План был рискованный и строился лишь на повсеместном разгильдяйстве, царившем в армии Схарма.
Но времени мало – эйфория от блестящей победы уже немного схлынула, начали налаживаться связи с городом… еще немного – и дело дойдет до усиления дисциплины…
Дойдет, обязательно дойдет. Но не прямо сегодня.
Сегодня основные входы в подвальные помещения никто специально не охраняет. Есть охрана во дворе, есть – на входе в бывшую трапезную. Есть караульный пост на верхнем уровне, где у монахов хранился запас вина и снеди. Что еще надо?
Дальгерт покинул монастырь еще до заката.
Его никто не остановил. Ну правильно, к кому ему податься в городе? Как бы ни прирезали от избытка чувств. Но все равно, шел осторожно, выжидая, не проявится ли какой-нибудь наблюдатель.
Но никому не было особого дела до Дальгерта Эстана, вздумавшего провести ночь в своей городской квартире…
Про нее никто из схарматов, к слову, тоже еще не знал.
В доме все было примерно так, как неделю назад, когда он сюда заходил в последний раз. Шторы задернуты, пыль, на столе – обрезки бумаги и нож.
Даль провел остаток вечера и половину ночи за написанием отчета. К нему же приложил и записку от неизвестного священника. Теперь он уже мог читать ее спокойно. Священник перечислял в ней артефакты, хранящиеся в миссиях общин Спасителя по всей территории большой равнины. Список был короткий. Среди прочего упоминалась и Серая Луна, Дальгерт понял, что именно она «ушла» и что именно в этом раскаивался автор записки. Особо отмечалось, что это только те предметы, вокруг которых святые братья заметили нехорошее шевеление. От предложений солидного выкупа до попыток банально украсть.
Наконец, глубокой ночью работа была окончена. Дальгерт тщательно упаковал убористо исписанные листы, обернул в кусок полиэтилена, на всякий случай, от дождя, и туго перевязал.
На улице сильно похолодало, город спал. В разрывах облаков быстро летели звезды. Ну что, все ли продумано?
Наспех составленный план ему уже не казался сколько-нибудь надежным. Слишком много звеньев у цепочки, слишком велика вероятность, что одно из них окажется слабым. Но другой план придумывать поздно.
Река привычно несла свои воды под высоким берегом, продолжала размывать остатки плотины. Дальгерт с трудом смог отыскать тропку, что ведет вниз, к самой воде.
Днем эта тропа казалась ему достаточно широкой. Ночью все выглядит немного иначе, чем днем. По берегу идти стало легче. Да и светлей, хотя луна выглядывала из-за туч очень редко и почти не светила. Дорога известна: семинаристы, да и многие служители, бывало, ходили на речку купаться.
Неприметная дорожка привела его к высокому серому камню, скрывающему зев тайного хода. За маленьким гротом начинались ступени. Дальгерт поднялся на ощупь, нашел нишу с факелами и свечками. Затеплил одну. Дорога предстояла не длинная, но проход узкий, а временами идти было нужно, низко кланяясь полу. Пологий подъем закончился деревянной дверью, запертой на щеколду со стороны монастыря. Даль вынул из сумки нож, просунул в щель и аккуратно откинул щеколду. Итак, вот они, подвалы. Верней, пока это только еще кладовка, в которой палачи и тюремщики держали вышедшее из строя имущество. А следующая дверь уже вела в коридор.
Дальгерт тихонько выглянул – никого. Где-то далеко впереди догорает оплывшая, забытая кем-то из охраны свечка…
Слева и справа вдоль стены тянулись одинаковые двери. За каждой из них наверняка кто-то есть, но устраивать тотальный побег пока в планы Дальгерта не входило.
