– В каком смысле? – Лара напрягла мышцы в руке, собираясь замахнуться вилкой.
– Вот в таком… – Оленька плавно взмахнула руками, и полы пашмины разъехались в разные стороны.
В первый момент Лара ничего не поняла. А потом – увидела.
Животик. Маленький, аккуратный животик. На Оленьке были длинная мягкая юбка и трикотажный свитер. Свитер этот вполне отчетливо обжимал живот Оленьки.
Лара выронила вилку, прижала ладони к губам.
Она за минуту до того собиралась ударить Оленьку в лицо этой вилкой, а вместо того Оленька сама нанесла ей упреждающий удар – прямо в сердце.
Лара была сражена. Раздавлена и выпотрошена.
И, разумеется, она не могла уже мстить беременной женщине. Ребенок-то не виноват ни в чем. Теперь Лара и пальцем не смогла бы прикоснуться к Оленьке.
– Саша… знает? – прошептала Лара.
– Нет пока еще. Вот, сейчас скажу, в ближайшее время, – со счастливой улыбкой оглядывая свой аккуратный животик, призналась Оленька. – Я очень рада, что вы, Лариса, оказались нормальной женщиной. Мы можем стать друзьями. Все мы.
– Вы… высокие отношения, – выдавила из себя Лара.
– Как знаете. Я вас хотела предупредить – не переживайте. Я не собираюсь отнимать у вас квартиру, делить там что-то… Даже если Саша не уйдет от вас, я не стану скандалить и тому подобное… Я просто очень его люблю, и все тут. Очень его люблю… – повторила Оленька тихо и отвернулась.
Ребенок. Ребенок Саши. Но не от нее, не от Лары…
«Как же поздно я спохватилась!» – в отчаянии подумала Лара.
– Скоро?
– Что? А, это… В середине августа, скорее всего. Сейчас у меня четыре месяца с небольшим.
– Уже шевелится?
– Вроде да! – радостно, мгновенно засияв глазами, призналась Оленька.
– А кто – мальчик, девочка?
– Не знаю. Конечно, можно сделать УЗИ и определить пол, но, я слышала, это вредно для ребенка. Я врачам не верю, если честно… Ну их, – покачала головой Оленька, недобро нахмурившись. – Столько печальных примеров знаю! Лучше уж без врачей, без таблеток, без химии всей этой…
– Четыре месяца. С ума сойти.
– Ага. Аборт уже не сделаешь. Да я не собиралась делать, – Оленька ласково погладила свой живот. – Зая мой, ну как же мама от тебя отказаться сможет? Никогда и ни за что!
У Лары сдавило в горле. Говорить, дышать было трудно… Но она все-таки нашла в себе силы произнести:
– Саша не откажется от ребенка. Это я отказываюсь от Саши. Я… уступаю его вам, Оленька.
– Вы благородная женщина, Лара. Я рада тому, что мы встретились, поговорили, – с важностью, немного по-детски, произнесла та.
– Спасибо.
– За что? Смешная вы… – пожала плечами Оленька. – Тогда и вам спасибо.
– До свидания.
– До свидания!
Лара выскочила на улицу, стремительно понеслась куда-то – лишь бы подальше от этого кафе, от Оленьки… Слава богу, что она, Лара, не натворила ничего непоправимого, ужасного.
Ведь такое наваждение накатило – убить живого человека была готова! Беременную женщину чуть вилкой не истыкала!
Лара притормозила только на Охотном Ряду, напротив Кремля, и в изнеможении плюхнулась на одну из лавочек.
На Лару вдруг опять напал озноб, хотя апрельский вечер дышал теплом, ветра почти не было. «Четыре месяца… А я и не догадывалась ни о чем! Хотя Оля и сказала, что они с Сашей редко встречались, да и Саша мне про то же самое утверждал… Но все равно – почему я ничего не почувствовала, не поняла? Не увидела, не услышала? Хотя теперь понятно – Оля не пользуется духами, косметикой… Химию не признает, врачам не доверяет. В высшей степени экологическая девица! Следов не оставляет. А если еще учесть, что в вегетарианских кафе любит сидеть… Точно! – озарило Лару. – От Саши всю зиму несло этим дурацким карри… Они в индийских кафе сидели!»
