– А, проклюнулась, – без удивления сказал ленивый голос в трубке. – Говорил, прибежишь. Слышал, ты на рынке носками торгуешь. Кушать захотела?
– Я не на рынке, – сказала Беата. – Я по делу. Ты помнишь Переяславчикова?
– Кого? – насторожилась трубка.
– Депутата Переяславчикова, у которого я брала интервью, – терпеливо объяснила Беата. – Ты еще тогда сказал, что он слишком борзый и разевает пасть не на свой кусок. Помнишь?
– Что тебе надо? – холодно спросил ее собеседник.
– Ты знаешь, что он разбился на машине? А машина была совсем новая, только купленная!
– Дура, – сказала трубка равнодушно. – Опять лезешь не в свои дела, опять нарвешься. Мало тебе, что газетку твою вонючую закрыли? Сиди тихо. Неприятностей хочешь?
– Я хочу знать... Хочу знать, какие автосалоны по городу – твои! – выкрикнула Беата навстречу коротким гудкам. – И где Переяславчиков покупал машину. – Она отключила телефон. – И я это узнаю.
* * *В середине дня к ней подскочила Люда.
– Ты что, с Серым зарубилась? Забей, он ко всем привязывается. Говно каких мало. Сначала подкатывается, потом вонять начинает. А что за мужик тут у тебя сидел? Хахаль твой?
Беату позабавило старомодное слово – хахаль. Когда-то в студенческой компании про нее сочинили стишок: «От хахаля к хахалю – все хахали ахали». Ну и разные варианты.
– Лучше расскажи, как было в ресторане, – сказала она.
Люда поджала губы:
– Я тебе еще в субботу рассказать хотела. А ты раз – и ускакала куда-то, даже ко мне не подошла. На свиданку, что ли, бегала, с этим в шарфе?
– Ну говори же! – поторопила ее Беата. Лучший способ избавиться от чужого любопытства – задавать встречные вопросы.
– Короче, все было ужасно. Представляешь, прихожу, вся уложенная, накрашенная. Юбка мини, колготки твои, шпильки – все, как надо. Сижу. Женщин немного, и все с мужьями. Смотрю, есть ребята симпатичные. И помоложе, и посолиднее. С золотыми запонками. Короче, можно выбирать.
– И что?
– И ничего! Сидели и жрали три часа подряд. Танцев не было, так просто ни к кому не подойдешь. И Реваз этот прибабахнутый от меня ни на шаг. А еще он мне знаешь, что сказал? «Людмила, – говорит, – вы можете чувствовать себя свободно и никого не бояться. Я знаю, что у вас думают про кавказских мужчин. Но раз вы пришли со мной, никто даже не посмотрит в вашу сторону». Вот это здорово, правда? Никто не посмотрит! И ведь точно – никто не посмотрел! Вернее, посмотрят, срисуют рядом Реваза – и глаза в сторону. Ну ты скажи, а?
– Твое счастье, что не посмотрел, дурочка! – не выдержала Беата. – Знаешь, что было бы, если бы ты стала при нем кому-то глазки строить?
– И чего было бы?
– Кров, – торжественно произнесла Беата с кавказским акцентом. – Много крови. Больше всего твоей.
– Ой? – не поверила Люда.
– Не сомневайся. Ты думаешь, кто тебе Реваз – безобидный дедушка?
– А... – начала Людмила и вдруг шмыгнула куда-то в сторону. Над прилавком, как статуя командора, навис непреклонный Сергей-администратор.
– Снова посторонние разговоры в рабочее время. Беата Мстиславовна, согласно уставу нашего предприятия, я вынужден вас оштрафовать. У вас будет вычтено из зарплаты.
Беата смотрела на него во все глаза. Ее даже не насмешило упоминание о подвальной зарплате, которой ей и без штрафов еле хватило бы на один ужин в «Виноградной косточке». Она никогда прежде не знала, как низок и мелочен может быть мужик в своей мести женщине, которая предпочла ему другого.
