– Тепловоз? Здесь? – скептически ухмыльнулся Горда.
– Да, представь себе! Бандиты по Зоне на нём катались, а мы ни сном ни духом об этом! Нет, ходили, конечно, легенды о поезде-призраке, мол, кто его увидит, тому не жить больше, но это на уровне местного фольклора, не более. О настоящем поезде никто и не думал… А фонил он, что твой реактор. Те, кто внутри него находились, были настоящими смертниками. Но не суть. Вояки, после того как бронепоезд, на котором Связист охранником был, выбрался за Периметр, нашли базу Хантера и вместе с его тепловозом разнесли в пух и прах. Правда, труп Хантера никто не видел потом. Так что не факт, что он погиб тогда.
– А Хантер, это кто? И не боитесь, что он новую базу построит, с еще одним тепловозом?
– Да ну, скажешь тоже, – отмахнулся ходок. – Не потянет уже, да и пропал он, говорю ведь. Несколько лет никаких вестей. А занимался Хантер раньше торговлей людьми. Брал в плен ученых, туристов, иногда сталкеров и продавал кому-то за Периметром. А что дальше с несчастными было, никто не знает, но Связист говорил, будто на органы их потом отправляли. Страшно это все, конечно. Как вообще можно так с людьми… И война эта в Зоне… ну кому она нужна? «Герб» с «анархистами» вообще с ума сошли. Разве не понятно, что тут и так выжить трудно? Нам бы вместе держаться, а они наоборот, друг друга убивают.
– И что с такими убеждениями ты вообще здесь делаешь? – подняв бровь, спросил Горда.
– А нет у меня никого там, за Периметром, вот и рванул подальше от мира, – пожал плечами паренек. – Я, как только сюда попал, сразу к «анархистам» подался: уж больно мне они приглянулись. Но позже понял: не мое. Немного разные у нас идеалы. Они Зону хотят миру показать, и с этим-то я согласен, но не той дорогой идут. Война – это плохо, а с «Гербом» у них именно она и идет. Вот я и ушел от всех, осел тут, с вольными ходоками… а вообще все, мы пришли.
– Спасибо, – хлопнул парнишку по плечу сталкер. – Легкой дороги тебе, что ли? Дальше я сам.
Горда открыл дверь и погрузился в полумрак помещения, гордо именуемого медпунктом. В нос шибанула дикая смесь запахов спирта, табачного дыма, йода и хлорки. Пройдя по длинному коридору с убегавшей вверх, в темноту, деревянной лестницей и парочкой дверей по обеим сторонам, Горда интуитивно распахнул последнюю, оббитую дерматином, и не ошибся. Исподлобья оглядел кабинет со стоящим в углу столом с парой стульев, наполовину пустым медицинским шкафчиком, дырявой ширмой и рядом коек, застеленных грязными покрывалами. Сталкер с сожалением понял, что врачевали здесь на уровне «у зомби заболи, у ловца заболи, а у ходока заживи».
– Приветствую в моей скромной обители, – из неприметной двери справа вышел мужчина средних лет, одетый в серый халат, темные штаны и кроссовки. Карие глаза его задорно блестели за стеклами очков, на которые спадала прядь грязных русых волос. – Вы Горда, я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – кивнул он, усаживаясь на шаткий стул.
– Отлично, – доброжелательно улыбнулся врач. – Меня можете звать просто – Медик. Васильев предупредил о вашем приходе, поэтому для вас уже все готово. Душ за дверью напротив, только воды горячей нет, к сожалению. Но за чистоту ее можете не бояться! У нас во всей Зоне лучшие фильтры, а все благодаря умельцам с цеха. Переодеться можете за ширмой. После я вас осмотрю и отправлю прямиком к управляющему.
Медик взял со стула и протянул Горде стопку одежды: камуфляжный костюм, майку с портками и водолазку. Сверху стояли почти новые берцы.
– Грязные вещи оставьте в углу.
