Я чуть-чуть расслабила спину.
Дверь кабинета тихо отворилась, появилась секретарша Валентина Львовна, дама лет шестидесяти, единственная из всех сотрудников фирмы обращающаяся к шефу на «ты». Мне помощница босса совсем не нравится. Она беспардонна, всячески подчеркивает свою близость к руководству и беззастенчиво пользуется привилегированным положением. Если у вас с ней произойдет конфликт, нечего даже мечтать об аудиенции у шефа, вы к нему никогда не попадете, поэтому все в «Баке» называют матрону Валюшечкой и тащат ей подарки. Исключение составляет Франсуа. Арни прекрасно понимает, как в нем заинтересован Звягин, и раз в году устраивает Роману профилактическую взбучку – сообщает о своем намерении уйти вместе со всей командой к конкурентам. Старая как мир тактика, но срабатывает. Роман Глебович мигом повышает нам зарплату. Франсуа очень заботится о своих подчиненных, что не мешает ему периодически устраивать мне истерики или разнос за какую-нибудь ерунду.
В среду наш гуру посеял кисть для нанесения румян и превратился в дикого кабана. Хорошо, что продавщицы не владеют французским, иначе б они здорово пополнили свой лексический запас. Арни бушевал минут двадцать, пошвырял на пол все подобострастно принесенные ему новые кисточки, сломал пару палеток с румянами и твердил, как обезумевшее радио:
– Степа, зачем ты потеряла мой любимый инструмент? Как ты посмела его взять?
Потом Арни остыл, полез в сумку за своим успокаивающим спреем и нашел ту самую кисть, выпавшую из чехла. Думаете, Франсуа извинился? Нет! Он безмерно обрадовался и помчался обедать. Но, появляясь в кабинете Звягина с заявлением об уходе, гуру макияжа всегда говорит:
– Останусь, если моим служащим и мне прибавят жалованье.
Вернувшись в наш офис, мсье Арни торжественно произносит:
– Любишь меня, люби и мою собачку. Степа, тебе прибавили оклад.
Обижает ли меня заявление про собачку? Нет, я воспринимаю его как свидетельство хорошего отношения ко мне француза. У него такой принцип: сам своих бью, другим не даю.
– Роман, художник пришел, – сообщила Валентина Львовна. – Говорит, у него нет времени, принес эскиз приглашений на твою свадьбу.
Я чуть не задохнулась. Эскиз приглашений на свадьбу? Роман женится? Мои глаза наполнились слезами, и я тут же закашлялась, только бы не расплакаться. Ну и неделька выдалась! Сначала пропадает кубок, потом я совершенно случайно узнаю о предстоящем бракосочетании Антона с Лерой Тимофеевой, дочерью нашей заведующей складом (кстати, секретарша Валентина и противная Марина Ивановна подруги неразлейвода). Не успела я переварить эти две восхитительные новости, как о своем желании пойти в загс объявила Белка, а теперь вот еще и свадьба Романа Глебовича. Я, конечно, понимала, что долго шеф вдовцом не останется, и вокруг Звягина постоянно крутятся разные блондинки, но все равно слова Валентины меня шокировали. Похоже, в моей жизни началась черная полоса.
– Потом, Валя, – отмахнулся Звягин.
– Художник очень торопится, – настаивала секретарша, – у него дела!
Роман сузил глаза.
– Пусть уходит.
– А приглашения? – удивилась Валентина Львовна. – Там несколько вариантов.
– Скажи излишне занятому «Репину», что заказ отменяется, – приказал босс. – Найдем другого мастера по открыткам. Мне не хочется утруждать человека, который страдает от дефицита времени.
Секретарша исчезла, Звягин посмотрел на меня.
– Ирина подтвердит твои слова?
– Про то, что я положила кубок в шкаф? Конечно, – заверила его я, – убирала коробку на ее глазах.
Роман Глебович встал.
– Степа, вчера вечером Розова сделала попытку украсть кубок.
– Что?! – ахнула я. – Не может быть! Кто вам сказал такую глупость?
Звягин вышел из-за стола и сел в кресло напротив меня.
– Вечером, перед самым закрытием бутика, охрана зашла в ваш офис и на столе Ирины увидела наш большой фирменный пакет, перевязанный ленточками. На вопрос Ильи, что в нем лежит, Розова не дрогнувшим голосом ответила: «Сегодня я приглашена к подруге на новоселье. Купила в отделе аксессуаров два хрустальных подсвечника». Илья вскрыл упаковку, в ней лежал кубок. Ирина разыграла целый спектакль, ее актерским способностям может позавидовать Мерил Стрип. Розова очень натурально удивилась, продемонстрировала чек, и сегодня утром продавщица подтвердила факт приобретения ею канделябров. Но я склонен считать, что подсвечники были куплены для отвода глаз, чтобы вынести из магазина кубок. Охранники на выходе могли спросить чек, в особенности если сотрудник несет большой пакет.
