Если еще вечером Джонатан допускал, что Островский прав и все действия команды Мартова одобрены мастером, то теперь он был убежден в обратном. Чесноков не мог отдавать настолько противоречивые приказы. Мартов либо его неправильно понимал, либо, доводя распоряжения до исполнителей, нес отсебятину. И в том, и в другом случаях такая позиция адвоката наносила ущерб общему делу, и Мартова следовало немедленно остановить. Время, о котором толковал бригадир, пришло.
— Нет, Джонатан, пока еще рано, — упрямо возразил Островский, когда разведчик доложил ему о новом инциденте с участием Рустама и его бойцов. — Нужна еще хотя бы одна улика.
— Мы можем опоздать, бригадир. Возможно, вы пока не думали об этом, но мне с переднего края отлично видны перспективы. Дальнейшие игры по двойным правилам опасны не только для свидетелей, но и для нас. Люди Мартова не просто отбились от рук, теперь они еще и мешают ходу операции. Внутренний конфликт — первый шаг к поражению во внешнем, вы же знаете историю. Нам следует подавить этот тихий бунт и привести все к общему знаменателю. Иначе никак.
— Хорошо, — Островский задумался. — Что ты предлагаешь? Арестовать Мартова по обвинению в саботаже? Разоружить команду Рустика? Представляешь, какой будет резонанс в Совете?
— Все проще, бригадир. Я же говорю, нам невыгоден внутренний конфликт. Надо поступить с адвокатом так, как он поступил с девицей: использовать его в качестве живца. Раз уж наш враг из дичи превратился в охотника и пасет Мартова, я предлагаю поставить ловушку в деревне и дать Мартову адресок. Уверен, что Хамелеон придет за девицей по пятам адвоката, как он пришел на МКАД. Нам останется только нажать кнопку дистанционного взрывателя.
— Я пока не уверен, что враг пасет, как ты выражаешься, Мартова.
— Сто процентов, бригадир. Эпизод на МКАД это полностью подтверждает.
— А эпизод в больнице — опровергает. Почему Хамелеон не примчался туда по пятам Рустама или хотя бы сыщика?
— Не факт, что его там не было. Вероятно, он просто не хотел, чтобы мы обратили внимание на его осведомленность в перемещениях команды Мартова.
— Но если Хамелеон там был, он мог проследить и за сыщиком.
— Нет, бригадир. Я гарантирую — «хвоста» не было. Враг затаился в городе и ждет, когда мы выдадим — случайно или намеренно — место, где спрятана девица. Надо «пойти ему навстречу», но если это сделаю я или вы, некому будет захлопнуть ловушку. Так пусть это сделает адвокат. Будет хоть какая-то польза.
— Хорошо, но я не могу принять такое решение без консультации с Чесноковым. Это крупная операция, нам потребуется помощь.
— Согласен, помощь не помешает. Только не затягивайте. Времени у нас в обрез.
— Я понимаю, Джонатан. Будь на связи.
Новый звонок раздался, едва Джонатан дал отбой связи с бригадиром. Разведчик взглянул на экран телефона и беззвучно выругался. Этот абонент не должен был звонить без крайней необходимости. В том, что необходимость у него возникла именно крайняя, подтвердило тревожное «алло» нового собеседника.
— Не прошло и полгода, — пробурчал Джонатан, отвечая на вызов. — Соскучился? Что стряслось?
* * *По шоссе медленно проехали две милицейские машины. В одной — Виктор был почти уверен, что не ошибся, — сидел тот лейтенант, который приходил ночью разбираться с «утерей» пистолета. То есть неслучайность появления здесь милиции была очевидна. Только каким образом они его вычислили? Тоже «запеленговали», как это сделали федералы, или получили информацию из вторых рук, от агентов в стане Островского? Впрочем, какая разница? Важно не откуда они узнали, а куда теперь бежать! Три кольца оцепления — это серьезно. Туманову и раньше было не до шуток, когда в затылок дышали только киллеры Мартова, а уж теперь-то ситуация стала серьезной до предела. Одна надежда — на Калинина. Неудобно, конечно, будет с ним объясняться, но другого выхода Виктор не видел. Сыщик набрал номер и замер в ожидании. К его огромному облегчению, Павел ответил почти сразу.
— Что стряслось?
— Паша, тут такое дело… — Туманов воровато оглянулся и перешел на полушепот. — Выручай!
— Где ты?
— Я недалеко от поворота на эту, как ее… ту деревню! Я ушел, но меня, похоже, хотят вернуть. Тут такая пальба была, думал, кранты. Но пока обошлось.
— Пока? — Павел вздохнул. — Кто стрелял?
