Яркое апрельское солнце на несколько секунд ослепило нас. После покоя подводного царства я чувствовала себя как на многолюдном базаре: резкие крики чаек, свист ветра и шум волн резали уши. Некоторое время я лежала на спине, привыкая к звукам и ощущениям. Рука Саймона бережно поддерживала мою голову.
— Ты теперь будешь жить у меня! — тихонько сказал кому-то Адриан.
Я повернулась и увидела, что сын разговаривает с маленьким оловянным солдатиком в гвардейской форме, которого вытащил из затонувшего корабля. Краска на игрушке облупилась, обнажая металл, из-за этого китель воина был пятнистым как шкура леопарда.
Мы уже подплывали к берегу, когда рядом мелькнул серый плавник. Это был Филипп — дельфин, с которым Саймон работал в институте океанологии. Когда опасность нападения Магды и Найджела миновала, любимый вернулся на работу. Его помощница Жанна уволилась на другой день после визита к нам, поэтому никто не знал, что Саймон каждый день отпускает Филиппа свободно плавать в море, и благодарный дельфин следует за нами повсюду.
Вопреки обыкновению, Филипп не стал устраивать буйные игры с Адрианом. Он яростно наворачивал круги вокруг нас, отчего море в радиусе нескольких метров вспенилось как джакузи.
— Да понял я, понял! — крикнул Саймон, когда дельфин пошел на десятый круг. Филипп наконец угомонился. В полуметре от меня вынырнула его довольная, улыбающаяся физиономия. Саймон погладил его и огромная серая туша взмыла вверх, поднимая фонтаны брызг. Через минуту вода успокоилась, а Филипп исчез.
— Что значат эти танцы? — спросила я, когда мы вышли из моря. Солнце ярко освещало безлюдный пляж около нашего дома, в воздухе разливались волнующие запахи весны. В ожидании ответа я выжимала волосы, которые всего за несколько месяцев отросли ниже пояса.
— Филлип сообщил мне кое-что важное. Сейчас я буду звонить твоим родителям, завтра они должны быть в Сочи! — сообщил любимый, подхватывая на руки Адриана. С обоих ручьями текла вода.
— А что случилось? Почему такая срочность? — я настороженно замерла на теплой гальке.
— Дело не терпит отлагательств. — влажные чувственные губы любимого растянула улыбка — В субботу наша свадьба!
Я потеряла дар речи. На долю секунды засомневалась: верно ли я поняла? Ведь мы уже расписались, зачем нужна свадьба? Даже родители, которые настаивали на церемонии, удостоверившись, что я теперь законная жена, успокоились. Они почему-то уверены, что штамп в паспорте убережет меня от всех бед и напастей. Я же слишком сильно изменилась за последние месяцы, чтобы мечтать о пышной свадьбе. Девочки, которая представляла себе, как пойдет в белом платье под руку с женихом по Красной площади, больше не было.
— А что такое свадьба? — голосок Адриана звенел от любопытства, синие глазки широко раскрылись. Стало ясно: я не ослышалась.
Любимый повернул к малышу серьезное лицо с темными слипшимися ресницами.
— Свадьба — это когда много гостей и твоя мама в красивом платье.
— Я видел! — сообщил сын.
Вот как! Оказывается, вопрос с моей свадьбой — дело решенное. Мы уже давно поняли, что в отношении Адриана Грасини ошиблись только в одном: он видел будущее не за несколько часов, а за несколько дней. Так что сомневаться не приходилось, церемония будет.
— Свадьба красиво! Там такие… Такие… — малыш замер с открытым ртом и поднятыми вверх руками, не зная как объяснить, что именно он видел.
— Не надо рассказывать! — попросил Саймон — Я хочу сделать маме сюрприз.
— А что такое сюрприз? — опять озадачил нас Адриан. Вода с его волос уже стекла, легкий ветерок играл с каштановыми завитками.
— Это что-то неожиданное, о чем ты не знаешь… — я задумалась, как объяснить значение этого слова малышу, который видит будущее?
Хулиганская улыбка вспыхнула на лице Саймона. Не успела я опомниться, как Адриан взмыл вверх, надо мной сверкнули маленькие пяточки.
Когда Саймон поймал сына, оба хохотали.
— Понял теперь, что такое сюрприз? — Саймон крепко прижал малыша к себе. Адриан в полном восторге лупил кулачками по мускулистым, словно выточенным из мрамора плечам, и вопил что есть сил:
— Сюрпри-и-из!!!
Вернувшись домой, я заняла свою любимую позицию на белом диване в холле. Напротив большого окна мне всегда хорошо думалось. Сейчас через стекло было видно, как наш сад оживает после зимы. Все было влажным и свежим, листья только начали проклевываться, двор окутала легкая зеленоватая дымка. Из детской доносился звонкий голосок сына, который муштровал своего солдатика. В соседней комнате Саймон разговаривал по телефону с мамой. Я не могла разобрать слов, любимый говорил тихо, как заговорщик.
