Тессе, похоже, философия «Слипнота» не по душе, и она тянется к ручке переключения волн.
– Не трогай мое радио.
– Будешь и дальше вести себя как придурок, я с тобой гулять не стану, – угрожает мне Тесса и демонстративно откидывается на спинку сиденья.
– Я не придурок. Просто не трогай радио.
Я задыхаюсь, а громкая музыка притупляет чувство паники. Тесса глядит на радио до того злобно, что мне становится смешно. Правда, смеяться сейчас не время.
– Какая, кстати, тебе разница, пойду я с Зедом в кино или нет? Тристан и Стеф тоже хотели пойти, – говорит Тесса, надменно выпятив подбородок.
Типа двойное свидание? Ну здрасьте…
– Сомневаюсь, что намерения у Зеда такие невинные. – Не знаю, что еще сказать, поэтому смотрю прямо на дорогу.
Выдержав напряженную паузу, Тесса разражается смехом. Да что с ней такое, мать вашу?
– А у тебя, значит, невинные?.. Зед хотя бы учтив со мной.
Она смеется, не переставая. Зед учтив с ней? Учтив?!
Мне тошно подумать, что он тоже претендует на твою невинность, лапочка.
Я вроде как первый ее застолбил.
Ладно, молчи, Хардин.
– Может, все-таки сделаешь тише? – просит Тесса, стараясь перекричать Кори Тейлора.
Согласно киваю. В моих силах все же немного поднять ей настроение.
– Ужас, а не музыка, – жалуется Тесса. Удивила! С первого взгляда ясно, что слушает она совершенно другое.
Принимаюсь барабанить пальцами по рулю и замечаю, что Тесса точно так же, с отсутствующим видом, постукивает пальцами по коленкам.
– Ты не права. Хотя… что ты считаешь достойной музыкой?
Улыбаюсь при мысли, что ее хит-парад состоит из чего-нибудь вроде «Н-Синк», Джессики Симпсон и одной из тех жутких девочковых групп, которых регулярно рождает матушка Англия.
– Ну, – подумав немного, говорит Тесса, – мне нравятся «Бон Айвер» и «Фрей».
– Еще бы. – Одна группа христианского толка, вторая – до безобразия хипстерская. Я вот ничуть не удивлен.
Ладно, ладно, оба коллектива достойные, просто не в моем вкусе. Драйва не хватает.
– Что не так? Они же безумно талантливы и музыку исполняют просто прекрасную. – Слова Тессы наполнены страстью, но стоит глянуть ей в глаза, как она отворачивается и смотрит в окно.
– Ну да… талантливы. Талантливо усыпляют народ.
Тесса игриво шлепает меня ладошкой по руке. Со мной такое впервые, хотя я постоянно вижу, как этой фигней страдают другие пары.
– А мне вот нравятся, – гордо улыбается Тесса. – Куда едем?
– В одно из моих любимых мест. – Точно не говорю, уж больно любопытная.
– А конкретно? – продолжает допытываться Тесса. По-другому она не может, зануда несчастная.
– Тебе все надо знать наперед? – перехожу в контратаку.
– Да, мне нравится…
– Все контролировать?
Тесса молчит.
Ладно, пусть молчит. Давить пока не буду.
– Не скажу, пока не приедем, а придем мы… минут через пять.
Тесса смущенно озирается по сторонам. Ее так и распирает, она хочет спросить, но усилием воли заставляет себя успокоиться. Мне же лучше. Минуты через две она начинает оглядываться на заднее сиденье.
– Приглянулось что-то? – дразню ее, и Тесса качает головой. Убирает за ухо длинную выбившуюся прядь. Интересно, она натуральная блондинка? Похоже, натуральная, в мамочку.
– Что у тебя за машина? – спрашивает она, глядя на свои матерчатые туфли.
– Классика, «Форд-Капри». – Машину свою я люблю больше жизни и горжусь ею до умопомрачения. Рассказываю Тессе про восстановленный движок и глушитель, и она в меру поддерживает беседу: улыбается и кивает, хотя в тему явно не врубается. Зато мне, как ни странно, приятно потолковать с живым человеком.
