Кристина оторвала голову от Гошиного плеча и шепотом сказала:
– Тогда ты меня неправильно разбудил…
– В каком смысле?
– Ну… ту… сказочную царевну… ее же не фонариком мобильника разбудили…
– Да… Тогда мобильников не было…
Девочка смотрела на него со смущенной улыбкой, и Портнов вдруг понял, что несет сущую ерунду. Какие фонарики! Какие мобильники! Она же имеет в виду совсем другое… В груди молодого человека что-то задрожало. Ему показалось, что это сердце готовилось выскочить из груди. Никогда ранее такое ощущение ему испытывать не приходилось. Нельзя сказать, что оно было неприятным. Оно было тревожным, но одновременно сладостным. Гоша Портнов нагнулся и слегка тронул губами нежную девичью щеку.
– Нет… – еще тише произнесла Кристина. – Королевич Елисей не так будил свою царевну…
Гоша хотел спросить, какого Елисея она вдруг не к месту поминает, но тут же все вспомнил и коснулся губ Кристины. Окружающий мир сразу исчез. Они остались только вдвоем: он и Крестик, обнявшая его за шею. Молодые люди целовались впервые, а потому неумело, посмеиваясь друг над другом. Неизвестно, сколько они провели бы времени за витриной буфета, если бы в столовой вдруг не вспыхнул свет и мужской голос не произнес:
– Здесь мы тоже их не найдем! Что им тут делать-то?!
– Гошка, – прошелестела Кристина, – это ж нас ищут… Ужас какой!
– Это ничего… Никакого ужаса… – Портнов тут же взял ситуацию под свой контроль – все-таки он тут мужчина. – Мы сейчас спокойно выходим… А ты ничего не бойся! – И он первым вышел на свет.
– Ничего себе! Георгий! Мы тебя обыскались! – крикнул Владимир Алексеевич, отец Задорожного. Это был именно он. – Что за детство – прятаться в столовой! Все уже нервничают!!! О… А вот и Кристина… – изумленно проговорил он, увидев, как вслед за Портновым из-за стеклянной витрины вышла девочка в пышном красном платье. – Нашлась потеря…
– Кристиночка! Ну как так можно?! – к ней бросилась классная руководительница, обняла за плечи, прижала к себе и расплакалась.
– Не плачьте, Маргарита Ивановна, – чуть отстранившись, промямлила Крестик, а по щекам ее тоже потекли слезы. – Все же хорошо…
А в столовую уже входили одноклассники Гоши и Кристины. У всех были такие встревоженные, потерянные лица, что никто даже не сумел улыбнуться, когда увидел, что пропажа нашлась.
– Ну, вы дали! – только и смог сказать Задорожный. – Мы чего только не передумали… Что вы тут делаете-то? У вас в столовке свидание, что ли? Шутки такие, да?!
– Да уж мы с тобой нашутились, кажется, на всю жизнь, – отозвался Портнов. Он хотел как-то защитить Кристину, но не успел придумать, что лучше сказать, и она начала первой:
– Вы меня простите все… Я убежала… расстроилась…. из-за… пустяка… Забрела сюда и… заснула… Я вчера фильм в Интернете до двух ночи смотрела, вот сон и навалился… А Гоша… Он меня нашел… разбудил… Вот только что… Простите…
– Ладно, потом будем разбираться… или не будем… решим еще… – сказал Задорожный-старший и приказал: – Всем быстро в гардероб – и одеваться!!! Девчонки! Шикарные платья не снимать!
Владимир Алексеевич пошел к выходу из столовой, за ним потянулись девятиклассники. Маргарита Ивановна не отпускала от себя Кристину, будто боялась, что она снова исчезнет и найти ее второй раз уже будет невозможно. Портнов подошел к Задорожному и спросил:
– А что твой отец тут делает?
– Он пришел в кафе, а там никого – все в школе, хотя столики заказаны… Ну, и он – сюда… а тут… – отозвался Саша.
– А почему Владимир Алексеевич в кафе пришел? Мы же, вроде, одни собирались…
– Батя сказал, что слишком заработался, устал и захотел с молодежью, то есть с нами, гульнуть… Себя пятнадцатилетним вспомнить… ну а тут такое получилось…
– А почему он велел всем одеваться? По домам расходимся?
– Нет… Он хочет, чтобы мы в «Эльф» вернулись.
– Зачем? Ну никакого желания нет…
– Я понимаю… И у меня нет… Из кафе все в школу вернулись… Девчонки разобиженные такие… все!
– Ну… не совсем все… – смущенно отозвался Гоша.
– Ну… вообще-то… да… – согласился Саша.