Но напрасно я пыталась сосредоточиться и собраться с мыслями. Предстоящая свадьба всколыхнула во мне все, что я старательно отодвигала на задний план, о чем старалась не думать. Воспоминания хлынули через меня. Я припомнила, как несколько месяцев назад родители впервые увидели Адриана. Я ожидала от мамы чего угодно — слез, истерики, испуга. Но она лишь опустила глаза и произнесла очень тихо:
— Чего-то такого я все это время ожидала. — и тут же негодующе заявила папе — Вот видишь, Дима! Я же говорила! — как будто отец виноват в том, что мой малыш, шести месяцев от роду, выглядит как двухлетний, а сама я сильно изменилась. Впрочем, стоило маме взять Адриана на руки, как все тревоги и вопросы отошли на второй план, он покорил ее сердце мгновенно.
Но неужели родителям предстоит каждые несколько месяцев переживать шок? Как они воспримут то, что Адриан уже вовсю разговаривает?
А Машка? Вспомнив, что моя московская подруга ожидает увидеть полугодовалого младенца, я беспокойно заерзала на диване, ощущая себя нашкодившей школьницей. Опять придется врать, оправдываться, что-то придумывать…
Если бы сейчас рядом со мной была Александра, она легко рассеяла бы все сомнения! Но едва я подумала о ней, сердце привычно заныло, словно я расковыряла застарелую болячку. После того, как Антон выздоровел и уехал в Москву, морская перебралась в Грецию. Каждый вечер я ложилась спать с надеждой увидеть ее. И каждое утро просыпалась с чувством разочарования. Я даже не могла позвонить ей: Александра все время проводила в море. Конечно, я понимала, что для нее это лучший способ обрести равновесие, но мне очень ее не хватало. Дом казался пустым без ее звонкого смеха, раскиданных повсюду платьев, валяющегося под ногами включенного планшетника.
Без особой надежды я набрала ее номер. Абонент как и всегда был недоступен. Настроение упало — я не представляла свою свадьбу без Александры.
Четвергг
Утром я проснулась от восторженных возгласов родителей и истошного крика Адриана, Он еще вчера знал об их приезде и с утра пораньше караулил в холле. По звукам, доносившимся снизу, я могла представить, что там происходит: сейчас сын висит на шее у дедушки, а бабушка вытаскивает из сумки многочисленные подарки. У меня еще есть пять минут, чтобы поваляться в постели и подвести итоги вчерашнего дня — решила я. Итоги, прямо скажем, неутешительные. Свадебного платья нет, к предстоящему торжеству не готово абсолютно ни-че-го!
— Полиночка! Детка, иди сюда скорей! — звонко крикнула мама снизу.
Я соскочила с кровати и, наспех одевшись, спустилась в холл. Адриан показывал отцу добытого им в море солдатика, Саймон с загадочным лицом шептал что-то маме. Когда родители увидели меня, объятья, ахи и охи пошли по второму кругу.
— Полиночка, ты еще выросла или мне кажется? — мама вдруг отступила и встревожено смерила меня взглядом. Кажется, она боялась, что я начну расти так же быстро, как Адриан, и превращусь в уродливого великана.
— Люди до двадцати пяти лет растут, это нормально. — пробурчал папа. Наверное, в Москве они не раз обсуждали произошедшие во мне изменения. Мама тем временем уже переключилась на другое:
— А Адриан-то какой смышленый! Как он говорит хорошо! Прямо диктор Левитан!
— Таня! У Левитана был классический бас! — не выдержал отец.
Он посмотрел на меня через мамино плечо и мы оба прыснули. На папе был тот же коричневый костюм, в котором он приходил на мой выпускной. Почему-то это растрогало меня почти до слез, я вдруг физически ощутила, как сильно люблю родителей. И как мне их, оказывается, не хватало.
— Татьяна Александровна, я бы хотел, чтобы вы помогли Полине это примерить. — тихо произнес Саймон за моей спиной.
Я оглянулась и увидела, что на журнальном столике красуется большая картонная коробка кремового цвета — мы даже не заметили, когда она появилась.
Кажется, мама взволновалась еще больше чем я. Когда она снимала крышку, лицо у нее было как у сапера, обезвреживающего бомбу.
На белой шелковой подушке, украшенной по краям жемчугом, лежало что-то удивительное, прозрачное, искрящееся. Бережно, словно платье было живым, я достала его из коробки и встряхнула. Оно было цвета шампанского, с лифом, расшитым жемчугом нежных бежевых оттенков — как чешуя невиданной рыбы. От пояса спускался каскад невесомого прозрачного кружева, слой за слоем. Кое-где сверкали, словно роса, маленькие камешки. Мама осторожно приподняла подол платья и потрогала один из них.