Оглянувшись на Тессу через некоторое время, замечаю, что она смотрит прямо на меня. В затылке, а потом и во всей спине рождается напряжение.
Слишком близко. Она подбирается ко мне слишком близко.
Это просто игра, вот и относись к ней как к элементу игры, Хардин.
– Не люблю, когда на меня так смотрят, – как можно спокойнее говорю я.
Тесса чересчур любопытная, и мне это почему-то нравится.
16
По узкой дорожке проезжаю на небольшой, присыпанный гравием участок между массивными деревьями. Тут хорошо, и не бывает людей, что для меня просто идеально. Особенно в такой редкий погожий день, когда над Олимпийским Полуостровом не идет дождь. К мертвому небу я привык, еще когда рос в Хэмпстеде; осенью солнце там тоже редкость.
Оглядевшись, Тесса начинает хмуриться.
– Не волнуйся, убивать я тебя не собираюсь, – пытаюсь рассмешить ее, когда мы вылезаем из машины.
Видя поле желтых полевых цветов, она слегка расслабляется.
– Чем займемся? – спрашивает Тесса.
– Сперва погуляем.
Вздохнув, она следует за мной по тропинке. Вид у нее несчастный. О чем я только думал?
– Тут недалеко.
Тесса мне не доверяет, и у нее сегодня дурное настроение. Ну-ну, а когда у нее хорошее настроение? Сосредотачиваюсь на облачках пыли, что поднимаются из-под ног. Шагов Тессы почти не слышно, и плетется она невероятно медленно.
– Ладно, если поспешим, то к закату управимся, – дразню я ее, когда мы доходим до дерева, к которому привязан старый забытый велосипед. Он служит отметкой, что полпути пройдено, а всего идти где-то милю. Неплохо. Тесса бредет еще медленней, чем раньше, но мучения окупаются, когда мы наконец достигаем воды. Тесса тихонько охает, словно речушка посреди леса – настоящее чудо.
Она плавать-то вообще любит? Надо было спросить, пожалуй.
Молча жду, пока Тесса хорошенько осмотрится. Когда мы наедине, не могу придумать ни фига, о чем с ней поговорить. Может, сразу в воду залезть? Тесса стоит на месте, избегая смотреть мне в глаза, пинает пыль под ногами.
Ну и хрен бы с ней. Я – купаться.
Снимаю футболку и жду, что Тесса вот-вот разноется. Говорит она мало, зато эмоции у нее всегда сопровождаются характерными звуками: с улыбкой идут охи-ахи, раздраженная, она пыхтит, а возбужденная – задыхается.
– Погоди, зачем ты разделся? – спрашивает она. Сама не замечает, как пристально пялится на мою обнаженную грудь. – Будешь купаться? Здесь?
Тесса с отвращением указывает на воду. Ну разумеется, маленькая мисс Я-Сама-Гордость не желает намочить одежду и волосы!
– Да, и ты – тоже. Я тут часто отдыхаю. – Расстегиваю пуговицу на джинсах, а Тесса продолжает ныть.
Взгляда при этом с меня не сводит.
– Не стану я тут плавать!
Вообще-то вода здесь чище, чем в большинстве озер. Терпеть не могу брезгливых гордячек и чистоплюек.
– Почему? Тут даже дно видно. – Указываю на сверкающую гладь воды. Я-то думал, Тессе здесь понравится. Бесит, что я не могу предугадать ее реакции.
– Там ведь, наверное, рыба водится и бог знает что еще! – вопит Тесса.
Рыба? Она что, серьезно? Эта странная девушка боится рыбы?
– И потом, ты не предупредил, что мы едем купаться. Мне не в чем…
– Хочешь сказать, ты нижнее белье не носишь? – Улыбаюсь, а самому безумно хочется увидеть ее без одежды. – Купайся прямо в лифчике и трусиках.
Черта с два она согласится. В серых глазах Тессы полыхает гнев. Жду не дождусь, что она скажет.