Но они – Оленька с Сашей – все-таки занимались любовью, хоть и не так часто, как им бы хотелось. Иначе не было бы тогда очаровательного аккуратного животика…
Именно в те дни Саша врал Ларе, что он у мамы, Елены Игоревны. Ведь в этом случае Лара не смогла бы его проверить. Ведь Саша знал о той холодной войне, которая шла между невесткой и свекровью.
Ох уж эта Елена Игоревна…
«А чего мне теперь терять? – подумала Лара. – Я ей теперь все могу высказать!»
* * *Дверь распахнулась – на пороге стояла свекровь.
– Лара, ты бы звонила заранее, что ли! – вежливо пожурила она невестку. – Я вот ванную сейчас собиралась принимать… Как бы я смогла тебе открыть?!
– Елена Игоревна… Вы ведь знали, да?!
– О чем? Ты проходи, опять ты посреди подъезда кричишь…
Лара ступила в квартиру свекрови. У Елены Игоревны сразу сделался скучающий, тоскливый вид.
– Ларочка, как дела? Может быть, перекусить?
– Не буду я с вами перекусывать! – мрачно произнесла Лара. – Вы меня, пожалуй, еще отравите.
– Лара!
– А что? Вы же меня ненавидите! Ну хоть раз, честно признайтесь, что ненавидите… Слабо? – крикнула Лара прямо в лицо свекрови.
Елена Игоревна повела носом, и глаза ее вдруг расширились.
– Боже… Лара, да от тебя перегаром разит!
– Вы думаете, я пьяна?
– Я не думаю, я уверена! Иди домой, проспись. Нет-нет-нет, никаких разговоров. Потом встретимся.
– Мы не встретимся больше, Елена Игоревна… – задыхаясь, произнесла Лара. – Я… Вы же знали, вы все знали – и покрывали его!
– Кого? – пожевав губами, кисло произнесла свекровь и опять отвела взгляд.
– Вашего сыночка! Сашу!
– О чем я должна знать?
– Да что вы все юлите, все хитрите… Будьте же честной наконец, будьте искренней! – в отчаянии воскликнула Лара.
– Не кричи на меня. Что за претензии такие… Разве я плохо к тебе относилась? – дрожащим, возмущенным голосом произнесла свекровь – кажется, она уже начала переходить в наступление. – Я хамила тебе? Я устраивала скандалы? Я очень деликатно и вежливо себя вела все эти десять лет…
– Но вы же меня ненавидите! На самом-то деле – вы меня терпеть не можете! С самого начала… С самого начала я для вас – не такая!
– А что я тебя, любить должна была? За что? – вдруг закричала свекровь тонким голосом. – Ты моему сыну жизнь портишь, а я тебя любить должна? Не дай бог ни одному мужчине такую жену, как ты!
– Да?.. Интересно… И чем же я плоха? Чем?
– Никогда тебе, Лара, не говорила, а вот сейчас все выскажу… – высоким, срывающимся голосом произнесла свекровь. – Ты же совершенно не ценишь Сашу, совершенно! Он ради тебя из кожи лезет, а ты… Хамка. Грубиянка. Хозяйка – никакая… Ты пьешь! – Свекровь вдруг зарыдала. – Ты пьешь и его, моего мальчика, спаиваешь!
– Я?.. – ахнула Лара. – Что за бред… Я спаиваю Сашу?
– Да! Ты его кормишь бутербродами… сухомяткой… а у него желудок… – свекровь всхлипнула. – Бедный мой мальчик, для кого я тебя растила, Сашенька мой родной… – она уже рыдала в голос.
Эти слезы совершенно обезоружили Лару.