— Таня! У Левитана был классический бас! — не выдержал отец.
Он посмотрел на меня через мамино плечо и мы оба прыснули. На папе был тот же коричневый костюм, в котором он приходил на мой выпускной. Почему-то это растрогало меня почти до слез, я вдруг физически ощутила, как сильно люблю родителей. И как мне их, оказывается, не хватало.
— Татьяна Александровна, я бы хотел, чтобы вы помогли Полине это примерить. — тихо произнес Саймон за моей спиной.
Я оглянулась и увидела, что на журнальном столике красуется большая картонная коробка кремового цвета — мы даже не заметили, когда она появилась.
Кажется, мама взволновалась еще больше чем я. Когда она снимала крышку, лицо у нее было как у сапера, обезвреживающего бомбу.
На белой шелковой подушке, украшенной по краям жемчугом, лежало что-то удивительное, прозрачное, искрящееся. Бережно, словно платье было живым, я достала его из коробки и встряхнула. Оно было цвета шампанского, с лифом, расшитым жемчугом нежных бежевых оттенков — как чешуя невиданной рыбы. От пояса спускался каскад невесомого прозрачного кружева, слой за слоем. Кое-где сверкали, словно роса, маленькие камешки. Мама осторожно приподняла подол платья и потрогала один из них.
— Неужто…это… — она вдруг осеклась и испуганно покосилась на отца — Доченька, ты будешь в нем настоящей принцессой! Солнышко мое! мама крепко обняла меня и шмыгнула носом.
— Ну, хватит тебе! Вечно глаза на мокром месте. — отец нахмурился и скрестил руки на груди. С таким лицом майор Романов обычно выслушивал неприятные сообщения от подчиненных.
Мы с мамой отправились в комнату, чтобы примерить платье. Мама помогла мне одеться и, стоя за моей спиной у зеркала, тихо ахала и охала, косясь на дверь.
— Полиночка, а камни-то на нем настоящие! — возбужденно прошептала она мне в ухо. — Ведь сколько же оно стоит, это платье?
— Мам, я не знаю… Да с чего ты взяла про камни?
— Тише! — вскинулась она — Неровен час, отец услышит! Опять будет бурчать о незаконных доходах. Это же наш папа! Но какая же все-таки красота! — мама подбоченилась и воинственно обратилась к закрытой двери — Это не платье, а чудо. Моя дочь в нем будет красивее всех! А если кто-то захочет вернуть его в магазин, ему придется перешагнуть через мой труп!
Остаток дня мы провели в Сочи в поисках подходящего костюма для папы и платья для мамы. Вернулись домой лишь поздно вечером с пакетами и свертками, где было все-все-все — от аксессуаров до обуви. Не верилось, что от свадьбы меня отделяет всего один день.
Пятница
— Ты все-таки решилась на это? — даже на расстоянии было слышно, как упал голос Антона.
— Я уже месяц, как жена Саймона. И у нас растет сын. — я старалась говорить тихо, чтобы не разбудить спящего в соседней комнате Адриана.
— У твоего так называемого мужа полно разных паспортов. Если в одном из них стоит штамп, это еще ничего не значит… — пробурчал Антон. Я слышала его очень отчетливо, наверное, он прикрыл трубку рукой.
— Если тебя это так интересует, то паспорт, в котором стоит штамп о браке, не фальшивка. Стив Грасини сказал нам, что подлинная фамилия Саймона — Ричи. Две больших жемчужины, конвертированные в евро, помогли нам решить вопрос с документом. Он самый что ни на есть настоящий. Ты же знаешь моего папу: с ним бы номер с липовым паспортом не прошел… — в раздражении от того, что снова приходится оправдываться, я откинулась на подушку.
— Что ж, поздравляю, Полина Ричи. — в наступившей тишине стало слышно, как рядом с Антоном кого-то отчитывают громким начальственным басом. Наверное, он сейчас в студии, вокруг полно народу, подумала я. — Конечно, я приеду на твою свадьбу. — вдруг сказал Антон. Разъяренный бас замолк и тот, кому давали нахлобучку, стал визгливо оправдываться. Но тут Антон снова прикрыл трубку рукой — Полин, может, это и не совсем в тему, но мы сейчас снимаем фильм о паранормальных явлениях, работаем с одной ясновидящей. Вчера она сказала мне, что меня пригласят на свадьбу. А сегодня звонишь ты… — он немного помолчал, потом добавил — И еще она сказала, что на свадьбе я встречу того, кто меня любит. Странно, правда?
