Бойцы разошлись по комнате.
Жилин снял защитный шлем, встал на одно колено перед телом Опарина:
– Прости, лейтенант, что не уберегли, не помогли, не спасли. Да ты и сам все понимаешь. Вечная тебе, парень, слава и память. Прощай, друг, и еще раз прости.
Жилин встал, закашлялся. Смирнов знал, это от подошедших слез. Жилин не хотел, чтобы его видели таким. Мужской характер, ничего не поделаешь. Оставив тело героически погибшего лейтенанта, он кивнул Смирнову:
– Пойдем! Расскажешь, как все произошло.
Они прошли в ближайшую комнату.
Смирнов передал командиру все, чему был прямым свидетелем.
Хриплым голосом командир группы спросил:
– Ты передал ему разрешение не активировать «маяк»?
– Я просил его об этом. Но Леня ответил, в общем, он принял решение вызвать огонь на себя! Мы ничем не могли помочь ему.
– Да-а-а, геройский парень. А насчет приказа, Боря… Ты можешь высказать все, что думаешь, обматерить меня, хрен с ней, с субординацией, выпустить пар. А потом поймешь, почему я отдал этот приказ.
– Я и сейчас все прекрасно понимаю.
– Ну тогда ладно.
Радиостанция Жилина сработала сигналом вызова.
– Первый!
– Второй!
Смирнов из-за максимальной громкости мог слышать переговоры командира группы и его заместителя, как в дальнейшем и переговоры с командиром отряда.
– Где вы?
– На подходе! Черт, чуть под огонь курдов, которые наступали с юго-запада, не попали. Хорошо кто-то из их командиров разглядел нас в оптику и выслал дозор. Объяснились, разошлись. Минут через пять будем на базе.
– Люди все целы?
– Так точно! У наводчика, прапорщика Буйко, контузия, а так – без потерь.
– А тут Опарин погиб.
– Как же это?!
– Он на штаб выходил, но это не по связи!
– Хреновые новости. До встречи.
– Ждем.
Офицеры и прапорщики подгруппы, работавшей в седьмом квартале, вошли в здание в 5.47. Сразу же прошли к телу Опарина, попрощались. Затем в большую комнату.
Жилин осмотрел бойцов, испачканных в пыли, с черными от гари лицами:
– Все?
– Так точно, – ответил Туренко.
Командир группы перевел взгляд на Володина:
– Твои?
– Кроме Леонида.
– Это понятно. Остальные?
– Все.
– Как прапорщик Буйко?
Ответил сам авианаводчик:
– Нормально, товарищ майор, голова болит, подташнивает, а в общем, ничего, терпимо.
Санинструктор, прапорщик Гурьев, взял наводчика за локоть:
– Пойдем, Женя, я посмотрю тебя, сниму боль и тошноту.
– Куда пойдем?
– Да хоть на кухню.
– Только не к Леньке, не могу видеть его мертвым.
Санинструктор вздохнул:
– А кто может? Пойдем.
Прапорщики ушли.
Жилин повернулся к связисту, который уже развернул спутниковую станцию на новом месте:
– Связь с полковником Северцовым.
– Есть, командир.
На улице послышался лязг гусениц и грохот дизелей.
– Танки роты Сабира, – доложил Юрченко, занявший позицию наблюдателя. – По проспекту идут. Справа на улице Адель тоже танки Сирийской Арабской Республики.
– Прорвали оборону.
– А что ее было прорывать, если авиация стерла все укрепрайоны «духов» в пыль, пожгла технику.
– Тихо! – крикнул Жилин.
Связист передал ему трубку.
– Байкал!
– Слушаю, Сергей.
– Группа «Байкал» и приданная ей группа авианаводчиков задачу выполнила в полном объеме. Потери… вы сами знаете.
– Знаю, к сожалению. Находитесь в укрытии?
– Так точно.
– Сирийцы, курды и иранцы еще не зашли в поселок?
– Уже зашли. Только что.
– Свяжись с Сабиром или Волченковым, зачисткой первого квартала будет заниматься их рота, чтобы они вас не зачистили.
– С ними разберемся. Что дальше, Александр Сергеевич?
– К вам пошла «вертушка». Позывной командира «Ми-8» – Викинг. Определите, где ему сесть. Затем на борт и – на основную базу. Для вас работа в Пальмире закончена.
– Не опрометчиво ли высылать непосредственно к окрестностям города десантную машину?
– «Ми-8» пойдет под прикрытием «двойки» «Ми-24» и штурмовика «Су-25». Они доведут «восьмерку» до Тары, обеспечат отход через перевал и набор высоты недосягаемости ПЗР, после чего вернутся к Пальмире. У экипажа «Су-25» своя задача, «двадцать четвертки» поступят в распоряжение командира сирийской штурмовой бригады. Туда подойдет и авиация САР. Благодарю за отлично выполненную работу!