Пропадет десяток экземпляров потенциального мяса для Лека, и может, никто не спохватится: подвалы пока еще пополняются регулярно. А массовый побег – это уже серьезно. И никакие аргументы бывшего инквизитора уже не спасут. Он сейчас в армии Схарма единственный, кто и монастырь знает, и может иметь причину, чтобы устроить такой побег…
Он поморщился, глядя на себя со стороны. Разве можно решать, кому жить, кому нет? Все здесь живые. И никто не заслужил участи стать тварью Лека.
Когда-то Клим зверел от того, что его подмастерье не может отрешиться от чужого горя. Не умеет проходить мимо и отказывать в помощи. Дальгерт упрямо возражал – разве это кому-то мешает? Я не справляюсь с работой? Наставник хмуро объяснял, что опасность в этой ситуации грозит самому Далю и что однажды умение оценивать ситуацию объективно вступит в конфликт с жалостливостью, и тогда подмастерье влипнет так, как никогда не влипал до этого. Влипнет, потому что не сможет договориться с совестью. Дальгерт был уверен, что всегда есть третий выход, и до определенного момента даже его находил. Но убитые монахи… нет, пока он не в состоянии ни забыть об этом, ни простить себя. И вот снова. Сколько из тех, что заперты сейчас в подвалах, погибнет под пытками? Скольких убьет Лек?
Дальгерт мог бы их сейчас спасти. Запертые замки – ерунда. Можно вернуться в кладовку, взять топор и просто их выбить. Люди, что здесь заперты, понимают, какая судьба им уготована, и когда солдаты Схарма придут подавлять бунт, те будут сопротивляться. И можно быть уверенным – они продержатся достаточно долго, чтобы большая часть сумела уйти к реке.
Думал так, а сам неслышно шел вперед по коридору. По той лишь причине, и нужно быть честным с собой, что иначе ему тоже придется уходить по реке. И тогда у него не будет никаких шансов хоть как-то помочь Ильре, когда ей понадобится помощь.
Виль и его товарищи заперты довольно далеко от этого подземного хода. Свечка осталась позади, Дальгерт успел несколько раз свернуть, когда неожиданно услышал шаги на лестнице, ведущей в верхние подвалы. Он быстро задул свою свечу и отпрянул, но тревога оказалась ложной. Человек не стал спускаться вниз. Зашуршала одежда, послышался легкий вздох, и почти тут же по ступеням зажурчало. Дальгерт переждал, пока охранник уйдет, и двинулся дальше. Нужная дверь теперь была рядом.
Засовы открылись легко, без скрипа. Дальгерт шепотом окликнул:
– Виль, вы готовы?
– Пришел, – констатировали из-за двери.
– Возьмитесь за руки, света пока не будет. И – ни звука!
Он нашарил в темноте чью-то протянутую руку и указал направление. Товарищи Виля молчали, старались даже не дышать.
Дальгерт помнил дорогу очень хорошо, но боялся, что те, кто идут за ним, случайно разомкнут руки, налетят друг на друга или что-нибудь уронят…
Но обошлось. Даль затеплил свечку от той, что все еще мерцала в коридоре. Показал глазами, куда идти.
Дверь кладовки ничем не отличалась от других дверей, но он всегда любил воду и был не дурак поплавать. И уж ее-то, дверь, ведущую к реке, ни с какой другой перепутать не мог…
Когда вышли на речной берег, утро как раз начало подсвечивать быстро бегущие облака. Поднялся ветер, и пламя свечки заметалось, стало маленьким и хрупким. Даль его погасил. Впервые окинул взглядом своих спутников. Они устало опускались на камни, кто-то стоял, ежась на ветру.
– Не стоит задерживаться, – напомнил Дальгерт. – Рассвет. Могут увидеть со стен…
– Парень, ты кто? – спросил один из них.
Вместо лиц – смазанные пятна. Это и хорошо. В случае чего не сможет никого опознать.
– Виль потом скажет. Вы идите.
Виль хмыкнул:
– А я тоже не знаю, кто. Я за этот день знаешь, сколько всего передумал…
Он замялся, и Даль сразу понял, о чем он хочет, но не решается спросить.
