Сюжет романа закручен мастерски, а эффектный открытый финал воспринимаешь как должное — взрывчаткой имманентное зло не одолеешь.
Роман Литтла можно поставить на полку в один ряд с мистико-фантастическими триллерами и забыть о нем. Но вот какая мысль гложет рецензента: в свое время студенческие волнения свалили такого зубра, как Де Голль, привели к падению режима «черных полковников» в Греции, а что творится в Индонезии… Может и впрямь, полуобразованная молодежь — авангард Мордора?
Олег Добров
Андрей Лазарчук Кесаревна отрада между славой и смертью
Санкт-Петербург: Азбука, 1998. — 416 с.
(Серия «Русская fantesy»). 15 000 экз. (n)
Роман Лазарчука — добротная фэнтези — средневековый мир, магия, мечи и прочая… аппаратура. Но и переплетений с нашей реальностью хоть отбавляй. Есть прекрасная, хотя и страдающая веснушками и амнезией принцесса, есть благородный витязь, не лишенный ни интеллекта, ни чувства юмора.
Спору нет, будь перед нами вещь дебютанта, можно было бы рассыпаться в комплиментах, говорить о новой звезде на литературном небосклоне… Однако от такого мастера, как Лазарчук, ожидаешь большего, надеешься на прорыв в какое-то иное измерение — но, увы.
Первые два-три десятка страниц читаются на одном дыхании. Странный, бесконечно раскинувшийся в пространстве плоский мир, вроде и чужой, и неуловимо узнаваемый — средневековье византийского образца (что не часто встретишь), эстетика трагического героизма. И параллельно этому — провинциальное педучилище, рейсовые автобусы и шаловливые студентки — словом, наша реальность. И оба мира неотвратимо сближаются.
Тут начинаешь надеяться на психологическую драму, на философскую притчу — ведь Лазарчук умеет это. Ему есть, что сказать своего.
Однако нас ожидает длинный-длинный квест, бегство от чудовищ и меткая стрельба. Незатейливые (а может, намеренные?) заимствования из «Хроник Амбера», а главное, бесконечные самоповторы. Тут узнаются и «Солдаты Вавилона», и «Транквиллиум» — причем не лучшие места.
А темп меж тем нарастает, монстры и схватки мелькают перед глазами — и происходит нечто непростительное для такого профессионала: гаснет эффект сопереживания. Читатель не выдерживает заданного темпа, предельной концентрации событий — и эмоции отключаются. Этим злом отягощены и вторая, и третья части романа.
Бешеный темп играет недобрую шутку и с автором — в тексте появляются логические прорехи, нестыковки. Не получилась и психология героев, то есть она служит исключительно фоном для сюжета, но не более. Да, перед нами не манекены, но и не живые люди, интересные сами по себе, вне последовательности схваток, атак и осад. Порой кажется, будто заключительная часть романа — не более чем иллюстрированный учебник по военному делу.
А ведь, похоже, «Кесаревна Отрада» — это лишь начало длинного цикла. Да, его будут покупать. Да, получилось лучше всех «Владигоров» и «Владимиров» вместе взятых. Только зачем?
Автор, разумеется, приобретет массу новых поклонников, но при этом он рискует потерять старых, к которым себя относит и автор этой рецензии.
Виталий Каплан
Крупный план
Александр Ройфе Подвиг номер три
Новую книгу красноярца Михаила Успенского о приключениях богатыря Жихаря из волшебной страны Многоборье («Кого за смертью посылать», издательство «Азбука») ждали. Ждали с надеждой и немалыми опасениями одновременно: очень уж полюбился читателям этот герой и очень уж непонятно было, сумеет ли автор подыскать ему соответствующий его талантам подвиг. Ведь богатырская биография Жихаря началась с того, что, раздобыв Полуденной Росы и предъявив ее Мировому Змею, он разомкнул круг времен и заставил историю идти своим чередом (это случилось в романе «Там, где нас нет»). Возможно ли, спрашивается, более славное деяние? Второе произведение о богатыре («Время Оно») вроде бы доказывало, что нет: сюжет о том, как Жихарь пресек строительство Вавилонской башни, казался всего лишь несущей конструкцией для многочисленных анекдотов и пародий, на которые Успенский никогда не скупится. К счастью, третье сказание о многоборском витязе получилось столь же масштабным, как первое: на сей раз ему довелось возвратить на Землю саму Смерть, проглоченную врагом всего сущего на свете Мироедом. Не то чтобы Жихарь вдруг заделался поклонником Костлявой, однако без смерти ведь и жизнь — не жизнь, а так, бессмысленное небокоптение…
Поклонники Успенского — «лихого славянского зубоскала» (формулировка А.Бушкова) не будут разочарованы. Шутки в романе следуют одна за другой, и основная их масса посвящена рыночным реалиям новейшего времени. Трудно удержаться от хохота, когда знакомишься с многоборской рекламой («Продаю мыльный порошок, стирает хорошо: сама тетя Ася еле убереглася!») или с тамошним бестселлером — лубочным сериалом о Сопливом («Заговор Сопливого», «Выговор Сопливого», «Приговор Сопливого» и т. д. и т. п.). Автор охотно пользуется своим «фирменным» приемом — материализацией идиоматических и иных общеизвестных выражений: то Жихарь встретит двух мужиков, несущих с базара какого-то иностранца (того самого Милорда Глупого, как вы уже догадались), то расскажет о «черте бедности», с помощью которой он надеялся разобраться, кому в Многоборье жить хорошо. Что же касается всякого рода аллюзий, ассоциаций и ернических переделок, то их количество буквально не поддается подсчету.
