Ничего нового совет не решил. Дальгерт воспринимал происходящее отстраненно, словно оно не имеет к нему никакого отношения. Слушал о плане обороны, слушал о графике и порядке разведения патрулей… о согласовании действий ополчения и монастырских братьев. Один раз только высказался в поддержку приора, предложившего открыть двери монастыря для женщин, детей и стариков, тех, кто захочет здесь укрыться.
Узнал, что завтра с утра ему в патруль – не удивился.
Догадывался, что теперь его будут гонять до тех пор, пока вновь не уверятся в его лояльности. Даль мрачно улыбнулся. Теперь, конечно, ни о какой хиротонии не может быть и речи как минимум год. Пережить бы этот год. Или хотя бы этот день.
Однако все кончается в свой черед. Кончился и совет. Дальгерт вышел на улицу, распрощался. Там в бледном небе светили звезды.
Возвращаться в келью не хотелось. Заснуть он все равно не сможет… Дальгерт находился далеко за пределами усталости.
Вот и затихли шаги последнего священника. Вот во всем монастыре осталось всего два непогасших окошка…
– Брат Дальгерт!
– Брат Рузан… тоже не спится?
– Ты зря мне не поверил…
– Тебя послал ко мне кто-то из священников, чтобы подбодрить и поддержать. А заодно рассказали, на какие адовы муки я себя обреку, если послушаю зов плоти и попытаюсь освободить… ну, понятно. И намекнули, что ты можешь сам все увидеть…
– Спаситель тебя храни, Даль. Я говорил с Никулой, он просил посидеть с тобой, но и только.
– Остальное что же, твоя идея?
– Как сказать… я знаю, где ее держат. Этот бесов ритуал надо почему-то проводить именно здесь, а то бы держали в городе, наверное. У двери там, конечно, стоит кто-то из братьев, но есть же и окно. И я смотрел, там никого нет. Если хочешь, можешь подойти и сказать что-нибудь. Она услышит.
Дальгерту в темноте было плохо видно брата Рузана, но он кивнул.
«Кажется, я совершаю величайшую в своей жизни глупость», – подумал он, следуя за смутным силуэтом.
Там действительно было зарешеченное окошко. Крошечное, у самой земли.
Дальгерт присел возле окна, еще не придумав, что сказать. Рузан шепнул:
– Я на углу буду. Покараулю, вдруг кто пойдет…
Когда он ушел, стало совсем тихо.
Сказать… обнадежить как-то? Но чем, если сам не видишь выхода?
– Ильра, слышишь меня? Не отвечай. С Вилем все в порядке, видел его.
Говорил, а сам думал – там, у решетки, сидит специальный человек и пишет все, что он скажет…
И плевать. Завтра, так или иначе, все решится. Потому что армия Схарма уже должна быть на подходе. Завтра решающий день.
– Я тебя вытащу, – сказал он и поспешил к углу, туда, где ждал брат Рузан.
Тот ничего не сказал, и они вместе пошли к одному из малых входов в здание.
Дальгерт до рассвета промаялся без сна. В постели казалось душно, запахи и звуки были слишком резкими. В конце концов он придвинул кресло к окну и сидел в полудреме, наблюдая, как движется снаружи единственная яркая звезда. На самом деле, не звезда, конечно. Кто-то когда-то рассказывал, что это планета и называется она Юпитер. Планеты – это тоже часть миров Упорядоченного. Наверное, на многих из них живут люди. Строят города, растят детей, сражаются и погибают. Далеко. Так далеко, что жизни не хватит, чтобы добраться.
И тем, кто на них, нет дела, что где-то на другом краю мира стоит монастырь, а в монастыре один бестолковый послушник никак не может решить, что ему делать завтра… что делать и как жить.
Когда начало светать, Дальгерт оделся, взял сумку и вышел на улицу. Там было по-утреннему свежо, над землей стлались тонкие нити тумана. Сонные служители только-только покинули кельи. Их было мало – только те, кто занят уборкой двора, и те, чья очередь работать на кухне. Из открытых окон трапезной слышался звон посуды.