Не веря привалившему счастью, Горда сбросил с себя рюкзак, опостылевший, провонявший потом комбинезон, схватил чистые вещи и, искренне пробормотав слова благодарности, бросился в душ.
После целого дня злоключений, дважды чудом избежав смерти, забраться под струю чуть теплой, странно пахнущей воды, слабо льющей из старой советской лейки, для сталкера было в высшей мере наслаждением. А лежавший на полочке кусок хозяйственного мыла, которым Горда натерся с ног до головы, смывая жирную грязь, и вовсе удвоил полученный кайф. И плевать, что в душевой едва ли не грязнее, чем на улице; плевать, что воняет хлоркой и ржавчиной; плевать на исписанные маркером стены, облупившийся потолок и разбитые окна, через которые внутрь задувал холодный ветер, пробирающий до костей. От мысли, что все почти закончилось и скоро он будет далеко отсюда, по телу сталкера пробежали мурашки. По сравнению с пережитым, остались сущие пустяки: поболтать с Васильевым и вместе с ходоками добраться к ученым, которые отправят его за Периметр. А там и до дома недалеко. Только бы вспомнить, где он, дом этот…
Перекрыв воду и выбравшись из кабинки, сталкер натянул выданную одежду, оказавшуюся малой по размеру, туго зашнуровал берцы, которые в свою очередь были слишком большими, пригладил непослушные волосы и направился к Медику. Тот ждал его, сидя за столом и делая какие-то записи в потрепанном ежедневнике. Увидев гостя, Медик поспешно закрыл блокнот, спрятал в полку под столешницей, приглашая Горду сесть.
– Ну вот, совсем другое дело, – улыбнулся врач. – Вас что-нибудь еще беспокоит? Ушибы, ранения?
– Наверное, этим стоило поинтересоваться до того, как отправлять меня в душ, не находите? – ехидно спросил сталкер.
– Нет, – и глазом не моргнув, ответил Медик. – Факта, что вы вошли сюда на своих двоих, мне было достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов. Да и сейчас это вопрос, скорее, дежурный.
– От амнезии лечите?
– Стоит подумать, – почесал заросший недельной щетиной подбородок врач. – Если использовать правильные артефакты, кое-какие настойки, то, вполне возможно, что-нибудь и получится. Сейчас я не могу сказать точно, необходимы тщательные расчеты.
– Ясно, – вздохнул Горда. – В остальном здоров, ничего не болит. Только устал как собака. Как попасть к этому вашему Васильеву?
– В коридоре лестница, поднимитесь на второй этаж, первая дверь слева. Только подождите, – Медик распахнул дверцу шкафчика, достал оттуда баночку с таблетками и дал несколько штук сталкеру. – Это от радиации, просто на всякий случай. Из побочных эффектов тошнота, головная боль… в общем, стандартный набор. Беременности у вас нет, грудью не кормите, так что можете пить смело. Удачной дороги!
Кивнув в знак благодарности, Горда надел рюкзак, забросил в рот таблетки и отправился наверх.
Распахнув дверь кабинета, он застал Васильева у масштабной карты Зоны, утыканной разноцветными кнопками и испещренной надписями от руки. Услышав скрип петель, управляющий базы обернулся, окинул взглядом сталкера и велел тому сесть, указав на стоящее у стены кресло, рядом с чучелом какого-то монстра. Выглядел управляющий базы… обычно. Спокойный, подтянутый мужик лет сорока, среднего роста, крепкого телосложения, с властным лицом и уверенными движениями.
– Меня зовут Васильев, но ты это и так уже знаешь. Поэтому сразу к делу. Кто ты, сталкер, что делаешь в Зоне?
Собравшись с мыслями, он вздохнул и начал свой рассказ с самого начала, стараясь ничего не упустить. Говорить было на удивление легко, намного легче, чем поверить в услышанное. У Горды в голове не укладывалось, что он пережил все то, о чем так спокойно излагал в мельчайших подробностях незнакомому человеку. Что это не сон, не бредни сумасшедшего, а самая настоящая реальность. Подсознательно сталкер ожидал, что Васильев, посчитав его слова чушью, разозлится и выпроводит залетного балабола за территорию базы, дав пинка напоследок. Но ходок слушал молча, не перебивая, лишь время от времени кивая головой.