— Люди Островского. Или Мартова. И менты по шоссе курсируют. А еще федералы, э-э… твои коллеги, меня прессовали. Я и от них сбежал.
— Колобок, — Павел хмыкнул. — Перейди в другое место, километра на три подальше от города, но от шоссе сильно не удаляйся и сиди не высовывайся. Мобильник выруби. А лучше выкинь в лужу, я тебе новый подарю на второе рождение. Если выживешь, конечно. Все понял?
— А как же ты меня…
— Я тебя найду, не волнуйся, — полковник снова вздохнул, теперь в голос, и добавил с чувством: — Герой, твою мать, одиночка! Что тебе в деревне не сиделось, навоз не нюхалось?!
— Я разобраться хотел…
— Разобрался? Ищейка непуганая. Это ведь еще умудриться надо было столько «хвостов» нацеплять! Ты что, интервью ТВЦ давал? Откуда о тебе все узнали?
— Я шел просто… ну, позвонил по дороге, в смысле — в Сети пошарил.
— Ясно, — обрубил Павел. — Жди меня, через час вернусь.
За час Туманов ушел от опасного места выхода в эфир километра на четыре. По лесу шагалось легко, но все-таки не как по асфальту, приходилось тратить время на преодоление естественных препятствий вроде бурелома и оврагов да еще отмахиваться от паутины и комаров. Трижды Виктор падал в траву, выжидая, когда по ближайшему проселку пропылит машина, а один раз ему пришлось сделать крюк, чтобы обогнуть стоянку грибников. Маневры «съели» добрую четверть часа, но задание полковника Туманов все-таки выполнил. К исходу пятьдесят девятой минуты он подкорректировал маршрут и двинулся к шоссе.
«Тахо» полковника стоял на обочине прямо по курсу. Удивиться, насколько точен Калинин, Виктор не успел. Павел выглянул в окошко и махнул рукой, приказывая поторопиться. Сыщик взял «низкий старт» и в считаные секунды оказался рядом с машиной.
— Запрыгивай, туловище!
— Почему это я туловище? — усевшись рядом с приятелем, проворчал Туманов.
— Потому, что без башки, — полковник развернул машину через двойную полосу и погнал в сторону города. — Ну и видок у тебя. Ползал, что ли?
— Пришлось, — Виктор запоздало отряхнул одежду. — Я же не виноват, что так обернулось. Только подошел к шоссе, тут Федотов, как чертик из шкатулки, поговорили, я вышел — бац! Бригада Островского нарисовалась. Я в лес, а они давай поливать. Пришлось по-пластунски и оврагами… еле смотался.
— Так, стоп, казак, — Павел помотал головой. — Время есть, так что давай по порядку. Рассказывай с самого начала. Когда и с чего все началось. Подробно. Иначе нам удачи не видать.
— Началось? — Туманов помедлил, пытаясь сосредоточиться, чтобы не упустить какой-нибудь важной детали. — Ладно, слушай. Началось все три дня назад, когда мне позвонил адвокат Островского и предложил несложную работу за очень приличное вознаграждение…
Как и просил Павел, сыщик изложил свою историю неспешно, в деталях и красках. На «исповедь» ушло около получаса. За все это время полковник не проронил ни слова, ничего не уточнил и не прокомментировал, только пару раз кивнул, будто бы соглашаясь с выводами сыщика. Когда Виктор закончил, Калинин молча пошарил в кармане, достал ключ — судя по форме и маркировке, от какой-то входной двери — и протянул его сыщику.
— Держи. Сейчас высажу тебя у подъезда, поднимешься на пятый этаж, дверь направо. Закройся на щеколду и сиди, как мышь. Понял?
— Я мог бы тебе помочь.
— Ты мне поможешь, если не будешь все время путаться под ногами. — Калинин строго взглянул на сыщика. — Ты залез в дебри, из которых самостоятельно тебе не выйти. Так что лучше не пытайся. Посидишь пару дней на моей «явке», а там посмотрим. Я буду тебе позванивать. Сам забудь, что телефон вообще существует. Захочешь «горячих» новостей, там есть комп и выделенная линия. Все понял?
— А если меня найдут?
— Там не найдут. Федотов об этой хате не знает, менты и подавно, а Островский и компания… я позабочусь, чтобы не нашли. И главное — никакой джигитовки! Начнет «падать планка» или одолеют «инстинкты», выпей водки — там всякой всячины полный бар — и на боковую. Помнишь, как в армии говорили? «Если хочешь поработать — ляг, поспи и все пройдет».
— Все настолько плохо? — Виктор взглянул на товарища исподлобья.
— Даже хуже, Витек, — Павел похлопал его по плечу. — Но ты не скисай, прорвемся. Со следа мы всех этих деятелей сбили, так что по очкам пока ведем.