Ворота еще заперты, но если попросить сторожа, то он отворит малую калитку. Дальгерт так и сделал.
У крыльца «Вороньего гнезда» сидел, покачиваясь, пьяница. Внутри горел свет, там еще не все гости разошлись. Зайти Дальгерт не решился, но присел на то же крыльцо, подальше от перебравшего гуляки.
– Не спится, святой отец? – хрипловато спросил пьянчуга. – Горло промочить не хочешь?
Дальгерт не ответил, и это было ошибкой. Потому что гуляка придвинулся ближе и доверительно сообщил:
– Хорошая нынче ночь! Эх, длилась бы и длилась…
– Отчего же?
– Виль людей собрал. Готовятся улицу перекрывать. Задние окна уже все ставнями закрыты и заколочены. Хозяин боится, что стекла бить будут, супостаты. А тут хорошо… тихо.
Пьянчужка помолчал еще с минуту и спросил:
– А ты что внутрь не идешь?
– Боюсь, выставит меня хозяин. Как вот тебя.
– А, это не он меня, это я сам ушел. Там, знаешь, и без меня есть кому пошуметь. И чем же ты так провинился?
Даль неожиданно заметил, что собеседник вовсе не пьян. Да и по одежде нельзя сказать, что он из бедных. Правда, длинный плащ с капюшоном скрывает почти все… но видны и приличные кожаные сапоги на толстой «горной» подошве, и рукава суконной куртки.
Дальгерт из вежливости ответил:
– Да выходит, подставил я их. Его и Ильру. Ильра – это дочь Добряка Виля…
– Значит, это из-за тебя старик с утра как в воду опущенный. Понятно. Ладно, рассказывай.
– О чем?
– Что случилось, как случилось. Может, получится что-то исправить. Только давай отойдем куда-нибудь в сторонку. Нехорошо здесь.
Они пошли вдоль площади. Даль с удивлением увидел, что собеседник превосходит его ростом на полголовы. А когда сидел, казался невысоким.
Дальгерт спросил:
– Почему я должен тебе доверять?
– А почему нет? Я не прошу пересказывать мне орденские тайны, я их побольше твоего знаю. Что тебя останавливает? Может, действительно, тебе стоит глотнуть из фляги? У меня тут есть…
– Ну, раз на тайны ты не претендуешь, скажи хоть, как тебя зовут.
– Это важно? Я могу назваться любым именем, и ты все равно не узнаешь, настоящее оно или нет.
Даль усмехнулся. Но подумал: «А что я теряю? За прошлый вечер я наговорил уже столько, что, если кто-нибудь захочет пристроить меня под суд Инквизиции, он очень легко и быстро добьется успеха».
И он медленно начал рассказывать:
– Есть у нас в обители такой брат Евхарт. Дрянной он человек. Но, видимо, нужен зачем-то настоятелю…
Дальгерт подумал, как бы так помягче рассказать о нездоровом пристрастии этого аколита к молоденьким мальчикам. Но его собеседник нетерпеливо кивнул:
– Параноидальный шизофреник с нарушениями полового влечения. Продолжай.
– Я его однажды и застал за таким… нарушением. Настоятель наложил на него епитимью, но он решил, что я только тем и занимаюсь, что пытаюсь испортить ему жизнь. Я не знал, насколько эта мысль засела у него в голове, и не придавал значения мелким гадостям, которые он устраивал для меня в монастыре. А надо было. Видимо, он решил отомстить мне всерьез…
Рассказывал, а перед глазами шаг за шагом проходили события последних дней. Все разговоры, случайные взгляды, поступки, мысли. Дальгерт и представить не мог, что так хорошо помнит это.
– …Пока я был у постели умирающего, Ильру забрали в монастырь. Ну вот… так все на этот момент и обстоит. Попробую вызволить ее… шансов мало, конечно…
– Ты хорошо представляешь, чем это кончится для вас обоих?
– Я прекрасно представляю, что будет, если я этого не сделаю.
