Калейн хорошо знал Бранмера — последнего верховного рейнджера. Вообще-то, он служил под началом Бранмера во время войны. Бранмер был, конечно, великим человеком, но он был излишне мягок. Он не был достаточно сильным, чтобы сражаться в этой войне так, как подобает, но теперь он был мёртв, и некому было возглавлять рейнджеров. Алит Нерун, помощник Бранмера, исчез. Калейн не был рейнджером, и не испытывал желания становиться их начальником. Это место по праву принадлежало Синевалу, и теперь тот занимал его.
Синевал, нынешний Энтил-За, пришёл к Калейну несколько дней назад. Он снова говорил о своих мечтах, о своих амбициозных планах и о той роли, которую должен сыграть в них Калейн. Вместе с собой он привёл старого, немощного человека по имени Драал — человека, который был учителем для всех трёх представителей религиозной касты в Сером Совете. Драал обратился к сатаи Ленанну, и попросил того о помощи в одном важном деле. Нужно было совершить полёт на одну пустынную планету, доставить туда двоих — Драала и кого-то ещё, и оставить их там. Такова была доступная официально информация, но наедине Синевал рассказал Калейну больше. Планета была не такой простой, какой она казалась на первый взгляд. В ней была заключена сила, сила, которую нельзя так просто отдавать в руки старика и странного инопланетянина.
Планета, которую земляне называли Евфрат, должна была стать минбарской.
И вот теперь, когда он был здесь, перед Калейном стояла лишь одна-единственная проблема. Снова, как и тогда, являя воплощённую чёрную ярость в своём скольжении, убийственно прекрасный, из глубин неба выплывал корабль Земного Содружества "Вавилон".
Внутри которого, несомненно, был капитан Джон Шеридан.
Старкиллер.
* * *— Так точно, капитан, это минбарский крейсер, — сказал лейтенант Франклин. — Довольно крупный.
Шеридан приглушённо вздохнул и мрачно поглядел на Г'Кара и Затраса. Нарн молча и терпеливо стоял возле кресла Шеридана. Затрас бегал по рубке, внимательно изучая всё, что попадалось ему на глаза и постоянно путаясь у всех под ногами.
— Они нас уже заметили? — спросил Шеридан.
— Почти наверняка.
— Замечательно. Энергию на передние орудия, объявить боевую тревогу. Запустить эскадрильи Старфьюри Альфа и Дельта и приготовить термоядерную бомбу.
Шеридан резко вздохнул полной грудью и выпрямился в кресле. В нём начал просыпаться азарт боя. Его приход был желанным. В его жизни было мало постоянного, но сражения были одной из её констант. Это было единственное, что у него получалось хорошо, и единственное, что он мог делать для пользы всех и каждого.
— Капитан, — сказал Г'Кар. — Нам не нужно сражаться здесь.
— При всём моём уважении, Г'Кар, они минбарцы, и они, вне всякого сомнения, пришли сюда за тем же, зачем и мы. У меня нет времени, чтобы обсуждать этот вопрос дальше.
— На борту вы держите в заключении одну из их сатаи. Если они узнают об этом, они наверняка не станут открывать огонь, чтобы не рисковать убить её.
— В прошлый раз это не сработало.
— Всё же, не повредит дать им об этом знать.
Шеридан повернулся к Г'Кару и поглядел в его мудрые глаза.
— А вы что знаете об этом? — спросил он вдруг Затраса.
— Варн послал многих из нас. Он не уверен, кто лучше всех может заменить его. Он сделал так, чтобы собрать всех подходящих кандидатов у Великой Машины, чтобы Великая Машина смогла выбирать сама. ЦОК, ЦОК. Машину нельзя выбирать, нет, нет, нет. Машина выбирает. ЦОК.
— И один из этих других кандидатов — минбарец? Ни за что. Мне сказали, чтобы я объявил эту планету собственностью Земли, и я собираюсь... — Шеридан осёкся и посмотрел на Г'Кара. Нарн сделал движение, которое, возможно, было пожатием плечами.
