Адриенна Бассо Как соблазнить грешника
Глава 1
Северная Англия, июнь 1306 г.
— Боюсь, ночью будет дождь, — с серьезным видом заметил лорд Генри Либур, граф Арундел, придерживая своего коня и направляя его поближе к лошади, на которой ехала его жена, чтобы стук копыт не заглушал его слов. — Опять в замке посреди двора разольется огромная лужа грязи, зато это очень хорошо для будущего урожая.
— Дождь? С чего это вы взяли, милорд? — Леди Фиона умерила ход своей лошади, подстраиваясь под шаг жеребца мужа, и взглянула ему в лицо с насмешливым недоумением. — На небе ни облачка, которое могло бы испортить такую прекрасную погоду.
— Дождь обязательно пойдет, миледи, — уверенно подтвердил Генри. — У меня ноют кости, а это безошибочный признак.
В виде подтверждения он похлопал рукой по бедру и поморщился. Фиона недоверчиво посмотрела на чистое, безоблачное небо и покачала головой. В такие минуты, как никогда, остро ощущалась разница в возрасте между ними — двадцать пять лет. Только старик мог говорить о боли и ломоте в костях накануне дождя или снегопада.
Как только эта не слишком приятная мысль пришла ей в голову, Фиона погрузилась в раздумье. Генри во всех отношениях был замечательным мужем. В замок Фиона попала совсем девочкой. Ее взяли в услужение к покойной жене лорда, и тогда-то она и научилась манерам настоящей леди. Через пять лет его жена умерла от родильной горячки, тогда Генри и удивил Фиону, попросив ее стать его женой и приемной матерью для его маленького сына.
Родившись в простой бедной семье, Фиона вздохнула с облегчением, когда отец дал свое согласие на столь неравный брак. Она была счастлива. Брак позволял ей не только остаться в замке, который она уже считала своим родным домом, но и стать в нем хозяйкой.
Многие недоумевали, ради чего было выходить замуж за человека со скромными средствами и намного старше ее, но положение графини Арундел придавало вес в обществе, чувство уверенности и самоуважения. Хотя Фиона почитала своего мужа, но в глубине души не могла не признавать, что вышла замуж не по любви. Тем не менее со временем она действительно полюбила мужа, причем не из-за чувства долга.
Как бы там ни было, но такая жизнь ей нравилась.
Взгляд Фионы скользнул по верхушкам деревьев, сквозь кроны которых пробивался солнечный свет, и остановился на окружавших ее деревьях. Было уже по-летнему тепло. Деревья и кусты усыпала сочная зелень молодых листьев, тогда как на земле лежал ковер прошлогодней пожухшей листвы.
— Посмотрите, Генри, какие чудесные цветы девичьей ромашки, ее еще называют маточной травой! — воскликнула Фиона. — Пожалуйста, давайте остановимся, я их соберу. Два работника с кухни заболели, у них жар и сыпь. Я пробовала лечить их обычными средствами, но все бесполезно. Добавлю ее в мазь, она должна помочь.
Взволновавшись, Фиона так резко натянула поводья, что лошадь встала на дыбы.
— Эй, осторожней, а то еще упадете с лошади, — предостерег ее Генри, вовремя поддержав ее в седле сильной рукой.
Благодарно улыбнувшись и поосновательнее усевшись в седле, Фиона выпрямилась. Она была достаточно умелой наездницей. К счастью, рядом с ней находился Генри, готовый поддержать ее в нужную минуту.
Как только лошадь успокоилась, граф взглянул в ту сторону, куда указывала Фиона, — на небольшое белое облачко распустившихся цветов.
— Разве это девичья ромашка? На мой взгляд, это самые обыкновенные маргаритки.
Фиона улыбнулась. Генри много знал и многое повидал в жизни, но в лечебных травах и цветах совсем не разбирался.
— Желтая середина и белый венчик. Да, очень похожи, но можете поверить мне, сэр, это не маргаритки.
— Конечно, я верю вам, Фиона. Просто наша прогулка и так затянулась. Меня ждут дома дела. А не могли бы вы приехать сюда завтра, я послал бы вместе с вами слуг.
— Но, Генри, это ведь не столько цветы, сколько лекарство. Кроме того, слуги очень больны, боюсь, как бы завтра не было уже поздно. Чем раньше они получат лекарство, тем больше у них шансов выздороветь.
Генри покорно вздохнул.
— Бог знает, Фиона, вы единственная женщина во всей Англии, которая стала бы так переживать из-за слуг.
Улыбнувшись от приятного сознания своей победы, Фиона ответила:
— Но, сэр, разве не вы сами учили меня быть как можно более внимательной к слугам. Сейчас я их соберу и положу в свой седельный мешок, а что не поместится — в ваш.