— А… Женя… ее не найдут?
— Не должны. — Павел задумался. — Фросин хуторок только с позволения хозяйки найти можно.
— Все настолько плохо? — Виктор взглянул на товарища исподлобья.
— Даже хуже, Витек, — Павел похлопал его по плечу. — Но ты не скисай, прорвемся. Со следа мы всех этих деятелей сбили, так что по очкам пока ведем.
— А… Женя… ее не найдут?
— Не должны. — Павел задумался. — Фросин хуторок только с позволения хозяйки найти можно.
— Как это? — удивился Виктор.
— У тетки Фроси свои секреты. Тебе она разве никого не напомнила?
— Если честно, Бабу Ягу, — Туманов хмыкнул.
— Она и есть, — Павел рассмеялся. — Колдует, ведьма, почем зря. Вот и заколдовала свой малонаселенный пункт. Шучу, конечно. Деревенька так хитро расположена, что пока к ней на сто метров не подойдешь, не увидишь. Так что местечко надежное. Все, приехали. Вот этот подъезд, шагай…
…Выпить водки и на боковую Туманов был категорически не против. После бессонных суток вариант казался оптимальным. И все-таки Виктор нашел в себе мужество завести будильник на восемь вечера, чтобы не продрыхнуть все самое интересное. А в том, что к вечеру в странном деле наступит если не развязка, то кульминация, сыщик не сомневался. Почему? Четко сформулировать ответ Виктор не мог — уставшие мозги наотрез отказывались шевелиться, но подспудная убежденность в своей правоте была железной. С ней сыщик уснул, с ней же и проснулся за минуту до сигнала будильника.
Чувствуя себя бодрым и полным сил, Туманов прошелся по небольшой квартирке, изучая ее интерьер, помимо бара. Обстановочка была добротной, как салон немецкого автомобиля, но и такой же скучноватой. Виды из окна тоже не блистали. Кухонное окно выходило во двор — тесный, голый и основательно заставленный машинами, а из двух других открывался вид на Тверскую. Будь дом на сто метров ближе к центру, кроме машин, асфальта и рекламных изысков в поле зрения попали бы какие-нибудь достопримечательности, можно было бы полюбоваться, но дом стоял, где стоял.
Виктор прошел в кухню, разобрался с утварью, заварил чаек и, вернувшись в спальню, уселся перед компом. Машинка была «бюджетная», без «наворотов», однако для целей сыщика вполне годилась. А цели у Туманова были простыми и сложными одновременно: опираясь на косвенные сетевые данные, сориентироваться в обстановке.
Выяснить сыщик успел немного, лишь то, что любимый сайт криминальных новостей временно не работает. Причина не объяснялась, система просто отсылала «по известному адресу», и никакие ухищрения исправить ситуацию не помогали. Промаявшись минут пять, Виктор плюнул на это дело и отправился было в свободное плавание по другим страницам, но его вынудили вернуться к реальности странные сполохи за окнами. Туманов поднял взгляд к потолку — на нем играли хаотичные отблески, а затем перевел взгляд на окно — за ним полыхало так, что казалось, горит квартира этажом ниже. Однако дыма сыщик не видел и запаха гари не чувствовал. Виктор подошел к окну и выглянул на улицу.
Внизу действительно горело, только не квартира, а машина на противоположной обочине. Полыхала так, что только держись. Столб пламени, охватившего авто от бампера до бампера, поднимался метров на пять вверх, дальше его резко сменял черный дым, который терялся в вечернем небе на недосягаемой высоте. Но это было не все. Туманов перевел взгляд на ближнюю обочину, затем снова на противоположную, но чуть дальше по улице, вновь на ближнюю, но еще дальше, и у него отвисла челюсть. Машины горели практически одинаковыми кострами почти по всей улице, насколько хватало взгляда. Причем располагались костры в строгом шахматном порядке: через одну машину, и если условно их рассчитать на «первый-второй», то на ближней обочине горели «первые», на дальней — «вторые».
Не веря своим глазам, Туманов себя ущипнул, растер уши и даже шлепнул по щеке. Ничего не помогло. Кошмарный сон наяву продолжался. Очень скоро в него добавился вой сирен и, наконец-то, сильный запах гари. По мере того как машины догорали или же их начинали тушить подоспевшие брандмейстеры, улица заполнялась дымом и паром. Туманов закашлялся и отошел от окна. Сквозь оконные уплотнения дым вроде бы не проникал, но в квартире все равно стало душно и слегка дымновато. До Виктора дошло: окно в кухне было приоткрыто на проветривание. Туманов сбегал в кухню, закрыл створку и вернулся к созерцанию уличного кошмара. Дым полностью закрыл видимость, и разглядеть, что происходит внизу, стало невозможно. Сквозь серую пелену пробивались только огни «мигалок» и языки непотушенного пламени. Причем первых становилось все больше, а вторых меньше. Видимо, к пожарным присоединялись другие службы, в первую очередь милиция. Это было понятно, в «случайный характер возгорания» или в новую методику борьбы городских властей с неправильной парковкой верилось с трудом.