– Ты имеешь в виду Кристину?
– Нет, Таню…
– Какую Таню? А почему вдруг Таню?
– А почему вдруг Кристину?
И по пути из столовой два приятеля признались друг другу в том, что с ними приключилось.
– Слушай, Сашка, а зачем ты тогда все это затеял? Не проще ли было просто пригласить Таню на свидание?
– Но ведь и ты мог Кристину пригласить?
– Да! Но это ты придумал розыгрыш!
– А ты первым начал эти разговоры, а потом быстренько письмецо любовное сочинил. Было уже как-то неудобно все отменять…
– Ты просил – я сочинил, а потом уже тоже было как-то неловко отказываться, выделяться среди всех…
– Похоже, многие не хотели выделяться, но все же выделились…
– Хорошо, что мы хоть цветочков с сердечками на письмах не наляпали, как собирались!
– Это точно!
– Но все равно мы придурки!
– Придурки – это слегка придурковатые люди! – Саша рассмеялся. – А мы с тобой дураки, как говорится, на всю голову, то есть полные!
– Согласен, – отозвался Портнов и тоже улыбнулся.
В «Эльфе»
– Так, я все уладил, – сказал девятиклассникам Задорожный-старший, когда они собрались в гардеробе. – В кафе вас по-прежнему ждут. Сейчас… – он посмотрел на часы, – начало восьмого. До одиннадцати можно там отдыхать – времени достаточно. Только одно требование: прямо сию минуту все достаем мобильники и предупреждаем родителей о том, что перемещаемся в «Эльф». Если кто из них в чем-то засомневается, передавайте мне телефон, я все им объясню.
Через несколько минут, когда все было улажено и с родителями, одноклассники высыпали на улицу. Стояла тихая морозная погода. Медленно падали крупные кружевные снежинки. Две ели возле школы были уже занесены снегом, как в лесу. Под ногами пиликало и поскрипывало, будто школьники шли по рассыпанному и разбитому почти в пыль стеклу. Проехавший мимо автобус был украшен огромной аппликацией из цветной пленки, изображающей добродушное лицо Деда Мороза, румяного и веселого. На проводах и уличных фонарях переливались огоньки праздничной иллюминации. Некоторые изображения гасли на минуту, а потом опять возникали уже в другом цвете и в другой форме: елочная игрушка превращалась в фужер с шампанским, а он, в свою очередь, в еловую ветвь – потом все повторялось сначала.
Настроение девятиклассников начало улучшаться. Несмотря на мороз, девочки шли без головных уборов, чтобы не испортить прически (благо всего-то и нужно было – перейти на другую сторону улицы), из-под курток, шубок и зимних пальто виднелись шикарные разноцветные платья. Школьницы казались юными принцессами, вышедшими на прогулку. Прохожие невольно любовались ими и смотрели вслед. Восхищенные взгляды взбодрили девочек, они начали улыбаться, а потом и смеяться в голос. Провинившиеся молодые люди с радостью этот смех подхватили, и в кафе «Эльф» уже ввалилась шумная компания веселых одноклассников. Их встретили два клоуна в блестящих разноцветных костюмах, которые сразу при входе осыпали их конфетти и витыми лентами серпантина.
– Сашка, – шепнул другу Портнов, – мы этого не заказывали! Нам не расплатиться…
– Не боись… Это батя… Он решил нас аниматорами взбодрить!
– Да, а потом отдавать? Мне родители больше не дадут…
– Брось, Портняжка! – рассердился Задорожный. – За кого ты моего отца принимаешь? Можно подумать, будто он не знает, что мы всего лишь школьники и карманы у нас не ломятся от денег. Это он от чистого сердца! Сам же пришел с нами повеселиться! Это его доля!
Клоуны между тем помогали девчонкам снять верхнюю одежду, восторженно цокая языками при виде их длинных шелковых платьев. Девятиклассницы улыбались, кокетничали с клоунами, и, казалось, совершеннейшим образом забыли о нанесенной обиде.
Три столика, которые для 9-го «Б» были сдвинуты вместе в небольшом уютном зале и накрыты веселой скатертью с изображениями елочных игрушек, ломились от ваз с фруктами, блюд с пирожными, пачек сока, бутылок с лимонадами и минералкой.
– Вы нас балуете, Владимир Алексеевич, – смущенно сказала Маргарита Ивановна, усаживаясь на отодвинутый для нее самим Задорожным-страшим стул.
– Бросьте! – ответил он ей в стиле своего сына. – Этот замечательный праздник случается один раз в году, и пусть наши дети повеселятся. После пережитых волнений, думаю, это пойдет на пользу не только им, но и нам с вами.