– Я не соврал. Кто такой Лек?
– Жил один у нас по соседству… странный парень, умный вроде, но такой… скользкий.
Даль кивнул:
– Он – создатель этих оживших мертвецов.
– Да, я помню, он все время… то крысу дохлую, то еще… а в чем дело?
– Видимо, они с Ильрой были знакомы. Она сейчас с ним. Ничего больше не знаю. Пока не знаю.
– С ним?
– Да, здесь, в монастыре. Но мне к ним не подобраться, он тут важная персона.
Остальные уже ушли далеко по берегу. Можно не бояться, что их заметят.
– Кто ты, Дальгерт Эстан? – медленно спросил Добряк Виль. Спросил словно через силу, так проверяют верность самой невероятной из гипотез.
Что же, он знал, что до этого вопроса может дойти. Значит, теперь уже жизнь Дальгерта Эстана будет в руках хозяина сгоревшей гостиницы.
– У меня есть квартира в городе, можешь пока жить там. Вот адрес и ключ. Там есть еда, какая-то одежда, всем можно пользоваться. Виль, у меня к тебе просьба. Ничего особенно трудного, но сам я в ближайшее время сделать этого не смогу, а сделать надо.
Виль понял, что прямого ответа не получит, и не стал настаивать.
– Я слушаю.
– Вот пакет. Его обязательно сегодня же нужно отнести по этому адресу…
Дальгерт вынул из кармана и протянул собеседнику еще один кусочек бумаги. Он надеялся, что дом Кузнеца пережил маневры армии Схарма. Или хотя бы сам хозяин пережил.
– Спросить Кузнеца. Если дом сгорел, или скажут, что Кузнец там не живет, или что он не принимает заказы, надо пакет уничтожить.
Виль молча кивнул. Забрал Дальгертову посылку, сунул за пазуху измызганной, но еще прочной рубахи. В прощании поднял руку и ушел. Даль дождался, когда он скроется из глаз, и тоже двинулся, стараясь идти как можно ближе к обрыву – стало уже совсем светло.
Начался дождь, но Олег упрямо продолжал сидеть под елью возле сторожки. Дежурный подмастерье уже пару раз звал его в тепло, но мальчик упрямо мотал головой. Ему казалось – только отвернешься, и Клим успеет проскользнуть мимо.
Или придумывалось совсем жуткое. Что разведчик и вовсе не вернется из города. Что с ним случится что-то такое. Как с Миком. Или вернется, но не захочет разговаривать с мальчишкой. Или появится кто-то другой, у кого более важные дела, и Клим уйдет.
Он не рассчитывал время, это не имело смысла. Сегодня часть учеников первого круга уже отправилась на новое место, значит, завтра и ему отправляться. Но шанс встретить старшего разведчика, когда он только возвращается в Убежище, все еще остается. И Олег был готов его использовать, что бы ни говорили по этому поводу остальные. Донимали комары, сырая трава вымочила ноги по колено, было зябко, но он упрямо ждал.
Дождался, когда небо потемнело от хмурых облаков, что опустились к самым макушкам сосен. Клим, чуть прихрамывая, шел по дороге. Торопился.
Олег выбрался из своей засады, окликнул:
– Мастер, подождите!
Тот послушал, остановился.
– Вы меня помните?
– Ты Олег.
– Да. – Мальчик замялся. Он долго придумывал, как подойдет к мастеру и что ему скажет, но с таким трудом найденные аргументы вдруг перестали ему казаться убедительными.
– Ты что-то хотел спросить? – попытался помочь ему Клим.
Олег с облегчением кивнул. Спросить он тоже хотел. Но не это было главным.
– Вы были в городе? Вы видели Дальгерта?
– Дальгерта? Вы знакомы?
– Это он меня привел в Убежище. Так вы его видели?
Клим пожал одним плечом:
– Не удалось.
