В «Тимее» собеседник Платона, Критий, объясняет, что египетские жрецы рассказали греческому мудрецу Солону, как его предки однажды победили могущественную империю, расположенную сразу за «Геркулесовыми столбами» (которые обычно определяются атлантологами как Гибралтарский пролив), после чего «пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, и за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину»[29]. Критий описывает город как ряд кольцевидных каналов, вдоль которых стоят красивые дворцы, украшенные золотом. Посейдон обитал в серебряном храме с крышей из слоновой кости, а между каналами был построен ипподром. Богатство Атлантиды заключалось в военно-промышленном комплексе – 10 000 колесниц, 24 000 кораблей, 60 000 военачальников, 120 000 гоплитов[30], 240 000 конников и 600 000 лучников и копьеметателей (ваш детектор мифа должен зазвенеть где-то здесь). Потрясенный их агрессивность и алчностью, Зевс созвал всех богов в свою обитель «и обратился к собравшимся с такими словами…» Предложение на этом заканчивается. Платон свою мысль донес.
Пищу воображению Платона дал его опыт взросления на закате золотого века Греции, в частности дорого обошедшиеся войны со Спартой и Карфагеном. Он бывал в Сиракузах со множеством храмов, подобных атлантическим, и в Карфагене, где округлая гавань контролировалась с центрального острова. Землетрясения случались часто: когда Платону было 55 лет, одно из них сравняло с землей город Гелика всего в 65 км от Афин, а что самое показательное, за год до его рождения другое землетрясение уничтожило военный аванпост на маленьком острове Аталанте.
Платон вплел исторические факты в художественный миф: «Мы можем приравнивать ложное к истинному в целях морального воспитания». Миф – это послание.
32. Заведи меня, мертвец
В сентябре 1969 г., когда я пошел в девятый класс, гулял слух, что Пол Маккартни из «Битлз» погиб в автокатастрофе в 1966 г. и его заменил двойник. Намеки на это есть в их альбомах – главное знать, где искать. Ищите и обрящете.
В песне A Day in the Life из альбома Sgt. Pepper, например, прямо рассказывается о катастрофе: «Ему в машине вышибло мозги // Он не заметил, как переключился светофор // Толпа зевак глазела на него // Его лицо было им знакомо // Может, он из палаты лордов // [или из дома Пола, как утверждают некоторые]. На обложке альбома Abbey Road, вышедшего в конце того сентября, великолепная четверка переходит улицу как похоронная процессия: Джон – священник в белом, Ринго в черном – один из несущих гроб, Пол – труп, идущий босиком, а Джордж – могильщик в рабочей одежде. На фоне виден автомобиль Volkswagen Beetle (!) с номером 28IF: возраст Пола, если бы (if) он не погиб в катастрофе в 1966 г.
Жуткие намеки можно услышать, если проиграть песни задом наперед. На дешевом проигрывателе я поставил переключатель скорости в промежуточное положение между 331/3 и 45 [оборотами в минуту], чтобы пластинка не крутилась как надо, затем вручную крутил ее в обратную сторону и слушал, обратившись во внимание. Самая зловещая песня – это Revolution No. 9 из альбома White Album, где угрожающе глубокий голос бесконечно повторяет: «Номер девять… номер девять… номер девять…». Если проиграть это задом наперед, получится «заведи меня, мертвец… заведи меня, мертвец… заведи меня, мертвец».
С течением времени обнаружились тысячи намеков, пока крутилась мельница слухов (введите в Google запрос «Paul is dead» [ «Пол умер»], если хотите примеров), несмотря на заявление Джона Леннона журналу Rolling Stone в 1970 г., что «это все фигня, это все выдумано». Но выдумано кем? Ясно, не самими битлами. Получается, что это в чистом виде склонность публики к поиску закономерностей и медийной охоты за заговорами.
То, с чем мы здесь столкнулись называется проблемой «сигнал/ шум». Человеческий мозг в процессе эволюции стал механизмом распознавания образов, приспособленным выделять сигналы, которые помогают или угрожают выживанию в очень шумном мире. Это также называют ассоциативным научением (ассоциирование А и Б как причинносвязанных), мы мастерски владеем этим искусством, по крайней мере достаточно, чтобы выжить и передать потомкам гены способности к ассоциативному научению. К сожалению, у этой системы есть недостатки. Суеверия – ложные ассоциации: А выглядит связанным с Б, но на самом деле это не так (бейсболист, который не бреется и выигрывает). Лас-Вегас вырос на ложном ассоциативном научении.
