С другой стороны, хочется этот, чёрт побери, скепсис взять да обратить против самих скептиков.
Представим ситуацию, что было нашему скептику, скажем, тридцать пять лет, а на следующий год ему — р-р-раз! — и вдруг стукнуло пятьдесят пять. Он говорит: как же так, откуда, вчера же было тридцать пять? А ему в ответ: а вот естественный процесс, все стареют. Скептик не соглашается: все стареют, но почему я быстрей всех? А мы ему в ответ его же словами: не надо тут кликушество устраивать, посмотрите на Европу и на весь просвещённый мир, мы же говорим вам: ес-те-ствен-ный процесс! Закономерность! Ясно? И поздравляем вас с восьмидесятилетием.
…то, что белый мир вырождается, — очевидно всем. Но с чего бы нам быть первыми в этих рядах? Пусть скептики объяснят. А то любую проблему можно заговорить до полного абсурда.
Что они, собственно, и делают.
Крестьянская цивилизация превращается в городскую, говорят нам, в городах рожать некогда и места мало. (Как будто в 1985 году места было гораздо больше.)
В обществе изменились ценности — теперь они сугубо индивидуальные, человек живёт не во имя детей, а во имя продолжения собственной жизни. Сакральные смыслы оставили его. (Как будто тут есть чем хвалиться.)
Женщины обрели равные права с мужчинами и отказываются тратить жизнь на воспитание потомства. (А потом, как подсказывает опыт, сплошь и рядом спохватываются, но бывает уже поздно.)
«В итоге остаётся только человек, который живёт сегодня, который не хочет планировать жизнь за пределом своей жизни. И вернуться назад человек не может», как написал тут один блогер.
Всю эту мыслительную жвачку можно тянуть и тянуть, однако результат всё равно остаётся один: согласно прогнозу ООН, к середине текущего столетия численность населения России уменьшится до 101 млн человек. По другим печальным замерам: нас будет 98 млн, а по самым оптимистичным — 116.
Да, предсказывают, что к 2050 году с лица земли исчезнут шестнадцать миллионов итальянцев и двадцать три миллиона немцев. Но русских-то — исчезнет больше тридцати миллионов! Куда мы так торопимся? Почему европейские закономерности для нас ещё закономерней? Ни одно — слышите, ни одно западноевропейское государство не находится в таком катастрофическом положении, как мы.
Да хоть бы Европа вымирала быстрее нас — что это за такой закон, согласно которому нужно в гроб ложиться вместе с европейцами? Пусть сами туда лезут, это их индивидуальный выбор, он нас не касается.
К тому же надо понимать, что Германия из Германии никуда не денется, а России при таком раскладе придётся уйти из Азии и с Кавказа, а возможно, и из Сибири тоже — там будут жить другие люди. И говорить на других языках. А как вы хотели? За Уралом живёт восемь миллионов человек, а территория там — ого-го какая, всем на зависть.
В английской прессе пишут про нас: «…Острее всего недостаток населения проявляется на окраинах России; именно там он наиболее заметен. Пожалуй, самый ужасающий пример — Чукотка, массив размерами с три Великобритании, где население сократилось со 180 000 в 1990 году до 65 000 сегодня. По оценкам экспертов, в ближайшие пять лет эта цифра уменьшится до 20 000 человек, вследствие чего инфраструктуру региона уже невозможно будет поддерживать в надлежащем состоянии».
Кто-то отдаёт себе отчёт, что совсем скоро мы не сможем поддерживать инфраструктуру не только Чукотки, но и всей остальной страны?
А у России ведь свыше 20 % мировых богатств — вы думаете, они никому больше не нужны?
Зато Индия к 2050 году обгонит Китай и займёт первое место с населением, превышающим 1,6 млрд человек. Египет приумножится с 83 млн человек до 133-х. Китай тоже подрастёт — с 1,3 млрд до 1,4.
Вы скажете, что эти страны нам не указ: там почти дикие люди живут. Ну, мы бы поспорили, где люди более дикие — в нынешней Европе или в Китае, самой читающей стране мира, имеющей половину мировых запасов и лидирующей едва ли не во всех сферах промышленности, где только можно лидировать…
Но хорошо, другой пример. Население, к примеру, США повысится к 2050 году с нынешних 315 до 404 млн человек, и сохранит своё третье по численности место в мире.
Вы скажете, что там во многом мигранты обеспечивают рост. А чего ж они у нас его не обеспечивают? Ответ: в нынешней России даже мигранты плодиться не хотят!
К 2050 году вырастет население Израиля. Вырастет население Исландии. Хуже, чем в России, будут рожать в Японии и на Украине — но с каких пор именно эти страны стали для нас образцом для подражания?