– Имей в виду, Евхарт действовал не по своей инициативе. За ним кто-то стоит, и логичней всего предположить, что это отец Леон. Так что будь вдвойне осторожен, проверка еще не кончилась. А с другой стороны, действовать надо быстро. Сможешь снова с ней поговорить?
– Я даже не уверен, с ней ли я говорил. И вообще, был ли кто-нибудь в той комнатушке.
– Мне нужно ее увидеть. Любым способом, но лучше, конечно, официально.
Даль задумался. Вести обряд будет кто-то из старейшин, это понятно. Монастырь к «языческим мракобесиям» не должен и не станет иметь никакого отношения. Значит, если переговорить с самим Гаральдом, то возможно, он удовлетворит просьбу. А если просьба будет исходить от отца девушки, то он просто не сможет отказать. Хорошо, но…
– И что решит ваша встреча?
– Есть много способов защитить мага от разрушительных последствий его колдовства, и я не буду их описывать. Просто поверь, что такие способы есть.
– Значит, встреча состоится. Пойдем.
Незнакомец не стал расспрашивать, просто отправился следом за Далем.
Они вернулись к «Вороньему гнезду».
Дальгерт замешкался у порога, спросил:
– Хорошо знаешь Виля?
– Сегодня увидел в первый раз.
– Тогда не удивляйся! – он решительно толкнул дверь.
В зале оставались всего трое, и они, конечно, сразу повернулись к вошедшим. Виль резко встал, уперся пальцами в стол. Нахмурился.
– Я, кажется, ясно дал понять, что не желаю тебя видеть в своем доме.
– Тогда выйди к нам. У нас нет времени на ругань, а поговорить надо.
– Вернусь! – кинул Виль своим и подошел к порогу.
Его тяжелый взгляд уперся Дальгерту в переносицу.
– Виль, я виноват во многом, это так. Но я не менее чем ты желаю ее вызволить…
– Да? А что ты для этого сделал? Что ты можешь, мальчишка…
– Я хотел сам стать добровольцем, – пожал плечами Дальгерт. – Но отец Леон нашел целых три причины, чтобы запретить мне это. Община и монастырь не одобряют этот способ защитить город и прибегнут к нему в самом крайнем случае. Они даже надеются справиться своими силами…
– И ты говоришь мне это? Ты? Ты жалок, Дальгерт. Моя дочь с честью выдержит испытание, раз выбор уже пал на нее. Она не станет бежать от опасности, даже если ты посмеешь ей это предложить. Ты что думаешь? Что кровь Тарна превратилась в жидкую водицу и нам так же, как тебе, неведомо слово «честь»? Старейшины приняли решение. Сейчас не важно, что стало причиной именно такого выбора. Если бы жребий пал на кого-то другого, его родные люди так же, как я, переживали бы и сетовали на судьбу, но ни мыслью, ни поступками не стали бы пытаться переложить свою долю на кого-то другого. Ты меряешь всех по себе, так вот знай: таких, как ты, среди нас нет. Ты – изгой. Ты – слуга Спасителя. И ты – не от корней Тарна. Иди вон.
– Виль, выслушай…
– Иди из моего дома!
– Два слова, Виль!
– Пошел вон!
Лицо добряка Виля побагровело. Он стал страшен, единственный глаз налился кровью. Дальгерт решил, что дальше не стоит испытывать терпение старика, ведь уже видно, что он не станет слушать. Он поклонился и молча отошел от крыльца.
Небо совсем посветлело, вскоре уже появятся первые пешеходы. До этого времени надо вернуться в монастырь.
Незнакомец тенью проследовал за ним.
Дальгерт сказал:
– А ведь он прав. Даже предложи я ей побег, она откажется. Она гордая, Ильра. Я не должен был…
– Возможно. А только мне все-таки стоит повидать ее перед обрядом. Если она тебе, конечно, хоть немного дорога…
– Попробую поговорить с Гаральдом, – сказал Даль. Но в голосе его было больше сомнений, чем уверенности в успехе. – Нам придется, похоже, поднять почтенного старейшину из постели…
Вопреки ожиданиям, Гаральд не спал. Более того, его припухшие веки говорили о том, что ночь у него выдалась тревожная.