Граф молча спрыгнул с коня и, ловко подхватив жену за талию, когда она начала спускаться вниз, опустил ее на землю. На краткий миг их взгляды встретились, и Фиона, повинуясь внезапному порыву, нежно поцеловала его в кончик носа.
— Нахалка, — шутливо воскликнул Генри.
Из груди Фионы вырвался смешок, а потом она звонко рассмеялась. Смех гулким эхом полетел между стволами деревьев, вспугнув стаю птиц.
— Подожди меня здесь, — строго велел Генри, передавая ей поводья обеих лошадей.
Фиона согласно закивала головой. Они находились на своей земле, но в их неспокойные времена не стоило забывать о разумной осторожности.
Граф медленно шел к тем деревьям, под которыми росла маточная трава, внимательно оглядываясь по сторонам. Устав стоять на месте, лошади замотали головами и, сделав несколько шагов к образовавшейся на опушке леса луже, начали из нее пить. Подождав, когда они напьются, Фиона привязала их поводья к ближайшему дереву. Обернувшись к Генри, она нетерпеливо ждала от него знака.
Как только он призывно махнул рукой, Фиона сразу бросилась к нему. Земля в лесу была сырой и мягкой, ноги местами утопали в ней по щиколотку.
— Не хочу быть занудой, но все-таки прошу поторопиться, — пробормотал Генри пробегавшей мимо него Фионе.
— Постараюсь собрать как можно быстрее, — ответила она. — Но все равно это займет порядочно времени.
Генри скривился от недовольства, и вместе с тем в глазах блеснул огонек радости за жену. Фиона никогда не боялась работы, какой бы грязной та ни была, и всегда приходила на помощь любому человеку в замке, будь то рыцарь, крестьянин или слуга. Не было ничего удивительного в том, что ее все любили в замке.
Не теряя ни минуты, она опустилась на колени перед распустившимися цветками. Однако Фиона рвала не все подряд, а оставляла отдельные цветки, чтобы из их семян могло вырасти потомство.
Взяв на себя обязанность заботиться о здоровье населения замка — солдат, слуг и гостей, — Фиона следила за тем, чтобы кладовая, где хранились лекарственные средства, никогда не пустовала.
Передвигаясь на корточках все дальше и дальше, Фиона постепенно уходила за ствол дерева. Странное предчувствие опасности на миг овладело ею. Оторвавшись от цветов, она подняла голову. Все вокруг было тихо и спокойно. Генри стоял в нескольких метрах позади нее.
Опустив меч, уже без прежней настороженности он поглядывал по сторонам. Обозвав себя в душе трусихой, Фиона подвинулась за дерево, срывая растущие там цветы, как вдруг чья-то мужская рука сильно и больно схватила ее за кисть.
Крик замер в горле Фионы, она застыла на месте, потрясенная, испуганная. Рука сдавила ее запястье еще сильнее, но от страха Фиона не чувствовала боли. Подняв голову, она увидела перед собой холодные глаза державшего ее человека. Судя по одежде, это был воин, рыцарь, а не какой-нибудь грабитель с большой дороги.
Широкоплечий, с глубоко посаженными синими глазами, он стоял, сильно согнувшись, но, несмотря на это, было заметно, что он высок и мускулист. Тонкий нос с горбинкой нес на себе отпечаток мужественности, а рот, как это ни удивительно, чувственности. Густые волнистые темные волосы спускались до плеч. На левом виске возле самого глаза виднелся шрам. Вне всякого сомнения, память о давней битве.
Заросший густой щетиной, тяжелый подбородок лишь усиливал впечатление угрозы. Впрочем, весь облик незнакомца нес на себе отпечаток силы и властности. Но странное дело, если бы их встреча произошла не при столь зловещих обстоятельствах, она сочла бы его даже красивым.
Но кто он? И почему прячется в лесу? Впрочем, сейчас было не совсем удобное время для того, чтобы задавать подобные вопросы. Прежде всего надо вырваться из его рук. Немедленно! Стоя на коленях, Фиона попыталась отпрянуть в сторону и освободиться, но не тут-то было. Незнакомец не уступал ей в быстроте и в то же время был намного сильнее. Дернув за руку, он поставил ее на ноги, словно куклу, продолжая прятаться вместе с ней за толстым стволом. Слезы навернулись на глаза Фионы: никто раньше не обращался с ней так грубо и сурово. Еле слышный шепот заставил кровь отхлынуть от ее лица, настолько он был страшен.
— Не шуми, иначе мы вытряхнем душу вместе с кишками из твоего спутника.
Стальной блеск в его глазах был красноречивее любых угроз. От них так и веяло холодом, отчужденностью и враждебностью. Липкий страх сковал сердце Фионы, без всяких слов было ясно — в случае необходимости он не колеблясь убьет ее.