В России надо срочно менять саму матрицу социального поведения.
Во-первых, надо спросить с государства.
Тут наш гарант пообещал, что многодетным семьям будут бесплатно предоставлять земельные участки за городом. Вы знаете, что по всей стране губернаторы саботируют этот указ? Ещё бы — провести газ и воду на новые территории, а потом всё это взять и отдать? Как бы не так. У губернаторов всегда есть в запасе более удачные способы освоения этой земли.
Что делать, спросите? Надо принудить государство, чтоб всем этим губернаторам предоставили участки в тюрьме, пусть они там осваивают пространство камер.
Идём дальше.
Знаете, что обусловило очередной рост рождаемости в СССР, когда европейские страны уже изготовились вымирать?
В восьмидесятых годах нашим женщинам дали возможность быть три года в отпуске по уходу за ребёнком с сохранением ста процентов зарплаты. Результат был налицо.
Можно представить подобные вещи в нынешней России?
Вы скажете: нет, но у нас сейчас строй другой, и мы уже сделали свой выбор. Ну и к чертям этот строй, давайте его подкорректируем: с чего мы взяли, что такое положение вещей — незыблемо? Ещё как зыблемо.
Можно ещё придумать множество законов в поддержку детства и материнства: мы ж вывозим из страны десять миллиардов долларов ежемесячно — давайте попросим дорогое государство позволять вывозить хотя бы на миллиард долларов в месяц меньше. В конце концов, они торгуют 20 % мировых ресурсов, которые всем нам принадлежат, а не только им.
На оставшиеся в стране деньги можно нанять «профессиональных матерей», которые будут получать зарплату — и очень большую — только потому, что они рожают.
Вы в курсе, сколько мы с моей женой получаем за четверых детей? Я даже говорить не буду, это смешно. Всё хочу найти того человека, который придумал эти выплаты, и обидеть его навсегда, причём изо всех сил.
Знаю, что сейчас сбегутся очередные скептики с отвислой губой и начнут рассказывать про алкоголиков и тунеядцев, которые расплодятся больше всех.
Знаете что? Езжайте на Чукотку с вашим подходом.
К тому же, а на что нам государственный аппарат — пусть этот аппарат присматривает за реализацией этого закона и отбирает мамаш поприличнее.
Ну и, наконец, надо бы отдавать себе отчёт, что натуральные тунеядцы — это не те, кто «наплодят нищету», а как раз те, кто выбрал «жить для себя».
Потому что время пройдёт, и на всех, кто жил для себя, будут работать дети тех самых тунеядцев — а кто же ещё?
Понятно, что мы в своё время платили налоги (хо-хо!) и даже, быть может, завели одно чадо.
Но одно чадо будет вынуждено работать на себя, на маму и на папу, дай им бог всем здоровья, а налоги наши, к сожалению, не смогут вместо людей горбатиться в офисах, пахать землю и готовить пончики с вареньем. Без новых людей никуда не денешься! Плодящимся тунеядцам надо платить сегодня, заранее — мы потом ещё вспомним их добрым словом.
Во-вторых, начав с государства, неизбежно придётся перейти к себе.
В России, между прочим, делают 1 миллион 200 тысяч абортов в год. Понятно, что часть их делается по медицинским показаниям — но далеко не бо́льшая часть. Это ж какой-то кошмар если не с религиозной (у нас скептики церковное мракобесие последнее время активно не любят), то просто с этической точки зрения. Других методов контрацепции, что ли, нет, что мы за абортарий тут развели?
Между тем запрет абортов в просвещённой среде россиян странным образом считают чуть ли не варварством — и сразу отсылают к Сталину, который действительно запретил в 1937 году аборты — вследствие чего, вопреки всем репрессиям и ужасам, народ прирастал отличными темпами. Именно тогда, удивительным образом, в течение 1937-го и 1938-го родились Владимир Высоцкий, Белла Ахмадулина, Геннадий Шпаликов, Александр Проханов, Андрей Битов, Владимир Маканин, Эдуард Успенский, Александр Дольский, Евгений Маркин, Лев Лосев, Юнна Мориц и ещё множество людей, определивших потом смысл, звучание и культурную высоту всего XX века. Тоже, поди, иные из перечисленных были не самыми желанными детьми: в 1937 году да забеременеть! Но в результате этого мы имеем «Коней привередливых», «Каникулы в Простоквашино», «Государство синих глаз» и «Пушкинский дом».
