Глава 17
После того как охранники скрутили Владу руки и вывели его из кафе, я посмотрела на припухший глаз Петра и принялась извиняться за Влада.
— Петя, да ты прости его, он еще молодой.
— Убью щенка, — бушевал Пётр. — Всю Ялту кверху дном переверну и его убью!
— Да побойся бога! Ты что говоришь?! Он молодой, влюбленный в меня парень. Он мой друг, понимаешь?!
— Понимаю, но я не люблю, когда какой-то щенок ведет себя подобным образом.
— Это молодость, понимаешь?! Беспечная молодость!
— Да в гробу я видал такую молодость!
— Я за него перед тобой извиняюсь.
— Мне не нужны твои извинения.
Пётр распахнул дверь в туалет, взял полотенце, хорошенько его намочил и приложил к распухшему глазу.
— Петенька, до свадьбы все доживет, — попыталась ласково пошутить я над ним.
— До какой свадьбы? Я свою-то свадьбу не отмечал! Не люблю деньги не по существу тратить!
— Значит, у тебя все еще впереди. — Я замолчала, а затем бросила на Петра умоляющий взгляд и тихо произнесла: — Петенька, пообещай, что ты Влада не тронешь.
Встав рядом с ним у зеркала, я намочила носовой платок и принялась стирать размазанную по лицу косметику.
— Значит, этого гада Владом зовут? Я его найду и вниз головой за ноги на каком-нибудь суку повешу.
— Прекрати!
— Настька, послушай, тебя там Виктор заждался, — опомнился Пётр.
— Какой еще Виктор?
— Это очень большой человек, с которым я тебя познакомил. Он сидит за столиком, тебя ждет. Я тебе уже говорил о том, что его очень уважают в Ялте. Ты же видела, он с охраной приехал.
— Это тот, которого Лев пингвином обозвал?
— Точно. Его охранники этого Льва и выволокли.
— Он у тебя то очень большой, то очень уважаемый.
— Он и большой, и уважаемый, — сказал Пётр.
— Начальник, что ли, какой?
— Что-то типа того.
— А зачем он меня ждет?
— Поговорить с тобой хочет.
— О чем?
— Не знаю, он мне не докладывал. Послушай, я пошел домой. Не хочу перед Виктором в таком виде появляться, а ты с ним немного пообщайся, и твой рабочий день будет окончен. Ключи от твоих апартаментов и от калитки у тебя. Не маленькая, дорогу знаешь. Сама дойдешь. Собак во дворе нет — не бойся, я их в будку загоню. Так что заходить на территорию дома можешь смело.
— А зачем я с этим. Виктором буду общаться-то?
— Он тебя уже давно ждет, а таких людей лучше не заставлять ждать, они этого не любят. Просто придешь, сядешь к нему за столик и выслушаешь его. Только не вздумай с ним консумацией заниматься — это не тот человек. Виктор в моем кафе все, что угодно, бесплатно получить может.
— Он что, на пожизненном бесплатном обеспечении?
Вот это ты правильно подметила. На бесплатном обеспечении — это точно, а вот насчет пожизненного — не знаю. Такие, как Виктор, долго не живут. У них жизнь короткая.
— Он что, «крыша» твоего кафе?
— А вот это тебя не касается, ты в эти дела лучше не лезь. Знаешь, как в этой жизни бывает? Меньше будешь знать — спокойнее будешь спать.
— А я и не лезу.
Тем временем я полностью смыла с лица всю косметику и, взглянув на себя в зеркало, с удивлением про себя отметила, что без косметики я тоже выгляжу довольно неплохо. Конечно, не так эффектно и ярко, но и в ненакрашенном лице тоже есть определенный шарм.
— Послушай, а если этот Виктор захочет продолжить общение со мной за пределами кафе?
— Ты имеешь в виду, что он захочет затащить тебя в постель? — рассмеялся Пётр.
— Ничего не вижу смешного, — обиженно произнесла я.
— Да зачем ты Виктору нужна? Ему тебя даже деть некуда! У него уже весь штат укомплектован: официальная жена и гражданская и несколько любовниц-супермоделей, победительниц разнообразных конкурсов красоты. Ему своих девок девать некуда. На кой черт ты ему сдалась?! Так что ты не переживай, в этом плане у него все нормально.
— Если у него все нормально, тогда с какой стати я с ним общаться должна?
Я же тебе сказал, что он мне не докладывает. Это деловой человек. Ему твое тело и даром не нужно.
— Можно подумать, мне его тело нужно, — раздраженно произнесла я.
— Вот и замечательно. Пообщаешься с важным человеком, и твой рабочий день окончен. Виктор тебе за общение с ним двести долларов даст.