— Капитан? — напомнил ему о его обязанностях командор Корвин.
— Ах, чёрт. Запускайте эскадрильи, и держите передние батареи заряженными энергией. Передайте сообщение на интерлаке, скажите им, что у нас на борту сатаи Деленн и приведите её сюда, в рубку. Если они хоть дунут в нашу сторону, зажарьте их.
— Вас понял, сэр, — сказал Франклин. — А на десерт — земляничное мороженое.
— Ванильное, лейтенант Франклин. Ненавижу землянику.
Шеридан взглянул на Г'Кара.
— И что теперь?
— Это.
Шеридан перевёл взгляд туда, куда показывал Г'Кар. Его глаза раскрылись шире обычного.
— Великий Боже.
* * *— Я говорю вам, алит Калейн, мы не будем нападать на этот корабль!
Калейн презрительно взглянул на Драала. Чаша его терпения в отношении старика была почти переполнена. Он выполнял задание Синевала, а не Драала с этим нелепым маленьким инопланетянином.
— Здесь капитан я, — грубо бросил он в ответ. — И мои приказы будут выполняться.
Его слова были суровы и непреклонны, но они не могли скрыть страха, который он испытывал. Перед ним был Шеридан, Старкиллер. Калейн, вопреки рассудку толкаемый своим позором, шёл по его следам с самого Марса. Участие в войне Нарна с Центавром. Уничтожение "Эмфили" и "Догато". Его пленение на Веге-7 и побег с самого Минбара, причём вместе с сатаи Деленн.
Калейн был обрадован и напуган одновременно. Наконец-то ему представлялся шанс расплатиться за всё, отомстить за собственную трусость у Марса. Но это также могло обернуться дальнейшим позором и поражением. Он не смел идти на такой риск. Шеридана было необходимо уничтожить сейчас же.
— Вы слышали их сообщение, — настаивал Драал. — У них есть Деленн. Вы не можете рисковать её жизнью, чтобы насытить собственную жажду мести.
— Они лгут.
— Вы знаете, что это не так.
— Ну, тогда если Деленн с ними, то она перешла на их сторону по своей воле, а значит, она предатель, о котором нам нечего заботиться.
— Матрас! — закричал Драал. — Можешь хоть ты сделать что-нибудь?
— Матрас не может, но Матрас знает, кто может, да.
— Заткни пасть своему тявкающему гоку!
— Гоку? Матрас не есть гок. Матрас не знает даже, кто такой гок. Матрас... Ах. Понял. Матрас говорил вам, но вы не стали слушать Матраса. Никто никогда не слушает Матраса. Даже Затрас не слушает Матраса.
— Кто это...? Во имя Валена!
В воздухе перед Калейном плавало, слегка подрагивая, видение инопланетянина, которого раньше ему ни разу не приходилось видеть. В общих чертах, он напоминал маркаба, но в его глазах была такая мудрость многих веков, которая не была свойственна ни одному представителю этой вымершей расы.
— Приветствую вас, пришедшие ко мне, — сказало изображение. — Моё имя Варн, хранитель Великой Машины. Над этой планетой не прольётся ничья кровь. Вас привели сюда для того, чтобы вы исполнили своё предназначение. Это предназначение в том, чтобы решить, кто из вас двоих заменит меня в сердце этой Машины. Затрас и Матрас, мои друзья, вы справились отлично. Приведите сюда, на поверхность, своих кандидатов, а также капитанов этих двух кораблей. Они должны будут понять то, что произойдёт здесь, и донести весть об этом до других миров. Не беспокойтесь о местных атмосферных условиях. Я сделал так, что вы все сможете дышать этим воздухом.
И ещё, имейте в виду: любое враждебное действие, с чьей бы стороны оно не последовало, приведёт к разрушению этого корабля. Здесь не место насилию. Ни я, ни Машина, не позволим этого.