Рассмотрим несколько недавних примеров ложного распознавания образов (иллюстрации можете поискать в интернете по ключевым словам): лицо Девы Марии на горячем бутерброде с сыром (мне она больше напоминает Грету Гарбо); лицо Иисуса на створке устрицы (по-моему, похоже на Чарльза Мэнсона); хитовый телесериал «Медиум» на канале NBC, в котором Патриция Аркетт играет экстрасенса Элисон Дюбуа, чьи мысли и сны связаны с преступлениями в реальном мире; популярный фильм «Белый шум», в котором персонаж Майкла Китона верит, что получает послания от умершей жены через магнитофонные записи и другие электронные приборы – так называемый ФЭГ, феномен электронного голоса. ФЭГ – одна из версий того, что я называю ФЗММ (феномен «заведи меня, мертвец»): если достаточно долго сканировать шум, то сигнал обязательно найдется, есть он там на самом деле или нет.
Единичные случаи питают мышление, ищущее закономерности. У больной раком тети Милдред наступила ремиссия, когда она стала пить экстракт водорослей – может, он работает? Есть лишь один надежный способ распознавания закономерностей: наука. Только если сравнить группу пациентов, принимающих экстракт водорослей, с контрольной группой, можно делать какие-то выводы.
Мы эволюционировали как вид социальных приматов, чья способность разговаривать облегчает обмен информацией о таких ассоциациях. Загвоздка в том, что если правильное распознавание закономерностей действительно помогает нам выжить, то ложное распознавание вовсе не обязательно приводит к гибели, так что этот феномен не искореняется в процессе естественного отбора. Премия Дарвина (вручаемая тем, кто сам устраняет себя из генофонда наиболее глупым способом), как и эта статья, никогда не будет испытывать недостатка в кандидатах и примерах. Ассоциативное мышление, основанное на отдельных примерах, рождается естественным образом, наука требует тренировки.
33. Резонанс Руперта
Вы когда-нибудь замечали, что проще разгадывать кроссворды по вечерам? Я тоже нет. Однако, по словам Руперта Шелдрейка, это так по той причине, что коллективная мудрость утренних достижений резонирует в культурном морфическом поле.
Теории Руперта Шелдрейка, выпускника Кембриджского университета и преемника исследователей паранормального (вплоть до Альфреда Рассела Уоллеса), предлагают лженаучную идею единства посредством того, что он именует морфическим резонансом – сходные формы (морфы) резонируют и обмениваются информацией через универсальную жизненную силу – «основу памяти в природе… таинственные, подобные телепатии взаимосвязи между организмами и коллективную память в пределах биологических видов». Как рассказывал сам Руперт в интервью интернет-изданию Salon.com в 1999 г., «Декарт верил, что единственный разум – сознательный разум. Затем Фрейд переосмыслил бессознательное. Затем Юнг сказал, что это не просто личное бессознательное, но коллективное. Морфический резонанс показывает, что самые наши души соединены с душами других и связаны со всем миром вокруг». Декарт, Фрейд, Юнг и Руперт. Действительно, резонанс.
Также морфический резонанс подразумевает, что «с течением времени каждый класс организмов формирует особый вид накопленной коллективной памяти», как Шелдрейк пишет в своей книге 1981 г. «Новая наука о жизни» (New Science of Life). «Закономерности природы являются врожденными и унаследованными. Все так, как есть, потому что оно так было всегда». В этой и последующих книгах – «Присутствие прошлого» (The Presence of the Past, 1988), «Физика ангелов» в соавторстве с Мэтью Фоксом (The Physics of Angels, 1996) – Шелдрейк, квалифицированный ботаник и бывший научный сотрудник Королевского общества, разрабатывает теорию, которая горячо обсуждалась в июньском выпуске Journal of Consciousness Studies 2005 г.
Морфический резонанс, по словам Шелдрейка, это «представление о таинственных, подобных телепатии взаимосвязях между организмами и коллективной памятью в пределах биологических видов», и именно им объясняются фантомные конечности, феномен почтовых голубей, способность собак предугадывать возвращение хозяев домой и такие психические феномены, как ощущение, что на вас пристально смотрят. «Зрение может быть двусторонним: движение света внутрь и проекция мысленных образов наружу», – объясняет Шелдрейк. Тысячи проб, доступные любому загрузившему экспериментальную программу с сайта Шелдрейка, «показывают положительные, воспроизводимые, статистически значимые результаты, из чего следует, что действительно многие чувствуют, когда им смотрят в спину».
