, что Викка - это сплошное зло, а те, кто следуют ее законам, - просто чокнутые? - спросила я сестру.
- Одно тебе скажу - по части умения устроить вечеринку им никто и в подметки не годится! Нет, просто не верится - я слушала «Фианну»! - И Мэри-Кей благоговейно прижала диск к груди.
Сестра заговорила снова, только когда мы уже выехали на дорогу.
- Викка - это не для меня, понимаешь? Да и то, что церковь не одобряет подобных вещей, тоже играет свою роль, - еле слышно добавила она. Мэри-Кей, конечно, не была столь религиозна, как мама или тетя Морин, однако она искренне верила в то, чему учила католическая церковь. - Честно говоря, мне было немного неуютно, - призналась она.
Я молча кивнула. К этому времени я уже успела убедиться, что так оно и есть на самом деле. Но все равно слышать об этом было больно. То, что составляло мою сущность, то, чем я была, вернее, стала - все это отделило меня от семьи невидимой, но прочной стеной.
Оставшуюся часть пути мы ехали в молчании.
Глава 11. Затравленные
Июль 1991 года.
Мы уже в Милане. Едва удалось ускользнуть. И во всем виноват я с моим магическим кристаллом. Думаю, именно это навело погоню на наш след, когда мы были в Бордо.
Тогда с помощью кристалла я попытался увидеть наших детей, и это мне удалось. Как я и надеялся, они были с Беком. Пока, во всяком случае, им ничего не грозило. Потом я попросил кристалл показать мне наш ковен… и я увидел его. О, Богиня!
Наш город был уничтожен полностью. Он просто перестал существовать - обугленные остовы домов, искореженные машины, почерневшие стволы деревьев, словно в агонии тянувшие искалеченные ветви к небу… Ничего не уцелело… Ничего, кроме нашего дома. Он стоял на том же самом месте, что и прежде, кирпич кое-где почернел и был покрыт пеплом, но в остальном, казалось, разрушение его не коснулось.
И тут из спальни до меня донесся пронзительный крик Фионы. Я бросился туда - она сидела на постели, расширенные глаза ее казались безумными.
- Идет, - крикнула она. - Оно нашло нас! Нужно бежать, немедленно!
Фиона снова зовет меня. Закончу позже.
Магнач
На следующее утро, спустившись вниз, я застала на кухне отца, одетого, как он обычно одевался зимой - в брюки цвета хаки, застегнутую на все пуговицы рубашку и высокие ботинки на шнуровке. Он чистил на обед картошку, аккуратно кидая каждую в кастрюльку с холодной водой. Я хмыкнула про себя - отец в своем репертуаре! Впрочем, он всегда все делал заранее.
- Твой кот ждет не дождется, когда ты его покормишь, - приветствовал он меня.
И точно - Дагда уныло сидел возле своей миски, всем своим видом выражая нетерпение. Увидев меня, он принялся тереться о мои ноги, выгибая спинку и утробно мяукая. Присев на корточки, я наполнила ему миску, и он стремглав кинулся к ней.
- Ну как вчерашняя вечеринка? - поинтересовался отец, пока я смотрела, как котенок ест.
- О'кей, - отозвалась я.
«Ужасно», - хотелось добавить мне, но я благоразумно промолчала. Вместо этого я открыла дверцу холодильника и принялась гадать, что бы съесть.
- Морган, что толку таращиться на него. Это ведь не телевизор, - с добродушной насмешкой в голосе бросил отец.
- Прости, - буркнула я. Схватив упаковку с вафлями, я захлопнула дверцу.
И вдруг на глаза попалась валявшаяся на табуретке местная газета. Естественно, она была открыта на странице, где печатались биржевые сводки - их отец читал так, как иные читают молитвенник. И тут мне в голову пришла одна мысль.
- Пап, скажи, пожалуйста, - поинтересовалась я. - Ты знаешь одного типа по имени Стюарт Эфтон?
- Местный строительный магнат? - хмыкнул отец.
- А что - он действительно магнат?
Отец задумчиво пожевал губами.
- Пап, скажи, пожалуйста, - поинтересовалась я. - Ты знаешь одного типа по имени Стюарт Эфтон?
- Местный строительный магнат? - хмыкнул отец.
- А что - он действительно магнат?
Отец задумчиво пожевал губами.
- Ну, может быть, не совсем… Но среди строительных подрядчиков он, несомненно, большая шишка. К тому же я слышал, что он человек безжалостный - один из тех, кому палец в рот не клади, мигом откусит руку по локоть.
- Хм… - промычала я.