– …и Бражник привел меня сюда, – подвел финальную черту Горда спустя полчаса беспрерывного словоизлияния.
Васильев ничего не сказал, невидящими глазами уставившись перед собой в одну точку. Создавалось впечатление, что он ни с того ни с сего уснул, только глаза закрыть забыл. Со стороны это выглядело жутковато. Когда молчание затянулось и сталкер решился окликнуть управляющего, тот, будто вывалившись из забытья, заговорил сам.
– Никогда не думал, что еще смогу чему-то удивиться, – спокойным голосом сказал он тихо. – Особенно после того, что видел сам. Но нет, ошибался.
– Рад был всколыхнуть старые воспоминания, – сложив руки на коленях, сказал Николай. – Что мне делать дальше? Молот говорил, будто вы поможете выбраться из Зоны.
– Да, конечно. Только для начала поешь и отдохни: тебе с нашей группой еще к ученым добираться, а это путь неблизкий. К тому же выходить они собирались не раньше, чем через два-три дня.
Услышав это, Горда слегка приуныл. Находиться почти половину недели здесь, а потом куда-то идти чертовски не хотелось, приключений и так хватило с избытком. Казалось, еще пара перестрелок или нападение мутантов, и все, он попросту сойдет с ума.
Заметив реакцию Николая, Васильев поспешил его успокоить:
– Извини, по-другому – никак, погостить на базе все равно придется. Но ты не отчаивайся: у нас тут довольно безопасно. Монстров рядом раз, два и обчелся, отличная охрана, нападений почти не бывает. А когда в путь отправитесь, я увеличу количество людей в отряде, выберу самых лучших. Вооружу как подобает. Даже не заметите, как рядом с лагерем яйцеголовых окажетесь.
– Ладно, черт с ним, – Гордеев утер лицо. – А как у меня получилось вывести отряд Бражника из «пузыря»? А то все уже достали с этим вопросом.
Управляющий ненадолго задумался, как бы подбирая нужные слова.
– Вариант у меня только один. Ты ведь говорил, что до этого провел ночь в Сосновке, да? Легенду про нее тебе уже рассказали, должен быть в курсе, что этот поселок – место чрезвычайно аномальное. Как и временно-пространственная ловушка, в которую угодил Бражник. Это я вот к чему: скорее всего, получилось так, что Сосновка будто бы запитала тебя своей энергией. А когда ты вошел в «пузырь», она вдруг высвободилась, порвав его. Ты уничтожил аномалию, даже не заметив этого, тем самым спас отряд. Других версий у меня нет.
– А как же та интуиция, мое чутье, благодаря которому мы вышли?
– Нет, – усмехнулся Васильев, – ты не до конца меня понял. Не было ничего, Николай. Это просто самовнушение. Потому что к тому моменту, как ты нашел Бражника и вы собрались уходить, самого «пузыря» уже не существовало. Отряд вполне мог выйти и без тебя, ты же попросту вывел его из леса. Но данный факт ни в коем случае не умаляет твоих заслуг: мы по-прежнему у тебя в долгу и от своих слов не отказываемся!
– Ну, хоть какое-то объяснение, – пожал плечами Горда. – Может, и о способностях моих поведаешь? Например, как я так ловко с псевдоволком сражался? Как Лося завалить удалось? А зомби тот… Я ведь драться не умею вовсе.
– Значит, умел. Еще до амнезии. Просто позабыл об этом. Но тело все помнит, и в самые критические моменты твои навыки как бы… просыпаются, спасая тебе жизнь. Талант, его ведь не пропьешь. Уж не знаю, кем ты был раньше, но с одним лишь ножом выстоять против псевдоволка, это сильно.