Рассмотрим это заявление поближе. Во-первых, научные опыты обычно не проводит кто попало, наткнувшийся на сайт с экспериментальной программой, так что мы никак не можем проверить, учитывали ли эти любители дополнительные переменные и необъективность экспериментатора. Во-вторых, психологи связывают единичные случаи проявления этого эффекта с обратным эффектом самосбывающегося ожидания: человек подозревает, что на него смотрят, оборачивается посмотреть, движение его головы привлекает внимание потенциальных зрителей, которые поворачиваются к нему, и таким образом подтверждают его ощущение пристального взгляда.
В-третьих, в 2000 г. Джон Колуэлл из Миддлсексского университета в Лондоне провел строгий эксперимент, используя протокол Шелдрейка. 12 добровольцев участвовали в 12 сериях из 20 проб каждая, в которых на них либо смотрели сзади, либо нет. Обратная связь о правильности ответов давалась в последних девяти сериях. Результаты: испытуемые могли определять, смотрят ли на них, только при наличии обратной связи. Колуэлл объяснил это тем, что испытуемые реагировали на фактически неслучайную последовательность экспериментальных проб. Когда Ричард Уайзмен, психолог из Хартфордширского университета, тоже попытался повторить эксперимент Шелдрейка, он обнаружил, что его испытуемые улавливали пристальный взгляд в спину не чаще, чем попросту наугад.
В-четвертых, здесь может играть роль необъективность подтверждения (когда мы ищем и находим подтверждения тому, во что уже верим). В спецвыпуске Journal of Consciousness Studies, посвященном Шелдрейку и его критикам, я оценил 14 открытых рецензий коллег на статью Шелдрейка (о чувстве пристального взгляда) по шкале от 1 до 5: (критика, мягкая критика, нейтральный отзыв, мягкая поддержка, поддержка). Без исключения все единицы, двойки и тройки были от традиционных ученых из крупных институтов, а четверки и пятерки – все из неоднозначных, пропаранормальных заведений.
В-пятых, существует проблема необъективности экспериментатора. Мэрилин Шлитц, исследователь из Института ноэтических наук и сторонник парапсихологии, работала вместе с Уайзменом (скептически настроенным в отношении паранормального) над воспроизведением эксперимента Шелдрейка и обнаружила: когда они сами глядели на испытуемых, она получала статистически значимые результаты, а Уайзмен – чисто случайные результаты.
Шелдрейк парирует это тем, что скептики расшатывают тонкие силы морфического поля, а сторонники укрепляют их. Об Уайзмене он заметил: «Возможно, его отрицательные ожидания сознательно или бессознательно повлияли на то, как он смотрел на испытуемых».
Возможно, но разве это не означает, что идея Шелдрейка становится неопровержимой? Если и положительные, и отрицательные результаты трактуются в пользу теории, как проверить ее правильность? Скептицизм – позиция по умолчанию, потому что бремя доказательства лежит на сторонниках, а не на скептиках.
34. Г-н Скептик едет в Эсален
Институт Эсален – это множество конференц-залов, жилых помещений и купален с горячей водой, угнездившихся в потрясающем уголке скалистого побережья Тихого океана в районе Биг-Сур, Калифорния. В книге «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман», вышедшей в 1985 г., нобелевский лауреат, физик Ричард Фейнман рассказывает, как принимал ванны в купальнях с водой из горячих источников и видел, как девушке делал массаж мужчина, с которым она только что познакомилась. «Он начинает разминать большой палец ее ноги. „Кажется, я что-то чувствую, – говорит он. – Я чувствую какую-то впадину – это гипофиз?“ Я не удержался: „Дружище, до гипофиза тебе ой как далеко“. Они с негодованием оборачиваются ко мне и говорят: „Это рефлексология!“ Я тут же закрыл глаза и притворился, что медитирую».
Это все, что было мне известно о мекке современного оккультизма, когда я принял приглашение провести там на выходных мастер-класс по науке и духовности. Они знали о моем скептическом отношении ко всей этой паранормальной чепухе проповедников праджни, что медитируют и отмокают в нирване, поэтому я удивился, увидев полный зал. Не иначе скептическое сознание набирает силу!
