– Почти три ночи, – ответила она, наблюдая, как я ем.
– Много еще осталось? – спросил, кивая на колыхающийся туда-сюда овал, через который продолжала проходить техника. Сейчас как раз везли крупнокалиберные пулеметы типа ДШК, ДШКМ и КПВТ, некоторые в зенитном исполнении. Но все равно в грузах преобладали средства связи и РЛС, похоже было, что Белоруссия отдавала все свои запасы.
– Я заглядывала на ту сторону. Там постоянно новые колонны подходят, конца и края не видно.
– Ясно. Короче говоря, до утра работать будем.
– Наверное, – ответила девушка, как-то печально глядя на меня.
И действительно, пропустив последними «КрАЗы» с понтонами и катерами, я хотел было закругляться, как прибежал взмыленный Юдиневич и слезно попросил задержаться. Оказалось, они еще ждали спецоборудование для штамповки голограмм, их вместе с цветными фотографиями планировалось вклеивать в служебные удостоверения военнослужащих.
Конечно, с цветными фотографиями придется немного погодить, а вот с голограммами уже проблем не будет. Вклеят в особом отделе части – и ходи не опасаясь, что тебя за диверсанта из полка «Бранденбург» примут. Короче, немецких диверсантов в прифронтовой зоне ожидал изрядный и неприятный сюрприз.
Спецоборудование ждать пришлось больше часа, за это время хитрые интенданты успели перегнать еще несколько автоколонн и штук сорок танков.
Наконец через портал проехал тентованный ГАЗ-66, явно из запасников, и мне махнули рукой, показывая, что все, закончили.
Пропустив обратно в Белоруссию порожние грузовики, я закрыл переход.
Уже через полчаса, засыпая в салоне взлетающего «Компаера», я под бормотание Жоры, колдующего над приборами, провалился в спасительную темноту сна.
Виктор Захаров, водитель в штабе второго танкового корпуса первой Отдельной особой армии
Задремавшего на завалинке Витю разбудил его приятель Женя. С самой демобилизации оба работали водителями на одном предприятии. Честно говоря, было обидно – всего два года как демобилизовался, только женился, жена на сносях, а его снова призвали! Нет, конечно, Родине послужить – это честь для любого советского человека.
«Но как же все не вовремя!» – думал Витя, шагая следом за дружком, с которым посчастливилось попасть не только в одну часть, но и в один автовзвод.
– Что случилось? – спросил он Женьку, втайне надеясь, что наконец начнет приходить техника, которую обещают уже три дня.
– Тихо ты, сейчас командир будет говорить, – шикнул на него приятель.
Из-за своего маленького роста Вите приходилось вставать на цыпочки, чтобы увидеть, что там происходит, пока не прозвучала команда построиться.
Встав в конец шеренги, Витя вытянул шею, стараясь разглядеть стоящего впереди зама по тылу армии полковника Ольнева.
– Смирно! Вольно! – прозвучали одна за другой команды через некоторое время. После чего подполковник внимательно оглядел подчиненных и заговорил: – Товарищи бойцы и командиры, наконец наша часть получает технику. Сразу предупреждаю, что ее немного и выдана она только для обучения, после учебы нас доведут до полного штата, а сейчас нас ожидает долгая и кропотливая работа. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою.
И вот через каких-то полтора часа Витя и еще пяток водил окружили и принялись завороженно разглядывать незнакомую машину, слегка потрескивающую остывающим мотором. Вездеход – а это был именно вездеход – просто изумлял своей непривычной суровой красотой, и Витя понял, что влюбился в него с первого взгляда.
– Эта автомашина создана для прямого сопровождения танков в виде передовых дозоров, для разведки. Проще говоря, где танки пройдут, там и она проедет. Называется это чудо УАЗ или, как их прозвали испытатели, «уазик». Создана машина опытным КБ, который выпустил их около пятисот штук. Некоторые из них с консервации, так как машина не поступала в войска, другие с полигонов, так что не удивляйтесь, если встретите заезженную машину, знайте, она с полигона, – объяснял им непонятный инструктор, которого прислали вместе с машиной, особенно в нем привлекала внимание пятнистая форма. – Сейчас строится автозавод в городе Ульяновске, так что, думаю, в следующем году их будет гораздо больше. Хочу обратить ваше внимание на серии машин. Многие ошибочно думают, что это года выпуска. В действительности же это обозначение серий. Если встретите на каком-нибудь агрегате тысяча девятьсот семидесятый или еще какой, то знайте – это именно серия, а то уже ошибались, – продолжил инструктор. Виктору на миг показалось, что он говорит по памяти заученный текст, но это быстро прошло.