Изображение растаяло, и Калейн бросил острый взгляд в сторону Драала и Матраса.
— Говорил, Матрас вам говорил. Да, да. Говорил, но вы не слушали. Никто никогда не слушает Матраса. У Матраса очень грустная жизнь, но зато интересная. Да, да. Но Матрас не жалуется. У Матраса есть предназначение.
— Я уже сказал тебе, Драал, — проговорил сквозь зубы Калейн. — Заставь его заткнуться. Ладно, вы слышали, что сказал... этот. Нам надо спуститься на поверхность.
И Старкиллер тоже будет там.
* * *— Может, мне отсюда не возвращаться? — оглядываясь вокруг, произнёс Шеридан.
У него перехватывало дыхание от восторга.
— Это... это... ха. Кажется, мне нужно какое-то новое слово, чтобы описать это.
То было несколько непродуманное замечание, но верное. Для того чтобы описать, то, что окружало его, слов не хватало. Подумать только, раса инопланетян смогла построить всё это, держать взаперти от всех, кто хотел бы вторгнуться сюда и жить тут какой-то своей жизнью, так глубоко под землёй... Он был совершенно потрясён.
— Великая Машина, — сказал Затрас. — Она действительно великая, правда?
— Ни капли не сомневаюсь, — искренне ответил Шеридан. Он поглядел на другого своего спутника, но Г'Кар лишь шептал что-то себе под нос. Шеридан распознал отдельные слова нарнского диалекта, а в том, что это была молитва, он не сомневался.
Внезапно, охватившее Шеридана восхищение разлетелось на куски, когда раздался писк его коммуникатора.
— Наверху всё тихо, капитан, — послышался голос Корвина. — Минбарцы, вроде бы, не делают ничего угрожающего. Только несколько минут назад мы видели, как они отправили на поверхность челнок.
Внезапно, охватившее Шеридана восхищение разлетелось на куски, когда раздался писк его коммуникатора.
— Наверху всё тихо, капитан, — послышался голос Корвина. — Минбарцы, вроде бы, не делают ничего угрожающего. Только несколько минут назад мы видели, как они отправили на поверхность челнок.
Во всяком раю есть змей.
— Спасибо, мистер Корвин. Если они предпримут какие-нибудь агрессивные действия, дайте мне знать об этом сразу же. И... позаботьтесь о безопасности Сатаи Деленн. Отбой.
— Там, наверху, боя не будет, нет, нет, — сказал Затрас. — Варн не хочет, чтобы было так. Воевать нехорошо. Искусство воевать в том, чтобы знать, когда воевать, и с кем не воевать... Ах, нет, нет, нет, пожалуйста, простите Затраса. Затрас хотел только сказать, что искусство воевать в том, чтобы знать, кого когда и воевать, чтобы воевать... Ах, нет. Не хорошо. С кем воевать, и когда воевать с тем, кто не воевать. Ах, нет. ЦОК, ЦОК. У вас очень странный язык. Затрасу не кажется, что ему нравится этот язык. В нём нет никакого смысла.
— Отлично, — поздравил его Шеридан. — Всем нам понадобится ещё несколько сотен лет, чтобы понять это.
— Добро пожаловать, мои друзья, — заговорил старческий голос.
Шеридан обогнул угол, пытаясь не споткнуться о суетящегося позади него Затраса, и остолбенел. Затрас врезался в него.
— Вы не хотели делать так. Вы должны были хоть как-нибудь предупредить Затраса, но нет. Игнорируете Затраса. Затрас не важен. Ничего, Затрас не обижается.
— Нет, ты важен, — сказал голос.
Это был тот же самый голос, который приветствовал их, когда они были ещё в рубке "Вавилона".
— Мы все важны, Затрас, каждый из нас по-своему. И я приветствую вас, капитан Шеридан, а также и вас, Ха'Кормар'А Г'Кар.