Мальчик понятливо кивнул. Попросил:
– Научите меня драться!
– Что?
Олег хотел сказать «пожалуйста» и объяснить, зачем ему это нужно. И еще сказать, что это важно, и что он не трус и не слабак, и будет все делать, что скажут, даже если надо будет вставать в пять утра…
Но это вот «что?» прозвучало так холодно и даже презрительно, что Олег проглотил готовое сорваться слово. Сказал:
– Извините.
Можно было уходить.
Он и пошел, быстро, в сторону корпусов. Но не успел сделать и трех шагов, как из-за спины услышал:
– Тебе снится собака.
Настало время Олега оборачиваться и пялиться в удивлении на мастера. Он нехотя ответил:
– Снится. Они говорят, что я трус.
Клим поморщился:
– Хочешь накостылять однокашникам? Чтоб не дразнили?
– Нет. Ну их… хочу, чтобы, когда понадобится, у меня получилось лучше, чем у Мика.
Клим продолжал хмуро смотреть прямо в глаза мальчику, и ему стало неловко. Он сказал:
– Навалять им тоже хочу. Они говорят, Мик не справился с какой-то шавкой…
– Понимаю.
Теперь в молчании Клима крылась надежда, и Олег замер, ожидая.
– Пойдем, что тут стоять. Слушай меня внимательно. Сейчас ты пойдешь на учебную площадку. Найдешь мастера Диану. Скажешь, что это я тебя прислал. Скажешь, что хочешь брать дополнительные уроки фехтования и рукопашного боя. Постарайся быть убедительным. Попроси, чтобы с тобой позанимался… – Клим обрадовался, что не забыл имя молодого мастера, – Фаддей. Запомнил?
Олег кивнул, стараясь не выдать разочарования. Конечно, ему хотелось брать уроки у самого Клима, но если подумать, то у старшего разведчика и так забот хватает.
– Отлично. И передай, что я иду к Нерину. Пусть тоже придет. Потом сходи за мастером Гедой, знаешь, где ее искать? Ей тоже передай.
– Благодарю. Я все скажу. Я пойду?..
– Беги.
Олег умчался, а Клим, тихонько матерясь, отправился к крылечку бывшего административного корпуса. Работать доброй феей ему не нравилось и редко доводилось.
А тут еще повредил руку. Пусть не сильно, но болезненно. И новости такие, что хочется кого-нибудь убить. Мальчишке повезло, он вовремя помянул Эстана: вот этого своего агента Клим прибил бы сейчас с особой жестокостью. Счастье, что его нет под рукой…
Как назло, Нерина в кабинете не оказалось. Пришлось устроиться на подоконнике в холле первого этажа.
Геда отправила Нику в библиотеку, а сама заторопилась к Нерину. От новостей из города зависел план эвакуации. Медицинское оборудование предстояло отправлять одним из первых, и все врачи и подмастерья школы уже начали готовиться к переезду.
Разумеется, дело только в этом, сказала себе Геда, которая весь день поглядывала в окно, сетуя, что из ее кабинета не виден перевал Чертово Седло.
Вымыла руки, наскоро поправила прическу. Возможно, у Нерина уже собрался весь совет, ведь неизвестно, сразу ли Олег побежал ее искать или где-то задержался?
У входа столкнулась с Дианой. Мечница так спешила, что не успела переодеться после тренировки. Рядом с ней, тоже в тренировочном костюме, пыхтел Дамир.
Кивнули друг другу, вместе вошли в корпус.
У окошка, полусидя на подоконнике, разместился Клим. Правой он придерживал нездоровую левую руку.
Геда хищно сощурилась, приказала:
– Ну-ка, показывай!
Клим неопределенно махнул здоровой рукой:
– Я сам тебе скажу, что у меня вывих. Был. Диана, у тебя кто-то дежурил на Седле?
– Двое.