Пришлось признать, что хоть в чем-то Хантер был прав - не похоже, чтобы такой человек за здорово живешь вдруг простит кому-то долг. Глупости, одернула я себя, размешивая сахар в чашке, люди иной раз выкидывают и не такие коленца. Может, под внешностью жестокого дельца скрывается мягкое и нежное сердце. Естественно, тут же пришла мысль о том, что не только Эфтон на поверку может оказаться не тем, чем кажется с виду. Возможно, это относится и к Дэвиду. Мне с немалым трудом удалось отделаться от нее.
«Забудь об этом», - велела я себе.
- А где мама и Мэри-Кей? - спросила я.
- Отправились в церковь с утра пораньше. Сказали, что хотят помочь украсить ее к Рождеству. - Отец вытер руки. - А я сказал, что дождусь тебя, и мы присоединимся к ним попозже.
Вафля, выскользнув у меня из пальцев, шлепнулась на пол.
- М-м-м… боюсь, у меня сегодня полным-полно дел, - запинаясь, пробормотала я. - Ничего, если я сегодня пропущу службу?
Из- за толстых линз очков, делавших глаза совсем крохотными, отец здорово смахивал на черепаху. Но даже сквозь них я заметила, что в глазах его вспыхнула тревога.
- Наверное, один раз ничего, - не сразу ответил он.
- Спасибо, - пробормотала я, поспешно затолкав в рот вафлю и от души надеясь, что это избавит меня от необходимости говорить.
После того как в мою жизнь вошла Викка, мои отношения с церковью коренным образом изменились - впрочем, как и вся моя жизнь. И хотя служба по-прежнему завораживала меня своей торжественной красотой, душа моя теперь молчала. И я была благодарна родителям - замечая это, они и не думали давить на меня, хотя, конечно, мое нынешнее равнодушие не могло их не задевать.
Остаток дня я, запершись, прокорпела над книгами, которыми снабдил меня Хантер. Я старательно переписывала заклятия и заклинания в свою «Книгу теней» и даже сделала себе что-то вроде колоды рунических карт, хоть и чувствовала себя при этом, мягко говоря, глупо. Я не собиралась давать Хантеру не единой возможности упрекнуть меня в лени или нежелании учиться.
Словно почувствовав, что я думаю о нем, позвонил он сам - предложил заехать к нему во вторник позаниматься. Не придумав ни одного мало-мальски правдоподобного предлога, чтобы отказаться, я буркнула, что приеду.
В ту ночь меня опять мучили кошмары. Наверное, разговор с Хантером, когда он предположил, что к щедрому жесту Стюарта Эфтона каким-то образом причастна черная магия, тоже сыграл свою роль. Но я просто не могла поверить, что в этом замешан Дэвид. Хорошо бы, конечно, узнать, но как? Не могла же я просто пойти к нему и спросить?
Зато я могу попытаться увидеть прошлое, спохватилась я. Может быть, мне удастся отыскать доказательство, которое заставит Хантера выкинуть из головы эту абсурдную мысль? На душе у меня стало мерзко. Но противнее всего было то, что из-за Хантера и его бредовых идей я уже начинаю подозревать своих друзей.
Я осторожно высунулась в коридор. В комнате родителей было темно, в спальне Мэри-Кей тоже. Стараясь не поднимать шума, я взяла с алтаря свечу, поставила ее на стол и зажгла.
Я до боли в глазах вглядывалась в пламя. Ярко-желтое, с проблесками оранжевого и голубого, оно казалось таким крохотным. Я легко могла задуть его своим дыханием. Я и раньше вопрошала прошлое, но в тех случаях обычно разводила большой огонь. Впрочем, какая разница, подумала я. Ведь нигде не сказано, что пламя свечи для подобных случаев не подходит. Огонь есть огонь, в конце концов, разве нет? К тому же сейчас один вид пламени вгонял меня в дрожь.
Закрыв глаза, я сосредоточилась, пытаясь очистить свое сознание от любых мыслей. Вдох - выдох, вдох - выдох. Я чувствовала, как замедляется, мой пульс, как все мое тело с каждой минутой расслабляется все больше…
«Огонь, помоги мне увидеть правду, - взмолилась я. - Я готова взглянуть в лицо тому, что известно тебе», - подумала я и открыла глаза.
Пламя свечи сузилось, превратившись в жидкую, не больше слезы, обжигающе горячую каплю. Из ее сверкающей середины на меня смотрело лицо - знакомые черты: нос, рот, гладкая кожа, густые, темные волосы и отливающие золотом глаза. «Но ведь это не Дэвид», - тупо подумала я.
Заледенев от ужаса, я смотрела в глаза Кэлу. Вдруг его губы шевельнулись, и я услышала его голос.
- Прости меня, Морган. Я люблю тебя. И буду любить вечно. Мы две половинки одной души.