– Приветствую, брат Дальгерт. Чем удостоился чести видеть вас в столь ранний час?
– У меня просьба к вам, старейшина. Вы, должно быть, слышали, что девушка, которая должна принять участие в магическом ритуале, мне не безразлична. Не важно, правда ли это, но если бы не мстительность брата Евхарта, выбор мог пасть на кого-то другого, а значит, она попала под удар из-за меня. Раз уж судьба распорядилась так, а не иначе… я уверен, она встретит это испытание с честью.
– Так в чем же просьба, брат Дальгерт?
– Я не прошу, чтобы вы позволили мне увидеться с ней, потому что знаю – Ильра считает меня недостойным человеком. И все же… Прошу устроить встречу с ней моему знакомому.
– Кто этот знакомый?
– Он не маг, не относится ни к монашеской общине, ни к корням Тарна… просто меня она видеть не пожелает, а постороннего человека, я надеюсь, выслушает.
– Брат Дальгерт… вы не ответили.
– Мой знакомый ждет вашего решения в приемной. Я могу его позвать, и вы сами убедитесь, что никакой угрозы нашему общему делу в том нет…
– Очень на это надеюсь, молодой человек. А теперь, насколько помню, – вам скоро заступать в патруль? Зовите вашего друга и поторопитесь в монастырь. Насколько я знаю отца Леона, он терпеть не может, когда его подчиненные опаздывают.
Дальгерт поклонился и вышел из кабинета Гаральда в здании Совета Старейшин.
Ему действительно следовало поторопиться.
Его недавний знакомец на прощание кивнул и скрылся за дверью.
«А я его раньше не видел, – запоздало подумал Даль. – Кто он? Местный житель, который просто, так случилось, редко бывает в центре города? Схармат? Да нет, это вряд ли. Но тогда кто?»
Глава 6
– Нет, пожалуйста, не надо… – бормотал помощник мастера Лека по прозвищу Лось.
Бывший помощник.
Лек стоял в углу комнаты и бесстрастно наблюдал, как подходят к несчастному два бессмертных солдата, вооруженные ножами и дубинками.
– Осторожней, чтобы материал мне не повредить! – напомнил Лек.
Сказал он это не солдатам, а тому, кто ими управлял, – молодому офицеру Правой армии Схарма. Парень был бледен и чуть покусывал от сосредоточенности нижнюю губу, но солдаты его слушались беспрекословно.
– Не-е-ет! – завизжал, как баба, проштрафившийся помощник. – Не надо! Я все скажу!..
– Для кого ты делал копии моих чертежей?
– Пожалуйста, мастер… он меня убьет.
– Я тебя убью еще вернее. Так для кого? Офицер, начинайте.
Парень отдал приказ, и один из бессмертных ударил дубинкой. Удар пришелся по ногам. Лось упал на колени.
– Мастер! Прошу вас!
– Так для кого?
Еще удар – на этот раз по спине.
– Не надо!
– Да что вы его, как младенца…
Один из мертвецов дернул бедного Лося за волосы, он распластался на полу; к ударам дубинок добавились удары ногами. Тот попытался спрятать, укрыть голову, но куда там. Избиение продолжалось в молчании несколько минут, потом Лек, поморщившись, дал знак отступить.
– Ну? – грозно спросил он.
Но побитый помощник тихонько поскуливал на полу, ни на что не обращая внимания.
– Поднимите, – велел Лек.
Лося подняли. Его жалкий вид, однако, ничуть не смягчил сердце начальника.
– Для кого ты копировал чертеж?
– Мастер… убейте меня сразу…
– Убить? Тебя? Да еще сразу? Ну нет. Нашей армии нужно много, очень много неуязвимых солдат. Будет жалко выкидывать такой экземпляр.