К тому же Сталин тут вовсе не обязателен. В таких странах, как Мальта и Ватикан, не разрешают прерывание беременности ни при каких обстоятельствах. Ирландия, Андорра, Сан-Марино и Монако допускают аборт только в случае угрозы жизни беременной женщины, в остальных случаях аборт запрещён. В Польше, Испании, Лихтенштейне производство аборта разрешено с целью защиты не только жизни, но и физического и психического здоровья беременной женщины, а также в случае изнасилования, инцеста или аномального развития плода — но в остальных случаях делать эту операцию не рекомендуется. В Финляндии, Исландии и Люксембурге аборты также запрещены, но, помимо вышеперечисленных условий, аборт законодательно разрешён по социально-экономическим основаниям, если таковые имеются.
К тому же Сталин тут вовсе не обязателен. В таких странах, как Мальта и Ватикан, не разрешают прерывание беременности ни при каких обстоятельствах. Ирландия, Андорра, Сан-Марино и Монако допускают аборт только в случае угрозы жизни беременной женщины, в остальных случаях аборт запрещён. В Польше, Испании, Лихтенштейне производство аборта разрешено с целью защиты не только жизни, но и физического и психического здоровья беременной женщины, а также в случае изнасилования, инцеста или аномального развития плода — но в остальных случаях делать эту операцию не рекомендуется. В Финляндии, Исландии и Люксембурге аборты также запрещены, но, помимо вышеперечисленных условий, аборт законодательно разрешён по социально-экономическим основаниям, если таковые имеются.
Если мы чуть что ссылаемся на просвещённую, но вымирающую Европу — чего же мы не желаем воспользоваться их передовым опытом?
Никто, кроме Церкви, не может требовать слишком многого от пар, живущих в натуральной бедности, от матерей-одиночек и от больных женщин — но у нас и вполне обеспеченные и жильём, и достатком люди склонны разрешать любые помехи своему благосостоянию радикальным образом.
Опять скажете, что нежеланные дети не нужны родителям? А так ли вы про себя уверены, что были желанными? Может, и вас тоже надо было не рожать?
…и только после того, как мы сделаем всё из вышеперечисленного, и ещё больше, тогда можно ссылаться на «закономерности» и «естественный процесс».
А пока не сделали ничего, пусть скептики втянут свою отвисшую губу и, как они это называют, «начнут с себя». Именно! А лучше — с жены или подруги.
Дети, шапка Мономаха думает о вас
Кто-нибудь объяснит, что такое Родина сегодня?
Предлагаем формулировку: Родина — это то, что ещё не вывезли на Кипр.
…раньше было ещё хуже.
Когда красные демоны и боги улетели, оставив Ленина в одиночестве на Красной площади, нам быстро и доходчиво объяснили, что наша Родина — это заросли лопуха и полыни, вместо истории мы имеем расстрельную карусель, а все наши святые — жульё и проходимцы.
Лучшие люди страны на чистом глазу рассказали нам, что от нацистов мы отличаемся только в худшую сторону: они — покаялись, а мы — нет. В остальном — всё то же самое.
Почти целый век истории, когда нашей стране было дело до всего, что творилось в мире, и русские определяли жизнь планеты, объявили «совком».
То, что осталось от «совка», назвали «рашкой».
Новая национальная идея без остатка вместилась в одну фразу: «Бери от жизни всё!».
Если не получается брать, то включается второй вариант: «Не парься!».
Родине в этих категориях места не осталось.
Потому Родина — это даже хуже, чем родители. Родина занудна, докучлива и монотонна.
Она всё время мешает брать от жизни всё. Она всё время парит мозг, и веник в её руках огромен и страшен. Того и гляди запарит им насмерть.
Любить её, кажется, не за что. Голливуда тут нет, погода противная, моря мало, кипарисы тоже почти не растут, соотечественники говорят на своём варварском наречии… Неприятно-с.
Презирать всё русское долгое время было делом чести. Само слово «русский» предлагали понимать как «погром».
Потом ситуация начала меняться.
То вообще не было никаких патриотов, а смеющие себя так называть ходили в статусе юродивых, — а то их сразу народился целый полк.
Шагу не ступишь — обязательно патриоту попадёшь на ногу.
Любить Родину — это их призвание. Наверное, они специально этому учились, и нас теперь научат.
Любить Родину надо так: не ходить на митинги, потому что это пятая колонна. Не ругаться матом, потому что это бездуховность. Привязывать на любое удобное место георгиевскую ленточку, хоть на хвост, потому что «спасибо деду за победу!».
Ещё важно помнить, что Америка желает нам зла.
Вообще Америка нам много чего желает, только это вовсе не означает автоматически, что те люди, которые нам про это говорят, желают нам только добра. Добра они желают себе.
