…На следующий день, под вечер, когда спала жара, они сидели на заднем дворе у мангала. Феликс занимался шашлыками, Лара качалась в гамаке.
Она смотрела, как ее возлюбленный готовит мясо – сосредоточенно, основательно накалывает куски на шампуры, воюет с углями… И время от времени поглядывает на нее с серьезным видом.
– Тебе хорошо со мной? Тебе хорошо здесь? – спросил он.
– Да, очень.
– Нам больше никто не нужен, правда? – опять настойчиво уточнил Феликс.
– Никто-никто…
Одуряющий аромат от мангала струился в воздухе, дразнил. Лара вдруг подумала, что соседка Маша, наверное, тоже чувствует этот запах. И Ваня ее… Ваня еще маловат для такого тяжелого блюда, как шашлык, но, наверное, можно ему дать небольшой кусочек…
Лара хотела было предложить Феликсу позвать Машу с сыном, но тут же остановила себя. Феликс не любил чужих, не любил соседку, о чем прямым текстом заявил недавно. Такой он человек, что ж теперь…
Лара вылезла из гамака, села с ним рядом, положила голову ему на плечо.
– Тебе скучно, я вижу. Поедем завтра на речку? Тут недалеко, минут двадцать на машине… – предложил Феликс.
– Ага! – расслабленно пробормотала Лара. Потом спохватилась: – Погоди, а как мы будем купаться, если я свой купальник на «Карамазове» забыла?..
– Забыла? – удивленно засмеялся Феликс. – Ты что, такая рассеянная?
– Ты же мне голову закружил! «Лара, едем Кирюшино, едем в Кирюшино…» – передразнила она. – Я и забыла обо всем на свете! Оставила в шкафу каюты сумку, а там купальник, еще кое-какая одежда… Слушай, я в город завтра съезжу, за вещами! – решительно произнесла Лара.
– За какими вещами?
– Феликс, ты такой смешной! – Она повисла у него на шее. – Я женщина, я не могу без одежды…
– Ладно, едем к тебе, – мрачно произнес Феликс. – Этот твой, бывший… Он дома будет?
– Нет, Александра днем никогда не бывает дома. Но зачем тебе тратить время? Тем более что ты Сан Саныча ждешь… Я на электричке съезжу в Москву, соберу вещи, а на такси приеду обратно.
Феликс задумался.
– Твоего мужа точно не будет дома?
– Точно, точно! Клянусь!
– Ну хорошо… я тебя до станции завтра утром подброшу, – наконец согласился он. – Ох ты, переворачивать пора!
* * *Лара сначала позвонила в дверь, постояла, подождала, потом открыла своим ключом.
– Есть кто? – на всякий случай крикнула она.
Никто не отозвался.
И запах в квартире был застоявшийся, скучный. Лара обежала квартиру – никого. Везде пыль, шкафы нараспашку…
На кухне увядали апельсины на блюде.
Что ж. Любовь здесь больше не живет.
Но в глубине души Лара была немного разочарована, что не встретила ни Саши, ни Оленьки, ни свекрови… Они бы ее спросили, где она пропадала столько времени, где живет сейчас, – и тогда Лара небрежно бросила бы, что нашла человека. Хотя это по-детски как-то, наивно… Надо ответить равнодушно: «А вам-то что?» И пусть мучаются, ломают голову, строят предположения!
Нет. Нет, лучше не видеть никого, не говорить с ними… До сих пор больно!
Лара опустилась на стул, сжала голову в ладонях. «Я думала, что все прошло… Господи, как гадко! Он поступил со мной гадко, мой муж. Хотя я заслужила это. Я виновата – перед той женщиной, женой Виктора. Мне отмщение и аз воздам…»
Лара вскочила, побежала к себе в комнату, принялась складывать свою одежду в пакеты. «Зимнее брать ли? Ах, не довезу, слишком много всего… Потом». Купальники, черные платья, черные брюки и черные кофточки… «И правда, столько черного!» Туфельки, сапожки, выводок разнокалиберных сумочек. «Гм… а к чему мне столько сумок в деревне?»