Нарн прижал кулаки к груди в салюте. Шеридан же просто смотрел.
Вид инопланетянина не отличался ничем особенным. Чем-то он напоминал маркаба, но был ниже, и черты его лица были немного другими. Его голос, казалось, тоже был более тихим и не таким уверенным, как раньше. Физически, Варн не выглядел впечатляюще, но что могло выглядеть впечатляюще рядом с той массой аппаратов, механизмов и цветных огней, что окружала его? Вся эта громада, уходящая своими отростками глубоко в окружавшие их скалы, просто ужасала своими размерами и сложностью. Сам Варн выглядел так, будто он являлся неотъемлемой частью этой машины, точно так же, как все те кабели и провода, что соединяли его с ней.
Варн — вернее, изображение Варна, стоявшее в нескольких шагах от того, что было, вероятно, его телом, — повернулось в сторону и слегка кивнуло головой. Шеридан тоже повернулся в ту сторону.
Пришли новые гости. Один из них выглядел в точности как Затрас. Двое других были... минбарцами.
Во всяком раю есть змей.
* * *— Но, лейтенант Иванова, можете же вы, наконец, понять наше положение!
Президент Правительства Сопротивления Мэри Крэйн была усталой и голодной, и ей очень хотелось отдохнуть. Ей совершенно невмоготу было продолжать сражение против половины собственного правительства и женщины, что стояла сейчас перед ней.
— Нам нужно подтверждение доброй воли ваших друзей. Нам нужно заключить с ними соглашения, выработать нормы взаимоотношений, которые, как мы рассчитываем, будут таковыми равноправных союзников. Может быть даже торговые соглашения. Может быть даже обмен послами. Всё, что мы обсуждали до сих пор, базировалось лишь на том, что сказали нам вы.
— И докладах капитана Шеридана, — быстро парировала Иванова.
— Видите ли, моя дорогая, — заговорил вице-президент Кларк. — Капитан Шеридан имеет... своеобразную репутацию человека, который очень экономно дозирует правду в своих докладах.
— Грубо говоря, — вмешалась генерал Такашима. — Он частенько прямо лжёт нам, да и то, лишь в тех редких случаях, когда он вообще соизволит сказать хоть что-нибудь.
— Правда? — сказала Иванова. — Я полагала, что к нему здесь... относятся получше.
— О, мы питаем бесконечное уважение к его талантам, — нарочито подобострастно сказал Кларк.
В Правительстве, всё же, было ещё несколько членов, которые действительно уважали Шеридана, и доверяли ему в вопросах использования его возможностей и ресурсов на пользу Человечеству. Но их было лишь несколько.
— Но он, тем не менее, солдат, а не дипломат или агент разведки. Он лишь... в силу определённых обстоятельств вынужден действовать в несвойственных ему качествах.
— А разве это не относится ко всем нам? — ответила на его тираду Иванова.
Кларк зашёлся от гнева и посмотрел на Крэйн, которая безнадёжно пыталась стереть со своего лица улыбку. Во времена наподобие этих, начинаешь искать удовольствия везде, где только можно, и вид оскорблённого Кларка был для неё в данный момент вполне приемлемым удовольствием.
— И, при всём моём внимании к упомянутым ранее вещам, я боюсь, что мои друзья не в состоянии организовать здесь присутствие своего посла. Наша атмосфера ядовита для них, и, кроме того, они с крайней неохотой покидают свою родную планету. Для них это высоко почитаемое место.
— Но можете ли вы хотя бы организовать для нас контакт с ними? — спросила Крэйн. — Какая-нибудь разновидность, скажем, дальней связи или что-то в этом роде?
— Их технология работает на иных принципах, чем наша. Они предпочитают пользоваться некоей разновидностью... телепатии, как мне это представляется. Постоянная связь с любым агентом, покидающим За-Ха-Дум. Вроде меня. Всё, что вам кажется необходимым, вы можете в любой момент передать им через меня.