– Спасибо, приму за рабочую версию. Слушай, ты извини, но мне бы пожрать чего. Раз я тут минимум на пару дней, наговориться мы успеем. А есть хочется, аж кишки сводит.
– Без проблем, – Васильев присел на краешек стола. – Спускайся вниз, напротив этого здания бар. Он большой, не пропустишь. Скажи тому, кто будет за стойкой, что от меня. Они все сделают.
– Еще раз благодарю, – кивнул Горда. – И последний вопрос: что будет с Бражником, Молотом и тем, третьим? Пережить такое…
– Ничего, – не поведя бровью, ответил управляющий. – Уйдут в запой на неделю-другую, оклемаются и снова в Зону. То, что с ними произошло, страшно, но отнюдь не ново. Другое дело, что мужиков жалко. В одном рейде двенадцать человек мы еще никогда не теряли.
Пробормотав что-то неразборчивое, Николай вышел за дверь. Сбежал по лестнице и, оказавшись на улице, поспешил к бару.
Так на базе именовался один из отсеков ангара, отделенный огромной, спаянной из жестяных листов стеной от основной части. Антураж его соответствовал местности: стены были увешаны трофеями-головами разных мутантов, сквозь зарешеченные окна, находящиеся практически под потолком, в зал попадал свет, но его все равно было недостаточно, поэтому в самых темных углах висели керосиновые лампы, нещадно чадящие. Крепкие двери при необходимости запирались изнутри на засов, но сейчас были распахнуты настежь. Огромные катушки от проводов, выполняющие роль столов, покрывал слой жирной копоти. В дальнем углу, у импровизированной стены, находилась барная стойка, над которой болтались подвешенные к потолку динамики. Из них лилась спокойная музыка, служившая фоном для множества голосов, наполнявших помещение.
Последовав совету управляющего, Горда сразу же подошел к бармену.
– Добро пожаловать в мое уютное логово, – весело улыбнулся тот, протягивая руку. – Меня звать Мороз, будем знакомы!
– Горда, – Николай ответил на рукопожатие. – Я от Васильева.
– Так ты тот самый, – улыбка бармена стала еще шире, глаза заблестели. – Все понял, сделаю в лучшем виде. Естественно, за счет заведения. Ты, главное, поделиться потом не забудь, как Бражника вытащил-то.
– Ладно, только сначала дай поесть чего, а то не доживу до конца рассказа.
Николай оперся локтями на столешницу и, дождавшись Мороза с полным подносом тарелок, набросился на еду. И чего там только не было! И суп с лапшой, украшенный мелко порубленной зеленью; и драники, манящие своими золотистыми боками с хрустящей корочкой; и запеченная румяная курица. Отдельно от основных блюд были поданы маринованные грибочки, бутерброды с колбасой, кувшин клюквенного морса и графин с водкой.
Уплетая за обе щеки, Горда налил в рюмку водки. Выдохнул и залпом выпил, закусив грибочком. Внутри потеплело, сознание мягко повело куда-то в сторону. Покончив с супом, сталкер принялся за курицу, поймав себя на мысли, что здесь не так уж и плохо. Два или три дня, судя по всему, пройдут довольно быстро. Только б и дальше так кормили. Еще отдохнуть бы хорошенько, отоспаться в тепле и сухости. А там, глядишь, и домой пора будет… Опрокинув в себя еще одну рюмку, Николай откусил изрядный кусок от драника, с сожалением думая о том, что к нему не хватает доброй ложки сметаны. Как вдруг…
– Горда, – переводя дыхание, прошептал кто-то на ухо сталкеру. – Там пришли, говорят, за тобой.
Он обернулся: это был тот самый болтливый паренек, который провожал его к медпункту.
– Кто пришел? Васильев говорил, что к ученым двинем не раньше, чем через два дня. Ты угощайся, тут нам обоим…
– Нет, не Ясень это, – молодой нервно сглотнул. – Наемники, дружище.