Но есть ли в произведении нечто принципиально новое, чего бы мы не видели в предыдущих романах о Жихаре? По большому счету вряд ли. Ну, появился у богатыря еще один сподвижник — легендарный Колобок, первый на свете Гомункул. Ну, прояснилось происхождение Жихаря — он оказался наследным властителем сожранной Мироедом планеты Криптон (сиречь Суперменом, как его называют в Америке). Ну, в поисках Смерти герои попадают сначала в Навье царство, а после — на Луну, где сталкиваются с астронавтами из НАСА… Все это молодые побеги на старом стволе, не более того. Впрочем, если ствол глубоко укоренен и полон жизненных сил (как в нашем случае), вполне естественно следовать принципу «От добра добра не ищут». Другое дело, что места для дополнительных веточек уже не осталось и четвертой книги о Жихаре, видимо, не будет (ответственность за этот прогноз лежит исключительно на рецензенте).
Под одной обложкой с романом «Кого за смертью посылать» опубликована повесть «Семь разговоров в Атлантиде» (очередная версия исчезновения легендарного острова) и 15 юмористических рассказов, написанных, надо полагать, в 80-е. Рассказы очень разные, многие из них, увы, целиком принадлежат прошлому. «Нечестная девушка», «Золото», «Легенда Крыма», «Рука в министерстве», «Дефицит второго сорта» — когда-то подобные юморески составляли гордость журнала «Крокодил», а теперь вызывают только крокодильи слезы. Однако некоторые тексты удивительным образом не утратили актуальности. Лучшие из них («Размножение документов», «Желание славы», «Искушение», «С новой стороны», «Соловьи поют, заливаются») заставляют вспомнить творчество М.М.Зощенко и М.А.Булгакова. А это уже серьезно.
Александр РОЙФЕ
Хроника
Курсор
Как всегда, в начале мая под Санкт-Петербургом пройдет традиционный «Интерпресскон» — юбилейный! Десять лет подряд встречаются под серым балтийским небом фантасты и фэны, критики и издатели. Круглая дата конвента обещает массу впечатлений. Отрадно, что, невзирая на трудные времена, вновь будут присуждаться такие почетные награды, как премия «Интерпресскона» и «Бронзовая улитка».
Муркок возвращается к Элрику. После долгой творческой паузы известный американский фантаст Майкл Муркок подписал с издательством «Уорнер» контракт на новую трилогию об Элрике из Мелнибонэ. Судя по всему, вечный герой требует вечного «сериала»…
«Фэндом-99» состоится в Перми. В конце июля 1999 года пройдет первое, как уверяют его организаторы, массовое мероприятие, посвященное исключительно «твердой» научной фантастике. Фестиваль НФ будет проведен при поддержке Института искусств и культуры г. Перми и библиотеки им. Пушкина. Приглашаются все желающие. Дополнительная информация по адресу: 614000, Пермь, ул. Коммунистическая 25, библиотека им. А.С. Пушкина, КЛФ «Солярис» (или [email protected]).