Впрочем, все она прекрасно и давно знала. Но каждый раз, сталкиваясь с этим, теряла дар речи. Так молча и смотрела на прямую спину администратора, который, наверное, решил, что она переживает из-за вычтенных денег.
Бедная продавщица Маша! Так, кажется, зовут девушку, которая написала в редакцию письмо. Неужели над ней вот так же постоянно издеваются плешивые администраторы? Почему же тогда она не по этому поводу просит помощи, а переживает, что негде отхватить богатого мужа? Не верит, что можно что-то изменить, не выходя из-за лотка? Унижение и бедность – вечный удел продавщиц Маши, Люды и Софьи Михайловны, а чтобы разорвать этот порочный круг, нужно вырваться из подвала... Но кто тогда будет продавать колготки, лекарства и бытовую химию? Умница и красавица Беата?
* * *– ...Беата!
Она остановилась как вкопанная. Погрузившись в мысли о нелегкой женской доле и о судьбе бедного депутата Переяславчикова, умница и красавица совершенно забыла о назначенном на вечер свидании. Закончив работу, она по инерции направилась домой. Дом ее был недалеко от «Семерых козлят», поэтому на работу Беата проезжала три остановки на троллейбусе, а обратно в хорошую погоду шла пешком. Это было удобнее, чем воровато оставлять за углом машину, которая была в три раза дороже, чем дряхлый «Пассат» Сергея-администратора, чтоб ему повылазило.
– Суровая ты девушка, – запыхавшись, проговорил Сергей-хахаль, хватая ее за рукав. – На пять минут опоздал, гляжу – уже уходит. Сердишься?
– Не сержусь, – сказала Беата, размышляя, не рассказать ли золотой рыбке о своих подвальных неприятностях. Да нет, не стоит, он уже один раз показал, какой из него защитник.
Сергей привез ее на сей раз в новое место, которое выглядело дешевым до непристойности. Стены сверкали зеркалами и золотом, в воздухе висел густой табачный дым; какие-то противные рожи, по большей части мужские, поглощали огромное количество еды и выпивки и играли в бильярд. Кормили, правда, добротно и вкусно, но Беата была гурманом в эстетическом смысле. Неужели Сергею здесь нравится? Или он специально выбрал кабак, куда можно повести продавщицу? После перипетий сегодняшнего дня Беата уже почти готова была обидеться.
– На бильярде играешь? – подмигнул Сергей.
Беата презрительно пожала плечами. Она играла во все, что не требовало беготни по стадиону, и играла неплохо. Так вот в чем дело, он фанат бильярда! И более приличного места найти не мог?
Впрочем, понятно, почему не мог. В приличном месте, на глазах у приличных людей и играть надо прилично. А Сергей играл из рук вон плохо. Беата обставила его три партии подряд и великодушно предложила отдохнуть. Но Сергей хотел продолжать, хотя не особенно стремился к реваншу. Может, ему нравится сам процесс катания шаров, а на результат наплевать? Беата встречала таких игроков, но в основном женщин. Мужчине так вести себя в игре не пристало.
* * *– Здорово, Боря!
– Здоров, здоров! А ну, подвинься, Славик, я покатаю.
Бильярдные столы стояли почти впритык друг к другу, и Беате приходилось делать усилие, чтобы отключаться от реплик соседей, по большей части матерных. Но этот обмен приветствиями прозвучал прямо над ее головой. Длинный лысоватый Славик протиснулся к стене, а коренастый, похожий на Винни-Пуха Боря взял кий и начал прицеливаться, приговаривая: «А вот мы его ща зафигачим, и этого мы ща раскурячим». Его ворчливый бас напоминал голос артиста Леонова при озвучивании Винни-Пуха. Он бурчал вроде бы себе под нос, но слышно было в самых удаленных уголках, и в прокуренном помещении даже стало тише.
