Рядом с нами в чуть зазеленевшем кусте сирени маленькая серая птичка вывела жизнерадостную трель, словно хотела напомнить, как прекрасна весна и как быстро она проходит. Мы с Надькой присели на крыльцо, нагретое апрельским солнцем. Рядом Адриан в своей песочнице возводил огромную крепость с высокими башнями и глубокими рвами.
— А я твоих сейчас встретила. — разнежено произнесла подруга. — В полном составе. Ехали в город — тетя Таня за покупками, а отец с Саймоном к нему на работу…
— К кому на работу? — переспросила я. Во рту сразу пересохло: неужели папа опять хочет что-то выяснить и потащил Саймона в полицию?
— К Саймону, кажется. Вообще я подробностей не знаю, они на минутку только остановились, поздоровались со мной и дальше поехали. Тетя Таня уж очень торопилась… — с каждой фразой голос подруги становился все мягче и тише — Ты позвони им, они тебе сами все расскажут… А то может, я не поняла чего-нибудь… У меня на солнце мозги расплавились совсем…
— Угу… — протянула я и, тут же успокоилась.
Как же все-таки здорово, что свадебная суета, которая так пугала вчера, меня не коснется — сонно подумала я, закрывая глаза
— Полин! А стариканы-то меня помнят! — довольно промурлыкала Надька. — Милые они все-таки…
— Угу… — Возражать подруге не было сил. Надька казалась мне ребенком, который радуется, когда от электричества зажигается новогодняя гирлянда и при этом не знает, что оно может убить.
— Нет, правда, если бы не они, не знала бы я о своих талантах. Я ведь теперь любого могу на место поставить! Клушки-лохушки в колледже за мной по пятам ходят! Наша Сурикова говорит, что я у них неформальный лидер. А уж она-то понимает, ее курс так и называется: «Взаимоотношения в коллективе…» — расхвасталась Надька — В газете вон печатают, как я всех критикую. А сегодня утром я письмо на телевидение написала, расчихвостила их. Ой, я же забыла тебе рассказать! — вдруг заорала она мне в ухо — Жанна участвует в шоу «Содом и Гоморра»! Ну, эта рыжая стерва, которая охотилась за Саймоном!
Я открыла глаза, сна как не бывало.
— Эта Жанна вчера в шоу рассказывала свою историю, как она охотилась за богатым красавчиком. Оказывается, когда Саймон припарковался у института океанологии, она заприметила его «Порше». В Сочи такой автомобиль всего один. Рыжая стерва повелась на тачку, зашла за Саймоном в институт и тут же устроилась на работу. А когда поняла, что ей ничего не светит, уволилась и рванула в Москву. И не постеснялась ведь, все так и выложила, сама себя расхваливает, я дескать такая-сякая-решительная, знаю чего хочу! Я им письмо на электронку кинула, что, дескать, шоу ваше без изюминки, пресное. Нужно ввести телесные наказания для участников — розгами их пороть или там крапивой. И начать следует с Жанны, потому что эта скучная героиня явно нуждается в стимуле!
Стайка воробьев, примостившаяся на заборе, взмыла в небо от нашего хохота. Мы смеялись так, что заболели животы…
Когда родители вместе с Саймоном вернулись из города, Адриан уже спал. Я ждала их в темном холле — зажигать свет не хотелось, мягкие весенние сумерки превратили наш сад в загадочный мир. Казалось, что из свернутых листочков вот-вот вылетят маленькие эльфы и пустятся в пляс в сиреневом свете фонаря.
Уже по голосам было слышно, что у родителей отличное настроение. Они зашли, шурша сумками и пакетами, и в холле ярко вспыхнул свет. От Саймона пахло морем и свежестью, как будто вместе с ним вошел весенний вечер.
— Полина, собирайся, сегодня мы ночуем в нашем доме в Бетте! — с порога заявила мама.
Сначала я решила, что это шутка. Но никто не смеялся.