- Нет… - потрясение выдохнула я, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди. Его слова были ложью - мы вовсе не были предназначены друг для друга. Теперь я знала это точно.
- Морган, прости меня. Я люблю тебя. Прошу тебя, Морган…
Последние слова Кэла еще звучали в моих ушах, когда я, как слепая, вытянула перед собой руку и хлопнула ладонью по свече. Раздалось слабое шипение, и вверх потянулась струйка синеватого дыма. Пламя погасло, и я осталась одна в темноте.
Глава 12. Уроды
Июль 1991 года.
Сначала я решил, что из-за лихорадки у Фионы начался бред, но она продолжала твердить свое, и я сдался. Закутав жену, я усадил ее в машину Жандре. Куда ехать, я не знал, поэтому выбрал направление наугад - на восток. Мы ехали почти час, когда из груди Фионы вдруг вырвалось рыдание.
- Жандре! - Ее пальцы вцепились мне в руку. - Я чувствую его! Он умирает!
Я остановился в первой же деревне, притормозив у бистро, и бросился к телефону. Телефон Жандре молчал. Только поздно вечером нам удалось узнать, что на его ферме начался пожар, в течение минуты охвативший весь дом. И он, и его семья оказались в ловушке. В живых не осталось никого.
- Это была черная волна, - вся дрожа, прошептала Фиона. - Она охотится за нами.
Не обменявшись ни словом, мы снова уселись в машину и двинулись на восток. Так мы пересекли почти всю Францию. Незаметно спустилась ночь, теплая и прозрачная, какие бывают только летом. Сжимая руль, я перебирал в памяти последнее, что мне бросила на прощанье Селена. Это было, когда я ушел от них в первый раз. Она тогда как раз вернулась после встречи с какими-то своими приятелями из клана Вудбейнов - именно их я боялся, как огня, - и вид у нее был совершенно безумный. Мне тогда еще пришло в голову, что Селену переполняет энергия. Казалось, ей необходимо двигаться, делать что-то, иначе энергия эта, перехлестнув через край, попросту задушит ее. Я поинтересовался, чем они занимались.
- Наблюдали за волной, - с коротким, резким смешком ответила она.
Конечно, тогда мне показалось, что она сказала «за волнами». Это ни капельки меня не удивило, ведь наш дом стоял на берегу океана. Но теперь, сидя в машине, я задумался… Возможно, она имела в виду что-то другое.
Уж не Селена ли наслала эту черную волну? Что, если она решила отомстить?
Магнач
Не знаю, сколько я просидела так, вся дрожа, слишком потрясенная, чтобы даже плакать. «Помоги мне, Богиня», - в отчаянии думала я.
Кэл!… О, Кэл! Слезы заструились по моим щекам, жгучие, соленые слезы. Обхватив себя руками, я раскачивалась вперед и назад, тихонько поскуливая и кусая губы, чтобы меня не услышали. Ладонь в том месте, где ее коснулось пламя свечи, горела, а когда я выпрямилась, боль словно расползлась по всему телу, и вскоре оно превратилось в одну пульсирующую рану.
Очнулась я, только когда Дагда, устав ждать, нетерпеливо мяукнул и вспрыгнул мне на колени. Я тупо посмотрела на него.
Мало- помалу в голове у меня немного прояснилось, и я стала размышлять. «Как такое могло случиться? -спрашивала себя я. - Каким образом Кэлу удалось просочиться в мое сознание? Опять черная магия? Или каким-то неведомым мне образом я сама вызвала его… Может, во всем виновато мое подсознание?»
Он сказал, что по-прежнему любит меня. Сказал, что будет любить меня вечно. И мне показалось, что он говорит правду.
Сдавленно ахнув, я стиснула голову руками. Щеки мои пылали.
- Прекрати это! Немедленно прекрати! - бормотала я.
Я посидела так еще какое-то время. Потом заставила себя лечь в постель. Дагда, воспользовавшись этим, мигом свернулся пушистым клубком у меня на животе. Я лежала, уставившись невидящим взглядом в потолок, а слезы текли у меня по щекам не переставая, пока подушка не промокла насквозь.
Следующий день прошел как в тумане. Я бродила по школе как зомби. На ладони у меня образовался волдырь, который к обеду лопнул. Руку дергало. Боюсь, конспекты мои от этого лучше не стали. Даже держать ручку и то было больно, так что, усевшись в уголок, я скоро вообще отказалась от этой затеи. Монотонно бубнили учителя, но я не понимала ни слова - с таким же успехом они могли говорить на суахили. Перед глазами у меня стояло лицо Кэла. Я никак не могла выкинуть из головы его слова.