— Это у него служебная? — спросил я о собаке.
— Скорей личная, — сказал Фернандо. Она хоть и состоит на пайке в полицейском участке, большее время без дела мается. Или для развлечения чаще пригодна: все с ней поиграть любят. А ты как, Андре, выспался? Или сочинял «Морское танго»?
— Ну, прям таки и сразу! — возразил я. — Да и гитару… — хотел объяснить, но запнулся, увидя строгий взгляд Карлоты. — …Забыл!
Фернандо, услышав моё объяснение, обрадовался как ребёнок.
— Значит, правильно вчера кто-то подметил, что ты стал жутко старым: уже и склероз до тебя добрался.
— Ну, ничего! — Карлота дала мне гитару. — Врачи рекомендуют: лучшее лекарство от старческого склероза — солнечные и морские ванны! За мной, старички! На пляж! — и первой побежала к морю. Я схватил сумку и бросился её догонять. За нами побежал и Фернандо, с явным намерением тоже искупаться. Внизу Карлота попробовала воду и зябко поёжилась:
— Какая холодная! Северное течение сегодня победило.
— Солнце светит вовсю, и вода прогреется, — предположил я.
— Вряд ли. — Карлота скептически шлёпала подошвой ступни по убегающей морской волне. Потом обратилась к отцу, который неспешно к нам приближался: — О! Это ты? И так быстро!
— Ну, мне спешить некуда! — чуть ли не с обидой ответил Фернандо. — Да и зачем мне бегать? К тому же по песку, — он указал рукой на пляж. — Бегать неудобно.
— Очень даже удобно! — возразил я. — Просто надо знать один секрет, который даёт прямо-таки поразительные результаты.
— В каком смысле, результаты? — заинтересовался Фернандо.
— Ну, например, зная этот секрет, ты бы мог прийти к финишу раньше чем, допустим Карлота.
— Ну, ты скажешь! — девушка скептически заулыбалась, уперев кулачки в свои бёдра. — Это уже явная ерунда! Даже если забыть о разнице в годах, напомнит о себе в соревновании солидный животик, да и пристрастие излишнее к алкоголю и табаку.
— Раньше я тебя всегда обгонял! — напомнил ей отец.
— Ха! Когда это было? Двадцать лет назад? Или когда я вообще ходить не умела?
— Да я и сейчас быстрее бегаю! — хвастливо заявил Фернандо, пытаясь втянуть живот. — Просто мне не хочется… тебя расстраивать.
— Какой заботливый отец! — она с умилением всплеснула руками.
— Да я на полном серьёзе говорю! — стал я настаивать. — Есть такой секрет. Если хочешь, Фернандо, я тебя научу. Потом устроим соревнование, и всё будет выяснено.
Видя полнейшее недоверие на лице Карлоты и явное сомнение в глазах Фернандо, я увлёк последнего в сторону, и стал объяснять суть моего секрета. Увидя, что его дочь напряжённо прислушивается к нашему заговорщескому шёпоту, мы демонстративно отошли ещё на несколько метров. Наконец все нюансы были объяснены, и Фернандо всё понял. Его только беспокоил маленький аспект, и он меня предупредил:
— Ты смотри мне, очень аккуратненько!
— Обещаю: буду обращаться как с родной дочерью! — заверил я.
Потом, для отвода глаз, мы присели на песок и, закрывшись спинами от любопытных взглядов нашей красавицы, проделали насколько движений, ладонями ковыряясь в песке. Делая вид, что якобы я передаю и обучаю неким деталям секретного бега. По истечении ещё нескольких минут, самодовольно и многозначительно улыбаясь, мы вернулись к Карлоте, и я взял на себя обязанности распорядителя и организатора соревнований.
— Фернандо готов с тобой померяться силами! — начал я торжественно. — Но!.. Не просто так, а на спор. Если он выиграет, то ты исполняешь его желание.
— А какое именно?