– Полина, я хочу, чтобы все у нас было по правилам. Поэтому тебе придется переночевать в бабушкином доме. — тихо и немного смущенно попросил Саймон.
– Ну что за глупости? — возмутилась я. — Почему я не могу… — встретив умоляющий взгляд любимого, я примолкла. Мне стало стыдно: ведь я палец о палец не ударила, чтобы помочь в подготовке церемонии. И теперь, когда он все устроил, не могу уступить даже в такой мелочи. Я молча поднялась и пошла в спальню за платьем.
— Платье уже в машине. — сказала мама, будто прочитала мои мысли.
Ах вот как! Оказывается, все было спланировано еще утром. Мне оставалось только смириться. Я нежно поцеловала Саймона в щеку, и мы с родителями пошли к машине.
Когда мы вошли в темную прихожую бабушкиного дома в Бетте, знакомые запахи и звуки на мгновение вернули меня в детство. Скрипучие половицы ворчливо приветствовали нас, двери привычно застонали на разные голоса. Казалось, даже ангелочки на чайном сервизе рады нас видеть.
Пока я заваривала чай, мама достала из буфета варенье и конфеты — любимые бабулины карамельки. Мне казалось, что бабушка вышла куда-то к соседям и вот-вот вернется. Мама тоже все время оглядывалась на дверь, словно ждала кого-то. Отец, нахмурившись, думал о своем. Несколько раз он откашливался, будто собирался что-то сказать. Но стоило мне посмотреть на него, отводил глаза и опускал нос в чашку.
— Полина, я был не прав, когда не доверял Саймону. — вдруг решительно произнес папа, отставляя чашку. — Сегодня я увидел, как его ценят на работе. И эти исследования, которые он ведет, они могут принести большую пользу людям…
Я поперхнулась чаем. Если бы папа сообщил, что его назначают министром внутренних дел я, наверное, удивилась бы меньше. Ведь все это время во взгляде отца, устремленном на любимого, читалось откровенное недоверие. При каждом столкновении казалось, что на лбу у него вспыхивает табло: «Вот подожди: выведу тебя на чистую воду!»
— И мы с мамой очень рады, что ты все-таки будешь учиться. Саймон сказал, что в ближайшее время ты обязательно сдашь экзамены за зимнюю сессию. — продолжил отец.
– Конечно сдам, пап! — пообещала я.
Перед сном я отправила любимому СМС-ку. «Зачем ты сказал родителям, что я сдам сессию?». «Конечно, сдашь. Другие варианты не рассматриваются.» — пришло в ответ. Через несколько минут телефон снова завибрировал. «Полина, неужели ты сейчас думаешь об учебе? Ведь завтра наша свадьба. Я сейчас чувствую себя самым счастливым ЧЕЛОВЕКОМ на свете!»
Суббота
— Утро как по заказу! — воскликнула мама, с шумом раздвигая шторы.
Я разлепила один глаз.
— Сколько времени?
— Одиннадцать.
Я открыла второй глаз и уставилась на маму — почему она с утра пораньше накрашена и с красивой прической? Тут в голове словно фейерверк взорвался: сегодня свадьба!
Мама присела на край кровати, нащупала под одеялом мою руку и крепко сжала ее.
— Не волнуйся, все готово, поэтому я не стала тебя будить: надо же невесте выспаться перед свадьбой! Доченька, сегодня важный день, очень важный. И так мало времени! — она пристально посмотрела на меня, словно собираясь сказать что-то очень значимое. Но вдруг всплеснула руками и вскочила:
— Вставай скорее! Оксана ждет!
— Кто?
— Оксана Лукина, лучший стилист города Сочи. Между прочим, победительница всяких там международных конкурсов…
— А Маша не звонила? — поинтересовалась я, накидывая тонкий шелковый халат.
— Такси уже везет ее в гостиницу, там она переоденется, а потом приедет.
