– Вот вы назвали меня «пособником разложения общества», а ваш незабвенный писатель не одну лишь Юльку погубил, – отвлекшись на минутку от основной темы, обиженно пробубнил Вадим. – Я по крайней мере к наркоте никого не приучал, а Ерофейкин – сплошь и рядом! Хотя сам не кололся. Зачем, спросите?! Гм! По словам наших девчонок, некоторые его эротические фантазии были настолько отвратительны, что выполнять такое соглашались только наркоманки. За дозу. В период ломки!..
После ухода из «Греческой смоковницы» Картошкина (опять-таки по слухам) прошла курс лечения от наркозависимости, оплаченный вроде бы Ираклием, и устроилась на работу в массажный салон «Мессалина» – метро «Черепановское», улица Красного Маяка, д. 60. Уровень, конечно, уже не тот, но все-таки лучше, чем на трассе стоять!..
Получив нужную мне информацию, я выключил диктофон, бросил Шипетину: «Ладно, сволочь, живи покамест» и, не попрощавшись, покинул бар…
Массажный салон «Мессалина» занимал целиком небольшой особнячок дореволюционной постройки. На стенах – облупившаяся желтая краска. Над входом – фонарь с красными стеклами. Ну, вылитый публичный дом средней расценочной категории! К тяжелым двустворчатым дверям вела хорошо утоптанная тропинка. По ней, опережая меня шагов на десять, двигался какой-то плечистый, коротко стриженный мужик без шапки, в кожаной куртке на лисьем меху. Прежде чем нажать кнопку звонка, он обернулся и окинул цепким взором окрестности. «Небось от жены гуляет втихомолку, слежки опасается», – с усмешкой подумал я, остановился, докурил сигарету и не спеша проследовал к дверям. Торопиться, по моему убеждению, было некуда. Порядки в таких заведениях известны. Как на госпредприятиях в эпоху развитого социализма. Если девица на смене, то никуда отсюда не денется. Будет пахать «от звонка до звонка»…
На первом этаже, в аляповато обставленном холле, меня встретила жирная, ярко накрашенная тетка с массивными серьгами в ушах. Судя по всему, ветеранша постельного дела. Ввиду преклонного возраста и каких-то заслуг выдвинутая на административную работу. В динамиках играла негромкая, томная музыка. В дальнем углу сонно клевал носом здоровенный вышибала с бритым черепом и с резиновой дубинкой у пояса.
– Здравствуйте! – слащаво улыбнулась тетка. – Какой вид массажа предпочитаете?
– Рыжую Юльку, прежде работавшую в «Греческой смоковнице»!
– Шутишь, красавчик?! – в заплывших глазках вспыхнули подозрительные огоньки. – Ты, часом, не пьян?! – Хулиганов у нас не любят!
При последних словах, сонный вышибала заметно оживился, расправил плечи, положил клешню на рукоять дубинки и сделал шаг в мою сторону.
– Майор Балашов! Управление наркоконтроля! – гаркнул я, продемонстрировав одно из удостоверений прикрытия. Начавшийся было разгораться конфликт мгновенно угас. Мордоворот скромно отступил назад к стене, а «ветеранша» скорчила расстроенную гримасу.
– Опять неприятности из-за этой гадюки! – зло пропыхтела она. – Неужто в торговлю ввязалась?!
Я неопределенно хмыкнул в ответ.
– Да черт с ней, забирайте! – не на шутку распалилась тетка. – Ее, суку, по любому гнать взашей собирались! Уже две недели, как снова на игле сидит! Подурнела, тварь, раз в пять! Ни кожи ни рожи, смотреть противно! Клиент от нее как от чумы шарахается! По низшим расценкам идет, паскуда! А если СПИДом кого наградит?! Расхлебывай потом…
– Где она находится?! – прервал я словоизлияния бандерши.[6]
– Второй этаж, комната пятнадцать, но… – тут на лице почтенной дамы отразилось некоторое замешательство. – У нее, знаете ли, клиент сейчас! Солидный, порядочный, четвертый раз приходит, расплачивается исправно. И раньше – на Юльку ноль внимания. Хорошеньких предпочитал, свеженьких! А сегодня вдруг именно ее потребовал. Я аж обалдела! Как зашел – с порога прямо к ней, к кикиморе болотной! Может, у мужчины башню снесло или… на извращения потянуло?!