Борин партнер, коротко стриженный парень с лицом призывника, оперся о кий, словно игра была уже кончена. Похоже, он заранее знал, что будет дальше. И точно – Боря в два счета расщелкал по лузам шары, залпом выхлестал протянутую кем-то рюмку и довольно крякнул:
– Славик! Твое время пришло!
Славик нехотя отлепился от стены. Беата только сейчас вспомнила о своем партнере, чье положение было, прямо скажем, аховым. Скучно даже возиться с ним. А что, если?..
– Хотите сыграть со мной? – обратилась она к крутому Боре, вызвав удивленное мычание в толпе бильярдистов.
Боря смерил ее оценивающим взглядом и сделал приглашающий жест:
– Мадам!
Сергей в панике попытался к ней пробиться, но Беата уже стояла у другого стола. Ему ничего не оставалось, как караулить ее сумочку, оставленную на полке для шаров, и морщиться, как будто у него вдруг заболели зубы.
– Ставка сто зеленых, леди, – объявил Боря. – Надеюсь, вы в курсе. Даже для прекрасных дам.
– Годится, – ответила Беата.
Ну, продавщица, зажигай!
– Разбивайте, мадам.
Беата начала играть, особенно не нервничая. Подумаешь, и не таких делали. Первый шар. Второй. Третий. Четвертый. Боря мрачно усмехнулся.
– Продуешь бабе, Боря, – фыркнул кто-то из толпы.
– Колян, проглоти язык, пока руки-ноги целы, – бросил ее соперник, не оборачиваясь.
Беата, которая к этому моменту забила уже шесть шаров, нахмурилась. Эта фраза решительно сбила ее с толку. Она попыталась вспомнить, где ее слышала и почему это так важно, – и промазала. Толпа разочарованно загудела. Довольный Боря встал к столу и под восхищенный ропот закончил партию.
– Леди, не огорчайтесь, – сказал он покровительственно. – Хорошая игра. Прошу расчет.
Беата пошла к своей сумочке, рядом с которой, как верный пес, переминался Сергей.
Беата пошла к своей сумочке, рядом с которой, как верный пес, переминался Сергей.
– Рука дрогнула, – заметила она виновато. – Я бы его обставила. Что-то меня отвлекло...
– Вообще-то думать надо... – нервно сказал Сергей. – Ты хоть знаешь, что в таких местах играют на деньги? И что теперь будет?
«Боится, что придется за меня платить, – презрительно подумала Беата. – Жмот. Да пошел он...»
Она отодвинула его плечом, открыла сумку и вынула кошелек.
– Как же ты теперь жить будешь, ненормальная? – несколько смущенно спросил Сергей, когда Беата вернулась, отдав Боре законный выигрыш. – Это ведь вроде как ползарплаты твоей...
– С тобой сыграю, вот и отыграюсь. Готов? – беспечно ответила она.
– Я на деньги не играю, – опять напрягся Сергей, и Беата вновь почувствовала растущее презрение. Тоже мне, достойная пара, перебздел из-за паршивой сотни баксов. Пора отсюда сваливать, надоело...
Но Сергей пока не собирался уходить. Он отвел ее за столик, разлил по бокалам вино и интимно наклонился к Беате:
– Слушай, ласточка. Вот ты с этим Борей играла, говорила с ним. А теперь подумай – ты не его за стенкой слышала? Ну, вспомни, ты мне рассказывала. Базар был про вышку, про зону? Да или нет?
Беата чуть не подпрыгнула. Ну, конечно!
– Да... Вот оно что... Я как услышала: руки-ноги целы, так меня что-то дернуло – где-то это уже было. Я потому и промазала. Точно, он. Голос такой, как у Винни-Пуха: бу-бу-бу, в голове моей опилки.
От возбуждения она говорила громко, и кое-кто за столиками стал оглядываться.
– Подожди с опилками, – отмахнулся Сергей. – Это точно он? Уверена?