Но в неофициальных разговорах за здоровой местной едой и в горячих ваннах я постепенно выяснил, во что действительно верят люди и почему. Например, когда они узнавали, что рядом с ними сам г-н Скептик, на меня сыпались истории с вопросом «а как вы объясните это?», содержание которых в основном касалось ангелов, инопланетян и прочей штатной паранормальщины. Но это был Эсален – эпицентр всего странного и прекрасного в движении за развитие человеческого потенциала, и там попадались поистине уникальные случаи.
Одна женщина излагала теорию «работы с телом», сочетания массажа и «энергетической работы», в которую входит настройка семи энергетических центров тела, именуемых чакрами. Я записался на массаж, и это был лучший массаж в моей жизни (а во времена, когда я занимался велоспортом, массаж мне делали часто). Но когда другая специалистка поделилась историей о том, как она излечила женщину от мигреней, просветив светом ее голову, я решил, что теорию и практику лучше разделять. Еще одна женщина предупреждала об эпидемии сатанистских культов. «Но у нас нет данных о подобных культах», – возразил я. «Конечно, – объяснила она. – Они стирают все воспоминания и свидетельства своих происков».
Один джентльмен вспоминал о тантрическом сексе со своей возлюбленной, который продолжался много часов, в наивысшей точке молния ударила в ее левый глаз, и после этого существо из голубого света, ребенок, вошел в ее утробу, подтверждая зачатие. Через девять месяцев друзья и гуру собрались вокруг пары в бане, где они обливались потом в процессе собственного «возрождения» перед матерью, родившей младенца мужского пола. Отец сказал ему, что тот должен стать спортсменом, чтобы попасть в университет. Через пару десятков лет молодой человек стал профессиональным игроком в бейсбол. «Как вы объясните это?» – спросили меня. Я тут же закрыл глаза и притворился, что медитирую.
Люди испытывают подобные переживания, делятся ими и видят в них нечто большее, поскольку кора нашего головного мозга достаточно велика, чтобы мыслить в подобных трансцендентных категориях, а наше воображение достаточно развито, чтобы строить фантастические сюжеты. Если определить дух (или душу) как характер информации, из которой мы состоим, – наши гены, белки, воспоминания и личности, – то духовность – это поиск места нашего существования в глубинах эволюционного времени и в глубинах космического пространства.
Есть много способов быть духовным, и наука – один из них, она внушает благоговение, потому что объясняет, кто мы такие и откуда пришли. «Космос – внутри нас. Мы состоим из звездного вещества. Мы – способ, которым космос познает себя. – Так начинает астроном Карл Саган первую сцену сериала «Космос» (который снимался на побережье неподалеку от Эсалена), имея в виду звездное происхождение химических элементов жизни. – Мы стали наконец интересоваться своим происхождением. Звездное вещество вглядывается в звезды, организованные скопления десятков миллиардов миллиардов миллиардов атомов созерцают эволюцию материи, прослеживая длинный путь, которым она пришла к сознанию здесь, на планете Земля, и, возможно, где-то в космосе. Наш долг – выжить и процветать, и мы должны это не только сами себе, но и этому Космосу, древнему и бескрайнему, из которого мы возникли».
Вот золотые слова духовности.
V. Инопланетяне и НЛО
35. Последний закон Шермера
Гениальный ученый (в первую очередь изобретатель коммуникационного спутника) и автор бездны научно-фантастических книг и фильмов, среди которых наибольшей известностью пользуется «2001: Космическая одиссея» (2001: A Space Odyssey), Артур Кларк – один из самых дальновидных мыслителей нашего времени. Его емкие цитаты крепко цепляют наше коллективное сознание заключенными в них представлениями о человечестве и его месте в космосе. И тем более это относится к трем его знаменитым законам.
Первый закон Кларка: «Когда заслуженный, но пожилой ученый утверждает, что нечто возможно – он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что нечто невозможно – он, скорее всего, ошибается».
Второй закон Кларка: «Единственный способ обнаружения пределов возможного – попытаться сделать шаг в невозможное».
Третий закон Кларка: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии».
Это последнее наблюдение заставило меня глубже задуматься о взаимоотношениях науки и религии, особенно о влиянии, которое оказало бы на обе традиции открытие внеземного разума. В связи с этим я хотел бы нескромно предложить последний закон Шермера (я не верю в законы, названные в собственную честь, так что пусть, как предупреждает «Хорошая книга»[31], последние станут первыми, а первые станут последними): «Любой достаточно развитый внеземной разум неотличим от Бога».