— Антон, я люблю Саймона, так что… — неожиданно перед моим мысленным взором возникла Александра, в изнеможении прислонившаяся к белой кафельной стене в больничной палате. Видение было таким явственным, что в комнате даже как будто запахло лекарствами. Антон ведь не знает, что ангел-хранитель, уводивший его от тоннеля смерти, это Александра — подумала я. Сердце радостно забилось от надежды: может быть, ясновидящая имела в виду ее? Я торопливо попрощалась с Антоном и снова набрала номер морской. Но в очередной раз на греческом языке мне сообщили, что номер недоступен — за последние недели я успела выучить эту фразу наизусть. С тяжелым вздохом я отложила мобильный. Хуже нет, чем снова начать надеяться, уж лучше сразу смириться с неизбежным: Александры на моей свадьбе не будет.
Утро было в разгаре. Птицы по-весеннему надрывались за окном, солнце нагрело ковер на полу в спальне и подбиралось к нашей кровати. Я встала и отправилась в детскую. Адриан уже проснулся — еще из-за двери было слышно его деловитое сопение. Войдя, я увидела, что малыш пытается сам справиться с липучками на кроссовках. Они были застегнуты вкривь и вкось, но у сына был такой гордый вид, что я не стала их поправлять.
Спустившись вниз, мы обнаружили, что дома никого нет. Куда они все подевались? — подумала я и хотела позвонить Саймону, как вдруг затрезвонил колокольчик.
— Невеста! Отворяй ворота! — Надька забарабанила в забор, как будто ее крика и колокольчика было недостаточно.
Вместе с ней во двор зашел худощавый парень в синем костюме и фуражке с кокардой. Рядом с воротами был припаркован длинный черный Мерседес.
— Госпожа Ричи? — вежливо осведомился незнакомец.
Я растерянно кивнула.
— Можно увидеть ваш паспорт?
Я хотела узнать, зачем он ему, но из дома уже выбежал Адриан с красной книжицей в руках. Я понял, что можно ни о чем не спрашивать и протянула парню документ. Наморщив лоб, парень тщательно изучил все страницы, включая незаполненные. Казалось, узкие серые глаза сканируют каждую буковку.
— Простите за придирчивость, госпожа Ричи, но предмет, который я должен вам передать, стоит чрезвычайно дорого. — тут он почему-то опасливо покосился на Надьку, как будто она могла покуситься на посылку. Затем, понизив голос, добавил — В случае ошибки наша фирма не в состоянии будет покрыть ущерб… — и он протянул мне совсем небольшую коробку, завернутую в дешевую упаковочную бумагу.
Когда я расписалась на бланке, на лице парня отразилось явное облегчение. Он торопливо попрощался и поспешил к машине. Надька уже давно топталась на месте от нетерпения.
— От кого это может быть? Дашь посмотреть? — взволнованно задышала она мне в ухо.
Я сорвала бумагу и приоткрыла оказавшуюся под ней продолговатую синюю бархатную коробку.
— Мамочка! Я счас ослепну! Это бриллианты! — глаза подруги остекленели.
На дне коробки сверкало и искрилось удивительной красоты бриллиантовое колье. Грани камней мерцали на фоне синего бархата как звезды в ночном небе. Украшение состояло из цветов разного размера, в центре находились очень крупные камни, а лепестки были выложены из маленьких бриллиантов. Надька притихла и, кажется, совсем перестала дышать.
Мое внимание привлек сложенный вчетверо лист бумаги, закрепленный на стенке коробочки. Я развернула его и торопливо пробежала письмо, написанное аккуратным каллиграфическим почерком со старомодными завитками на заглавных буквах.
«Дорогая Полина! Мы поздравляем тебя с бракосочетанием и просим принять в подарок это колье — надеемся, что ты оденешь его на церемонию. Мы желаем тебе счастья — ты заслужила его, милая девочка!
Тебе, вероятно, интересно будет узнать, что Найджел после столкновения с твоими необычными способностями больше не может забирать энергию у людей. Сейчас наша парочка мирно ведет научные исследования в университете Кливленда. Правда, мы не уверены, что Магда и Найджел успокоились надолго, скорее всего, они просто ищут другие пути для достижения своих целей.
Мы надеемся, что после церемонии вы с Саймоном и Адрианом найдете время посетить нас.
Элеонора и Стив Грасини.
P.S. Мы рады, что хоть кому-то наши исследования принесли пользу — кажется, вашей подруге Наде доставляет много радости ее дар.»
— Надо же — и про меня не забыли! — пробормотала Надька, читавшая письмо через мое плечо — Душевные стариканы!
Я испытывала странное опустошение при мысли о том, что нам не грозит опасность — по крайней мере, в ближайшее время. Только сейчас я осознала, что привыкла жить как на войне и постоянно ждать чего-то плохого.