Классная руководительница 9-го «Б» не могла с этим не согласиться, тем более что на тарелочку возле нее уже улеглось толстое, поблескивающее коричневой помадкой пирожное-буше. Она заказала себе зеленого чая, Владимир Алексеевич – крепкого кофе, а девятиклассники уже шустро разливали по своим стаканам соки и лимонад.
Чтобы поблагодарить гостя за шикарное угощение, Маргарита Ивановна предложила девочкам повторить свои танцы под общим названием «Времена года».
– Мы не ффяли фагнитофон, – с набитым ртом отозвалась Милена Колокольцева.
– Как это я мог не взять свой магнитофон! – сказал Егор Филатов и вытащил его из пакета. – Лиза у меня брала… Так что вперед… Мы с удовольствием еще раз посмотрим. А некоторые… – он выразительно посмотрел на Сашу Задорожного с Портновым, – и вообще не видели вашего выступления. Пусть насладятся.
– Хорошо! – опять за всех ответила Милена, запив пирожное соком. – Мы выступим перед вами, но с условием!
– И с каким же? – спросил Саша.
– Вы все видели, какие у нас замечательные платья, – продолжила Колокольцева. – Но есть еще один наряд… который никто пока не надевал… Он очень красивый! И вы, – она посмотрела в лица своих одноклассников, – должны выбрать королеву сегодняшнего вечера! Она и наденет это потрясающее платье!
– А если оно ей будет широковато? – спросил насмешник Портнов. – Или, что еще хуже, она в него не влезет, что тогда?
За столами рассмеялись, но Милену это не смутило.
– Оно так сшито, что подойдет любой девочке. В общем, дело за вами! Будете выбирать?
– Конечно, выберем! – первым пробасил Владимир Алексеевич. – Не сомневайтесь! Вперед, девчонки!
– Тогда мы и маски снова наденем, и волосы скроем, чтобы вы хотя бы не сразу догадались, кто есть кто. Вы, конечно, уже видели, какого цвета на нас платья, но, думаю, не всех запомнили, да и в каждом танце выступают по три-четыре девочки, так что есть над чем подумать.
Одноклассницы поднялись из-за стола, и клоуны проводили их в комнату, где сами переодевались, чтобы юные танцовщицы могли сосредоточиться и снова выстроить свою программу так, как она была задумана.
– Так! Девчонки! Быстро переодеваемся! – зашипела Милена.
– Зачем? – удивилась Жанна.
– Да чтобы парней окончательно запутать, неужели непонятно?
– А вдруг в танце собьемся? Все-таки каждая из нас разучивала свое…
– Да мы столько раз репетировали, перестраивались, советовались друг с другом, что все знают каждый танец наизусть! Разве нет?
– Пожалуй…
– Знаем, конечно…
– Вообще-то должно получиться… – все же с некоторым сомнением отозвались одноклассницы, но начали переодеваться.
Когда танцы и аплодисменты закончились, а девочки в масках молча расселись за столы, первым заговорил Владимир Алексеевич Задорожный:
– Ну, нет… Невозможно выделить лучшую! Все было так красиво, элегантно и совершенно, что все достойны звания королевы нашего праздника!
– Отец прав! – подхватил Саша. – И, главное, я вообще не могу никого узнать. Вот я помню, что… Таня Березина была в голубом платье, но где она, я сейчас не скажу… Вот ведь ты же… не Таня? – обратился он к девочке, которая села рядом с ним.
Та отрицательно покачала головой.
– Ну вот! Я прямо почувствовал! А ведь здесь сидела именно Березина… Так что я предлагаю следующее! Парни! Давайте попробуем узнать, кто есть кто! А вот кого не узнаем, та пусть и будет королевой бала!
Девочки по-прежнему молчали.
– А как ты узнавать-то будешь? – спросил Портнов. – Хотя мне кажется, что я бы мог узнать Кристину Казарину, если бы из-за стола вышли девчонки в красных платьях…
– Ну-ка, девочки-лето, выходите! – тут же предложила им Маргарита Ивановна.
Из-за стола поднялись одноклассницы в красных платьях и встали рядом друг с другом. Гоша походил возле них, как Иван-царевич возле дочерей Кощея Бессмертного, но Кристину так и не смог узнать. Он оглянулся на одноклассников и растерянно сказал:
– Мне кажется, Крестика среди них нет, но этого же не может быть… Я же точно знаю, что она была в красном платье!
Девочки по-прежнему молчали.