— Желание несложное, — успокоил её отец. — Завтра ты дежуришь по дому вместо меня и готовишь все те блюда, которые я закажу.
Глаза Карлоты расширились от возмущения. Но потом она их сузила и наклоня голову, стала рассматривать нас с подозрением. И я решил её позлить:
— О! Смотри! Уже испугалась!
— Ладно! — она тут же согласилась. — Но если я выиграю, у меня тоже есть одно желание, — увидя как мы уставились на неё выжидающе, сообщила: — Завтра с утра, ты папа, нанимаешь для меня инструктора с виндсерфингом, и я буду учиться кататься. Согласен?
Теперь уже Фернандо, с прекрасно разыгранным сомнением, уставился на меня.
— Не дрейфь, старина! — подбодрил я его. — Я уверен в твоей победе! — и похлопал поощрительно по плечу.
— Согласен! — решился Фернандо. — Командуй!
Я тут же стал организовывать соревнование. Начертил полосу на песке, потом, осмотревшись, начертил новую, направляя забег в другую сторону.
— А почему именно туда? — возразила Карлота.
— Будете бежать против солнца, — деловито ответил я и пояснил: — Так тебе будет трудней сразу рассмотреть суть секрета. А то ты тоже могла бы им воспользоваться и выиграть, — увидя как она пренебрежительно фыркнула, я делано заметушился устанавливая «спортсменов» на старте. — Так! Начинаете движение по моей команде, на счёт «три». Победителем считается тот, кто первым коснётся вон того камня, — я указал рукой на одиноко торчащий валун на краю пляжа, метров за сорок. — Всё! Приготовились…
— А… — начала было Карлота.
— Всё! Никаких больше дискуссий: трус не выходит на старт. Итак… Карлота! Не заступай за линию! — я перебежал на её сторону, и она теперь видела только приготовившегося к бегу папашу. — Вот так! Приготовились! Раз, два, три!
Но ещё перед тем, как скомандовать «три», я крепко обхватил Карлоту сзади за плечи, прижимая её руки к телу, следя за тем, что бы она не могла меня ударить ногами. Фернандо рванул к финишу в гордом одиночестве. Карлота ничего не могла понять в первый момент и только отчаянно пыталась вырваться из моей хватки. Когда же сообразила, в чем дело, то принялась визжать и царапаться и я тут же отпустил её. К тому времени её отцу осталось пробежать всего лишь несколько метров.
— Давай, Фернандо! — Ты лидируешь! — успел выкрикнуть я и бросился убегать от разъярённой Карлоты. Мне повезло, что она споткнулась и грохнулась на песок. В отчаянии она стала хватать его горстями и швырять в мою сторону.
— Так нечего! Так нечестно! — только и могла она вымолвить от возмущения. Фернандо, тем временем коснулся демонстративно финиша и, высоко поднимая коленки, стал возвращаться в нашу сторону. Я же бегал вокруг рассерженной девушки на безопасном расстоянии и ликующим тоном комментировал:
— Ура! Финиш! Забег завершился с подавляющим отрывом! Победил, как всегда, всемирно известный ветеран, опытнейший бегун по песку — прославленный Фернандо!
— Так нечестно! Это обман! — продолжала твердить Карлота, в бессилии стуча кулачками по песку.
Её отец, пробегая мимо нас и раздавая во все стороны воздушные поцелуи, якобы окружающей нас публике, деловито заметил:
— Уговор есть уговор! Я первым коснулся камня! Ох! Я завтра объемся разной вкуснятины! — и продолжил бег в сторону скал, среди которых я целовался этой ночью с Карлотой.
Она сидела на песке и уже немного успокоилась. Хоть весь вид её был обиженный и надутый. Я подсел рядом и нежно смахнул песчинки, прилипшие ей на локоть.
— Не расстраивайся, я не сомневаюсь, что ты бегаешь лучше всех.