– А ты чего трясешься? – удивился Николай. – Пришли и хрен с ними.
– Ага, как же. Говорят, ты их кореша грохнул. Сказали, что у нас один час, чтобы выдать тебя, иначе кранты нашему лагерю.
Горда прикрыл лицо руками, слушая частое буханье своего сердца, отдававшееся в висках и заглушающее музыку. Ну что за напасть?! Ведь всего лишь несколько минут назад все было хорошо: безопасность, сытный обед, скорое возвращение домой. И тут на тебе, «кореша грохнул»!
В голове тут же всплыл образ Лося, продырявленного пулями. Значит, дружки его все же нашли Николая и теперь хотят справедливости. Но какая может быть справедливость, если те, в черном, напали первыми?! Стоит немедленно выйти и все объяснить. В конце концов, правда на его стороне, а значит, и бояться нечего.
– Веди, – как можно более спокойно приказал сталкер. – Только на этот раз никакого трепа. Просто заткнись и топай.
Насупившись, паренек развернулся и пошел к выходу из бара, за весь последующий путь не проронив ни слова.
То, что прямо на них смотрит с десяток автоматов, тяжелый пулемет на станке, уютно пристроившийся промеж мешков с песком, будто коршун в гнезде, нисколько не смущало отряд наемников, что кучковался у грузовика, кузов которого был покрыт армейским тентом. Завидев идущего к воротам Горду, ходоки отвлеклись от созерцания незваных гостей. Во взглядах бродяг отчетливо читалось сожаление, смешанное с удивлением.
– Сюда его давай, – донесся приглушенный противогазом голос со стороны грузовика.
– Не спеши, наймит, – вступился в защиту кто-то из ходоков. Голос знакомый. Васильев, точно! – Говорить будете здесь.
– А то что? – взвился кто-то.
– А то нашпигуем пулями по самые помидоры.
Лишь дойдя до ворот, Горда смог рассмотреть своих потенциальных палачей. Выглядели те весьма внушительно: у каждого в руках по автомату, явно иностранного типа; на поясе – гранаты, рации, какие-то детекторы; разгрузочные жилеты забиты боеприпасами, а в дополнение ко всему – комбинезоны защитного цвета, практически новые.
Пижоны.
Отделившись от толпы, вперед вышел мужик, примерно одного возраста с Васильевым. На голове заметная седина, над кривым носом покрытый морщинами лоб.
– Ты, – кивок в сторону Горды. – Иди сюда. Покажи свой нож.
– Для начала представься, – сталкер не сделал ни шагу, глядя оппоненту в лицо.
– Как меня зовут – неважно. Знай лишь то, что это я спас тебя, застрелив того ловца, у перевернутого молоковоза.
– И теперь за благодарностями приехал? – съязвил Николай. – Большое спасибо, правда.
– Не ерничай, не в том положении. Я тут не шутки твои слушать, а разобраться, откуда у тебя вещи моего друга…
– Этот придурок Лось, твой друг, вместе с такими же, как и он, отбросами напали вчера на меня, безоружного, в лесу! Сначала гнали почти километр, а когда поймали, хотели вести куда-то. Но не вышло: просто Лось действительно лось – забыл, что нельзя стоять на линии огня. Он сам виноват, что погиб ни за что. И ничего у него я, кстати, не брал.
– Ты что несешь? – повысил голос наемник. – Прозвище моего друга – Патрон. Никаких Лосей я никогда не знал. А теперь дай мне свой нож. Если я ошибаюсь, мы тут же уедем.
Дрожащими пальцами Гордеев вытащил клинок из ножен и протянул незнакомцу. Тот взял его, покрутил, внимательно изучая, и, улыбнувшись, кивнул своим мыслям. Сталкеру этот кивок ничего хорошего явно не сулил.
Кто такой Патрон? Мысль металась в голове, не позволяя рассуждать здраво. Неужели Николай виновен еще в чьей-то смерти? Но такого не может быть!