– Не стану я в нижнем белье купаться, маньяк. – Тесса садится на траву в нескольких шагах от берега. – Я просто посмотрю.
Улыбнувшись, она скрещивает ноги.
Ну вот, она снова пялится на мое тело – а именно на проступающие под трусами контуры члена. Тесса зарделась и пытается отвести взгляд, притворяясь, что смотрит на пучок сорванной травы.
– Какая ты скучная. Многое теряешь, – кричу ей и прыгаю в реку.
Ай, вашу ма-а-ать! Вода холодней, чем я думал. Гребу к противоположному берегу, у которого солнце греет воду весь день. Там и правда теплее, намного теплее.
– Тесса! Водичка самое то!
Тесса отрывает взгляд от пучка травы и смотрит на меня. Она с ума сходит от скуки, а я понятия не имею, какого хрена с ней делать. Не хочет ведь купаться со мной…
– У меня еще никогда таких скучных друзей не было.
Закатив глаза, Тесса подставляет лицо солнцу.
– Хотя бы ножки помочи. Тебе понравится. А то скоро станет совсем холодно.
Наконец она сдается и снимает туфли, ставит их рядышком. Обувь у нее какая-то странная: похожа на лоскутки ткани, приклеенные к полоскам мягкого картона. Как такое можно носить?! Тесса тем временем, закатав штанины джинсов до колен, опускает ноги в воду, прикусывает нижнюю губу.
Я думал, она станет ныть, но она широко улыбается.
– Правда, здорово?
Тесса отворачивается, снова подставляя лицо солнцу.
– Давай, искупаешься! – Ухожу под воду.
Стоит мне вынырнуть, и Тесса мотает головой. Ни в какую не соглашается. Ну и трудная же она! Тогда я плещу в нее водой, и Тесса с криками спешит отодвинуться дальше от берега. Чувствую себя немного странно, ведь я прежде никого сюда не приводил.
Как же заставить Тессу войти в воду? Иначе весь день насмарку. Придется уболтать ее как-нибудь. Чего она попросит взамен?
Как же заставить Тессу войти в воду? Иначе весь день насмарку. Придется уболтать ее как-нибудь. Чего она попросит взамен?
Она вроде не из тех, кто идет на компромиссы…
– Если искупаешься, я отвечу на один из твоих самых наглых вопросов. На любой, но только один. – Не успела идея оформиться у меня в голове, как я поспешил ее высказать. Тесса должна клюнуть, она любопытная. – Предложение действительно всего одну минуту.
Вот так, иначе протянет весь день. Проплываю под водой футов двадцать. Тесса там наверху небось кипит от злости. От этой мысли становится так смешно, что я чуть не начинаю глотать воду.
– Тесса! – Уж больно много она думает. – Хватит на всем подряд зацикливаться, давай сюда!
– Мне надеть нечего, – говорит Тесса. – Если я так залезу в воду, мне потом назад придется ехать мокрой.
– Надень мою футболку. – Она хмуро смотрит на упомянутый предмет одежды, который лежит рядом на траве. – Давай, надевай уже. Длины тебе хватит. Можешь не снимать нижнее белье…
Мне бы не хотелось, чтобы она купалась в нижнем белье, но решать, конечно же, ей.
Тесса какое-то время смотрит на воду, на меня и наконец хватает с земли футболку. Я победил!
– Ну ладно. – Своевольна, чертовка. Уперев одну руку в бок, она продолжает ставить условия: – Только отвернись и не подглядывай, пока я переодеваюсь… Серьезно!
Грозная кошечка вернулась. Я со смехом наблюдаю, как она, зажав между колен мою футболку, начинает стягивать свою, и отворачиваюсь – я все-таки джентльмен. Честное слово.