Лара распотрошила весь свой шкаф и где-то на дне нашла коробку со старыми фотографиями, из ее детства, когда родители были живы. Там же валялись ненужные документы – выцветшие квитанции об оплате чего-то, справки, школьные тетради, конспекты – уже институтские…
Сидя на полу, Лара пыталась сообразить, что же из всего этого ей необходимо. Разве что фото, а все лишнее надо прямо сейчас выбросить – она же не как Светкина мама, хранящая всякую ерунду.
Внизу валялись старые записные книжки. Лара бегло пролистала их и вдруг краем глаза выхватила одно имя – Виктор. Телефон, адрес. Адрес был записан Лариной рукой второпях, коряво – «Петрищ. пер. 2–3».
– Петрищевский переулок, дом два, квартира три… – вслух произнесла Лара. – А зачем мне адрес понадобился?
В самом деле, не собиралась же она ехать в гости к Виктору, где его жена, дети… Или он приглашал ее к себе – когда семьи не было дома?
«Нет, до такого бы я точно не дошла – заниматься любовью в чужой постели, в отсутствие супруги… Откуда этот адрес? Ведь это мой почерк, точно!»
Лара отложила записную книжку, потерла виски. Прошлое – уже давно и безнадежно присыпанное песками времени, окаменелое, мертвое, словно кости динозавра, – лежало сейчас перед Ларой. Заняться раскопками или пройти мимо?
Но чувство вины вновь овладело молодой женщиной («Теперь-то я знаю, каково это, когда муж изменяет с другой!»). И любопытство – а как он сейчас, Виктор? Помирился ли он с женой? Все ли у них в порядке? Может, супруги уже и думать забыли о Ларе и тихо, мирно, рука об руку бредут по дороге жизни дальше…
Если так, то Лара не расплачивается сейчас за прошлые ошибки. Просто – повороты судьбы… Может, оно и к лучшему, что Саша ушел к Оленьке – ведь Лара благодаря этому обстоятельству встретила Феликса!
Но Лара вдруг вспомнила, откуда у нее этот адрес.
Одиннадцать лет назад она решила расстаться с Виктором. Не хотела встречаться с женатым, ревновала, да и неприятно было, когда начала названивать Викторова жена с угрозами… В общем, и самого Виктора Лара не особенно любила. Лара заявила Виктору – мы расстаемся.
На следующий день Виктор приехал к ней домой (тогда Лара еще жила на старой квартире). Пьяненький, кажется, говорил глупости, плакал, подарил духи… Уехал.
Утром следующего дня опять позвонила его жена. Опять кричала… Что кричала? «Ты должна приехать! Нам надо поговорить!» И адрес этот продиктовала… Да, да, именно тогда Лара и узнала адрес Виктора.
Днем того же дня Лара встретилась со Светой. Точно! Это было тридцатого декабря, они вдвоем пошли в кафе!
Лара передарила Свете духи («Не мой запах, а Светке, может, пригодится – дорогущие же духи, французские, хорошие! И голову не надо ломать, что подруге на Новый год подарить, и по магазинам не бегать!»). Лара в кафе, болтая с подругой, сказала, что ее вызывает на разговор жена Виктора. «Свет, идти или нет?» – «Не вздумай! – испугалась Света. – А вдруг она тебя убивать начнет? Может, у нее крыша от ревности поехала…»
В словах подруги был резон. Да и кроме того, о чем говорить, если Лара уже распрощалась с Виктором?
Смысла во встрече двух соперниц не было. Лара никуда не поехала. Телефон отключила. А вскоре Лара встретила Сашу, и история с Виктором окончательно забылась.
До поры до времени.
«Я виновата… Ох, надо было поехать тогда к той женщине, жене Виктора, и попросить у нее прощения!» Лара застонала, держась за голову. Потом, не владея собой, схватила сотовый и набрала номер – тот самый, из записной книжки.