Не только лучшие произведения 1998 года отмечаются за рубежом. Журнал «People» присудил премию худшему фантастическому роману прошлого года. Им стал очередной роман бестселлеристки Энн Райс, специализирующейся на теме вампиризма, — «Вампир Арман и Пандора». Отмечено, что «миссис Райс не просто занялась автоплагиатом, но, кажется, сама запуталась, с какого именно собственного произведения списывает…»
«Фэндом-99» состоится в Перми. В конце июля 1999 года пройдет первое, как уверяют его организаторы, массовое мероприятие, посвященное исключительно «твердой» научной фантастике. Фестиваль НФ будет проведен при поддержке Института искусств и культуры г. Перми и библиотеки им. Пушкина. Приглашаются все желающие. Дополнительная информация по адресу: 614000, Пермь, ул. Коммунистическая 25, библиотека им. А.С. Пушкина, КЛФ «Солярис» (или [email protected]).
Не только лучшие произведения 1998 года отмечаются за рубежом. Журнал «People» присудил премию худшему фантастическому роману прошлого года. Им стал очередной роман бестселлеристки Энн Райс, специализирующейся на теме вампиризма, — «Вампир Арман и Пандора». Отмечено, что «миссис Райс не просто занялась автоплагиатом, но, кажется, сама запуталась, с какого именно собственного произведения списывает…»
Что касается лучших произведений года, то первыми списки их составили издания не специализированные, а общелитературные (любители фантастики свое веское слово скажут на конвенциях). Так, в списке литературного приложения к газете «Нью-Йорк таймс» фантастические романы «Антарктика» Кима Стэнли Робинсона, «Звезда детей» Джоан Слончевски, «Пересмешник» Шона Стюарта, «Чужой берег» К.С.Фридмана. А журнал «Паблишерс уикли» добавляет «Фландерс» Патрисии Энтони, «Притчу о талантах» Октавии Батлер, «Мешок костей» Стивена Кинга, «Дитя реки» Пола Макоули, «Черные бабочки» Джона Ширли и «Большую войну» Гарри Тартлдава.
Приступила к новой трилогии известная писательница Кэролин Черри. Действие научно-фантастических романов «Чужак», «Захватчик» и «Наследник» будет происходить в ее известном мире. Опять человечество вторгается в чужую Вселенную, подминая под себя местную культуру…
«Аврору» — лучшим канадским фантастам, как англоязычным, так и франкофонам, раздельно вручали в конце прошлого года в Монреале. Джейн Дорси и Джеймс Алан Гарднер стали лучшими авторами, пишущими по-английски, а Жан-Пьер Гуль и Ив Мейнар — по-французски.
In memoriam. Во Франции в возрасте 65 лет умер Алан Доремье, один из ведущих авторов национальной научной фантастики. В течение двух десятилетий Доремье был редактором популярного французского НФ-журнала «Fiction».
В США в возрасте 81 года скончался Боб Кейн, художник, автор оригинального комикса о Бэтмене. Кэйн до конца жизни так и не смог понять, что нашли американские кинорежиссеры в его герое…
Третий конгресс фантастов России прошел в Санкт-Петербурге 23 января 1999 года. Известные финансовые и политические обстоятельства в нашей стране помешали его своевременному проведению осенью прошлого года. Однако благодаря энергии и предприимчивости организаторов мероприятие, в рамках которого вручалась профессиональная литературная премия «Странник», все-таки состоялось.
Торжественное открытие Конгресса имело место в Санкт-Петербургском Центре современной литературы и книги. С обзорным докладом выступил писатель Андрей Столяров. Картина, обрисованная им, была мрачна и оптимизма не внушала. Хотя это более или менее соответствовало реальному положению вещей, тем не менее с докладчиком бурно полемизировали присутствующие здесь известные писатели, критики и журналисты, а также представители крупнейших российских издательств, специализирующихся в области фантастики.
Вечером того же дня в Доме Композиторов состоялась церемония вручения премии «Странник».
Присутствующие почтили память ушедших от нас Г.Альтова, Б.Штерна, Г.Гуревича и К.Залесова.
Лауреатами премии стали:
— по номинации «Крупная форма» — киевлянин Борис Штерн за роман «Эфиоп»;
— по номинации «Средняя форма» — волгоградец Евгений Лукин за повесть «Гений кувалды» (кстати, получивший в прошлом году за это произведение приз читательских симпатий журнала «Если» «Сигма-Ф»);
— по номинации «Малая форма» — москвич Владимир Покровский за рассказ «Люди сна»;
— по номинации «Критика, публицистика, литературоведение» — москвич, ныне проживающий в Санкт-Петербурге, Кирилл Королев за книгу «Энциклопедия сверхъестественных существ».