— Телепатия, — сказал Кларк. — Может быть, мы должны попросить мисс Александер осмотреть вас. Возможно, ей удастся выяснить что-нибудь полезное насчёт этой самой связи. Я так понимаю, что у мисс Александер в последнее время достаточно много свободного времени, так как наша минбарская гостья вышла на прогулку...
— Нет! — неожиданно воскликнула Иванова. — Никаких телепатов! Пусть они не приближаются ко мне!
Крэйн удивлённо уставилась на неё, поражённая силой реакции.
— Они могут... повредить мою связь. Она очень чувствительна. Всё, что необходимо, передавайте через меня, как я уже сказала.
— У меня есть один вопрос, — вмешалась Такашима. — Как мы должны называть этих ваших союзников? Я полагаю, у них есть имя?
— Да, — медленно произнесла Иванова. — Но оно содержит десять тысяч букв.
— Ой, — поразился Кларк.
— Вот именно. Я могу говорить по-русски, но даже мне не под силу произнести его. Если вы желаете называть их каким-то определённым именем... я думаю, что минбарское их название можно грубо перевести как... Тени.
— Тени? — тихо переспросила Крэйн.
Зловещее имя, и, может быть, в этом и заключался особый смысл. Отношения минбарцев и этих Теней, со всей очевидностью, доказывали, что у них есть серьёзный повод войти в союз с Правительством Сопротивления.
— Тени, — повторила она.
От этого слова её пробирал озноб, и она готова была поклясться, что оба раза, когда она произносила его, она видела в глазах Ивановой неясный проблеск.
— Мне нравится, — громогласно объявил Кларк. — И как же выглядят эти ваши Тени?
— Довольно обычно, — сказала Иванова. — Довольно... обычно.
* * *— Приближается война, — сказал Варн. — Война, сеющая ужас и тьму, от которой будут рушиться небеса и земли. Миллиарды погибнут в ней, и целые империи падут, но всегда будет жива надежда на мир, великая надежда. Она должна жить. Каждый из вас пришёл сюда, — говорил он, указывая на Г'Кара, Шеридана, Драала и Калейна, — уже зная что-то, больше или меньше, об этой войне.
Одни из вас, — сказал он, глядя на Г'Кара, — полагают, что готовы принять грядущее. Другие, — он перевёл взгляд на Калейна, — сомневаются в своей собственной ценности и боятся возможного исхода. Есть и те, — Драал, — кто отвергают своё место и удивлены, узнав, что у них вообще есть какое-то место, в то время как вы, — Шеридан, — отказываетесь поверить своим разумом в то, что подсказывает вам ваше сердце и не пускаете в своё сердце того, о чём кричит ваш разум.
Вы должны сражаться в этой войне, и вы должны победить, не считаясь с ценой этой победы, а иначе, каждая свободная, мыслящая раса в Галактике рискует оказаться под гнётом тирании и непреходящего отчаяния. Всегда должна жить надежда, и справедливость, и Свет. Эта Машина есть часть той надежды, она является частью основания той справедливости, а также способна пролить толику того Света.
Я был здесь пять сотен лет, и теперь я умираю. Всё это время, я собирал знание, путешествовал к далёким и неведомым мирам, видел вещи ужасные и потрясающие своей красотой. Все мои воспоминания, все мои мысли хранятся в недрах Великой Машины, и право самой Великой Машины в том, чтобы выбирать, кто унаследует их.
Калейн лишь краем уха слушал Варна, и только чуть в большей степени интересовался окружающей обстановкой. Его внимание было сфокусировано на Старкиллере. Калейн был удивлён. Он не предполагал, что Шеридан окажется таким... хрупким на вид. Калейн решил, что единственного взмаха его посоха окажется достаточно, чтобы лишить землянина его жалкой жизни. Нет, никак это существо не может нести ответственности за "Чёрную Звезду", за атаку над Марсом, за страх, который преследует самого Калейна, алита клана Клинков Ветра!