– Высокий, широкоплечий, в кожаной куртке на лисьем меху? – охваченный нехорошим предчувствием быстро спросил я.
– Да, точно он, а…
– С дороги!!! – бесцеремонно отпихнув тетку, я вихрем взлетел по лестнице на второй этаж. Из комнаты № 15 доносилось тихое потрескивание, словно кто-то осторожно открывал примерзшую оконную раму. Высадив плечом дверь, я очутился в маленькой комнатушке, обклеенной выцветшими обоями в розовую крапинку. В небольшом углублении за клеенчатой занавеской из прохудившегося душа капала вода. В густом, влажном воздухе висел приторный аромат недорогих духов. Бо́льшую часть комнаты занимала широкая кровать, на которой разметалось худосочное женское тело в полупрозрачной комбинации. Судя по ярко-рыжим волосам, оно принадлежало Юлии Картошкиной. В зеленых, остановившихся глазах, застыло изумление, на локтевом сгибе неловко заломленной руки виднелись бесчисленные следы уколов. Шея вывернулась под неестественным углом. Девушка была мертва. А у окна с открытой внутренней рамой напряженно замер ее убийца – тот самый тип в кожанке на лисьем меху.
– Хочешь жить, руки за голову, лицом к стене, ноги на ширину плеч, – тихо, но властно сказал я.
– Ага, ща-а-ас-с-с!!! – оскалился он и, стремительно прыгнув, вцепился мне в горло…
5
Особых бойцовских навыков убийца не имел, зато обладал огромной физической силой, да и весил килограммов на пятнадцать больше меня. Не удержавшись на ногах, я повалился на кровать, хрипя от удушья, захватил большие пальцы рук противника и резко вывернул их на излом. Взревев от боли, он отпустил мое горло, а я тем временем, из положения лежа, пнул убийцу коленом в пах и борцовским приемом сдавил ему шею так, что стриженая башка оказалась у меня под мышкой. Дождавшись, пока мускулистая туша перестанет дергаться и обмякнет, я разжал захват, сбросил убийцу на пол и всадил каблук ботинка ему в солнечное сплетение. «Плечистый» скорчился от боли. Достав из кармана самозатягивающиеся наручники, я сковал ему руки за спиной, дал по почкам для профилактики и, переведя дыхание, присел обратно на кровать, рядом с безучастной покойницей. В дверном проеме появились две физиономии – перепуганная бандерши и тупо сосредоточенная вышибалы.
– «Солидный, порядочный», говоришь, – недружелюбно обратился я к тетке. – Ага! Милейший парень! Девчонке шею свернул, оказал сопротивление при задержании… Похоже, вашу гнилую лавочку закрывать пора. А тебя, старая ведьма, надо привлечь к уголовной ответственности за соучастие в убийстве!
– Да кто же знал, гражданин начальник! – униженно залебезила сводня. – Кто ж мог представить такое?! Да ни в жисть…
– Умолкни. Не буди во мне зверя! – сквозь зубы посоветовал я, и «ветеранша» прикусила язык.
«Надо связаться с Рябовым, вызвать оперативно-следственную группу», – подумал я, полез в нагрудный карман за мобильником и… не удержался от матерной ругани! Мобильник был безнадежно испорчен, практически раздавлен в процессе недавней схватки.
– Твою мать! – с чувством повторил я и угрюмо спросил бандершу: – Где тут ближайший телефон?
– В холле, на первом этаже, – поспешно ответила она.