Худенькая, похожая на девятиклассницу Оксана долго смотрела на меня, словно примериваясь, с чего начать. Я очень боялась, что лучший стилист города Сочи захочет наложить тонну косметики, как это принято в провинции в торжественных случаях.
– Если честно, я не знаю, что тут можно усовершенствовать. — протянула девушка несколько разочарованно. — Давайте уложим волосы и ограничимся самым легким макияжем.
Когда через двадцать минут я взглянула в зеркало, то увидела, что от прямого пробора в обе стороны Оксана заплела две косы. Их кончики были небрежно закреплены небольшими «крабиками», усыпанными мелким жемчугом в тон платью. Оставшиеся волосы из-под кос рассыпались по плечам волнистым каскадом. В уголках глаз по линии роста ресниц сверкали два маленьких стразика — как будто капли воды.
Пока мама собирала какие-то праздничные пакеты, а папа лил на себя одеколон, я переоделась и прошуршала своим платьем к выходу из дома. На крыльце я застыла как вкопанная.
У калитки стояла карета! Белый, отделанный золотом экипаж, запряженный двумя лошадьми. Кони громко фыркали и нетерпеливо стучали копытами о землю, поднимая пыль. На козлах сидел смуглый незнакомый парень, одетый в расшитый золотом красный камзол.
— Здрас-с-сть! — громогласно рявкнул кучер, когда вся семья вышла на крыльцо. Его голос звучал так зычно, что где-то в горах откликнулось эхо.
— Что за?.. — вырвалось у отца.
— А ты как хотел, Дима? Чтобы мы на церемонию в полицейском УАЗике поехали? — тут же вскинулась мама.
— Вперед, Арут! Лаки! — гаркнул извозчик, едва мы уселись в карету. Лошади тронулись, замелькали привычные пейзажи Бетты — так странно было проезжать мимо маленьких домиков с покосившимися заборами на раззолоченной карете. Словно Золушка едет на бал. Кажется, больше всех радовалась моя мама — она то и дело искоса торжествующе поглядывала на отца. Папа прижался к стене подальше от окна, наверное, боялся, что его увидит кто-нибудь из коллег-полицейских.
— А ты как хотел, Дима? Чтобы мы на церемонию в полицейском УАЗике поехали? — тут же вскинулась мама.
— Вперед, Арут! Лаки! — гаркнул извозчик, едва мы уселись в карету. Лошади тронулись, замелькали привычные пейзажи Бетты — так странно было проезжать мимо маленьких домиков с покосившимися заборами на раззолоченной карете. Словно Золушка едет на бал. Кажется, больше всех радовалась моя мама — она то и дело искоса торжествующе поглядывала на отца. Папа прижался к стене подальше от окна, наверное, боялся, что его увидит кто-нибудь из коллег-полицейских.
Впереди показалась площадь перед домом культуры, еще издали я заметила, что там подозрительно многолюдно. На тротуаре выстроились в шеренгу мои бывшие одноклассники и друзья из параллельных классов. Мы медленно проехали вдоль них и я увидела улыбающиеся лица. Кто-то кричал «Поздравляю!», кто-то выпустил в небо разноцветные шары. Многие взяли с собой младших братьев и сестер, которые тут же взобрались на подножки, а кто посмелей — на козлы к кучеру. Недовольные морщины у папы на лбу разгладились, он даже посадил на колени глазастую маленькую девчонку, похожую на стрекозу.
Тем временем наша сказочная карета свернула на боковую улочку, и мы оказались на дороге, ведущей к пляжу.
Еще издали я увидела, что у моря, на том месте, где мы всегда встречались с Саймоном, белеет большое пятно. Это был шатер, под которым стояли накрытые столы. Между ними суетились официанты в черных костюмах. Я тщетно вглядывалась, пытаясь найти фигуру Саймона — его нигде не было видно. Карета тем временем остановилась у кромки пляжа — дальше начиналась галька, по которой к шатру положили деревянный помост. Возничий соскочил со своего места, распахнул дверцы и мы вышли. Отец взял меня под руку и повел по помосту.