Беата кивнула. Она вытянула шею, выглядывая в группе бильярдистов Борю. Но в этом не было нужды – он уже не играл и сам пристально смотрел на нее, прислонившись к стене. Рядом стоял какой-то парень – не то Колян, не то Славик – и что-то показывал на экране своего мобильника. Боря переводил глаза с экрана на Беату, словно сравнивая портрет с оригиналом. Поймав ее взгляд, он шутливо поклонился. Беата ответила неуверенной улыбкой. Ей было совсем не весело.
Сергей сидел спиной к Боре и ничего не замечал. На его лице было написано огромное облегчение, словно он только что вынырнул из воды.
– Ну вот и славно, трам-пам-пам, – пробормотал он, поставил нетронутый бокал на стол и махнул официанту: – Счет, пожалуйста.
– Мы что, уходим? – спросила Беата.
– Угу.
Счет появился на столе с невероятной быстротой.
– Отыгрываться не будешь?
Беата не знала, что делать. Выходить из ресторана надо было мимо Бори и его приятелей. Неизвестно, что им нужно и зачем они на нее смотрят. Ясно одно – от этого супермена, не умеющего играть в бильярд, помощи ждать не стоит. Он уже это доказал – и тогда, в подвале, и сегодня.
Супермен, похоже, вообще потерял к ней интерес. Он встал и решительно направился к выходу, и Беате ничего не оставалось, как семенить за ним.
– И как это надо понимать? – сердито сказала она ему в спину. – Ты зачем меня сюда привел? Опознавать какого-то Борю?
Сергей рассеянно оглянулся и взял ее за локоть:
– Идем.
– Так это правда, – дернулась Беата. – Ты для этого со мной знакомился? Ты что-то разнюхивал, а тут подвернулась продавщица, наивная дурочка, которая слышала кое-что важное, и ее достаточно сводить в затрапезный кабак... Ты кто – бандит? Или мент?
Боря и два его подручных встали на дороге. Сергей только сейчас обратил на них внимание.
– Ага, – сказал он невозмутимо. – Вот теперь уходим. Быстро.
И потащил ее назад, через какой-то коридор, кухню, узкую дверь...
Боря и компания были уже на улице.
– Я полагаю, девушка хотела бы отыграться, – хмыкнул он. – Прошу.
– Она не будет больше играть, – коротко бросил Сергей. – Мы спешим.
Беата в отчаянии оглядела пустой дворик. Надеяться было не на кого.
– Вы можете валить на все четыре стороны, пока руки-ноги целы. Дама останется, – сказал Боря.
Сергей поморщился, коротко размахнулся и ударил его в подбородок. Другой парень прыгнул сбоку. Беата взвизгнула, повисла на парне и получила хороший тычок, от которого повалилась на холодный, усыпанный картофельными очистками асфальт, но не успела его коснуться – Сергей схватил ее за руку, рванул верх, и они пустились бежать.
– В машину!
Они проехали на полной скорости два квартала, прежде чем убедились, что никто за ними не гонится. На людной освещенной улице Сергей затормозил у обочины и сразу же взялся за телефон.
– Павел Семеныч, это я.
«Все-таки бандит, – подумала Беата. – С чего бы ему так бояться и драпать?»
– Поздравьте, моя версия подтвердилась, – говорил между тем бандит, слизывая кровь с разбитой губы. – Мой контакт опознал его. Ага. Контакт абсолютно надежный. Только надо поторопиться, я там засветился немного. Да не знаю уж, как засветился, только наехали на нас. Ну все, до завтра.
– Это я засветилась, – сказала Беата. Ей вдруг все стало ясно. И то, что ее спутник – не бандит. И то, что сама она – действительно дурочка, которая всегда нарывается на неприятности. Зачем надо было звонить? Посмотрела бы в Интернете...
– Да нет, при чем тут ты, – покровительственно возразил Сергей. – Просто под руку попалась. Уф! Наверное, я должен перед тобой извиниться, детка.