– Нет, нет, – твердила я, – Ирина ни при чем! Она…
Я осеклась. Роман Глебович взял меня за руку.
– Степа, что тебя мучает?
– Ничего, – промямлила я, – все прекрасно.
Звягин неожиданно погладил меня по голове.
– Отлично помню, как много хорошего ты сделала для моей семьи. Понимаю, что рано или поздно ты оценишь любовь Антона и согласишься выйти за него замуж. Я давно считаю тебя близкой родственницей и всегда готов помочь. Что случилось, дорогая? Если возникла проблема, а по твоему опрокинутому лицу ясно, что она существует, то я первый человек, к кому ты можешь обратиться за советом и помощью. Что бы ни произошло, я буду на твоей стороне!
Роман снова погладил меня по голове. Я вдохнула исходящий от него аромат дорогого парфюма и заплакала. И едва слезы покатились по щекам, возненавидела себя. Со школьных лет я борюсь с одной своей особенностью. Если кто-то меня ругает, я никогда не покажу, что задета, буду мило улыбаться в лицо злобному человеку, не доставлю ему радости, не продемонстрирую, как больно мне от его речей. Давно поняла: нет лучшего способа уязвить того, кто хочет тебя оскорбить, чем демонстрация полнейшего пофигизма. Кроме того, я всегда соглашаюсь с людьми, бросающими фразу: «Степашка, ты потолстела!» Эти слова, сказанные в спину модели «доброй» подружкой, впиваются острым жалом между лопаток и ранят больше метко брошенного индейцем томагавка. Девяносто девять манекенщиц из ста тут же запричитают:
«Ой, правда? Вроде вес прежний… Я разжирела? Кошмар! Катастрофа! Боже! Меня снимут с показов! Не будет заказов на съемки в рекламе! Что делать? Сажусь на диету!»
Но я не такая. Я та самая сотая, которая спокойно скажет:
«Точно. Вчера я не влезла в джинсы, надо купить другие. А ты чудесно выглядишь, в отличие от меня – стройняшка».
Ну и как задеть за живое такую девицу? Это все равно что кусок ваты пинать – сколько ни подбрасывай белый комок, он упорно спланирует на прежнее место.
Но вот если меня похвалить или, того хуже, пожалеть от всей души, тут я сразу начну рыдать. Я прекрасно держу удар, но совершенно беспомощна перед проявлением сочувствия. Отлично понимаю, сколь глупа такая реакция, но ничего с собой поделать не могу.
В Париже, в круглосуточном магазине косметики «Сефора», расположенном на Елисейских Полях, есть милая традиция: в полдень и в полночь все продавцы выстраиваются в две линейки, звучит музыка, и сотрудники танцуют, хлопают в ладоши, втягивают в пляску покупателей. Как-то раз я, уставшая, как собака, заглянула в «Сефору» из чистого любопытства и попала на этот праздник жизни. Настроение у меня было не очень хорошее, и я бочком прошмыгнула к стендам с парфюмерией. Ко мне подбежала одна из девушек в форменной одежде и заботливо сказала:
– Мадам, могу вам чем-то помочь? Вы не захотели танцевать, вероятно, у вас плохое расположение духа. Мне так жаль! Давайте сделаю вам бесплатный макияж?
Вместо того чтобы просто поблагодарить отзывчивую француженку, я разрыдалась и теперь старательно обхожу этот магазин по широкой дуге…
Роман встал, запер кабинет, взял со стола упаковку бумажных платков, сел рядом на диван, обнял меня, прижал к себе, заботливо вытер мой нос и велел:
– Рассказывай.
И я выложила все. Про то, как мерила колье и уронила коробку с кубком, как беседовала со Светланой и Мариной Ивановной на складе, про Белку, которая собралась замуж за Дмитрия, про Чарли, на которого пришлось надевать памперс, и одногруппницу Болтневу с ее обкаканными козлом туфлями.
Роман молча выслушал, потом неожиданно улыбнулся:
– Всегда восхищался Изабеллой Константиновной. Она не пытается казаться молодой, а является ею. Завидное качество! Надеюсь, она мне расскажет, как не потерять с годами способность радоваться жизни. В любовь Антона и Валерии я не верю, потому что отлично знаю: предметом его обожания являешься ты, Степа. Марина Ивановна тебя обманула.
– Но я видела фотографию, – возразила я, – Тоша и Лера с бокалами.
Звягин усмехнулся.
– Странно слышать от тебя эти слова. В век компьютерных технологий возможны разные варианты. Встреться с Антоном, спроси его напрямую. Лучше откровенная беседа, чем глупые домыслы и ревность.