Кроме того, по традиции вручались премии и по иным номинациям. Так, лучшим художником прошлого года был назван москвич Анатолий Дубовик, получивший премию за серию обложек к «Мирам братьев Стругацких» (издательство «АСТ»). Лучшим издательством признано московское издательство «АСТ». По номинации «Перевод» премию также получил Кирилл Королев за перевод романа Глена Кука «Жалкие свинцовые божки».
В номинации «Редактор/составитель» спор вели между собой такие монстры книгоиздания, как «Полярис», «Центр-полиграф», «Азбука», «АСТ», «ЭКСМО» и другие. Однако «Странник» был вручен главному редактору журнала «Если» Александру Шалганову.
Во время пресс-конференции писателей и издателей, а также при «персональной» работе с прессой выявилась любопытная тенденция: если на предыдущих Конгрессах журналисты интересовались в основном проблемами жанра и творчеством того или иного автора, то сейчас не было практически ни одного представителя СМИ, который не задал бы вопрос: «Какое будущее ждет Россию?» Хотя подавляющее большинство отвечало дружно: «Будущее будет радужным», в глазах многих явственно читалось некрасовское — «Жаль только, жить в эту пору прекрасную…»
Соб. инф.
Лаборатория
Борис Стругацкий Комментарии к пройденному
(Продолжение. Начало в № 11–12, 1998 г.; № 1–2, 1999 г.)
1969–1973 годы.
«ОТЕЛЬ «У ПОГИБШЕГО АЛЬПИНИСТА». Нам давно хотелось написать детектив. Мы оба были большими любителями этого вида литературы, причем АН, свободно владевший английским, был вдобавок еще и большим знатоком творчества Рекса Стаута, Эрла Гарднера, Дэшила Хеммита, Джона Ле Карре и других мастеров, в те годы мало известных массовому русскому читателю.
Разговоры на тему «а хорошо бы нам с тобой написать этакий заковыристый, многоходовой, с нетривиальной концовкой… велись на протяжении многих лет, но снова и снова кончались ничем. Нам был совершенно ясен фундаментальный, можно сказать — первородный, имманентный порок любого, даже самого наизабойнейшего детектива… Вернее, два таких порока: убогость криминального мотива, во-первых, и неизбежность скучной, разочаровывающе унылой, убивающей всякую достоверность изложения, суконной объяснительной части, во-вторых. Все мыслимые мотивы преступления нетрудно было пересчитать по пальцам: деньги, ревность, страх разоблачения, месть, психопатия… А в конце — как бы увлекательны ни были описываемые перипетии расследования — неизбежно наступающий спад интереса, как только становится ясно: кто, почему и зачем.
В каком-то смысле образцом стал для нас детективный роман Фридриха Дюренматта «Обещание» (с подзаголовком «Отходная детективному жанру»). Требовалось что-то вроде этого, нечто парадоксальное, с неожиданным и трагическим поворотом в самом конце, когда интерес читателя по всем законам детектива должен падать. ЕЩЕ ОДНА ОТХОДНАЯ ДЕТЕКТИВНОМУ ЖАНРУ виделась нам как желанный итог наших беспорядочных обсуждений, яростных дискуссий и поисков по возможности головоломного подхода, приема, сюжетного кульбита. По крайней мере несколько лет — без всякого, впрочем, надрыва, в охотку и даже с наслаждением — ломали мы голову над всеми этими проблемами, а вышли на их решение совершенно для себя неожиданно, в результате очередного (умеренной силы) творческого кризиса, случившегося с нами в середине 1968 года почти сразу после окончания работы над «Обитаемым островом».
Собственно, кризис вызван был не столько творческими, сколько чисто внешними обстоятельствами. Вполне очевидно стало, что никакое наше сколько-нибудь серьезное произведение опубликовано в ближайшее время быть не может. Мы уже начали тогда работать над «Градом обреченным», но это была работа в стол — важная, увлекательная, желанная, благородная, но абсолютно бесперспективная в практическом, «низменном» смысле этого слова.
Писался наш детектив легко и азартно. Дьявольски увлекательно было вычерчивать план гостиницы, определять, где кто живет, тщательнейшим образом расписывать «time-table» — таблицу, определяющую, кто где находился в каждый момент времени и что именно поделывал… Достоверность изложения — один из трех Китов фантастики и, несомненно, Большая Черепаха детектива. Черновик мы закончили в два захода, чистовик — в один. 19 апреля 1969 года повесть была готова, а уже в июне с чувством исполненного долга и со спокойной совестью (финансовое будущее обеспечено, по крайней мере, на год) мы вернулись к работе над «Градом…».