— Предатель! — выдавила она через плотно сжатые губы.
— Ну, зачем так? — я старался говорить самым миролюбивым тоном. — Для нас это шутка, а твоему отцу приятно. Видишь как он воспрял духом, глянь, как он резво перепрыгивает с камня на камень. А ты его в старики пытаешься записать. Ну и меня, его друга детства, тоже.
Карлота посмотрела на меня строго и сердито, но потом не выдержала, улыбнулась и отвела взгляд на море.
— Для тебя это шуточки, а мне завтра целый день на кухне торчать. Папа любит очень изысканные кушанья.
— А чёрт! — расстроился я. — Об этом то я и не подумал! Ну ладно. Раз есть моя в этом вина, готов весь день тебе помогать: чистить картошку, резать мясо или что там ещё?
— Я себе представляю, — теперь она уже не сдерживала улыбку. — Какой из тебя был бы помощничек.
— Готов делать, что угодно, — подтвердил я, одновременно ложа свою руку на её прогретую солнцем спину. — Лишь бы… быть всё время с тобой… всё время… видеть твои глаза… — я прижался губами к её гладкому, приятно пахнущему плечику. — Лишь бы…
— Андре! — мы одновременно вздрогнули от неожиданно раздавшегося, крика и подняли головы. Фернандо бежал назад с ещё большей скоростью, чем при соревновании, размахивая взволнованно руками и продолжая выкрикивать моё имя. Хоть в душе я был раздосадован тем, что был прерван такой приятный и интимный момент, но прекрасно понял — что-то случилось. Мы вскочили, намереваясь бежать навстречу, но Фернандо ещё сильнее замахал руками показывая, что бы мы оставались на месте.
— Телефон! Где твой телефон? — выкрикнул он, задыхаясь от бега.
— Здесь! — я бросился к сумке и достал мобиль. — А что случилось?
— Телефон! Где твой телефон? — выкрикнул он, задыхаясь от бега.
— Здесь! — я бросился к сумке и достал мобиль. — А что случилось?
— Карлота! Звони Мартину! — приказал Фернандо вместо ответа. Подбежав к нам, схватился рукой за сердце: — Уф! Ну я и набегался, до конца жизни хватит!
Карлота, тем временем, набрала номер, немного подождав, спросила: — Алло, это ты, Мартин? — и тут же передала телефон отцу. Тот приставил телефон к уху, прислушался и недовольно скривился:
— При чём тут Тереза? Ты на службе или только о девчонках думаешь? …Конечно, случилось! Я не стал звонить в 112, а звоню сразу тебе: возле нашего пляжа, в камнях, труп… Да нет, не похоже, вряд ли это купальщик. Полуодетый, а на затылке огромная рана! — он с минуту слушал, вероятно, наставления, своего племянника. — Хорошо, всё понял. Мы с Андре присмотрим за местом. Ждём! — выключил мобиль и вернул мне. — Держи при себе, может пригодиться. И идём со мной, проследим там, что бы ротозеи всё не затоптали. А ты, доця, иди домой. Сейчас сюда понаедет людей нужных и ненужных тьма-тьмущая.
— Я с вами! — завозражала Карлота, но я встал у неё на пути.
— Тебе не стоит идти. Наверняка это малоприятное зрелище.
— А ты откуда знаешь?
— Просто поверь мне. А я постараюсь побыстрей к тебе вернуться и всё рассказать, — я взял её за руку. — Хорошо?
— Ну, ладно… — она согласилась с явной неохотой. — Но я буду здесь!
— Договорились! Так будет даже лучше, я смогу тебя оттуда всегда увидеть, — и, пожав её пальчики, отправился догонять Фернандо, который уже доходил до края пляжа.
Зайдя с ним в скалы, мы подошли к той самой глубокой расщелине, так памятной мне после вчерашнего вечера.
— Я хотел перепрыгнуть, — стал рассказывать Фернандо. — Но когда увидел тело внизу, чуть сам туда не свалился.