– Ты, – поманил я пальцем вышибалу. – Отнесешь это вниз. Вопросы есть? Отлично, действуй, малыш… Теперь ты, – палец повернулся к администраторше. – Пока наши сотрудники едут сюда, напряги извилины и припомни все. Абсолютно все, связанное с твоим «солидным, порядочным клиентом». Когда приходил, что говорил, вплоть до последнего слова. С кем из девиц общался. Видели ли с ним кого-то еще. Если да, то кого именно. Подробные описания внешности. Понятно?
– Да, да, гражданин начальник! Обязательно припомню! – закудахтала тетка. – Вы не извольте беспокоиться. У меня хорошая память!
– Ну, ладно, пошли, – буркнул я, и мы по очереди покинули комнату. Первым топал вышибала с пленным на спине. За ним неуклюже переваливалась жирная бандерша. Последним двигался я с «ПСС» на изготовку. По мере приближения к телефону мой гнев постепенно утихал, а жизнь начинала представляться уже не в столь мрачных тонах.
«Ликвидатор жив-здоров. Побои не в счет. Морда здоровая! – успокаиваясь, размышлял я. – Сейчас подъедут ребята, уколем хмыря „сывороткой“, вывернем наизнанку, выясним имя заказчика… Как пить дать, тот самый Кудряш из бара! Возьмем и его, тоже „вывернем“, а дальше – по цепочке. Недели не пройдет, накроем всю шайку-лейку! По крайней мере верхушку. Короче – нормалек!!!» Но, как выяснилось, я слишком рано праздновал победу. Когда наша процессия спустилась с лестницы, входная дверь настежь распахнулась, в холл ворвались семеро в собровских масках и без предупреждения открыли огонь из автоматов. Первые же несколько пуль сразили наповал бандершу с вышибалой. Тетка с горловым бульканьем начала медленно оседать вниз, а мордоворот грохнулся сразу, словно подрубленное дерево и придавил спиной скованного убийцу.
– Ребята-а! Меня не заденьте!!! – задушенно заорал тот, но «маски» не обратили на него ни малейшего внимания, продолжая яростно плеваться свинцом. Правда, из семи молодчиков в живых осталось только трое. И они уже не стояли, расставив ноги, а залегли за трупы товарищей. Едва заметив незваных гостей, я плашмя упал на пол, ухом ввинтился под лестницу и, аккуратно целясь в головы (вдруг они в брониках?!), прикончил четверых. Среди автоматной трескотни никто не расслышал слабые хлопки моего «ПСС». А посему нападавшие не сразу врубились в ситуацию, что и дало мне некоторое преимущество. Однако оставшиеся в живых были далеко не дилетантами. Их грамотный, плотный огонь не позволял мне поднять голову, пули вгрызались в паркет в опасной близости от моего лица, еще чуть-чуть и…
– Отходите! – крикнул в разбитое окно звучный голос с легким иностранным акцентом. – Корсакова возьмем живым. Деваться ему некуда!
Продолжая стрелять, трое боевиков задом уползли к дверям. В следующее мгновение в холл влетели три шашечки «черемухи-7», и все вокруг заволокло клубами едкого дыма. Задержав дыхание, зажмурив глаза и зажав пальцами нос, я со всех ног бросился в ранее замеченный коридор за лестницей, добежал до конца, наугад вышиб ногой оконную раму вместе со стеклами, вывалился наружу, в сугроб, но ни подняться, ни даже открыть глаз не успел. На затылок обрушился страшный удар, и я надолго впал в беспамятство…
* * *Первыми ощущениями были тошнота и сильная головная боль. Горло ссохлось от жажды. Перед закрытыми глазами плясали оранжевые круги. Хрипло застонав, я пошевелил руками, ногами, попробовал подняться, но без толку. Тело словно свинцом налилось.
– Лежите, лежите, – посоветовал чей-то голос. – Не делайте резких движений. Лучше попейте!