– Товарищ командир, разрешите обратиться? – спросил невысокий крепыш инструктора. Было видно, как ему непривычно так обращаться к командиру, еще не все успели полностью изучить новые уставы.
– Да, спрашивайте! – разрешил инструктор, поворачиваясь к бойцу.
– Я сам из Ульяновска, красноармеец Васильев. Перед призывом слышал, что начинает строиться какой-то завод, так это действительно будут делать такие машины?
– Насколько я знаю, да, – кивнул командир: – Продолжим. Машина высокой проходимости, и у нее есть несколько вариантов. Такие как разведывательно-дозорная, санитарная и командирская. Эта, кстати командирская – видите, антенна торчит сзади? Санитарную вы можете увидеть в медсанбате, он тут недалеко стоит, – с улыбкой добавил инструктор. – Итак, продолжим. Боец! Как вас там?
– Красноармеец Матросов, – выкрикнул один из водителей, тоже, как и Витя, из недавно призванных.
Инструктор неопределенно хрюкнул и спросил подозрительным голосом:
– Не Александр часом?
– Нет, товарищ военспец. Матушка Еремой нарекла, – солидно ответил красноармеец.
– Еще лучше, – тихо пробормотал инструктор. – Ладно, красноармеец Матросов, откройте капот, будем изучать внутренности этой машины.
Как только с помощью инструктора капот был открыт, сразу несколько голов склонились над пышущим жаром мотором, от которого несло специфическим запахом.
В это время внимание всех привлек гул мощных двигателей и тряска почвы. Шли танки, это поняли даже недотепы, которых хватало в любых частях. Но что это были за танки! Когда колонна вывернула из-за крайних домов и, ревя мощными двигателями, прошла мимо, оставив на обочине изумленных водителей и улыбающегося инструктора, то к некоторым вернулся дар речи только после того, как грозные машины давно ушли, и тут же начались разговоры и обсуждения с жаркими спорами. Было или не было? Может и привиделось такое.
Однако обратившись с вопросом к инструктору, получили немедленный ответ:
– Да это рота Тэ семьдесят два «Б» прошла, и две зэсэушки на гусеничном ходу.
Витя, посмотрев на инструктора, снова склонился над мотором, полковник Ольнев был прав, нужно было учиться.
Кабинет Сталина, тот же день, двенадцатое июня, вечер
– Можете войти, – сказал бессменный секретарь товарища Сталина Поскребышев.
Лаврентий Павлович, встав со стула, на котором сидел в ожидании вызова, направился к двери в кабинет.
– Здравствуйте, товарищ нарком, – первым поздоровался с ним Сталин. – Проходите, – указал он на свободный стул рядом с двумя генералами белорусских ВС, из-за которых и пришлось всесильному наркому просидеть в приемной полчаса.
– Товарищи генералы, мы закончим с вами сегодня вечером, – сказал предсовнаркома вставшим гостям из будущего.
Надев фуражки и откозыряв, те вышли из кабинета.
– Да, товарищи немало поработали! – сказал задумчиво Иосиф Виссарионович. Берия продолжал сидеть, положив принесенную с собой папку на колени и дожидаясь, когда Сталин обратит на него внимание.
Анализировать прошедший разговор Иосиф Виссарионович оставил на потом. Вместо этого он, повернувшись к Берии, приказал:
– Докладывайте.
– Есть! Начнем с Манхеттенского проекта?
– Можно и с него, – кивнул Сталин, вставая из-за стола. Дымя трубкой, он принялся ходить взад-вперед по кабинету, изредка бросая взгляды на докладывающего наркома.
– Специалисты в Америку отправлены. Наша разведывательная сеть в Нью-Йорке уже провела необходимые мероприятия для будущих операций. Так что о проекте можно будет забыть, американцы не скоро найдут других ученых для возобновления проекта.
– Что в Германии?
– Готовимся, но пока людей не отправляли. Ждем начала войны, в последующих неразберихах нашим специалистам будет проще добраться до фон Брауна.
– Хорошо. Оставим это пока. Докладывайте о поставках из Белоруссии, – приказал Иосиф Виссарионович, возвращаясь к столу и садясь в кресло.
Берия открыл папку и стал докладывать:
– За девятнадцать часов, пока был открыт портал, нами было получено…
Далее последовал длинный перечень имущества и боевой техники.
– …На большее не хватило времени, – закончил доклад нарком.