– Плохо дело. Они зачем-то сунулись к городу… В общем, та же история, что с мальчиком. Я надеялся, что не наши. Оба погибли. Окрестности продолжают патрулировать с мертвыми собаками. Предупреждали же…
Диана побледнела и промолчала. Геда потребовала снова:
– Покажи руку!
– Отстань. Так, вижу знакомые уши. Дамир, как успехи?
– Нормально.
Диана кивнула, подтверждая.
– Тогда свободен. Считай, у тебя свободный вечер.
Когда за понятливым Дамиром закрылась дверь, Клим спросил:
– Где Нерин?
– Сейчас придет, – нахмурилась Диана. – Вы зря психуете.
– Я не психую, а тороплюсь. Пойдем наверх.
Долго ждать не пришлось – мастер Нерин появился меньше чем через минуту.
Молча открыл двери, молча пропустил коллег.
Уселись по разные стороны стола. Нерин кивнул, мол, докладывай, какие еще неприятности. Хороших вестей он не ждал.
– Связной погиб.
– И?
– Я был у Кузнеца.
– Да что я из тебя все, как клещами, тяну!
– Этот ублюдок остался в городе.
– Кузнец?
– Какой Кузнец? Эстан, чтоб ему. Передал доклад. Истерический.
– Есть что-нибудь полезное? – вяло спросил Нерин.
– Только то, что этот идиот выжил и продолжает работать. В основном непризнанным святым. И еще немного палачом.
– Палачом. Угу. Дальгерт Эстан.
Клим поморщился:
– Я сам чуть не свихнулся. Тут такое дело… вот. Смотри.
Клим положил перед мастером записку незнакомого священника.
Тот прочитал. Спросил:
– И что?
– Мой бывший подмастерье его убил. Прилюдно. На площади. Схарматы приказали.
– Что?
– Влад на словах просил передать, что раскаивается и что «луна ушла». Очевидно, это он про артефакт, который хранился в монастыре. В его же записке есть некая Серая Луна, думаю, он об этом. Странно, что ни о чем таком не докладывали ни Онутий, ни Эстан. Если бы это была какая-то мелочь, Влад бы про нее не стал вспоминать перед казнью. Значит, это что-то серьезное. Причем такого свойства, что простым послушникам об этой Серой Луне знать не полагалось. Вы ведь тоже о ней не слышали?
– Нет.
Диана успела вставить свой вопрос:
– Кто такой Влад?
Нерин нахмурился и медленно ответил:
– Когда-то был у нас такой мастер. Разведчик, опытный. Мастер Слова. Потом он внезапно уверовал во Спасителя и ушел к белым братьям. И лет десять уже от него ни слуху ни духу. А тут вот какая история.
– Клим прав, он считал ее чем-то важным. Раз перед смертью о ней вспомнил, – потерянно сказала мечница.
– Да. – Нерин потер виски. – А что пишет Даль?
– Что убедил командиров схарматов договориться с горожанами. Что те, похоже, будут здесь зимовать. Имена тут… описания некоторые. А, да, еще Лек. Мастер Слова, который поднимает мертвецов. Есть набросок портрета, есть устное описание… и скажу я вам, чем-то этот Лек насолил нашему Далю. Говорит, было бы неплохо его ликвидировать. Кстати, он считает, что армия остается в городе в основном потому, что им нужно пополнить запас тварей. Их осталось около тридцати, не считая собак и птиц. Все-таки монахи армию Акима потрепали. Рекомендует эвакуировать школу. Советует к городу не соваться…
Нерин сказал:
– А с рукой-то у тебя что?
– Ничего страшного. Уходить пришлось быстро, повредил по пути. Было бы серьезно, сам бы первый к Геде прибежал.
Нерин скептически усмехнулся. Но не стал спорить.
К тому времени из Убежища уже вывезли кухню, запас провизии и самую необходимую часть учебной библиотеки. Остальные книги надежно упаковали и спрятали в подвалах большого корпуса.