«Детка»! Мы в Голливуде! Он и дерется, как Брюс Уиллис...
Сергей между тем открыл зеркальце на солнцезащитном козырьке и, совсем не по-голливудски морщась, разглядывал свои боевые раны.
– Черт! Вот это синяк. Чисто конкретный. С таким только на доклад к начальству идти. Между прочим, первый раз дрался на задании из-за девушки... Да, ты права! Я познакомился с тобой, потому что мне надо было кое-что выяснить. У меня была надежда, что из магазина можно увидеть или услышать то, что происходит в салоне «Пежо». Я сам туда сунулся, но глухо. Оставался магазин в подвале. Один шанс на тысячу, но он выпал. Ты слышала голос и узнала его, умница. Ты принесла мне удачу.
Он повернулся к ней и улыбнулся поощрительной улыбкой. По голливудским законам здесь полагалось быть поцелую, но Беата отстранилась.
– Зачем тебе это?
– Я работаю в страховой компании, в следственном отделе. Мы расследуем одну аварию, которая произошла из-за неисправности тормозной системы. У нас имелись подозрения, что машина была продана уже с испорченными тормозами и кто-то сделал это нарочно. Теперь эти сведения подтвердились. Понимаешь?
Что ж тут непонятного. Оскорбленная продавщица колготок должна была в этот момент хлопнуть дверью и удалиться, гордо постукивая каблучками. Ведь ее использовали как приманку, обманули в лучших чувствах, и простить такое гордое сердце не в силах. Продавщица с Оксфорд-стрит поступила бы именно так. Но журналист Беата Новак не думала ни о прощении, ни о гордости. Безошибочным нюхом она взяла след и расхохоталась так внезапно, что Сергей отпрянул.
– Не стыдно ль вам, господин, обманывать бедную девушку? В наших страховых компаниях нет никаких следователей, за аварии без виновных они просто не платят, зачем тратиться на дополнительный отдел! Это вы американских фильмов насмотрелись. Но история с неисправными тормозами действительно была, из-за них месяц назад разбился на новом «Пежо» депутат Переяславчиков. Никакой вы не страховой агент. Вы расследуете, не было ли это специально организованным покушением, политическим убийством. Получается – было?
– Было, – признался Сергей, помолчав. – Только не убийством. Переяславчиков жив, он в коме, но может выкарабкаться. Для продавщицы вы слишком умны, Беата. Откуда вы знаете про аварию?
– Я читаю газеты, – парировала Беата.
Если ее ухажер работает в правоохранительных органах, ей совсем не стоит перед ним раскрываться.
– Газеты писали об этом совсем мало.
– А я читаю внимательно!
Только сейчас она сообразила, что они опять говорят друг другу «вы».
– Не бойтесь, – усмехнулась она, – я не буду спрашивать, где вы работаете. Только скажите: вы узнали, кто хозяин салона?
– Какого салона? – удивился Сергей.
Он дурак или прикидывается?
– Салона «Пежо», – терпеливо повторила Беата. Таким ангельским тоном она брала интервью у юных обкуренных звезд эстрады. – Того, что у меня за стеной. Где я слышала голоса. Где машине Переяславчикова испортили тормоза.
– Официальный владелец – некто Петров. Но на самом деле салон принадлежит... Слушай, зачем тебе это надо? Это такие люди, которых тебе в жизни...
«Итак, мы снова перешли на покровительственное „ты“. Мои акции падают», – про себя отметила Беата. А вслух сказала:
– Эти люди меня заказали.
Сергей посмотрел на нее в изумлении, а потом расхохотался:
– Ну ты даешь, детка! Ты бы хоть понимала, о чем ты говоришь! Черт, ты просто прелесть. Давно не выполнял такого приятного задания. – Он похлопал ее по руке. – Не бойся, если кто тебя заказал, мы этих плохих дядей прямо сегодня арестуем.