– Елена Игоревна… Простите, если я была сейчас резка… – стараясь говорить спокойно, продолжила Лара. – Но вы тоже не правы… Я… я все эти годы хотела, чтобы вы меня любили… чтобы вы меня признали… Но вы меня не замечали, не хотели видеть! Вы над Любой больше тряслись, вы Любу чуть не облизывали…
– Люба мне как дочь! – вытирая слезы ладонью, сдавленно произнесла свекровь. – Я ее с рождения знаю, на руках носила… Почему мне ее не любить? Почему я должна любить тебя больше ее? Ты мне можешь объяснить?!
Лара ничего не смогла ответить. Да и что ей было сказать?
– Ты, Лара, совсем совесть потеряла… С тобой как с человеком, а ты…
– Елена Игоревна, не надо… Я не хочу вас обижать. Но помните – совсем недавно, на вашем дне рождения, вы сказали, что у вас уже есть внуки – Стасик и Натуся? Вы хоть понимаете, какой это удар для меня – узнать, что вы их предпочитаете родным внукам?
– Кому? Да ты хоть одного-то родила?.. Ну вот, мне уже и Стасика с Натусей нельзя любить… – прорыдала свекровь.
– А моего ребенка вы отвергли!
– Что-о? Какого ребенка?
– Тогда, девять лет назад! Помните?
– Я – отвергла? – Елена Игоревна перестала рыдать и с ужасом заглянула в глаза Ларе. – Ты что несешь?
– Вы забыли… Я так и знала, что вы забыли!
– Лара, уходи. Ты сумасшедшая. Я теперь точно знаю, что ты сумасшедшая… Уходи!
– Вы знали, что у Саши есть любовница? – отступая к двери, произнесла Лара. – Вы его покрывали…
– Не придумывай опять.
– Вы знали, что он встречается с другой женщиной. Вы знали!
– Уходи, Лара. Пожалуйста, – с отчаянием взмолилась свекровь. – Я тебя боюсь.
– Вы знали… А теперь она ждет ребенка.
– Что?
– Оленька беременна, вот что! – мрачно сказала Лара. – Я с ней встречалась сегодня.
– Что ты с ней сделала? – снова высоким, птичьим голосом воскликнула свекровь и прижала ладони к сердцу.
– Ничего я с ней не сделала… Поздравила я ее, вот что! – выпалила Лара и выскочила за дверь. – Совет да любовь ей пожелала…
– Вы знали, что у Саши есть любовница? – отступая к двери, произнесла Лара. – Вы его покрывали…
– Не придумывай опять.
– Вы знали, что он встречается с другой женщиной. Вы знали!
– Уходи, Лара. Пожалуйста, – с отчаянием взмолилась свекровь. – Я тебя боюсь.
– Вы знали… А теперь она ждет ребенка.
– Что?
– Оленька беременна, вот что! – мрачно сказала Лара. – Я с ней встречалась сегодня.
– Что ты с ней сделала? – снова высоким, птичьим голосом воскликнула свекровь и прижала ладони к сердцу.
– Ничего я с ней не сделала… Поздравила я ее, вот что! – выпалила Лара и выскочила за дверь. – Совет да любовь ей пожелала…
* * *– Алло! Сандрик, это я. Тебе некогда?
– Малыш, для тебя у меня всегда есть время.
– Ты только не ругай меня, ладно?
– Олик, даже если я захочу, я все равно не смогу тебя ругать… птичка моя. Сладкая ягодка. Слушай, я так рад! Теперь у меня будет куча времени свободного… Помнишь, я про реорганизацию говорил? Теперь часть дел я передал Игнатьеву, а Мансуров с Кузьминым…
– Сандрик, я сегодня встречалась с Ларой!
Пауза.
– Что? Боже мой… Зачем? Все в порядке?
– Да что ты так переживаешь, все в абсолютном порядке! Очень милая женщина твоя жена. Я хотела на нее посмотреть…
– Зачем?!
– Сандрик, не кричи на меня.
– Зачем, Оля, зачем?..
– Ты погоди… Я же не просто так! Она ведь знает, что у тебя есть я…
– Но встречаться-то зачем?
– Мне всегда хотелось на нее посмотреть.
– Ты ребенок, Оля… Ты просто любопытный ребенок! Посмотреть… О чем вы говорили?