— Сколько?
— Двести долларов, — повторил Пётр.
— Это шутка?
— Ты знаешь, мне сейчас не до шуток. Возьмешь двести долларов. Из них сто твои, а сто — мои. Деньги отдашь мне завтра утром. Мы с тобой в паре работаем, поэтому нужно делиться. Ты у меня молодец, сегодня была просто на высоте. Еще немного — долги отработаешь и получать на руки деньги начнешь.
Произнеся эти слова, Пётр, прикрывая руками свое изрядно побитое лицо, пошел домой, а я вернулась в зал и села за столик к Виктору. Народу в кафе уже было мало, и это говорило о том, что еще немного — и оно закроется. Люська убирала со столов и не обращала на нас с Виктором никакого внимания. Видимо, она хорошо знала Виктора и понимала, что на деньги его лучше не разводить, так как это слишком чревато последствиями.
— Заждался я тебя, Настя. — Виктор посмотрел на часы и зевнул.
— Приношу извинения. Просто там, на выходе, небольшие проблемы возникли…
— Петька, что ли, подрался?
— Нуда…
— Весело тут у вас, не соскучишься. Я смотрю, жизнь прямо ключом бьет. Пётр вообще по жизни хулиган. Озорной мужик!
— Озорной, — не могла не согласиться я.
— Скажи, а тебе такая жизнь нравится?
— Какая?
— Та, которой ты живешь в Ялте?
Я почувствовала, что Виктор сейчас начнет мне читать нравоучения, и заметно напряглась.
— Что-то не так?
— Да нет. Ты только мне морали не читай. Я живу такой жизнью потому, что у меня нет другого выхода. Ничего, что я с тобой на «ты»?
— Это лучше, чем на «вы». Я должен чувствовать себя молодым. Мне это даже приятно.
— Да ты и так молодой.
— В душе, — усмехнулся Виктор. — Годы берут свое. Настя, у меня к тебе разговор. — Виктор стал настолько серьезен, что я почувствовала какую-то неловкость, перемешанную со страхом, и ощутила, как по моей спине пробежали мурашки.
— Я внимательно слушаю. Можно взять сигарету?
Виктор протянул мне сигарету и, достав зажигалку, дал прикурить.
— Не здесь.
— Что?
Я говорю, разговор должен состояться не здесь. Петя сказал тебе, что за разговор со мной ты получишь двести долларов?
— Сказал. Сто я должна утром отдать ему, а сто — оставить себе.
— Ну Петя, ну гад ползучий, — злобно усмехнулся мужчина, — у девушки последнее отнимает.
— Но он сказал, что мы работаем в паре, — попыталась оправдать я Петра и уже тысячу раз пожалела о том, что проболталась.
— С меня решил навариться. Не ожидал я, что Петя такая гнида. Да как он посмел с меня деньги брать?!
— Это он ни с тебя, а с меня берет. Он же мой начальник, а я его подчиненная.
— Вот гнида! Да, ошибаемся мы в людях, а я был о Петьке лучшего мнения.
— Ой, лучше бы я этого не говорила. Давай забудем?
— Забыть? Детка, я должен знать, как ко мне относятся люди, с которыми я поддерживаю определенные отношения.
— Хорошо относятся, — принялась выгораживать я Петра.
— С чего бы это?
— Пётр сказал, что ты очень большой и уважаемый человек.
— Так и сказал? — ехидно спросил меня Виктор.
— Так и сказал.
— Да мне по барабану, что он про меня говорит. Важны только те поступки, которые он делает.
— Получается, что теперь я подвела Петра, а мне ведь с ним еще и дальше работать.
— А может, и в самом деле это лучше забыть?!
— Конечно!
— Хорошо. Тогда поехали на разговор.
Виктор довольно резко встал со своего места, и к нему тут же подошло двое охранников. Я сидела не шелохнувшись, как вкопанная, и не могла поднять задницу со стула. Мне показалось, что мои ноги реально приросли к полу. Мне было слишком страшно… Люська убирала со столов грязную посуду и украдкой кидала в мою сторону испуганные и даже какие-то сочувствующие взгляды. Никита вытирал в баре бокалы и, как только мы бегло встретились с ним глазами, резким и отрицательным покачиванием головы показал мне, чтобы я не вздумала никуда ехать. После этого он тут же залился алой краской и принялся дальше натирать свои бокалы.
Виктор обернулся и недовольно спросил:
— Что сидишь, поехали?
— Я сигарету докурю, — жалобно произнесла я, словно это была последняя сигарета в моей жизни.