– Гошка! Я понял!! Они же переоделись!!! – крикнул Задорожный, подскочил к Портнову, походил перед одноклассницами, оглядел их как мог, показал на одну из них и сказал: – Вот это точно Колокольцева!
Девочка резко сняла маску, и все действительно увидели Милену.
– Но… как ты догадался? – с удивлением спросила она.
– Сам не знаю… От тебя прямо шибает энергией! Ты же у нас самая громкая и решительная! Похоже, этого не спрячешь ни под маской, ни под самым пышным платьем!
– Оби-и-идно, – разочарованно протянула Милена, села обратно за стол и сказала: – Ладно, угадывайте остальных.
– А мы предлагаем девочкам поучаствовать в наших конкурсах, – вдруг вступили в разговор аниматоры, которые до этого лишь наблюдали над происходящим, – разумеется, молча. А вы, молодые люди, внимательно следите. Возможно, по каким-то жестам, особым движениям, поворотам головы, походке вы сможете кого-то узнать, а кто-то определится просто методом исключения. Вы не против, красавицы?
Поскольку красавицы должны были молчать, со своего места выкрикнула Милена:
– Девчонки! Соглашайтесь! Интересно же!
Девятиклассницы закивали головами, и тут подал голос Егор:
– Я не могу не узнать Лизу! Хоть она и сменила оранжевое платье на голубое, я все равно уверен, что именно она сидит рядом с Владимиром Алексеевичем.
Девочка в голубом, сидящая рядом с отцом Саши, сняла маску. Это действительно была Лиза.
– Ну во-о-о-от… – так же разочарованно, как Милена, протянула она. – Лишил меня возможности стать королевой.
– Ой… – растерялся Филатов. – Прости… Я как-то не подумал…
А потом клоуны начали свои веселые конкурсы. Они были простенькими, пустяковыми, чтобы с ними смогли справиться девочки, несколько неповоротливые из-за своих пышных платьев. Девятиклассницы носили в столовых ложках шарики настольного тенниса, бросали кольца на расставленные на полу пирамидки, пытались крутить вокруг талии обручи. Одних узнавали по вскрикам, которые непроизвольно вырывались, когда, например, мячик падал из ложки или кольцо летело мимо пирамидки. У кого-то в сутолоке и неразберихе съезжала набекрень маска, кого-то действительно узнавали по походке, кого-то – по резкому характерному жесту. Одну девочку узнали по колечку, которое она всегда носила на пальце и не догадалась снять. Другую – по белокурым локонам, неожиданно рассыпавшимся по плечам. При этом одноклассники веселились и хохотали так, что в дверь их зала то и дело заглядывали любопытные.
Когда неузнанной осталась одна девочка, Портнов крикнул:
– Так! Всем молчать! Эту особу теперь точно можно определить методом исключения. Девчонок у нас шестнадцать. Огурцова болеет, остальные на месте. Давайте-ка, парни, подключайтесь!
Молодые люди опять загомонили, разглядывая девочек, снявших свои маски, что-то подсчитывали в уме, но так и не смогли сообразить, что за девочка в ярко-зеленом платье и в маске из блестящей фольги осталась стоять одна посреди зала.
– Ну… я не знаю… уже всех перебрали… – пожав плечами, выразил общее мнение Игнат Ворошилов. – Ну не чужая же к нам забрела…
– Я так и знала, что меня никто не узнает, – грустно сказала девочка. – Вот, даже мой голос вам ничего не говорит… Я в классе никто… невидимка…
– Что-то знакомое, конечно, в голосе слышится, но… все равно что-то никак не узнать… – Данила Рудченко подошел к девочке и попросил: – А можно я сниму маску? Так хочется наконец увидеть лицо…
Особа в зеленом платье царственно кивнула. Данила осторожным движением снял с нее маску и растерянно проговорил:
– Во как! Люська! Вы только посмотрите, ребята, это же наша Людмила Забегаева!
Люся стояла, пылая щеками и кусая губы. Забегаевой очень хотелось расплакаться, потому что казалось, что королевское платье ей все равно никто не даст надеть. Но тут со своего места вскочила Милена и громко сказала:
– Люська! Ну, я прямо предчувствовала такой поворот событий – девчонки не дадут соврать! В общем, ты королева! Пошли переодеваться! – Колокольцевой пришлось взять за руку Забегаеву, из глаз которой уже потекли слезы, и потащить за собой в ту комнату, где девочки меняли свои платья. Там она не только помогла Люсе надеть королевский наряд, но даже умудрилась закрутить ее непослушные волосы красивым узлом и вставить в прическу малиновую розу, специально сделанную Марьяной Романовной именно к этому платью.