– Служим России!
– Парни злятся на нас, Сергей?
– Не то слово.
– Это пройдет. Отбой.
– До связи!
Вернув трубку «спутника» связисту, Жилин по станции малого радиуса действия вызвал военного советника штурмовой роты капитана Волченкова:
– Полоз! Байкал!
– Приветствую тебя, Байкал, поздравляю с успешным решением задачи!
– Спасибо. У нас наводчик погиб, Юра!
Голос Волченкова изменился:
– Кто?
– Лейтенант Опарин!
– Это молодой парнишка, который сдружился с двумя твоими ребятами?
– Да. Они и снайпера вместе нейтрализовали в Сааре, и здесь выходили вместе на цель. На штаб.
– Самая сложная цель. Случайность?
– В какой-то мере. Встретимся, расскажу, я чего тебя вызвал… Кедр сообщил, что ваша рота будет зачищать первый квартал.
– И первый, и второй, а что?
– Тогда запоминай и передай Сабиру: группа находится в первом квартале.
– Где именно?
Жилин назвал адрес дома.
– Понял, все передам. Да я в принципе сам выйду к вам.
– Давай, тогда и расскажу, как погиб Леонид Опарин.
– Да.
– До встречи.
Жилин отключил станцию.
Бойцы посмотрели на него.
– К нам вышел «Ми-8». Место, где сесть, определит сам, но может запросить площадку. Так что, Толя, – повернулся майор к заместителю, – посмотри, где может сесть вертолет. На нем полетим в Хмеймим!
– Так прямо на проспект Малека может и сесть. До деревьев винты не достанут.
– Определись точно, Толя!
– Есть, командир.
– Остальным – наблюдать за обстановкой. Огня без моей команды не открывать.
От окна подал голос Юрченко:
– Не по кому даже при желании стрелять. В квартале солдаты роты Сабира.
Где-то в восточной окраине прогремели взрывы, и над домом с ревом прошел «Су-25».
– Не все позиции еще подавили, – проговорил Смирнов, – а может, командир, и нам заняться до отлета зачисткой, глядишь, и выпотрошим пару-тройку боевиков. Очень уж хочется отомстить за Леню.
– Наша работа закончена. А отомстить? Отомстить, думаю, у нас еще будет возможность.
Спустя несколько минут в подъезде раздался голос Волченкова:
– Жилин!
– Да! – ответил командир группы.
– Здесь? Иду к вам!
– Давай!
Волченков поднялся к группе. Прошел к телу Опарина, отдал честь.
– Жаль парня. Молодой. Как он погиб, Сергей? – обратился советник к Жилину.
– Попал под патруль, когда уже начал отход. Тот отсек ему продвижение сюда. Из штаба выскочили боевики, окружили. Он отбивался, находясь в зоне поражения бомбардировщика. Я разрешил ему не активировать «маяк», но Леонид принял свое решение.
– Получается, вызвал огонь на себя?
– Так и было.
– Геройский парень. На это немногие способны.
– А он оказался способен. Ладно, пошли на улицу, скоро должна подойти «восьмерка»!
– Пойдете на базу?
– Да. Таков приказ Северцова.
– А с базы – домой?
– Не знаю. Пойдем, Юра, надо еще встретить «вертушку».
Он приказал бойцам:
– Берите тело лейтенанта, амуницию, оружие и – на выход! Леню бережно несите.
Спецназ вышел к подъезду. Тело авианаводчика уложили на газон, накрыли подвернувшейся в одной из квартир чистой простыней.
Жилин приказал:
– Смирнов, Федоров с Гурьевым – на проспект, посмотреть площадку для посадки. Курко и Соболю – за проспект, посмотреть площадку там. Остальным оставаться здесь.
Мимо прошли бойцы роты Сабира.
Подошел и командир роты.
– Мои соболезнования, майор. Мы никогда не забудем лейтенанта, который отдал жизнь за свободу Сирии. Памятник ему на месте бывшего штаба ИГИЛ поставим, клянусь!
– Хорошо, Адан! По штабу, кстати, кто развалины смотрит?
– Взвод капитана Давари.
– Иранцы? Доклады от него были?
– Да, обнаружили труп аль-Ахдара, его заместителя, Дакура. С трудом, но опознали. В развалинах обнаружены фрагменты как минимум еще двадцати боевиков. И столько же рядом с воронкой.
– Это те, кто выходил на Опарина.
– Ясно. Но результаты предварительные, бойцы Давари еще до подвала не дошли.
– А в общем, как продвигается наступление?