– Быстрее, черт подери, а то обернусь, – грожу я, мысленно сосчитав до тридцати. Потом украдкой подглядываю, как Тесса, нагнувшись, укладывает джинсы на траве рядом с туфлями. Она реально маньячка, раз у нее во всем такой порядок. Вот как брошу сейчас ее обувку в тихую воду… Как отреагирует? Взбесится! Прикусив кольцо в губе, чтобы не рассмеяться, разглядываю ее тело: ноги загорелые, это замечаю в первую очередь. Футболка сидит почти идеально, причем так натянулась на сиськах, что едва достает до бедер. Сильнее прикусив кольцо, продолжаю наслаждаться открывшимся видом.
– Э-э… может, уже войдешь в воду? – Откашлявшись и стараясь не смотреть на ее бедра, зову я. – Прыгай!
– Иду! Иду!
– А ты с разбега!
– Ладно.
Тесса делает глубокий вдох и неуклюже, скованно бежит к воде. Буквально в одном шаге от кромки застывает и с воплем прячет лицо в ладонях.
– Ой, да брось! Так хорошо начала! – Я со смехом смотрю на Тессу – она смотрит на меня, улыбается и смеется в лучах солнца. Я невольно смущаюсь. Что мы тут делаем? Смеемся друг над другом? Как в одном из фильмов по Николасу Спарксу, где пара ссорится до того мило, что трейлер моментально становится вирусным. Скучающие женщины ждут яркого явления какого-нибудь книжного героя. Все это хрень. Их ждет паршивый брак с паршивым мужиком, который только о себе и думает.
– Не могу!
Она как будто до смерти воды боится. Боже правый.
– Неужто страшно?
– Нет… не знаю. Немножечко.
Иду к ней и умудряюсь удариться пальцем о крупный камень на дне.
– Присядь на край берега, и я помогу войти в воду, – предлагаю Тессе. Она придвигается ближе, и я тянусь к ней. Тесса пытается скрыть от меня трусики, сводя ноги. Спасибо, только отвлекаться мне не хватало.
Хватаю Тессу за бедра, и член моментально твердеет.
Черт бы побрал эти мягкие манящие бедра, между которых тянет зарыться лицом.
– Готова? – Сделав вдох, скольжу руками по податливым бедрам вверх, к пояснице. Держусь из последних сил, едва себя контролирую. Так и хочется стиснуть эти ляжки, нагнуть ее и отыметь прямо тут.
В чем дело? Я ведь не зеленый студентик, который с полоборота заводится. Может, во всем виновата невинность Тессы и ее соблазнительное тело? Или причина – в пари, ведь я хочу успеть овладеть этим телом раньше Зеда?
Опускаю Тессу в воду, которая доходит ей до груди. Она вытягивает руки вперед, чуть загребает. Кожа у нее покрылась мурашками – их хорошо видно под ярким солнечным светом.
– Не стой просто так, двигайся! – Чтобы я сам не стоял тут весь день и не пялился на тебя.
Тесса как будто не слышит, однако проходит дальше, на глубину. Футболка вдруг задирается, словно хочет взлететь. Не успеваю я отвернуться, как Тесса спешит отдернуть ее и прикрыться.
– Можешь снять, – говорю. – Уж я точно возражать не стану.
Наморщив носик, Тесса… обдает меня брызгами! Черт! Так весело, что даже противно.
– Ты что это, обрызгала меня?
Тесса хихикает и снова бьет ладонями по воде.
Тряхнув волосами, кидаюсь к ней. Хватаю за талию и утягиваю под воду. Тесса успевает зажать нос. Ей-богу, как маленькая.
– Не знаю даже, что веселее, – хохочу во весь голос. – То, что ты радуешься, или что ты нос зажимаешь.
От хохота едва могу говорить.
Тесса с грозным видом поднимает руки и пытается окунуть меня под воду. Смешно, ей-богу. Я просто не двигаюсь с места, и Тесса сама начинает над собой смеяться. Я тоже смеюсь, аж живот сводит. Ее смех легок, напоминает о желтых полевых цветах.
– Ты вроде обещал ответить на любой вопрос, – напоминает Тесса.
Я и не ждал, что она забудет, хотя рассчитывал, что она подождет немного подольше.
– Обещал, но только на один.
Спросит, наверное, что-нибудь глупое, типа: больно было татуировки набивать? Гляжу на травянистый берег и жду.