Впереди тихо треснула ветка под чьими-то ногами. Фиона вся задрожала от страха, когда увидела за могучими дубами чуть поодаль еще пятерых человек. Боже, что же делать!
Она еще раз попыталась вырваться, но он опередил ее, крепко прижав к себе. Фиона едва не задохнулась в его стальных объятиях. Молниеносным движением он обнял ее рукой за талию, прижав ее руки к ее же телу так, что она не могла ими пошевелить. Еще миг, и другой рукой он закрыл ей рот.
— Фиона? — раздался голос Генри. — Где вы?
Страх с новой силой охватил ее, сердце гулко и тревожно забилось, словно собираясь выпрыгнуть из груди. Фиона слышала приближающиеся шаги мужа. Господи, помоги, не дай им убить его! Надо все-таки его предупредить! Отчаяние придало ей силы и смелости. Фиона начала вырываться, брыкаться, мотать головой из стороны в сторону. Все без толку. Незнакомец стоял, словно каменное изваяние, он даже не пошевелился. Все ее попытки освободиться походили на бессильные трепыхания мухи, пойманной в кулак.
Не желая сдаваться, Фиона продолжала вырываться. Дергая головой то верх, то вниз, она сумела захватить зубами край его руки. От волнения сердце застучало быстро-быстро; собрав все свое мужество, она изо всех сил укусила его. Раз, другой, третий.
Она ощутила языком вкус кожаной перчатки, мокрой и грязной. Брезгливо поморщившись, она продолжила свои попытки укусить его за руку. Она кусала и грызла кожу, пока не услышала его приглушенное ворчание: кажется, она достигла своей цели. Несмотря на причиняемую боль, возможно, даже рану, он не ослабил своей хватки, более того, еще сильнее сжал ей рот.
Бессильная и беспомощная, Фиона смотрела, как ее муж добровольно лезет в приготовленную для него ловушку. Сдавленный крик ужаса и боли вырвался из ее груди, когда один из разбойников выскочил из-за дерева и нанес удар мечом, целясь в голову Генри. Но тот был начеку. Очертив резкий полукруг мечом, он ловко отразил смертельный удар. Заняв оборонительную позицию, Генри отбил один удар, другой, а потом сам ринулся в атаку.
Наступая и тесня противника, он прижал его спиной к дереву. Замирая от волнения, Фиона следила за тем, как ее муж сражается с более молодым противником, молясь про себя о чуде.
Леденящий душу звон мечей друг о друга все ускорялся, эхом разносясь по лесной опушке. Несмотря на свой возраст, Генри держался очень хорошо, не зря он почти ежедневно по несколько часов упражнялся с мечом во дворе замка. Однако он начинал выдыхаться, что совсем неудивительно: его противник был раза в два моложе и на целую голову выше.
Но Генри не собирался прощаться с жизнью. Сделав ловкий выпад, он нанес точный удар, ранив соперника в плечо. Не ожидавший такой прыти от старого рыцаря, его противник попятился, споткнулся и упал. Не успела Фиона обрадоваться, как два других воина выскочили из-за деревьев, торопясь на помощь раненому товарищу.
Не прошло и минуты, как один из нападавших нанес удар такой силы, что едва не вышиб из старого рыцаря дух. Генри повалился на землю как куль. Фиона закричала от ужаса, даже не замечая, что рука незнакомца больше не зажимает ей рот.
— Пожалуйста, не надо! — умоляюще воскликнула Фиона дрожащим от волнения голосом. Она вся замерла от ужаса при виде распростертого на земле мужа, к горлу которого был приставлен меч. Инстинктивно она хотела броситься вперед, но ноги ее не слушались, страх сковал, парализовал ее волю и тело.
— Остановитесь, это же Арундел. Не трогайте его, — прозвучал властный, не терпящий возражения голос незнакомца. Повинуясь, нападавшие опустили мечи и отступили назад. Фиона не верила своим глазам, когда раненый разбойник помог Генри встать.
— Отпустите мою жену, — хрипло произнес Генри, тем не менее привычка повелевать явственно проскользнула в интонации.
Пораженная тем, что происходит, Фиона не сразу заметила, что ее уже никто не удерживает. Стараясь унять охватившую ее дрожь, она спотыкаясь подошла к Генри.
Главарь разбойников с удивленным видом учтиво поклонился.
— Прошу меня извинить, граф, за столь неприятную встречу. Я узнал вас только после того, как мои люди по ошибке напали на вас.
— Это вы, Киркленд? — Будучи вне себя от негодования, Генри резкими движениями смахивал с себя грязь и листья. — Да простит меня Бог, но мне следовало выгнать вас пинками под зад с моей земли.