Лара не знала, зачем она это делает именно сейчас… Она не собиралась говорить с женой Виктора (да, кстати, а как ту звали? Уже не вспомнить! Наталья, кажется…) – зачем бередить старые раны, зачем вновь заставлять ревновать эту Наталью… Но к телефону мог подойти Виктор – и тогда Лара спросила бы его, как они поживают с Натальей, все ли у них хорошо? И все. И все!
– Набранный номер не существует, – ответил механический голос. Ах, ну да, с тех пор сто раз телефонные номера менялись – то первые цифры, то вообще через восьмерку теперь приходилось звонить…
«А зачем звонить? – остановила себя Лара. – Это хорошо, что номер поменялся и я не перебаламутила людей! Надо просто туда съездить и посмотреть на них – издали!»
Лара быстро собрала чемодан с вещами (лишнего брать не стала) и вышла из дома.
…Петрищевский переулок. Почти центр, недалеко от набережной Москвы-реки – уютные, массивные, основательные сталинские дома.
Лара остановилась перед подъездом. Судя по нумерации, квартира номер три – именно здесь. На первом этаже… окна слева или окна справа?
– Девушка, ищете кого?
Лара вздрогнула, оглянулась: перед ней стояла женщина лет шестидесяти – шестидесяти пяти, с хозяйственной сумкой-тележкой в руках.
– Вы тут живете? – спросила Лара. Она успела прикинуть: по возрасту эта женщина не могла быть ни женой Виктора (старовата для того), ни тещей… теще было бы лет восемьдесят. И имелась ли у Виктора теща? Не важно.
– А что?
– Жильцов из третьей квартиры знаете?
– Ага. Негры они. Ой, то есть черные… – охотно сообщила женщина. – Соседи мои как раз.
– Негры?!
– Ну да. Из Ганы они.
– А… а давно они тут живут?
– Да уж несколько лет…
– Погодите… – Лара поставила чемодан на асфальт, перевела дыхание. – Там же раньше другие люди жили! Я их… их дальняя родственница! Мы поссорились, но… Тут же жили Виктор, Наталья, дети их… двое детей было, да?
– Погодите… – Лара поставила чемодан на асфальт, перевела дыхание. – Там же раньше другие люди жили! Я их… их дальняя родственница! Мы поссорились, но… Тут же жили Виктор, Наталья, дети их… двое детей было, да?
– Семеновы? – оживилась женщина и посмотрела на чемодан в Лариных руках. – Помню, помню… так вы их ищете? Но они переехали.
– Да? А… а у них все хорошо? – быстро спросила Лара.
– У Семеновых-то? Давайте я вам адрес их новый дам. Сами и спросите, заодно и помиритесь. Наверное, проездом, хотели у них остановиться? А вон оно как… Но ничего. Мне Наташа адрес перед отъездом сказала… Погодите, сейчас вернусь, на память не знаю.
Лара осталась стоять на месте. Было жарко, даже в тени. Со странным чувством она оглядывала двор, дом этот…
Минут через десять вышла соседка Семеновых с бумажкой в руке.
– Вот, держите… На аферистку вы не похожи.
– Спасибо… – улыбнулась Лара. – Я… Я, может, и не поеду к Семеновым. Мне главное надо было узнать, все ли с ними в порядке.
Соседка Семеновых скептически усмехнулась:
– А я не говорила, что с ними все в порядке…
– Как? – растерялась Лара. – Они развелись?
– Почему развелись? Они не разводились!
– Ой, слава богу… Я помню, они ссорились, это, правда, давно было! – Лара продолжала строить из себя родственницу.
– Значит, вы не в курсе, – мрачно, значительно произнесла женщина. – Я так и думала. Он, конечно, Витя этот, не самого примерного поведения был… Но они не разводились. Витя руки на себя наложил.
Лара ахнула:
– Как?! И… давно?
– Давно. Лет десять назад. Напился и врезался на машине в мост, в бетонное ограждение… На таран пошел.
– Почему? – с тоской, растерянно спросила Лара.