– Мы просто друзья, – устало произнесла я. – Вопреки всему, что о нас думают и говорят, мы не спим вместе. Ревности у меня нет, просто обидно – почему Тоша не предупредил меня о бракосочетании?
– Мы просто друзья, – устало произнесла я. – Вопреки всему, что о нас думают и говорят, мы не спим вместе. Ревности у меня нет, просто обидно – почему Тоша не предупредил меня о бракосочетании?
– Вот и задай ему вопрос, – терпеливо повторил Звягин. – Примерка колье не кажется мне ужасным проступком. Большинство женщин обожают накинуть на плечи шубу, которую никогда не собираются приобретать. Что касается кубка… Розова очень хитро разыграла спектакль: сделала вид, что обеспокоена, активно начала помогать в поисках, втянула в свою аферу мать и некоего Артема. И все с одной целью – украсть дорогую вещь. Ну подумай сама! Ирина знала, когда и куда доставят приз и что именно ты понесешь коробку, и это она посоветовала тебе позвонить Лапину в неподходящий момент, чтобы тот отшил тебя. Сложи вместе все фрагменты, получишь картинку.
– Что с Ирой? – прошептала я. – Она в полиции?
– Скандал нам не нужен, – поморщился Роман. – Я планирую сделать церемонию «Герой Бака» ежегодной, превратить ее в знаковое светское мероприятие. Не хочется, чтобы на первое вручение приза легла тень. Розову уволили, никто про эту историю, кроме очень узкого круга людей, не знает. Если тебя будут спрашивать, куда подевалась Ирина, отвечай, что она нашла лучшее место, ее, мол, переманили в другую фирму. Или сошлись на ее болезнь.
– Хорошо, – кивнула я. – Можно задать вопрос?
– Пожалуйста, – милостиво разрешил босс.
– Почему Илье Михайловичу взбрело в голову зайти в наш офис и проверить пакет Иры? – выпалила я. – До вчерашнего вечера он ни разу не заглядывал к нам и никогда не интересовался нашими покупками.
Звягин встал и переместился за стол.
– Нам сообщили, что Ира украла приз.
Я не поверила своим ушам.
– Кто?
– Аноним, – коротко ответил Роман. – Давай закончим этот разговор. Арни на неделю освободил тебя от работы, чтобы ты занималась подготовкой церемонии. Вот и думай о проведении праздника. Заодно отвлечешься от ненужных мыслей. Ты координатор процесса, осуществляешь связь между агентством и нашей фирмой.
– Мне нужна помощница, – пробормотала я. – Если Ирины не будет, дайте какую-нибудь другую девушку. Пока Арни подберет новую ассистентку, много воды утечет.
– Временно место Розовой займет Фурсина, – заявил Роман Глебович, – ей велено уже сегодня сидеть в офисе.
Я не поверила своим ушам.
– Екатерина? Продавщица из бижутерии? У Франсуа будет истерика!
– Наоборот, он весьма благосклонно отнесся к моему предложению, – возразил Звягин. – У Фурсиной хорошее образование, и она хотела стать ассистентом Франсуа. Но в отделе персонала ей ответили: «У нас нет вакансии, предлагаем постоять за прилавком и подождать. Вероятно, ставка появится». Екатерина оказалась прекрасным работником, поэтому сейчас она переходит в ваш отдел. Я знаю, ты приветливо встретишь новенькую.
Я молча пошла к двери.
– Степа! – окликнул босс. – Самой первой из всех друзей сообщаю тебе, что я собираюсь жениться. Свадьба назначена на тридцатое декабря. Пока это информация исключительно для членов моей семьи, к коим я причисляю и тебя. Пожалуйста, не распространяй ее.
Пол покачнулся под моими ногами.
– Конечно, Роман Глебович, – с улыбкой заверила я. – Хранить секреты я умею и очень рада за вас.
Глава 12
Покинув кабинет босса, я вытащила телефон и попыталась соединиться с Иришкой. Вновь услышала стандартное сообщение автоответчика, поколебалась и набрала номер Артема.
– Слушаю, Томилин, – сухо ответил он.
– Это Степанида, – смущенно представилась я. – Есть минутка? Случилось…
– Знаю, – оборвал меня Артем, – но я сейчас занят. Через час, кафе «Башмачок» неподалеку от дома Розовых. О’кей?
Я засунула трубку в карман платья, потом снова вытащила ее и набрала номер Горской.
– Репетиция прошла нормально, – отрапортовала Маша, – есть претензии к внешнему виду победителей, но это мелочи. Чарли, как всегда, исполнил свою роль прекрасно.
– Он не шумел? – спросила я.
– В смысле? – удивилась Мария. – Козлик никогда не буянит.
– Церемонию, наверное, сопровождает музыка? – не успокаивалась я.
– Естественно, звучат разные мелодии, – согласилась Горская.
Но я все не унималась:
– Чарли стоял спокойно?
Горская засмеялась.