– …На большее не хватило времени, – закончил доклад нарком.
На несколько секунд в кабинете повисло молчание.
– Хорошо, все данные оставьте, я изучу их позже. Как прошла передача золота союзникам?
– Все прошло штатно, товарищ Сталин. Первая партия в сорок тонн передана представителям Белоруссии согласно договору.
– На какое-то время это золото поможет нашим союзникам. Мы уже обсудили с ними возможность нефтедобычи и других нужных им ресурсов.
– Этим вопросом занимается товарищ Георгидзе, – кивнул нарком.
– Как с постройкой железнодорожной ветки к порталу?
– Работы уже начались, но, по словам топографов, нужно пройти девяносто два километра, десяток маленьких речушек, оврагов и построить большой мост через Каму. Длина моста будет девятьсот семнадцать метров. По прикидкам наших инженеров, время на постройку ветки займет не менее двух месяцев. Я приказал выделить им в помощь два инженерных батальона железнодорожных войск. В Белоруссии они как раз освободились и уже эшелонами идут в Казань.
– Перейдем к нашим делам у немецкой границы.
Нарком снова открыл папку и, сверяясь со сводкой, доложил:
– Согласно последним данным, над территорией СССР сбиты шестнадцать немецких самолетов.
– Я в курсе. Немецкий посол уже вручал нам ноту протеста за немотивированную агрессию, – кивнул Сталин.
– С нашей стороны потерь нет, – продолжил нарком.
– Как продвигаются дела с минированием дорог и мостов?
– Практически исчерпаны запасы взрывчатки, сейчас подвозятся новые, но на восемьдесят процентов мы закончили.
– Население?
– Эвакуация продолжается. Хорошо помогают комсомольские организации, под их прикрытием мы уже вывезли всех детей в пионерские лагеря страны. Но тридцать процентов населения Белорусской ССР все еще не эвакуировано.
– Продолжайте. Что у нас с подготовкой «краха» Красной Армии?
– Наши специалисты уже готовят речи для Левитана и будущие публикации как плана «Барбаросса», так и плана «Ост». Правда, с нашими дополнениями в виде геноцида неработающих на важных производствах. Это поднимет волну протеста в Европе, так считают как наши, так и специалисты из параллельного мира. Ведется подготовительная работа по созданию мнения у иностранных государств, что Красная Армия, неся страшные потери, под ударом немецких войск отступает к старой границе. Так что по всему миру разнесется, что мы отступаем, и это создаст нужное нам мнение.
– Главное, чтобы они не узнали правды! – кивнул Сталин.
– Да, нам бы продержаться три месяца для выявления нужной нам ситуации, и можно будет прекращать вести активные оборонительные бои на истощение и перейти к активным действиям. Будем надеяться, что наши войска получат к этому времени хоть немного боевого опыта.
– Хорошо. Что у нас по диверсантам?
– Нашим или немецким?
– Начни с немецких.
– Известный в мире Александра полк «Бранденбург-800» должен будет начать активные действия за два дня до начала войны. Сотрудники НКВД и особых отделов предупреждены и уже начинают активную охоту на засланцев. У мостов выставлены засады. За последние три дня выявлены двадцать две такие группы. По предложению Александра, во все документы командиров теперь будет вклеиваться специальная метка, так называемая голограмма. Вот экземпляр. – Берия достал из маленького конвертика образец.
С интересом изучив метку, Сталин велел продолжать.
– Наши диверсанты готовят базы для действия в тылу противника и осматривают места своих будущих боев. В общем, готовятся.
– Как с войсками?
– Выведены к старой границе. Линии УРов достраиваются и модернизируются. В полосе между ними и границей находится всего двести тысяч войск, основная масса приходится на инженерные войска, группы подрывов и диверсантов. Выведенные части оставили на местах дислокации по взводу бойцов для демонстрации, что подразделения на месте.
– Я вас понял. Продолжим…
– Просыпайся, – услышал я голос Али у самого уха.
Открыв глаза, потянулся, пытаясь разогнать кровь по застывшему телу.
– Что, уже сели? – спросил, осматриваясь.
– Да. Уже минут двадцать назад, – подтвердил Жора, который, оказалось, стоял у самолета.
Выползя из салона и спустившись на землю, я посмотрел на стоящее в зените солнце и сказал Але:
– Ну что? Пора работать!
Открыв портал, я привычно пропустил проверочную группу и терпеливо дожидался, пока они не дадут разрешение на работу. Бойцов долго не было, что заставляло нервничать остальных.