– Так его любовница бросила. Отставку ему дала. Вот он с горя и… – соседка Семеновых не договорила, развела руками.
«Десять лет назад… Любовница бросила… Это он из-за меня решил с собой покончить? Нет, не может быть…» Лара сделала шаг в сторону, уперлась ладонью в ствол дерева… Она боялась упасть.
Видя ее переживания, соседка Семеновых воодушевилась еще сильнее, еще больше расположилась к Ларе.
– Так вы не знали, милая? О-ой, беда… Грех он какой на себя взял, Витя-то!
– Погодите… – с трудом произнесла Лара. – Откуда вы знаете? Ну, что он… из-за любовницы?
– Так он перед тем Наташке позвонил! «Наташа, дескать, она, краля моя, послала меня куда подальше…» А потом Наташе уже из милиции звонят – вашего мужа нашли, мертвым. Вдребезги.
«На следующий день Наталья позвонила мне. Кричала, ругалась… Но разве она говорила о том, что Виктор умер? Нет! Она меня к себе звала, поговорить, адрес этот дала… Так она меня звала о смерти мужа сообщить!..» – озарило Лару.
– А что потом? – невнятно спросила Лара.
– Потом Наташка его похоронила. А через полгода она переехала, вместе с детьми – Лялькой и Лешкой, – в другой район. Она тут больше не могла жить. Ей же, Наташке, тут все о Вите напоминало!
– Понятно… – не слыша собственного голоса, пробормотала Лара. – Он умер. Его нет. Он умер. А я думала…
Лара еще некоторое время стояла, держась за дерево, потом шагнула к чемодану, с трудом подняла его – хотя до того чемодан казался ей совсем не тяжелым (даже такси не стала вызывать).
– Милая… погоди! – странным голосом произнесла соседка Семеновых. – А ведь это ты!
– Кто?
– Она самая! Ты! – неистово произнесла женщина. – Ты его убила, Витю-то!.. Я сразу догадалась. Прикидывалась еще… Ты ведь это, да?
Она схватила Лару за плечо.
– Пустите…
– Ты это! Пришла посмотреть на дело своих рук! Ну, смотри… разорила ты семью!
– Не надо, пожалуйста! Вы же не знаете, как все было. – Лара оттолкнула от себя женщину.
– А как было? На него, на Витю, все валить станешь? Да они все, мужики, одинаковые, нечего их обвинять! Их такими бог создал, чего теперь! – бушевала соседка Семеновых, с ненавистью глядя на Лару. – Во всем только наша сестра виновата… Как говорят – сучка не захочет, кобель не вскочит!
Лара, закусив губу, бросилась прочь.
Пролетела по переулку, свернула к набережной и там долго бежала вдоль реки, хотя никто за ней и не думал гнаться.
Остановилась наконец. Сердце колотилось точно сумасшедшее, по спине стекали струйки пота. И несмотря на это, несмотря на жару, Лару вдруг опять стал бить озноб.
Стало так страшно, тоскливо…
Лара думала, что хуже, чем тогда, когда Саша бросил ее, уже не будет. Но ту боль еще можно как-то пережить. Напиться, поругаться со всеми, в постели проваляться несколько недель, не есть ничего… Все равно потом полегчало, хоть сколько-то.
А вот как теперь дышать, как жить, если знаешь, что из-за тебя человек погиб? Что ты – убийца, и никогда за этот грех не расквитаться, никогда. Мертвого – не оживишь. Не вернешь отца детям. Это – навсегда.
«А ведь я не просто так о Викторе думать сейчас стала… Я не просто так затеяла это расследование. Потому что все эти десять лет хранились в подсознании неприятные ощущения. Тревога. Беспокойство… Я заставила себя забыть все это – и благополучно стерла из памяти, десять лет не вспоминала о Викторе, пока Саша не бросил меня и в голове не перевернулось все, не вылезло наружу то, что годами прятала от самой себя… Да, да! Я ведь все эти годы чувствовала свою вину. Перед его женой, детьми… Я на самом деле помню тот день, следующий после расставания… Нет, из бессвязных, истерических фраз Натальи я ничего тогда не поняла, не поняла, что Виктор погиб, наложил на себя руки… Наталья кричала о том, что я сволочь и гадина. Она требовала, чтобы я приехала. Но зато в ее голосе слышалась такая мука, такое страдание и отчаяние – вот их-то я и постаралась вычеркнуть из своей памяти навсегда…»
От ужаса Лара даже плакать не могла.