– Кого ты больше всего любишь?
Какого хрена?!
Это что еще за вопрос такой? Капец какой странный. Не хочу я на него отвечать. Нечего мне ответить. Теперь их с Лэндоном разговор кажется мне еще более подозрительным. Кого я люблю больше всех? Кого я… люблю?
Кого я больше всех люблю? Ну, маму я люблю. Я давно ей этого не говорил, но она по-прежнему моя мама. Вот и все, больше мне никто не нужен. Разве что я сам. Себя я и люблю больше всех. Правда, вряд ли такой ответ сгодится.
И все же…
– Себя.
Набираю в легкие воздух и опускаюсь под воду, оставляя Тессу делать выводы.
– Не может быть, – заявляет она, стоит мне только вынырнуть. – Как насчет родителей?
Вот так, запросто, она переходит черту. У Тессы Янг нет чувства меры, когда дело доходит до сраных личных вопросов. Ожидая ответа, она смотрит на меня нежным взглядом, чуть приоткрыв рот. Бесит – она глядит на меня с жалостью.
Хватит, Тесса, прекрати!
– Не надо о родителях, ясно?
– Прости, мне было любопытно. Ты обещал ответить на вопрос, – тихо напоминает она. – Мне правда жаль, Хардин. Больше я о них не заговорю.
Вряд ли стоит ей верить. Тесса что-то затеяла, сразу видно. Она слишком догадлива и чересчур настырна. Я не знаю ее, и она уж точно ни черта не знает меня. Так с чего же она взяла, что может задавать такие личные вопросы?
Сегодняшний день закончиться может двумя способами: мы либо продолжим сраться, и она под конец, вся злая, вернется к себе в комнату, или же я очарую ее, и она захочет быть со мной.
Надо быть вежливым. Не хочется провести обратный путь в неловкой тишине. Ухватив Тессу за талию, легко подхватываю ее и бросаю в сторону. Она кричит и размахивает руками, словно крыльями; когда выныривает, голова у нее мокрая, а глаза – дикие.
Она счастлива.
Все могло закончиться двумя способами, и мне удалось ее осчастливить.
– Ты за это ответишь! – весело грозится Тесса и решительно идет ко мне. Должно быть, верит, что и правда в состоянии отомстить. Ее мокрая кожа блестит на солнце, вода стекает по лицу. Она все ближе и ближе. Почему не останавливается?..
Я удивленно ахаю, когда Тесса запрыгивает на меня и обхватывает ногам. В такой ситуации рулить положено мне.
Она вдруг напрягается и разжимает ноги.
– Извини.
Нет, нет.
Хватаю ее за бедра, чтобы она снова меня обхватила. Как приятно прижать ее к себе, такую теплую. Стоит ей обхватить меня за шею руками, у меня щекочет в спине, в самом низу. Чувствую легкую панику. Смотрю на Тессу и пытаюсь угадать, о чем она думает, но это попросту невозможно.
– Что ты со мной делаешь, Тесс? – спрашиваю, нежно проводя большим пальцем по ее дрожащей нижней губе. Дыхание у нее горячее, глубокое. Я все еще помню вкус ее губ. Хочется снова его ощутить, надо просто…
– Не знаю…
Не знает она… И я не знаю. Мы оба не управляем собой, и ситуация может враз накалиться.
Чего я и хочу.
Эта девушка хоть понимает, насколько она сексуальна? Что, только глядя на ее губы, на их форму, я уже воображаю о ней дикие вещи? В моих фантазиях она стоит на коленях, широко раскрыв рот, жадно высунув влажный язык, готовая отсосать, ублажить меня. Хочется провести членом ей по пухлым губам, подразнить. Я могу безумно разогреть ее тело. Губы у нее светло-розовые, контур верхней просто невероятен, будто нарисованный, как у мультяшки. У сексуальной мультяшки, Джессики Рэббит[4].
Я из-за нее с ума схожу. Мать твою, это нехорошо.
Хотя я и сам нехороший, и меня это нисколечко не смущает.