С утра до вечера у нас спрашивают, когда же у нас появится новая национальная идея. Чтоб про эту идею рассказать детям и взрослым.
Полноте, она у нас давно уже есть.
Имя ей: узаконенное лицемерие. Идеи те же, зато риторика — новая. Патриотическая!
Профессиональные государственные патриоты совершили замечательной красоты трюк: они на чистом глазу сообщили всем, что Родина — это и есть власть.
На голове её — шапка Мономаха, на шее — красный галстук, в руках — скрижали, на ногах — лапти, в каждом кармане — по яйцу Фаберже, в одном глазу — пречистая благость, в другом глазу — железная воля. Будешь хорошо себя вести — тебе первым глазом подмигнут, будешь плохо — вторым.
Выяснилось, что «пилить» можно не только во славу либеральных ценностей, под самозабвенные мантры о «рабской психологии русских». Под хоругвями, под гимны о великом народе пилится ещё лучше, ещё жарче.
Это главное открытие новейшей российской истории.
Выбора нет: либо ты с «Эхом Москвы», либо с Ириной Яровой. Не хочешь к лягушкам на Болотную, у тебя один путь — к соловьям на Поклонную.
Не так жалко взрослых людей, которые вынуждены выбирать из того, что само себя выбрало давно, — а вот подростков и детей по-настоящему жалко.
Взрослые втайне всё равно ведь относятся к подрастающему поколению, как будто его представители сплошь и рядом слегка недоразвитые.
Ну то есть если они увидели вашу шапку Фаберже и яйца Мономаха, то сразу от всей души должны поверить, что у вас нет недвижимости в Европе и счетов в офшоре, что жёны ваши рожают в Рязани, а дети учатся в Туле.
Но подростки этому уже не умеют верить. Пенсионеры верят куда лучше — потому что их ещё воспитывали как идеалистов: им до сих пор в голову не может поместиться мысль, что воровать можно в таких масштабах. Подросткам в голову может поместиться всё что угодно.
Только они нам про это ничего не говорят.
Говорить — себе дороже.
Взрослые люди нам объяснили недавно, что всё решает суд. Пока наш самый независимый в мире суд не сказал во всеуслышание, что на наших политических элитариях пробу ставить негде, думать так про них нельзя.
«Потому что у нас не 37-й год», как точно подметил верховный.
Правильно, не 37-й.
Год у нас — 14-й.
Госдуму не удержишь за узду Послесловие к закону о брани
Они нас научат как матом ругаться.
Они спасут нашу совесть, нашу речь. Свою они уже не спасли.
Медноголосые патриоты, железноглазые консерваторы и сочувствующие очень серьёзно обсуждают, насколько сильно мы нуждаемся в запрете нецензурной брани.
У меня давно уже нет телевидения в доме, радио я тоже не слушаю, но там что, действительно кто-то ругается матом?
Я встречал табуированную лексику в книгах. Это разные книги, чаще всего очень хорошие — впрочем, плохие я стараюсь не читать.
Ну, вы знаете все эти имена.
У Пушкина Александра Сергеевича очень много табуированной лексики, и далеко не только у раннего.
Наверное, он хуже законотворцев разбирался в языке, когда в классическом стихотворении «Телега жизни» писал:
Срифмуете по матери, или надо подсказывать?
Нецензурная брань есть у Сергея Есенина.
В каждом томе «Тихого Дона» есть несколько матерных слов.
И даже у Льва Толстого встречаются нелитературные выражения.
Только не надо говорить, что «классики не этим нам дороги». Потому что сначала «не этим», затем «не тем», потом выяснится, что Дубровский призывает к бунту, «Герой нашего времени» — к блуду, «Казаки» Толстого недостаточно политкорректны, а его же «Хаджи-Мурат» оправдывает терроризм.
Принимающим законы все эти сочинители вообще ничем не дороги, потому что они их не читают.
А тем, кто их читает, — они дороги всем. Там всякое слово стоит на своём месте, и не лезьте своими глупыми руками к этим словам.
Я безусловный противник огульного использования нецензурной брани. Никому из нас это чести не делает.
Но есть такая штука, которая называется «искусство». Искусство всегда работает на опасных территориях. Бывает так, что, расширяя пространство воздействия, оно преодолевает те или иные табу.
«Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле вслух читать детям не стоит. Зато депутатам как раз надо бы эту книжку почитать, прямо на заседании, — там про них многое сказано.
«Приключения Гулливера» в неадаптированном виде тоже детям в руки не дашь. Опять же потому, что там слишком много понаписано про наших депутатов.
Русские народные сказки — это просто тихий ужас. Многие пословицы, поговорки и частушки — тоже.