– О тебе. Я ей сказала, что очень тебя люблю. Она волновалась, поженимся мы с тобой или нет, а я ей ответила, что мы даже не говорили с тобой об этом…
– Оленька. Оленька, ну зачем ты форсируешь события!
– Ничего я не форсирую. Хотя… Ты меня все равно будешь ругать.
– Малыш, я тебя не буду ругать. Я тебя люблю.
– Нет, ты не знаешь… Ты меня будешь, будешь ругать…
Пауза, всхлип.
– Малыш, ты плачешь?!
– Сандрик, я серьезно. Я жду ребенка.
Пауза.
– Сандрик! Ты где?
– Оля, я еду к тебе.
– Сандрик! Погоди! Я… уже давно беременна. Я тебе не говорила раньше, боялась. Не хотела тебя связывать.
– Оля, я еду к тебе.
– Погоди. Минут десять посиди на месте, отдышись, успокойся. Ты не должен в таком состоянии садиться за руль. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Я тебя люблю…
– Малыш. Оленька…
– Что, Сандрик?
– Я тебя люблю. Если бы ты знала, как я тебя люблю…
– Смешно… Помнишь, мы две недели назад сидели в кафе? Ты тогда ничего не заметил… а она сегодня – заметила. Она ничего так.
– Лара?
– Она сказала, что не будет нам мешать.
– Еще бы она помешала!
– Ты о чем?
– Я ухожу от нее. Все. Там – все кончено. Господи, Оля, если бы ты раньше мне сказала, мы бы уже давно были с тобой вместе! Теперь будет новая жизнь. Другая. Не такая, как раньше…
– А какая?
– Счастливая, малыш, счастливая… А скоро?
– Не очень. В середине августа.
– Скоро. О-о-о… Как же скоро! А кто? Оленька, кто – ты не знаешь еще?
– Сандрик, не знаю. Про УЗИ только не говори мне, ладно? Я хочу родить нормального, ничем не облученного ребенка. Даже не проси сделать УЗИ.
– Ладно. Сюрприз будет. А ты какая скрытная, оказывается…
– Я не думала, что ты уйдешь от жены. Ты ведь так ее любил.
– Я тебя люблю. Только тебя.
– Ты не хотел детей. Я, когда узнала, испугалась… Наверное, гормональные препараты не такие действенные.
– Знаем. Проходили.
– Что?
– Шучу. Я рад, что они не подействовали. Оленька… Теперь-то мне можно ехать?
– Да…
* * *После ухода невестки Елена Игоревна долго не могла прийти в себя. Сердце колотилось как сумасшедшее, в висках стучало, голова кружилась.
«Ну вот, давление бабахнуло… Довела-таки она меня!» – с отчаянием пробормотала Елена Игоревна. Она хотела позвонить сыну, пожаловаться ему на Лару, но потом передумала. Ни к чему его лишний раз тревожить, расстраивать.
Елена Игоревна выпила таблетку и прилегла на кровать. С одной стороны, она чувствовала себя скверно, но с другой… Неужели наконец случится оно, то самое, чего так долго ждала? Неужели она дожила до того момента, когда Саша решил наконец бросить Ларису…
Горькое, горькое счастье.
Жизнь не баловала Елену Игоревну. Ее отец разошелся с матерью. После развода родителей Елена осталась жить в городе, а отец уехал с Клавдией, младшей сестрой, в деревню. Без сестры Елена тосковала ужасно, а Клава – так еще пуще… Они отчаянно переписывались, ездили друг к другу на каникулы, потом отец женился повторно, девочке совсем стало несладко в деревне… Только когда Клаве стукнуло девятнадцать, она смогла перебраться в небольшой провинциальный город к сестре и матери.
Почему потребовалось разлучать сестер, Елена с Клавой так и не узнали. Отец – неразговорчивый, мрачный, замкнутый человек, ветеринар в совхозе, мать – швея, женщина весьма крутого нрава. Они не считали необходимым советоваться с дочерьми, делиться с ними своими мыслями и планами.