В губы ткнулся узкий металлический носик. Я непроизвольно втянул в себя кисловатую влагу. Глоток… другой… третий… У-у-уф!!! Действительно, полегчало. Сделав над собой усилие, я разлепил глаза и, окончательно очнувшись, понял, что нахожусь в слабо освещенном полуподвальном помещении с единственным зарешеченным окошком. Местами перебинтованный и заклеенный пластырем, я лежал на откидных деревянных нарах. А за окном, на улице, кто-то отрывисто командовал:
– Раз… раз… раз, два, три-и! Выше ногу, четче шаг, дебилы!!! Кому сказал – четче шаг, мать вашу…
Память на время отшибло, и поначалу я вообразил, будто каким-то непонятным образом перенесся в свое армейское прошлое и сходу загремел на «губу». (Решетка-то откуда?!) Плюс строевая на плацу. Арестованных в нашей части ею мучили до посинения… Н-да, приятного мало! Интересно, а чего я натворил? И кто меня так отделал?! Пьяная драка (за которую и залетел)? Или губари измордовали от избытка чувств?!..
– Ладно, черт с вами. Закончили строевую, – внезапно смилостивился неизвестный командир. – Переходим к повторению приемов рукопашного боя. Разбились по парам, взяли палки, ножи…
«Непохоже на гауптвахту, – мысленно засомневался я. – Арестованным ножи не дадут. У них даже ремни отбирают, не говоря уж о „колющих-режущих“… Больше напоминает вечерние занятия в спецназовской учебке. Но откуда тогда решетка?!!»
Неожиданно я встретился с колючим, черным взглядом, рассмотрел в полумраке знакомую, неприятную физиономию и, внутренне похолодев, вспомнил все! Рядом со мной, сидя на табуретке, весело улыбался худой Кудряш из бара! Только на сей раз он был облачен не в посыпанный перхотью пиджачишко, а в новенький натовский камуфляж с орденскими планками и с офицерскими погонами. На коленях у него лежал хорошо смазанный «стечкин» с глушителем и со спущенным предохранителем. За спиной у Кудряша (примерно в трех шагах) застыли две громадные «гориллы» с тупыми мордами. Тоже в камуфляжах, но без знаков различия. С «калашниковыми» на изготовку.
– Добро пожаловать в наш тренировочный лагерь, Дмитрий Олегович, – благожелательно произнес Кудряш, и я узнал тот голос с иностранным акцентом, приказавший брать меня живым.
– Откуда вам известно мое имя? – хмуро осведомился я.
– Ну-у-у, друг мой! Кто же вас не знает?! – рассмеялся он и, немного посерьезнев, разъяснил: – Мы давно наблюдали за вами и, не стану скрывать, вы доставили нам массу хлопот. Особенно за минувший год! Поначалу вас хотели устранить, предприняли ряд попыток, но вас, без преувеличения, хранила Сама Судьба. В конечном счете, Руководство решило: такого человека гораздо выгоднее склонить к сотрудничеству! Столь совершенную боевую машину надо использовать. А не пускать под пресс!
– Руководство чего?! – прищурился я. – Жидомасонского представительства в России?!
– Именно так, – ласково покивал Кудряш. – Правда, мы называем себя несколько иначе. Но это не суть важно! Главное в другом – нам действительно нужен специалист вашего уровня. Нужен здесь, в России, где в скором времени произойдут кардинальные перемены к лучшему. После нашей победы вы, Дмитрий Олегович, займете один из высших государственных постов. А до тех пор поработаете на нас, в меру сил и возможностей. Причем не за те жалкие копейки, которые платит Родина. Для начала я уполномочен предложить вам десять тысяч долларов… в неделю! Потом, разумеется, расценки возрастут. В зависимости от вашей отдачи… И не спешите отказываться. У вас будут сутки на размышление… Да, извините, забыл представиться – Самуэль Либерман. Можно просто – Сэм. Капитан «зеленых беретов» армии Соединенных Штатов. Временно в отставке, хи-хи!.. А теперь задавайте вопросы. Я вижу, вы буквально изнываете от любопытства, и готов охотно его удовлетворить. Почему? Поймете чуть позже! Итак?!