Только сейчас я смогла рассмотреть, как все устроено. Под огромным шатром стояли большие столы, накрытые белыми скатертями. В центре каждого красовался пышный букет белых роз. Из-за каждого стола мне махали и что-то кричали. Как во сне я узнавала знакомые лица. За одним из столиков сидели Маша и Надька. Рядом с ними разместилась какая-то удивительно красивая девушка — тонкая, с коротко стриженной головкой на длинной, изящной шее. Я скользнула по ней взглядом и пошла дальше, но сердце вдруг дернулось, как будто внутри меня кто-то рванул стоп-кран. Я сжала руку отца и остановилась. Александра! Похудевшая, остриженная, она стала похожа на очаровательного юношу-подростка. Морская помахала мне рукой и что-то крикнула, но из-за шума я не расслышала. Мы двинулись дальше, я продолжала искать глазами Саймона, но его все не было. Неожиданно послышались звуки «Полета Валькирий» и все взгляды как по команде обратились к нам за спину. Мы обернулись и увидели, что по помосту в нашу сторону идут Саймон и Адриан. На любимом был костюм под цвет моего платья, сын в светлом пиджачке и черных брюках выглядел настоящим джентльменом.
Глаза Саймона сейчас были глубокими, темно-синими, его лицо казалось выточенным из мрамора. В какую-то секунду сердце у меня тревожно екнуло, мне показалось: сейчас все здесь поймут, что с этим прекрасным парнем что-то не так, он слишком красив, чтобы быть человеком!
— Вау! Какой красавчик! — услышала я возглас Маши.
Отец отпустил мою руку, я сделала шаг навстречу любимому. Саймон приобнял меня за талию и нежно поцеловал в щеку.
…Бесконечные тосты, пожелания, крики «Горько!» я воспринимала лишь краем сознания, словно во сне. Саймон и Адриан сидели рядом, любимый держал меня за руку — остальное было неважно.
— Как здесь оказалась Александра? — спросила я любимого, когда общее внимание, наконец, отвлеклось от нас. Саймон улыбнулся.
— Мне пришлось просить о помощи Стива Грасини. Он зашел к ней в сон и сообщил о свадьбе. Кстати, он рассказал мне, что никогда еще не посещал столь поэтичные сны, как у Александры. Там были какие-то воздушные города на облаках, Стив сказал, что ему впервые в жизни не хотелось покидать чужой сон…
Машинально я поискала взглядом Антона — он сидел почти у самого моря, за одним столиком с бывшими коллегами отца из отдела полиции Бетты. С их стороны то и дело доносились дружные взрывы хохота. Лишь Антон не участвовал в общем веселье, глаза у него были грустные, как у старого сенбернара.
За соседним столом, где разместились мои одноклассники, тоже было шумно. Душой компании явно была Надька — я даже не заметила, когда она оказалась здесь, покинув Машу и Александру. После каждой реплики подруги слышался то взрыв хохота, то восторженное: «Вау!». Лицо Надьки горело вдохновением, на нем выражалось то воодушевление, то сарказм, то ирония — и каждый раз эти чувства как в зеркале отражались на физиономиях слушателей, которые были устремлены к ней как подсолнухи к солнцу.
Между столиками неслышно сновали официанты, то и дело меняя блюда. Я не притронулась к еде — от волнения аппетит совсем пропал. Краем глаза я заметила, что немного поодаль от шатра в небольшой палатке устроена кухня. Пару раз можно было даже увидеть строгого шеф-повара с озабоченным красным лицом.
Когда все тосты были сказаны, вдруг наступила тишина. Все замерли. Я с тревогой посмотрела на Саймона, но он широко улыбнулся, встал и подал мне руку.
— Полина. Разрешишь пригласить тебя на танец?