– Оно уже завершено. После уничтожения опорных пунктов и позиций боевиков у Восточного перевала наступление пошло по всем направлениям. Большинство игиловцев погибло при авианалете, остальные – либо в очаговых боях, либо сдались. Сдавшихся забрали курды. У них боевики целые семьи в рабство увели, вот теперь менять будут.
Жилин кивнул:
– Значит, Тара наша?
– Вся Пальмира наша. Большому отряду боевиков удалось прорваться в сторону Карьятейна, но его достали штурмовики «Су-25». Это первый крупный успех нашей армии, который был бы невозможен в принципе без активного участия русских.
– Значит, Тара наша?
– Вся Пальмира наша. Большому отряду боевиков удалось прорваться в сторону Карьятейна, но его достали штурмовики «Су-25». Это первый крупный успех нашей армии, который был бы невозможен в принципе без активного участия русских.
– Продолжайте в том же духе.
– А что с врачом Басимой Махлани, неизвестно?
– Кто это такая? – спросил Сабир.
– Неважно. Мне надо знать, жива она или нет.
– А где она находилась во время штурма?
– В госпитале.
– Ну тогда жива. Госпиталь не обстреливался ни авиацией, ни сухопутными силами. Пробивался к нему небольшой отряд игиловцев, но его уничтожили.
– Эти твари и своих раненых добить хотели?
– Они же не люди, господин майор.
– Понятно. Давайте, парни, не знаю, увидимся еще или нет. Вам действовать надо, нам уходить.
Офицеры пожали друг другу руки и разошлись.
Станция Жилина сработала сигналом вызова:
– Первый на связи, – ответил майор.
– Это Викинг, мы проходим хребет. Уточните район эвакуации.
– Первый квартал поселка, по карте проспект Малека, квадрат… по улитке четыре. Ты сам все увидишь. И определишься, где сесть. Понадобится, мы отметим площадку, мест здесь много.
– Принял. Подхожу!
Вскоре появились вертолеты. «Ми-8» завис над проспектом, «Ми-24» прошли дальше, к южной окраине. Выше мелькнул штурмовик, он отвернул от курса на юго-восток.
«Ми-8» плавно сел точно посредине проспекта.
Бортмеханик открыл дверь, выбросил трап.
Появился командир экипажа:
– Майор Макаров, Роман.
– Майор Жилин, – представился командир группы.
– Прошу на борт. «Ми-24» проводят нас за хребет.
Жилин отдал команду.
Первым на борт внесли тело лейтенанта Опарина.
За ним загрузилась вся группа.
Майор собирался проследовать за пилотом, но его станция вновь сработала сигналом вызова.
– Байкал, – ответил он.
– Евфрат! Я узнал насчет врача Махлани.
– Ну и?
– Жива, здорова, передает вам пожелание счастливого пути домой.
– Передай ей большое спасибо от нас.
– Ничего не понял, но передам непременно.
– Все, уходим, Евфрат.
– Удачи вам!
Майор отключил станцию, поднялся на борт.
«Ми-8» так же плавно поднялся в воздух, развернулся и пошел к хребту, набирая скорость и высоту.
Выше справа, слева и сзади пристроились «Ми-24». Но за перевалом они отвернули в сторону. «Ми-8» вышел на отметку в четыре тысячи метров над землей, тем самым обезопасив себя от поражений переносными зенитно-ракетными комплексами, и пошел к базе Хмеймим.
На авиабазе группу встречал командир отряда полковник Северцов. Первым вышел из вертолета майор Жилин. Доложил:
– Товарищ полковник, группа «Байкал» с приданной ей группой авианаводчиков поставленную задачу выполнила. Группа наводчиков понесла потери, погиб лейтенант Опарин. Геройски погиб, вызвав огонь авиации на себя!
– Ты уже докладывал об этом. Приветствую тебя, Сергей.
– Здравия желаю, Александр Сергеевич.
Бойцы группы авианаводчиков вынесли тело погибшего лейтенанта. Медики подкатили каталку из подъехавшей санитарной машины, уложили на нее тело погибшего офицера.
Северцов подошел к нему, приоткрыл лицо.
– Спасибо тебе, лейтенант. Твой подвиг никогда не будет забыт. Прости всех нас, что не смогли защитить тебя. Прощай!
Он поцеловал лейтенанта в лоб. Махнул рукой.
Тело загрузили в санитарку. Машина пошла к санитарной части.
Группа выстроилась у вертолета.
Северцов пожал каждому руку, поблагодарил за службу, заверил, что все будут представлены к высоким правительственным наградам.
Подъехал автобус. Бойцы загрузились. Автобус пошел в сторону городка.
Жилин спросил у Северцова:
– Домой?
– Нет, Сережа. Здесь отдых сутки, может, двое, если получится, и – новая работа.
– Что за работа? Судя по тому, что остаются и авианаводчики, аналогичная той, что была в Пальмире?