— Да брось ты ее или на улице докуришь. У меня время ограничено. Я и так слишком долго тебя ждал.
— А может быть, здесь поговорим? Куда ехать-то?
— А может быть, здесь поговорим? Куда ехать-то?
— Настя, ты что-то слишком много вопросов задаешь. Садись в машину, сейчас все узнаешь.
— А я не могу. — В моем голосе появились истеричные нотки.
— Почему?
— Потому что мне запрещено общаться с клиентами за территорией кафе.
— А я не клиент. — В голосе Виктора послышалась реальная угроза.
— А кто ты?
— Тебе лучше не знать, кто я, но скажу тебе только одно: почти все ялтинские кафе находятся под моим крылом, а если ты устроилась работать в это кафе, значит, ты тоже работаешь на меня.
— Но меня принимал на работу Пётр…
— А Петра принимал на работу я. Настя, не буди во мне зверя, пошли.
Быстро потушив сигарету, я встала со своего места и направилась к выходу.
— Ну что ты идешь, будто на расстрел?
— Я и сама не знаю, куда иду.
— Сейчас все узнаешь, — «успокоил» Виктор и повел меня к машине.
Когда я проходила мимо Никиты, он попытался меня подбодрить и, подмигнув, быстро сказал:
— Настя, ждем тебя завтра на обед.
— Да, конечно.
Я попыталась изобразить на лице подобие улыбки и вышла из кафе. Подходя к стоящему у кафе «Мерседесу», я почувствовала на себе чей-то взгляд и разглядела, что где-то там, в тени деревьев, на корточках сидит Влад. Сделав вид, что я его не заметила, я села в роскошную машину и поехала навстречу неизвестности…
Глава 18
Мы с Виктором расположились на заднем сиденье, один из охранников сидел впереди, а другой вел машину.
— Ты меня боишься, что ли? — усмехнувшись, поинтересовался Виктор.
— Очень.
— Странная ты. Весь вечер мне воздушные поцелуи посылала, а теперь вдруг бояться стала.
— Я же не думала, что ты захочешь куда-то увезти меня.
— В следующий раз хорошенько подумай, прежде чем посылать совершенно незнакомому человеку воздушные поцелуи.
— Я приму это к сведению.
— Как твое ремесло-то называется?
— Консумация.
— Ну Петька, ну дает! Новатор хренов. Прогрессивный он мужик, я смотрю. Вечно у себя в кафе какие-нибудь новшества вводит.
— Он в Германии был, там опыта поднабрался.
— Да уж. Дело интересное, прибыльное, но вот последствия…
— Какие последствия? — поинтересовалась я у Виктора.
— Да ты же сама все видела. Твоего подвыпившего кавалера пришлось выволакивать из кафе и мордой об асфальт бить.
— А мордой об асфальт-то зачем? — перепугалась я не на шутку.
— Затем, чтобы в следующий раз он, не зная человека, не слишком распускал язык.
— Наши мужики как думают: если пригласил женщину в ресторан и оплатил счет, то она обязательно должна лечь с тобой в постель. Но мы с Петей с этим боремся, так сказать, перевоспитываем наших мужчин.
— Получается, что вы с Петькой благородным делом занимаетесь, — рассмеялся Виктор.
— Нам тоже кажется, что мы выполняем очень даже благородную миссию. По крайней мере, когда мой сегодняшний кавалер поведет в ресторан свою новую даму сердца, он уже не будет уверен в том, что после романтического ужина она обязательно ляжет с ним в постель. Он будет знать, что для того, чтобы дама легла с ним в постель, он должен сделать для нее что-то большое, чем просто накормить ее ужином.
— А мне кажется, что твой кавалер вообще больше никогда ни одну девушку в ресторан не поведет.
— Почему?
— Просто он будет знать, что там его обязательно обуют.
— Тогда это к лучшему. У нас будет меньше женщин, разочаровавшихся в мужчинах.
— Чудная ты. А ты где этой консумации-то научилась?
— Да нигде, я самоучка. Что-то Петька объяснил, до чего-то додумалась сама. Я, вообще-то, в Москве на юрфаке учусь, и причем неплохо. На красный диплом пока иду.
— С ума сойти, — захохотал Виктор. — Отличница одного из престижных столичных вузов занимается консумацией и разводит ялтинских мужиков на деньги. Знаешь, а у тебя это хорошо получается. Когда смотришь, как ты работаешь, создается впечатление, что ты всю жизнь только этим и занималась.
— Может, во мне прошлые обиды накопились, и сейчас все это выплеснулось наружу.
— А какие у тебя прошлые обиды?
— И со мной, и с моими подругами мужчины не всегда корректно и тактично вели себя в ресторанах.