Мы осторожно стали на край и заглянули вовнутрь. Там лежал труп крупного, мощного мужчины. То, что это был труп, было ясно с первого взгляда по неестественному его положению. Вдобавок кисть одной руки была придавлена телом, а её локоть нелепо торчал вверх. Вторая рука находилась перпендикулярно корпусу и с её запястья свисала неснятая до конца, очевидно в спешке, рубашка. На затылке, лысый череп был раскроен чуть ли не до основания и покрыт чёрной запёкшейся кровью.
— Скорей всего, туда его уже сбросили мёртвым, — высказал я свои наблюдения вслух. Фернандо спросил с удивлением:
— С чего ты взял?
— После падения он даже не шевельнулся, — объяснил я, внимательно осматриваясь вокруг. — Вот под этой скалой, прошлой ночью сидело двое, когда мы с Карлотой возвращались с кемпинга. Мы здесь тоже перепрыгивали, — при этих словах Фернандо поёжился, словно от холода. — Смотри! — я указал рукой нам под ноги. — Видишь кусочек лака? Это видать с моей гитары, я ночью её чуть не растоптал. Мы здесь немного постояли, а когда увидели, что не одни — ушли. Подумали: какая-то парочка уединилась. Интересно, а какое время покинул свет этот мужчина. Возможно, это связано с теми, на кого мы здесь ночью натолкнулись.
— А утром ты как, здесь проходил?
— Вон там, чуть выше, по тропинке. И не шёл, а бежал. Проспал, боялся опоздать. Ночью, в кемпинг, тоже там же возвращался. И, кстати, тоже бегом.
— Ну, я то на спор бегаю, — задумчиво сказал Фернандо, прислушиваясь к раздавшемуся вою полицейских сирен, доносящихся с невидимой отсюда из-за леса дороги. — А ты чего спокойно не ходишь? Да ещё ночью?
— Тело должно быть всегда в норме, — ответил я отрешённо. Мне вдруг в голову пришла мысль, совершенно не стыкующаяся с окружающей нас обстановкой. И я стал быстро задавать вопросы: — У этих, как их, Фергюссонов, больной ребёнок. Это мальчик?
— Да! — ничего не понимая, ответил Фернандо.
— Лет восьми-девяти?
— Да…
— Пока всё сходится. А он ходит сам или его возят в коляске?
— Когда как… иногда и сам ходит.
— Ну а зачем тогда одевать его в футбольную форму?
— Кого? — ошарашено переспросил Фернандо.
— Этого ребёнка! Я видел, как его вчера завела в дом какая-то женщина. А подвёз их к калитке тот самый, самурай, с «Ровером» которого ты столкнулся слегка вчера утром, в Ное.
— Да Фергюссонов вообще сейчас нет дома! — чуть ли не с возмущением стал он мне объяснять. — Они уехали на всё лето с ребёнком в какой-то санаторий.
— Вот и я говорю, странно тогда получается: их нет, а ребёнок есть, да ещё и в очень дивном виде.
— А свой особняк, — продолжал с нажимом Фернандо. — Они кому-то сдали в аренду. Я не вижу в этом ничего странного, если у тех тоже дети оказались. И вообще: при чём здесь это? Не пойму твой нездоровый интерес!
— Естественно, что это с сегодняшним событием никакой связи не имеет. Просто мне ночью не спалось из-за того, что я что-то упустил. А сейчас, даже сам не пойму почему, вспомнил эту странную деталь в его одежде. Ведь дебилов так не одевают?! — последнюю фразу я сказал не то утвердительно, не то вопросительно.
Но Фернандо меня уже не слушал. Он призывно махал рукой спускающимся к морю полицейским, среди которых был и Мартин со своей собакой. Через минуту нас окружила деловитая метушня и меня, поблагодарив за содействие, вежливо вытолкали с места происшествия. Я не стал им навязываться в помощь, прекрасно зная склонность полиции совершенно игнорировать мнение, таких как я, и отправился к Карлоте.