– Мне, Сережа, точно ничего не известно. Пришел приказ погибшего офицера первым транспортным бортом доставить в Москву, отряд с наводчиками держать на базе до получения дополнительного приказа. Но ты прав, если оставляют авианаводчиков, то, наверное, придется работать так же, как и в Пальмире. Тяжело было?
– Да как сказать? Нормально. Если бы не Опарин… да что теперь об этом. Разрешите сегодня помянуть лейтенанта?
– Откуда водка?
– Надеюсь, вы договоритесь с командиром базы, у того спирта много.
– К этому делу и меня подвязываете?
– А кого еще, не начальника же базы? И погиб Леонид, работая с нами. Уверен, вы тоже не откажетесь помянуть его. Геройски погиб парень. Другого определения его поступку быть не может.
Командир отряда вздохнул:
– Жене не стали пока сообщать, она беременна.
– В курсе. Психологи знают, что делать. Так как насчет поминок?
– Ладно, разрешаю. И водку вам русскую достану, и насчет столовой договорюсь. Не будем прятаться, сделаем все по-русски, как положено.
– Спасибо, товарищ полковник.
– Да мне-то за что, вам спасибо. Да, президент Сирии наградил капитана Волченкова орденом «За храбрость» третьей степени. Вы тоже будете представлены к этому ордену, ну а что даст Москва – увидим.
– Да неважно это.
– Ну, давай я подвезу тебя к модулю. Своим передашь, что поминки сегодня после ужина в двадцать один час.
– Вы говорите так, будто уже обо всем договорились.
– Ты забываешь о моих полномочиях. И по-человечески никто из руководства базы не сможет отказать. Ну все, садись в машину.
Оказавшись в модуле, Жилин первым делом сбросил испачканную форму, принял душ. Подумал, не позвонить ли жене? Решил, что сделает это позже, когда определится дальнейшая судьба группы.
Обошел отсеки офицеров и прапорщиков, предупредил о поминках. Хотел лечь поспать, но на связь вышел командир базы Грубанов:
– Да, товарищ генерал-майор? Здравия желаю.
– Извини, не смог встретить вас, здравствуй. Благодарю за службу. Пальмира полностью очищена от боевиков, теперь будем вызывать саперов, древний город практически весь заминирован.
– Понятно. Вы хотели мне только это сообщить?
– Нет. Знаю, что хотите проводить лейтенанта Опарина. Так вот борт «Ил-76» пойдет в Россию в девятнадцать двадцать. Подходите, проводите товарища. Я собираю на взлетке весь личный состав. Все будем провожать героя. Ну а вы после, отдельно.
– Спасибо, товарищ генерал-майор.
– Не за что.
Жилин отключил телефон внутренней связи и еще раз обошел подчиненных.
Торжественная траурная процессия прощания с погибшим авианаводчиком заняла почти час. Гроб с телом офицера выставили на тумбе. Вокруг – почетный караул.
Рядом генерал-майор Грубанов, подъехавший на базу генерал-майор Кордополов, контр-адмирал Баталов, который прибыл с большой группой морских офицеров. По окончании речей рота обеспечения прошла торжественным маршем со знаменем Российской Федерации и Сирийской Арабской Республики. Успел к церемонии и ближайший советник президента Асада. Затем – церемониальный марш всех офицеров и солдат различных подразделений базы. Гроб накрыли флагом России и передали майору Жилину. Бойцам группы «Байкал» и авианаводчикам предстояло по очереди пронести его до рампы транспортного самолета.
Ровно в 19.20 «Ил-76» взмыл в небо.
А в двадцать один час состоялись поминки, на которых кроме бойцов отряда, групп присутствовали генералы и адмиралы. К этому времени подъехал министр обороны Сирии с Указом о награждении лейтенанта Опарина Леонида Сергеевича высшей наградой республики орденом «За заслуги» посмертно. Он привез орден, который передал командиру базы и объявил также, что именами всех погибших в Сирии российских военнослужащих будут названы улицы в крупных городах республики.
В присутствии высокого начальства бойцы группы пили мало, можно сказать, символически. Но так и должно было быть.
Жилин опасался, что после траурного мероприятия Смирнов и Соболь не остановятся и продолжат поминки. Но изменившийся после гибели Опарина Смирнов неожиданно для всех заявил, что бросает пить. Этого не ожидал никто. Но все знали, раз офицер спецназа дал слово, то сдержит его при любых обстоятельствах. После поминок все разошлись по своим отсекам. И что ждало бойцов группы завтра, не знал никто, кроме руководителя Управления специальных мероприятий Министерства обороны РФ.
А у него уже с вечера на столе лежал пакет с грифом «Совершенно секретно», доставленный фельдъегерем из Администрации Президента Российской Федерации.