— Вполне понятное желание, мой друг, но совершенно не благоразумное. — Тот, кто так грубо обошелся с Фионой, сделал два-три шага навстречу графу, а его люди, сомкнутым полукругом следовали за ним.
Голова у Фионы кружилась от волнения, она вздохнула поглубже, чтобы немного успокоиться. Кто же этот дерзкий незнакомец? Генри знал его. И все же, хоть незнакомец и назвал его другом, непохоже, чтобы они были друзьями. Клинки были спрятаны в ножны, но в позе незнакомца чувствовалась готовность к бою. По всему было видно, если ему бросят вызов или оскорбят, то схватки не миновать.
Фиона мотнула головой, как бы отбрасывая прочь эту пугающую мысль. Глупо было бы думать о чем-нибудь подобном: зачем нагнетать тревогу, когда и так все скверно.
— Вы на моей земле, — угрюмо заметил Генри. — Мне кажется, по моему виду видно, кто я, чтобы воздержаться от нападения.
— А мы не нападали, мы просто удивили вас.
Губы графа насмешливо искривились, но в его глазах не было видно смеха, они блестели холодно и твердо.
— Вы напугали мою жену, — буркнул Генри.
Фиона едва не застонала от досады. Ну кто его тянет за язык? Противников ведь намного больше, а их положение очень незавидное. Неужели он не понимает, насколько велика опасность?
— Вас не обидели, Фиона?
Глаза всех присутствовавших обратились на Фиону. Было бы глупостью говорить правду. Сердце сдавила тяжесть, однако она вскинула голову и улыбнулась.
— Со мной все в порядке, — солгала она, не обращая внимания на ноющую боль в руке.
— Боюсь, мое обращение могло показаться вам, леди Фиона, несколько резким. Обычно я отношусь с почтением к леди.
Голос прозвучал доброжелательно и приятно, причем свои слова Киркленд сопроводил вежливым поклоном. Однако выражение его лица по-прежнему оставалось непроницаемым. Горячая волна прихлынула к щекам Фионы, она выругала себя и свое острое зрение. Если бы она не заметила маточной травы, то они проехали бы мимо и не попали в беду.
— Почему вы прячетесь на моей земле? — Генри никак не мог успокоиться. — Это совсем не похоже на вас.
— Мы забрались на юг немного дальше, чем собирались. Просто хотелось убраться подальше от Метхевена. Смею вас уверить, мы здесь не задержимся. Как только убедимся, что дороги безопасны, так сразу отправимся к себе домой.
— Вы сражались под Метхевеном? — Глаза Генри округлились от удивления.
— Да. — Граф нервно дернул уголком рта. — И я горжусь моими воинами.
— Нас разбили, — хрипло произнес один из нападавших.
— Но не в честном бою, — проворчал другой и зло сплюнул на землю. — Англичане отказались встретиться с нами в открытом поле, они действовали, как трусы. Они напали на наш лагерь на рассвете, когда мы спали, и перебили почти всех.
— Неужели никого не пощадили? — Генри удивленно приподнял бровь.
— Никого, — ответил Киркленд ровным голосом. — Те, кому удалось спастись, скрылись в Шотландском нагорье. — Но мне надо вернуться домой. Я должен защищать мои земли и моих людей.
Генри задумчиво почесал подбородок.
— Значит, вы решили встать на сторону Брюса? Не слишком ли смелый шаг?
Киркленд пожал плечами:
— Слишком долго из осторожности, явно излишней, мы терпели над собой власть англичан. Я не во всем согласен с Брюсом, тем не менее я уверен, только он способен дать свободу Шотландии. У нас будет свой король. В конце концов, это наше право.
По огоньку в глазах мужа Фиона с удивлением поняла, что тому нравятся сказанные слова. Ни для кого в Англии не было секретом, что король Эдуард хотел установить свою власть над Шотландией и заставить шотландцев с почтением относиться к нему. С уважением относясь к власти короля, Фиона полагала, что ее муж разделяет с ней подобные взгляды.
— Но ведь не все шотландцы согласны, что Брюс должен носить шотландскую корону, — тихо заметил Генри. — По слухам, Макнабы и Макдугалы сражались на стороне англичан под Метхевеном против короля Роберта.
— Это правда. — Граф пожал плечами и насупился. — Во главе отступников стоял Джон Макдугал из Лорна. Им двигала жажда мести, и у него есть силы и деньги для ее осуществления. Он самый опасный враг из всех врагов Шотландии.
Генри фыркнул.
— Тот, кто совершил святотатство, убив племянника прямо на церковном дворе, поступит точно так же с любым человеком.
Фиона нахмурилась: кто не слышал об этом мерзком преступлении против людей и Бога. Роберт Брюс, будучи одним из претендентов на корону Шотландии, избавился от главного соперника Джона Комина по прозвищу Красный, пригласив того на встречу в церкви и там убив его.