Лось вновь заорал – на этот раз так, что Лек был вынужден зажать уши. А потом он услышал то, что и хотел услышать:
– Мастер, не убивайте! Прошу! Я все скажу! Губителем клянусь, не хотел я, он меня заставил… сам бы я никогда…
– Кто?
– Мастер Воль… Он велел… обещал, что мы вместе уйдем, что жить хорошо будем. Сказал, что сделает так, что вы ничего не узнаете.
– Значит, Воль. Что же, я с ним поговорю. Кажется, кто-то возомнил о себе больше, чем следовало.
В дверь каземата постучали. Вошел один из слуг – тот самый мальчишка Таиш, что поначалу так боялся трупов.
Он перешагнул порог, увидел избитого Лося и замер в оцепенении, хлопая ресницами. Видимо, его страх перед мертвецами еще не развеялся.
– Мастер! – наконец дрогнувшим голосом сказал он. – Старец Демиан говорит, если вы не поторопитесь, то останетесь здесь. Армия идет быстро. Может, завтра они уже возьмут город.
– Да, знаю. Так, этого связать – и в машину. Можете не церемониться, но шкурку не повредите. Вещи мои готовы?
– Все готово, мастер!
– Тогда едем!
И Лек быстро вышел из тесной комнаты на воздух.
Поселок, в котором еще недавно стояла лагерем Правая армия Схарма, был почти пуст – генерал Аким приказал выдвигаться еще два дня назад. Остались лишь немногие мастеровые и обозники, но и те уже свернули свое хозяйство и готовились выступить.
Лек, первоначально собиравшийся ехать чуть не с головным отрядом, задержался из-за Лося и его попытки скопировать рабочие схемы в мастерской, а еще из-за того, что нужно было довести до ума последнего, двести двадцатого бессмертного солдата.
Теперь придется торопиться и надеяться, что монахи продержат схарматов хотя бы несколько часов. Лек хотел верить, что город не сильно пострадает, особенно старая, каменная часть – где, несмотря на все прошлые обиды, в детстве он видел и много хорошего. И это хорошее было неразрывно связано с одной из главных улиц и с домом напротив…
Большая механическая повозка на трех парах колес ждала у мастерской. В кузов помощники уже сложили большую часть инструментов, сундуки с личными вещами и одеждой. Возле проржавевшей оранжевой кабины, снятой целиком с какого-то доисторического транспорта, скучал старец Демиан – советник генерала Акима.
– Наконец-то, – ворчливо сказал он. – Сколько можно ждать?
– Едем, – повторил Лек. Ему не очень хотелось делить транспортное средство с этим опасным человеком, но выбора не оставалось. Эта повозка была последней.
Один из подмастерьев занял место водителя.
Мертвецы ловко закинули в кузов беднягу Лося и сами забрались туда же. Последним в транспорт забрался офицер. Что-то тихо заскрежетало, затикали зубчатые колеса, и машина тронулась.
Лек смотрел, как исчезают вдали строения поселка, ставшие за несколько месяцев почти родными.
– Скажи, мастер… – вкрадчиво поинтересовался старец, – ты так верно служишь нашему делу. Многие пришли в Правую армию Схарма, потому что Аким неплохо платит. Кому-то нравится быть сильным среди сильных. А тебе ведь, по сути, даже не был предоставлен выбор. Тебя, насколько я помню, забрали из родного дома без спросу…
– Не совсем так, – поправил Лек, пытаясь сообразить, что бы ему ответить, чтобы старик поверил. – Я ждал, чтобы случилось что-то такое, и не стал сопротивляться или звать на помощь. Хотя мог. Однако что мне светило дома? Быть деревенским мастером Слова, собирать из хлама мельницы и плуги? Или прослыть безумцем, который занят тем, что никому не нужно и никогда не будет нужно? Увольте! Мне такая судьба претила. И, мне кажется, я не прогадал. Здесь, в армии Схарма, я смог многое сделать, даже кое-чему научиться. Ваши маги, конечно, не великого ума, но опыт у них есть, да и книги… где бы я еще мог найти такую библиотеку? Так что, в целом условиями я доволен.