– Вы готовите в России заваруху наподобие украинской «оранжевой». Не правда ли?
– Браво! – похлопал в ладоши Либерман. – Прямо в точку попали!
– И как она будет называться?
– В смысле?! – не понял американец.
– «Голубая» небось? Вы ж там пидоры, поголовно! Ни одного нормального нет!
– По поводу названия угадали, – невозмутимо ответил Кудряш. – А прочие ваши реплики комментировать не буду. Поскольку они носят провокационный характер. Вы рассчитываете, что за подобные оскорбления вас пристрелят на месте и вы, таким образом, избежите вербовки. Зря стараетесь, майор! У меня высокий порог раздражительности. Кроме того, как гласит одна русская пословица, «собака лает, ветер носит». Поэтому, если хотите, можете продолжить. Обзовите меня «пархатым», «жидовской мордой»… Чего же вы молчите? Не стесняйтесь!!!
– Ладно, проехали, – разочарованно буркнул я. – Вернемся к вопросам-ответам.
– Сразу видно разумного человека! – радостно потер ладони Сэм. – Мы не ошиблись в вас! Ну-с, я весь внимание!
– Сценарий «голубой» революции сильно отличается от «оранжевой»?!
– Сильно, – поскучнел Либерман. – В России работать очень сложно. Слишком уж вы того… упертые и плохо поддаетесь психологической обработке. Но ничего! В конце концов справимся! Чай, не впервой! Помните семнадцатый год?! Правда, придется приложить титанические усилия и потратить колоссальные средства. А сценарий вкратце таков:
1. Писатели, публицисты, тележурналисты, режиссеры и прочие «инженеры человеческих душ» нагнетают напряжение в обществе. Вернее – в наиболее податливой и, если называть вещи своими именами, в наиболее дряблой его части. Среди интеллигентствующих хлюпиков. (Видите, насколько я откровенен?!)
2. Когда хлюпики дозреют и начнут громогласно биться в истерике, мы в один день ликвидируем Путина и тех чиновников его администрации и правительства, которые придерживаются державнической позиции. А также высшее руководство силовых ведомств. Обезглавленные армия и спецслужбы замрут в растерянности. У нас уже готова отличная замена их усопшему начальству. Замена из людей вроде вас, Дмитрий! Но не только. Стратегически важные объекты одновременно возьмут под контроль тридцать тысяч хорошо обученных и вооруженных до зубов легионеров. Своеобразный революционный спецназ! (Кстати, таких мы и готовим в нашем лагере.) К ним на подмогу ринутся изгои общества, ведомые нашими инструкторами – пьяницы, наркоманы, сексуальные меньшинства, сумасшедшие, тунеядцы, сепаратисты всех мастей… Мы раздадим им спиртное, оружие, наркотики. Поддержим внешнеполитическим давлением. А дальше, как кривая вывезет, хе-хе! Думаю, у нас должно получиться. А вы, Корсаков, как считаете?!
– Не знаю, – пожал плечами я. – Время покажет. Скажите, капитан, а много у вас лагерей в наличии?!
– Пока один, на триста курсантов. Тот, где мы сейчас находимся, – неохотно сознался Кудряш. – Но это всего лишь начало! К концу года мы планируем довести их общее количество до ста. Работа на местах активно ведется. Наши люди скупают подходящие турбазы, пансионаты. Вербуют будущих легионеров. А этот лагерь – базовый. Центр грядущего повстанческого движения! Здесь готовят руководителей отрядов революционного спецназа. Сюда стекается вся информация с периферии. Однако какая-либо утечка – напрочь исключена! Каждому курсанту вживлен под кожу микрочип последнего поколения, и мы знаем, не только с кем он общается, но даже его мысли[7]. А на случай непредвиденного обнаружения