Некоторое время она стояла, опершись на гранитный парапет и глядя на мрачные, темные воды Москвы-реки, потом заставила себя сдвинуться с места.
* * *– Что случилось? На тебе лица нет! – встретил ее Феликс, перехватив из рук чемодан. – Почему так долго?
– Феликс, мне плохо, – пожаловалась Лара. До дома она не дошла, села на скамейку в беседке, вжала голову в плечи.
– Ты встречалась с ним? – недовольным, скрипучим голосом спросил Феликс.
– С кем?
– Со своим бывшим! Я так и думал…
– Нет! Я его не видела даже! Просто… узнала кое о чем. Из-за меня человек погиб, оказывается, – с трудом выговорила Лара.
– Да? – с удивлением произнес Феликс. И как будто повеселел даже… Сел на скамейку рядом с Ларой. – Ну-ка, ну-ка…
– Это было давно. Еще до моего замужества. Я была любовницей… Я встречалась с женатым. Его звали Виктором…
– Удивила! – вновь язвительно воскликнул Феликс. – Встречалась с женатым… Да люди сейчас гаремами живут, на несколько семей… Уж и не разберешь, кем кто кому приходится!
– Погоди, дело было так… – Лара продолжила рассказ.
Феликс слушал ее, уже не перебивая, но с таким недовольным, раздраженным видом, что Лара скоро поняла – новый возлюбленный ревнует ее к прошлому.
– …и что? Ты его послала, и он разбился на машине? – переспросил он, когда Лара закончила говорить. – Если твой Виктор – дурак, то почему ты должна за его дурость отвечать?
– Но у него семья, дети…
– Вот именно! Ради них он должен был жить. Не понимаю… Почему ты, ты одна считаешь себя виноватой? Ты тогда молодая, неопытная была, а этот тип тебе лапшу на уши вешать стал… В конце концов, не ты кому-то изменяла, а он – своей жене!
– Ты прав, но я не должна была…
– Лара! – еще более скрипучим голосом закричал Феликс. – Люди – скоты. Свиньи. Животные. Изменяют – все. Тебе вот муж изменил – ты что, вешаться пошла, топиться? Да эдак все человечество вымерло бы, если бы люди стали накладывать на себя руки из-за измен своих возлюбленных…
– Поэтому ты один? – неожиданно спросила Лара.
– Был один. Раньше. Пока не встретил тебя… – не сразу, тихо ответил Феликс и поднял Ларино лицо за подбородок, заставил смотреть на себя. – Все живут в мерзости, Лара. Обещай мне, что у нас с тобой так не будет.
– Обещаю, – прошептала Лара.
– Пусть хоть сдохнут все, пусть поубивают друг друга, пусть делают что хотят… И только мы – настоящие, и только у нас – настоящее… – он с силой обнял ее.
Его любовь, его доверие – исключительное, к ней одной – не могли не произвести на Лару впечатление. Пожалуй, только теперь она поняла, что с Феликсом не на все темы можно говорить. Он был ревнив и ревновал даже к прошлому, даже к мертвым…
Больше Лара не вспоминала при Феликсе о своих прежних возлюбленных… Но это не значит, что она успокоилась, перестала переживать из-за смерти Виктора.
«Он умер, когда я бросила его… А ведь и я чуть не умерла, когда Саша оставил меня. Феликс не прав – мы все умираем, когда теряем любовь… Боже, как это банально, пошло звучит, но не дай бог еще раз пережить предательство… А Наталья? – спохватилась Лара. – Наталье-то каково было!»