— Неужели одни гады попадались? Когда несколько раз наступаешь на одни и те же грабли, то стоит задуматься о том, что дело не в мужчинах, которые тебе встречаются, а в тебе самой.
Может быть, но я не сказала, что мне попадались только одни гады. Ты сам сделал подобное заключение. В моей жизни были очень даже приятные моменты. Как бы ни было мне противно от того, что я вынуждена заниматься консумацией, я все-таки ни о чем не жалею, потому что в этом ремесле, кроме минусов, есть очень много плюсов, — честно призналась я Виктору.
— Надо же! И что же полезного узнал для себя будущий юрист, занимаясь столь необычным делом?
— Я стала более опытной в общении с мужчинами, и это мне пригодится не как юристу, а просто как женщине.
— Ты знаешь, а с тобой действительно приятно общаться. Ты довольно искренний и вдумчивый собеседник. Так что там насчет плюсов? Какой положительный опыт ты для себя вынесла?
— После Ялты я уже никогда не стану прежней.
— Я не очень хорошо понимаю, что именно ты имеешь в виду.
— Понимаешь, Ялта, а особенно эта работа, изменила меня. Мне показалось, что в этой жизни со мной произошло что-то значительное. У меня повысилась самооценка, понимаешь?!
— А ты что, раньше была серой мышью?
Была. Может, внешне это было не так сильно заметно, но внутренне я была ею всегда. Я сбросила с себя оковы условностей и страхов. Мне теперь безразлично, что думают обо мне другие. Самое главное, что думаю о себе я сама. Я вот шла сегодня в этом платье и босоножках и чувствовала на себе восхищенные взгляды мужчин. Я даже не шла, я несла свое тело, как некий бесценный груз. Я вдруг почувствовала себя женщиной, ради которой мужчины могут сорить деньгами, а самое главное, что я научилась говорить мужчинам «нет».
— А раньше не могла?
— Не могла, — честно призналась я Виктору.
— Сказать мужчине «нет» — это хорошее и довольно важное для женщины качество.
— Мне больше не нужно ломать голову и думать о том, как бы мне более тактично отказать мужчине или прекратить с ним всяческие отношения. Теперь я просто могу сказать «нет» и знаю, что за это слово мне незачем перед кем-то оправдываться, потому что я делаю только то, что в первую очередь удобно мне самой. Консумация помогла мне поверить в себя и ощутить свою уникальность. Мне больше не хочется носить спортивные костюмы, джинсы и кроссовки. Мне хочется носить яркие платья и туфли на высоких каблуках. Мне безумно понравился мой новый имидж. Теперь я не только поменялась внешне, я изменилась внутренне. Мне хочется соответствовать этому имиджу на все сто, и я приложу к этому все свои силы и терпение. И теперь я знаю, что больше не куплюсь на какую-либо дешевку. А еще я научилась не пугаться трудностей и никогда не испытывать к мужчинам жалости. Это чувство унижает не только их, но и меня саму.
Я говорила, говорила и говорила… Я говорила для того, чтобы побороть свой страх, потому что совершенно не понимала, куда меня везут и для каких целей. Как только машина остановилась и Виктор сказал мне о том, что мы приехали, я моментально сжалась в комок и попыталась осмотреть незнакомую местность.
— Выходи, — один из охранников протянул мне руку.
— Я боюсь, — с дрожью в голосе произнесла я и посмотрела на удаляющегося от машины Виктора.
— Не бойся. Все будет хорошо.
— Ты обещаешь? — Я и сама не знала, зачем задала этот вопрос совершенно незнакомому человеку.
— Обещаю, — неожиданно ответил мне он и помог выйти из машины.
— Куда мы идем? — Я, как маленькая, напуганная девочка, схватила за руку идущего рядом со мной охранника. Он почему-то сжал мою ладонь, и его тепло стало передаваться мне.
— Все будет хорошо, — повторил он.
Я всматривалась в темноту, различая очертания одиноко стоящего одноэтажного здания, потом спросила:
— Куда мы идем?
Но охранник не успел ответить на мой вопрос, потому что мы уже входили в маленький бар, в котором уже не было посетителей, только бармен скучал у стойки. Охранники открыли нам двери VIP-кабинки, и мы с Виктором сели друг против друга.
— Выпить что-нибудь хочешь?
— Свежевыжатый апельсиновый сок.
Когда передо мной оказался сок и мы остались с Виктором при закрытых дверях один на один, я облегченно вздохнула, потому что мне стало все же спокойнее, что наша встреча проходит не на каком-нибудь мрачном пустыре, а в помещении, где, кроме нас, есть еще люди.