Я услышала знакомые звуки: это была моя любимая песня — Уитни Хьюстон, «i will always love you». Мы закружились в танце, Саймон нежно прижал меня, я положила голову на его грудь. Вдруг со всех сторон послышались взволнованные голоса, а небо над нами потемнело. Подняв глаза, я увидела, что над нами как туча зависла огромная стая бабочек. Они парили в лучах заходящего солнца, то поднимаясь вверх, то опускаясь почти к нашим головам.
— Что это? — прошептала я, завороженная зрелищем.
— Это подарок госпожи природы, Полина. Раз в несколько лет бабочки совершают над Беттой свой прощальный полет, а потом умирают в море — ученые до сих пор не выяснили, почему так происходит. Мне рассказала об этом явлении твоя бабушка, она хотела, чтобы наша свадьба состоялась именно в этот день.
— Но как ты узнал, когда это произойдет? — я боялась говорить громко, мне казалось, мой голос может спугнуть бабочек.
— Мне помог Филлип. Он не только увидел это заранее, но и смог объяснить мне, когда все произойдет. А это было очень непросто, ведь дельфины по-другому ощущают время. — любимый крепче прижал меня к себе, звуки музыки стихли — Но теперь ты понимаешь, почему я решил устроить свадьбу именно сегодня?
Я только кивнула головой: в горле стоял ком, от избытка чувств хотелось плакать.
Тем временем бабочки опустились совсем низко. Они налетели на нас ярким облаком. Изумрудные, салатовые, золотые, ярко-оранжевые, белые — красавицы легко порхали над пляжем, садились на столы и цветы, задерживались на мгновение, и снова взмывали вверх.
— Они прилетели поздравить вас! — смеясь, крикнула Маша, протягивая к ним руки.
Мама как-то странно замерла. Вглядевшись, я поняла, что на вышитых цветах на ее костюме сидит несколько бабочек. Это было какое-то сумасшествие!
Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, бабочки разом взмыли вверх и полетели в сторону моря, переливаясь всеми цветами радуги. Несколько минут они кружили над его гладью, и вдруг начали падать. Теперь их крылья были похожи на лепестки роз, брошенные в воду.
И почти в это же время на пляж опустился теплый вечер. Легкий морской бриз, словно свежая мята, приятно охлаждал кожу. По периметру нашего праздничного «городка» зажглись круглые фонарики, на столах появились свечи. Праздник близился к завершению. Пока Саймон, держа на руках спящего Адриана, разговаривал с мамой, ко мне подошли Маша и Александра.
— Полин, ты была права! — с горящими глазами прошептала Маша, поглядывая на Саймона. — Он просто чудо!
— Скажи, что ты сейчас чувствуешь? — спросила Александра, внимательно вглядываясь в мое лицо.
— Ох, это трудно описать. Наверное, мне хочется, чтобы этот вечер не кончался…
— Остановись, мгновенье, ты прекрасно. — тихо произнесла Александра и посмотрела через голову Маши в сторону праздничных столов. За одним из них в одиночестве, подперев рукой щеку, сидел Антон. Соседи-полицейские, лихо отплясывавшие на помосте, махали ему и звали к себе, но он лишь качал головой. Казалось, зажженная свеча на столе поглотила все его внимание.
— А эта ваша Бетта — очень симпатичное место. — задумчиво сказала Машка. — Идеально подходит для романтических приключений. Так что я тебя теперь очень хорошо понимаю, подруга! Но скажи, как ты ухитрилась больше года скрывать от меня, что родила ребенка? — вдруг воскликнула она.
Я промолчала: раз уж Маша сама все за меня придумала, зачем усложнять и сочинять что-то еще? Подруга продолжала говорить, но мы ее уже не слушали. Я смотрела на оживленное беличье личико Маши, ежеминутно менявшее выражение, и сравнивала его с лицом Александры, казавшимся выточенной из камня фреской. Огромная пропасть между морскими и людьми ощущалась как никогда остро. Мы же с Саймоном оказались где-то между этими двумя мирами…