Заметив, что к охране прибыло подкрепление, из-за задержки выхода группы проверки, я было удивленно пожал плечами, как в портале появилась голова одного из бойцов.
– Норма, можно работать! – сказал он под взглядами нескольких десятков глаз.
– Авдюнин, почему так долго? – спросил бойца подбежавший Меркулов.
– Ангар просто забит техникой, пришлось потратить время на осмотр, – ответил боец, полностью переходя на нашу сторону.
– А бойцы охраны?
– На месте, но согласно инструкции…
– Я знаю, что написано в инструкции. Представители той стороны там?
– Так точно, товарищ майор, – кивнул Авдюнин.
– Хорошо. Начали!!! – крикнул майор, и немедленно через портал двинулись портальщики и приемщики грузов.
Просунув голову в овал, я с интересом осмотрелся. В двух метрах от портала стоял танк, близость к овалу сказалась. У заостренного переда танка стояли и потирали бока двое портальщиков, которые двигались слишком быстро и не успели затормозить.
Послушав их ругань, я продолжил осмотр. Везде виднелись борта танков или их гусеницы.
«Однако тут их гораздо больше, чем шесть», – прикинул я количество, причем машин с ЗИПами не было видно.
В это время из-за корпуса одного из танков вышел подполковник Лизюков и направился ко мне.
– Вовремя вы успели, через полчаса должны подъехать колонна трейлеров с «Шилками», так что освобождайте ангар, – сказал он Але, которая вышла из портала.
Усевшись в удобное кресло, которое поднес мне один из портальщиков, я с любопытством наблюдал, как танкисты под руководством уже знакомого старшего лейтенанта заводят танки и по одному перегоняют их через портал, который не особо уменьшился с моего последнего открытия.
Я не ошибся, танков было больше. Их было четырнадцать.
– Это Т-55? – спросил я у Лизюкова, когда последний грузовик прошел мимо меня вслед за танками.
– Да, а что, не похожи?
– Да, я уже видел пятьдесят пятые, а эти какие-то другие.
– Так вы, наверное, видели «голых», а эти с динамической защитой.
– Да, наверное. Я как-то не приглядывался, – согласился я.
Через полчаса действительно подошли трейлеры с «Шилками» и инженерными машинами.
В течение суток я практически не выходил из портала, кроме как по причине естественных надобностей, обеспечивая бесперебойный поток различных грузов, которые немедленно уходили на железнодорожную станцию, где формировались эшелоны и нескончаемым потоком направлялись в сторону Москвы.
– Александр Геннадьевич, – пытался кто-то разбудить меня. Спал я довольно крепко, даже постоянно проезжающие машины и бронетехника не мешали. А вот этот смутно знакомый тихий голос…
Открыв глаза, узрел перед собой доброе лицо Карла Фридриховича. Внезапное пробуждение и вид этого чуда вызвал естественную реакцию.
– А-а-а! – заорал я и, дрыгнув ногами, упал на спину, из-за чего переход закрылся.
Встав, пытался унять громко бухающее сердце, оперевшись рукой о щит Д-30, который как раз тащили на прицепе МТЛБ через портал.
– Что случилось? – тревожно спросила подбежавшая Аля.
– Диавол прилетел, – ответил я хмуро, рассматривая аккуратно отрезанную корму МЛТБ.
– Что такое? – тоже подбегая, спросил подполковник. Вокруг нас собралась целая толпа из парней Лизюкова, портальщиков и бойцов охраны.
Снова активировав портал, посмотрел на открывшего было рот ученого и сказал с хмурым видом:
– Изыди, сатана!
Своими словами, похоже, сбил весь настрой профессора, из-за чего он застыл с открытым ртом, забыв, что хотел сказать.
– Смотри, Аль. Я теперь не хуже Церетели, смотри, какая статуя получилась, – обратился я к девушке, головой кивая на застывшего профессора.
– Можешь, когда захочешь. Ты своими шуточками любого доведешь, – ответила она, тоже с интересом глядя на ученого и на изувеченную технику.
– Никто не пострадал? – спросил я у старшего лейтенанта-танкиста, о чем-то разговаривавшего с водителем.
– Все нормально, – ответил он.
– Карл Фридрихович, вы что-то хотели?
Профессор наконец закрыл рот и опасливо покосился на перегонщиков, которые недобро смотрели на него.
– А?
– Вы что-то хотели? – повторил я.
– Ах да. Понимаете, у Сереженьки появилась одна идея, и нам хотелось бы проверить ее.