– Ты переживаешь за его нервную систему? Любишь животных? Чарли опытный артист, часто участвует в разных мероприятиях, поэтому совершенно адаптировался. Не волнуйся, Чарлик обожает красоваться на сцене и все аплодисменты принимает на свой счет. Он чудесно развлекся, слопал несколько сладких яблок и скоро отбудет назад, я сама отвезу его на машине в зоопарк. Следующая репетиция у нас завтра в полдень. Тебе надо присутствовать.
Я пообещала явиться вовремя и медленно пошла по улице в направлении кафе «Башмачок». Меньше всего мне сейчас хотелось оказаться в офисе в одной компании с доносчицей Екатериной.
Почему я так назвала Фурсину? Несмотря на все заверения управляющей головным бутиком «Бак» Грязновой о равных возможностях для всех, кто работает в магазине, я знаю лишь один случай, когда продавщица стала моделью, и то ей отчаянно повезло. На каждом общем собрании коллектива Грязнова голосит с трибуны:
– У нас широкая дорога для трудолюбивых и упорных. Неважно, на какую должность ты пришла, главное, как работаешь. У нас любая уборщица и кладовщица может дорасти до управляющей и стать членом совета директоров. В фирме нет места снобизму, мы ценим…
Ну и так далее. На самом деле заявления управляющей – чистейшая демагогия. В фирме существует четкое разделение на «черных» и «белых». Первые моют полы, стоят за прилавками, рулят на карах по складу, охраняют вход-выход и никогда не перетекают в разряд «белых»: сотрудников администрации, бухгалтерии и юротдела. Имеется еще не очень большой пиар-отдел и подразделение Франсуа Арни, но эти структуры находятся все же ближе к «белым».
Хорошая уборщица, аккуратно намывая полы, может сделать карьеру – ее назначат старшей смены, затем повысят до бригадира, а там, чем черт не шутит, лет этак через двадцать она станет начальником АХО. Но никогда ей не сидеть в совете директоров. И переквалифицироваться из продавщиц в ассистенты Арни невозможно так же, как увидеть слона на Тверской. Впрочем, элефанта на центральной улице Москвы еще можно себе представить. Но чтобы девочка отстегнула от формы беджик и перешла в наш офис… Как Катерине удалось проделать невозможное, причем в кратчайший срок? Ответ один: Фурсина и есть тот самый аноним, который настучал Илье Михайловичу про кубок.
Ну с какой бы стати Лапину идти в нашу комнату и потрошить покупку Ирины? Никогда ранее он ничего похожего не проделывал. И у Розовой был чек! Она показала его главному секьюрити, объяснила, что приобрела подсвечники, но тот все равно вскрыл коробку. Почему Илья Михайлович столь хамски повел себя? Он вообще-то не очень приятная личность, но до сих пор не злоупотреблял служебным положением. Распатронил бы пакет, а там честно купленные канделябры. Какова была бы реакция Розовой? Как минимум она нажаловалась бы Грязновой. Или, что более вероятно, похныкала бы в жилетку Франсуа. Арни, памятуя о правиле «своих бью исключительно сам», помчался бы к Звягину и устроил истерику, и Лапин мог потерять работу. Заменить Франсуа очень сложно, а охранника, пусть и главного, элементарно, только свистни – и в отдел персонала слетятся отставные полковники всех мастей. Однако Лапин открыл пакет Ирины. Он такой идиот? Вовсе нет! Илья Михайлович точно знал: в коробке находится кубок. Екатерина настучала самому Звягину, тот отправил начальника охраны проверить донос. Приз теперь в сейфе у Лапина, Иришку убрали из фирмы, полицию никто звать не стал. А Екатерину наградили по-царски, она из грязи переместилась в князи…
Я посмотрела на часы, развернулась и помчалась назад. Надо пойти в секцию аксессуаров и осторожно расспросить продавщицу.
В зале, набитом всякой ерундой, почти не было покупателей. Среди пледов, скатертей, полотенец с логотипами «Бак» бродил лишь один мужчина, он явно зашел не туда, куда хотел, и не собирался покупать мыльницы, дозаторы для геля и прочую лабуду. За прилавком стояла незнакомая девушка с беджиком «Альбина». Я подошла к ней и улыбнулась.
– Добрый день.
– Здравствуйте, Степанида, – подобострастно произнесла продавщица. – Ищете что-то конкретное?
Ничего удивительного в том, что девица меня знает, нет – местная публика постоянно обсуждает сотрудников Арни и приглашенных моделей с визажистами.
– У вас есть подсвечники? – прямо поинтересовалась я. – Хрустальные.
Альбина обрадовалась.
– Вам понравилось приобретение Иры? Она вчера колебалась между канделябрами и набором для ванной. Я ее уговорила взять хрустальные подсвечники. Да и Катя тоже их посоветовала.