«Явные поджоги. Но кто это сделал и зачем? Пьяное хулиганство? Продуманный акт вандализма? Терроризм? Все возможно, только почему так, почему здесь и для чего?»
Мотивы могли быть разные, но Туманову почему-то пришли в голову только два, с его точки зрения, наиболее разумных. Первый: поджог с целью запугивания владельцев заведений, во множестве расположенных на этой улице, — своего рода крайняя мера социального протеста, как это было несколько лет назад во Франции. Второй мотив был прозаичнее: кто-то где-то неподалеку прямо в эту минуту совершает нечто еще более гнусное, пользуясь тем, что все внимание и все силы милиции заняты происшествием на Тверской. Проще говоря — отвлекающий маневр.
«Узнать бы еще, от чего он отвлекает? — Туманов почувствовал новый приступ исследовательского зуда и покосился на бар. Пить теплую водку „и на боковую“ больше не хотелось, а другие способы борьбы с зудом никак не приходили в голову. — Вообще-то, кем и для чего придуман этот переполох, вопрос лично для меня сто десятый. Гораздо важнее то, что под прикрытием этого хаоса можно незаметно пробраться куда угодно, если, конечно, не попадешь в руки оцеплению. Даже если меня „пасут“, им не уследить за мной в такой обстановке. Надо только придумать, куда мне отправиться, чтобы снова не оплошать, а реально помочь и себе, и Паше, и… Жене. Где искать истину?»
— Внимание, граждане, объявляется временная эвакуация всех близлежащих кварталов! — пробилось с улицы даже сквозь почти непроницаемые для звуков стекла. Динамики на подъехавшей машине МЧС были неслабые.
Туманов щелкнул пальцами. Точно — шанс! В толпе эвакуируемых его с собаками не найти! Сыщик торопливо собрался, накинул куртку и замер в прихожей, прислушиваясь к звукам на лестничных клетках. Некоторое время было тихо, но вскоре захлопали двери и затопали многочисленные торопливые шаги. Виктор выждал пару минут и выскользнул за дверь, мгновенно влившись в испуганно-деловитую массу граждан.
Очутившись на улице, он вдруг понял, где ему «искать истину». Озарению помог обрывок разговора двух мужчин в сине-оранжевой униформе спасателей. Туманов ухватил только конец вопроса и начало ответа, но их ему вполне хватило для принятия решения.
— …и где еще?
— У Экспоцентра и на Новом Арбате такая же петрушка, а еще…
Толпа оттеснила Виктора от спасателей. Туманов покорился «течению», и вскоре оно вынесло сыщика на Петровку. Там граждан уже поджидали автобусы. Никуда ехать они не собирались, просто стояли длинной вереницей, исполняя роль временных пристанищ. Толпа схлынула, частично рассевшись в автобусах, и Туманов получил пространство для маневра. Он незаметно покинул зону бедствия и в меру быстрым шагом дошел до метро «Чеховская». В подземке особого ажиотажа по поводу происходящих на грунте событий пока не наблюдалось, но запах гари потихоньку пробирался и сюда, шепотки уже пошли.
Виктор не стал задерживаться под землей, чтобы, как настоящий сыщик, послушать пересуды, сейчас ему было важнее оказаться в нужном месте в нужное время. Проехав остановку, он пересел на другую линию и через двадцать минут был почти на месте.
Дым от пожара перед Экспоцентром был виден в темнеющем небе даже с Третьего кольца. Виктор выбрался на набережную, остановился и взглянул на часы. Мост Багратион работал до полуночи, вот только вопрос — выпустят ли на той стороне, если милиция оцепила окрестности Экспоцентра так же, как кварталы, прилегающие к Тверской?
«А есть варианты?» Туманов оглянулся. Никаких лодочных переправ здесь, да еще в такой час, не обнаружилось. Виктор отряхнул на всякий случай одежду и вошел в павильон. Вопреки опасениям охрана его не завернула, значит, на той стороне моста никакого оцепления не было. Решили, что Сити огонь не угрожает, и не стали никого эвакуировать? Но тогда гениальный план Туманова был на грани срыва. Он-то рассчитывал «найти истину», под шумок проникнув в офис Островского!
Туманов встал на «движущийся тротуар» и скользнул рассеянным взглядом по проплывающему мимо ряду бутиков.