Клава пошла по стопам матери, тоже шила, а Елена окончила институт в Москве, исторический факультет, потом вернулась в родной Суздаль, работала там экскурсоводом.
Клава сыграла свадьбу очень рано, детей у них не было, и эта беда переживалась всей семьей… Елена, старшая, вышла замуж по тогдашним меркам очень поздно, за тридцать ей было уже. Муж у Елены Игоревны оказался замечательным, добрым, положительным человеком. Бывший военный, он служил когда-то на атомной подводной лодке.
Если бы Елена Игоревна не встретила Василия Васильевича Ярцева, она бы, наверное, так и не обзавелась бы семьей. Ей не нравились современные мужчины – грубые, наглые, в основном пьющие.
У них родился сын – Сашенька. Ребенок все детство болел – до школы простудами, в школе маялся гастритом. Елена Игоревна, сколько себя помнила, вечно хлопотала о здоровье мальчика…
Кстати, и Клавдия родила – прелестную девочку Любу, через четыре года после того, как появился на свет Саша. Это было настоящее чудо!
Несколько лет две семьи прожили в покое и счастье.
Но потом умер Василий Васильевич – от лучевой болезни… Второй раз Елена Игоревна выйти замуж не решилась – ей казалось, что Сашенька обидится на нее. Да и она не была уверена, что найдет приличного мужа и достойного отца ее мальчику.
Потом младшая сестра по лимиту перевелась в Москву (ее супруг тоже умер), Клаве дали комнату в общежитии, а затем и квартиру…
Саша, сынок, учился в институте в Москве. Самом лучшем – Плехановском. Сын поступил туда без блата и взяток, такой он был способный. Никто не верил, что ее мальчик сам туда пробился, а вот поди ж ты… Хотя все детство Саша прекрасно рисовал, ему прочили большое будущее в художественной школе, советовали поступать в Суриковское.
Елена Игоревна редко когда навязывала свое мнение сыну. Но тогда, когда ее мальчик только определял свой путь, в последнем классе школы – они сели вдвоем и стали рассуждать, куда Саше идти, какую профессию выбрать.
Были тяжелые, смутные годы. Бедность и анархия еще царили в стране… Мать с сыном поговорили и решили – лучше поступать в экономический вуз. Уж всегда кусок хлеба будет… А с художниками все неопределенно. Вон, историю если вспомнить – даже самые гениальные прозябали в бедности. Рембрандт, Ван Гог, Пиросмани… А чтобы стать вторым Шиловым или, например, Никасом Сафроновым, Глазуновым – это характер надо особый иметь, пробивной, честолюбие неукротимое и еще что-то, чем Саша, юноша спокойный и доброжелательный, вовсе не обладал…
Так Саша стал экономистом. После института быстро, очень быстро нашел работу в Москве, его дела пошли в гору… У Любочки, племянницы, было тогда все хорошо, она Стасика, первенца, родила, ее муж Борис еще прилично себя вел…
И тут Саша встретил Ларису.
Елена Игоревна гостила тогда в Москве, у сестры (сына она старалась лишний раз не стеснять своим присутствием, как-никак уже молодой мужчина).
Саша жил тогда уже в квартире бабы Кати, коренной москвички, матери Василия Васильевича. Старушка пережила своего сына, мужа Елены Игоревны, и к тому моменту только-только преставилась – в безмятежном возрасте восьмидесяти четырех лет…
У Саши были в юности романы, впрочем, ничего серьезного… А тут он пригласил мать к себе и торжественно заявил, что хочет познакомить ее со своей девушкой, Ларисой. И заявил прямо, что у них с Ларисой все идет к браку.
Елене Игоревне сразу стало не по себе. Конечно, она знала, что рано или поздно ее сын женится, но зачем так рано узаконивать отношения? И потом, это имя – Лариса…
Лариса – было самым нелюбимым именем Елены Игоревны. У каждого человека есть свои любимые и нелюбимые имена… Все Ларисы, с которыми сталкивалась Елена Игоревна в своей жизни, были наглыми и оборотистыми особами, скандальными и неприятными.