— Ну, что там? — встретила она меня вопросом.
— Как я и предполагал — ничего приятного. Ему грохнули чем-то по голове и, похоже, пытались после этого раздеть. Ну, а в остальном, это уже прерогативы Мартина и его коллег. Хотя уверен: нас они ещё будут опрашивать.
— Почему? — забеспокоилась она.
— Да потому, что убийство может быть связано с той парочкой, которую мы видели там этой ночью. И возможно под скалой сидело двое мужчин.
— Ты знаешь, — вздрогнула, вспоминая Карлота. — Мне почему-то тоже так ночью показалось. Влюблённые не прячутся в самые тёмные места. Правда?
— Ты совершенно правильно подметила! — похвалил я её сообразительность, — Хотя от нас они не сильно-то и прятались, но в тот момент у них, возможно, были другие расклады. А пока, — я взглянул на воду и потёр руки, как бы согреваясь. — Немного рановато делать окончательные выводы, подождём мнение патологоанатома о времени смерти. А сейчас предлагаю искупаться. Всё-таки мы сюда пришли именно поэтому!
— Да мне как-то ещё больше купаться расхотелось, — она поёжилась и посмотрела в сторону копошащихся полицейских. — Тем более, когда там, совсем рядом… — я проследил за её взглядом и удивился:
— Ого! Да сюда что, полиция со всего побережья решила съехаться? А отдыхающих то сколько набежало! Неужели им так интересно?
— Папа был прав, когда говорил, что сюда все приедут. Событие для этого места явно неординарное, — она пристальней вгляделась в новые фигурки, спускающиеся к скалам. — Вон, даже крупное начальство не поленилось примчаться. И все в парадной форме! Потому и посторонние потянулись на шум дождя. Даже дети со всей округи сбежались.
— Ладно! Там всё ясно. А я предлагаю всё-таки искупаться. — увидя сомнение у неё на лице, решительно взял за руку. — Если не хочешь здесь, давай отойдём немного дальше, в другую сторону. Пошли за те большие камни.
И подхватив сумки и гитару, потянул Карлоту за собой.
Часа полтора нас никто не беспокоил. Но когда мы в очередной раз выскочили из довольно-таки холодной воды на солнышко, возле нас появился Мартин. На его лице читалась нескрываемая зависть.
— Как вам хорошо! А я совсем запарился!
— Так раздевайся и прыгай в воду! — посоветовала Карлота.
Он посмотрел на неё с укором, снял фуражку и вытер вспотевший лоб.
— Я бы с удовольствием, но! Вряд ли сегодня удастся отдохнуть. В связи с этим событием дел очень много, — он присел на камень поближе к нам и достал блокнот. Я при этом успел незаметно подморгнуть Карлоте, намекая на намечающийся опрос свидетелей.
Лицо Мартина, тем временем, приняло озабоченно-сосредоточенный вид, и он даже прокашлялся, как перед долгой речью.
— У меня к вам несколько вопросов. Хочу просто уточнить один-два нюанса.
— Не стесняйся, — подбодрил я его. — Спрашивай, что угодно!
— Мне нравится подобное желание сотрудничать! — обрадовался он. — Вот поэтому, давай с тебя и начнём. Свою кузину я знаю прекрасно, а тебя только по имени. Мне нужны твои полные данные: имя, фамилия, где живёшь? — я ему всё рассказал, и он старательно записал. Хоть он и пытался, но не мог скрыть своего удивления:
— Так ты не испанец?
— Надеюсь, ты не из ультра? — отпарировал я. — Те слишком не любят иностранцем, даже с одинаковым цветом кожи.
— Ну что ты, смутился Мартин. — Просто я даже вначале и не сомневался, что ты урождённый мадридец. Говоришь то совсем без акцента.